Настоящая любовь рождается в трудные времена. И только пройдя через боль и страдания, можно по-настоящему оценить счастье. Джон Грин, «Виноваты Звезды»
Любовь — самое сильное и безумное чувство. Психологи до сих пор спорят, что же это на самом деле, откуда она появляется, как развивается и как угасает… А вы знали, что для любви ещё и нужно подходящее время? Ха, скажите это Серхио и Ракель, которые влюбились друг в друга тогда, когда на это у обоих не было ни времени, ни желания. Когда никто и представить не мог, что испытает такой сильный эмоциональный взрыв. Когда они забудут обо всем и будут тонуть в пучине страсти. Когда единственное, что будет их волновать — это нежные прикосновения друг друга. Серхио чуть не подставил всю свою команду, а Ракель ради него поставила на карту самое дорогое — собственную дочь и мать. Она согласилась пересечь с ним чёртов океан на пятый день знакомства, и разве это не любовь? Разве могло бы быть более подходящее время, чем когда вокруг происходит не пойми что?***
Пока Ракель с дочкой грелась на солнышке у океана, Серхио решил подумать над своей свадебной клятвой. Ему было важно выразить хотя бы на безликом клочке бумаги все свои чувства и эмоции к любимой женщине. Он не умел правильно говорить, и ещё толком не знал, что будет писать. Но надеялся, что его сердце подскажет правильные, красивые, возможно, сентиментальные слова, которые заставят Ракель почувствовать то, что чувствует Серхио к ней. Слова, которые заставят её сердечко трепетать и мило улыбнуться. Он часто вспоминал, как Андрес рассказывал ему об этом, ранее не знакомом самому Серхио, чувстве. Его брат был романтиком, умел говорить с женщинами, он читал их как открытую книгу, по крайней мере Серхио так казалось, знал за какие ниточки потянуть, чтобы расположить к себе. Серхио был абсолютно противоположен во взглядах своему брату и считал любовь ненужной привязанностью, чем-то нерациональным и даже глупым. Он жил, чётко следуя планам, контролируя всё на свете и имея в запасе дополнительные варианты. Но стоило ли оно того? Обязательно ли было отказываться от самого фантастического чувства в мире? В случае с Серхио, это нужно было лишь для того, чтобы судьба свела его с одним очень напористым инспектором. «Любовь не измерить временем, ею нужно жить.» Неожиданно пронесся в его голове голос брата. И букет… Он вспомнил букет полевых цветов, что поймал на свадьбе Андреса и Татьяны. Серхио ухмыльнулся этому воспоминанию. Тогда он и представить не мог, что однажды решится и сам связать себя узами брака. — Меня раскрыли, Андрес, полиция может нагрянуть с любой момент, — трясущейся рукой Серхио со всей силой сжимал красную трубку телефонного аппарата, пока вокруг него в ангаре суетились сербы. — Какого дьявола, Серхио? О чем ты, чёрт возьми, думал? — разгневался брат. Дела у них и так шли не гладко, они уже все порядком натворили глупостей с ограблением, еще один прокол мог послать все к чертям. — Я облажался, брат, я знаю! У нас мало времени, вы должны заканчивать быстрее, — твердо произнёс он и упал на свое кресло. — Серхио, ты мне что-то недоговариваешь? — Берлин знал его лучше всех, он чувствовал, что есть какие-то причины. Профессор не умел врать. — Давай выкладывай, пока мы тут все не передохли! — Я влюбился… — Серхио глубоко вздохнул, снял очки и принялся нервно растирать уставшие от недостатка сна глаза. Да, он сказал это теперь уже брату, а не той, что успела покорить его сердце. Но это были последние слова во всем мире, которые Андрес когда-либо ожидал услышать от младшего братца. Любовь? Серхио действительно это произнес? — Что ты несёшь? Ты в чёртовом ангаре с крысами и протухшим сидром, — он думал, что будет рад, когда Серхио сообщит ему подобные новости, но их нынешнее положение и его признание совершенно не вязались в одно целое. — В кого? — Инспектор Мурильо… — на выдохе выпалил он, бросая очки на стол и хватаясь свободной рукой за пульсирующий от нервов висок. — Проклятье! Как это произошло? Как твой идеальный план смог допустить такое? — Андрес злился, но с другой стороны его забавлял тот факт, что брат кого-то полюбил, хоть это и женщина, желающая засадить всех «Дали» на пару десятков лет. — Ты был женат пять раз, а влюблялся ещё чаще, тебе правда нужны объяснения? — защищался младший. — Ты же чёртов идеалист, Серхио… Скажи мне, ты в этом уверен? — Андрес чуть остыл и уселся за стол их импровизированной переговорной в Монетном Дворе. — Я прошёл детектор лжи… — Профессор невольно рассмеялся, вспоминая, как дикая львица-инспектор цепляла электроды к его обнаженной и побитой груди. Она дрожащими руками приклеивала датчики к его торсу, так нежно прикасаясь к коже холодными пальцами, ему казалось, что всё тело пронзает электрическим зарядом. Он мог поклясться, что она получала от этого удовольствие. — Что? — Берлин не мог не улыбнуться в ответ. — Как это произошло? — его гнев быстро сменился на милость. — Она меня вычислила и отвезла в Толедо… Андрес, я ей тоже не безразличен. Я знаю, иначе бы я уже был на допросе, а группа захвата выводила всех вас в наручниках. — А она мне сразу понравилась, микрофон в трусиках… Очень умно, — усмехался он, вспоминая, как Ракель входила в Монетный Двор пару дней назад. — Что думаешь делать? — А что я могу, действуем по плану и в порт, — Серхио пытался сконцентрироваться на их плане, отметая мысли о своей влюбленности в инспектора по делу. Сделать это было невыносимо сложно, ведь, закрывая глаза, он видел её озорную улыбку, милый гвоздик в носу, манящие губы и идеальные, хоть немного небрежные локоны. Она стала его миром за последнюю неделю, выкинуть её из головы будет сложно… Нет, не просто сложно… Невозможно. — Я имел в виду с Ракель, тупица! — пояснил Андрес, как будто Серхио сам не понял, что он говорил о Ракель. — А что я могу, брат? Мои чувства сейчас всей банде поперёк горла… Я не могу позволить всему рухнуть, я нарушил своё же правило и больше никогда её не увижу, вот что я буду делать! — он сжал ладонь в кулак и прикусил указательный палец до крови, из последних сил пытаясь сдержать подступившие слёзы. Он не мог контролировать свои эмоции, рука вновь потянулась к глазам, но теперь, чтобы смахнуть эти ненужные слезинки, признак его слабости. Ему было невыносимо больно, его сердце сопротивлялось решению отказаться от Ракель. В нем боролись две стороны. Одна переживала за каждого из членов его команды, а другая хотела быть с Ракель, не смотря ни на что. Боль от осознания того, что ему придётся выбрать первое, не могла сдержать новую партию слёз, и они градом посыпались на его рубашку. Всегда сдерживающий себя Профессор сдавал позиции, против него на шахматном поле была самая невероятная женщина в мире, а у него в запасе оставался всего один ход до поражения. Ракель стала самой большой зависимостью Серхио, как бы он не боялся признать этого. Она буквально влезла ему в душу, впиталась в его кожу, поселилась в его сердце, и ни одно лекарство в мире не вылечило бы его от этой зависимости. Даже время не смогло бы залечить раны на его сердце, если бы он тогда решил оставить свои чувства до лучших времён. — Ты не должен упускать шанс жить! Нет, Серхио! Другой такой может не быть, — Андрес уже понял, что эта женщина изменила младшего брата, наполнила его существование смыслом. Он должен быть с ней, он должен наслаждаться своей жизнью… — Другой такой и нет, Андрес, я точно это знаю, — Серхио никогда ранее не признавался брату, что в кого-то влюблён. Да и вряд ли он испытывал к кому-то такие сильные чувства. Неумелый братец не пользовался популярностью у женского пола, в отличии от старшего. А сейчас Серхио признался, искренне и без фальши, что и правда влюблён. — Но у нас нет будущего, мы встретились в неподходящее время в неподходящем месте. Нужно просто забыть об этом и двигаться дальше. — Профессор вновь нацепил очки на нос, Серхио в его голове в этот же миг ушёл в отставку. — Запомни мои слова, если упустишь своё счастье, твоя оставшаяся жизнь потеряет всякий смысл. Я знаю, о чём говорю… Брат был прав, впрочем как и всегда. Сейчас ему сложно представить своё существование без строгого инспектора, рядом с которым он превращается из Профессора в «плюшевого мишку». Без женщины, которая одним взглядом способна свести его с ума. Серхио был поглощён бескрайним океаном любви, где уже не было видно берегов, а у него не было спасательного круга. Любовь Ракель его согревала, осушала и в то же время давала жизнь. Она придавала смысл, Андрес был прав. Чёртов психопат умел разбираться в этом мало кому понятном и сильном чувстве. Если бы он только знал, что Серхио теперь по-настоящему счастлив.***
— Привет, не помешаю? — Ракель застенчиво зашла в его кабинет. Серхио сидел за рабочим столом и что-то писал, временами задумчиво куда-то смотрел и потом снова продолжал писать. Увидев Ракель, он быстро сложил листок бумаги пополам и тут же сунул его в карман своих шорт. Нужно было сразу же отвлечь её, мужчина прекрасно понимал, что инспектор начнёт допрос, так как поймала его с поличным. — Как ты можешь мне помешать, любовь моя? — Серхио поднял на неё взгляд и, заметив, что на Ракель его рубашка мило ухмыльнулся. На ней она смотрелась как-то по особенному притягательно, а её загорелые ножки были соблазнительны. Ему хотелось любоваться этой женщиной круглыми сутками, изучая каждый изгиб её фигуры, каждый сантиметр её обнажённой кожи, каждую родинку на теле. Для него она богиня, красотой и безупречностью которой он никогда не перестанет восхищаться. Она сводит его с ума всё больше. — Ты великолепна, — мужчина взял Ракель за руку и, притянув её к себе, обнял. А затем слегка коснулся губами её животика через тонкую ткань рубашки. — Как моя малышка? — прислонив ухо к пупку Ракель, он будто рассчитывал что-то услышать в ответ. Ей казалось, нет, она была уверена, что этот мужчина будет самым лучшим отцом на земле. Ещё недавно Серхио сам вёл себя как ребёнок, а теперь он будет отцом. Этот факт его очень изменил. Он стал таким нежным, милым и заботливым, что Ракель иногда казалось: «это уже перебор». — Малыш тебе пока не ответит. И почему ты тоже думаешь, что это девочка? — спросила Ракель. Ей интересно было знать, какие умозаключения сделал Профессор, чтобы придти к выводу о поле ребёнка. Она уже готова была выслушать теории из философии, квантовой физики или астрономии. Багаж знаний Профессора слишком велик, чтобы вот так просто понять, чем он руководствуется. Но Серхио, как ни странно, её удивил. — Твоя мама, очевидно, уже внушила мне это, так что я не сопротивляюсь её интуиции, — он всегда улыбался, когда они говорили о малыше. Ему так нравилось представлять, как он будет носить крошку на руках. Гулять босиком по побережью, провожать закаты и встречать рассветы… Что она будет такой же красивой как её мама. Он был безумно счастлив, потому что Ракель подарит ему ребенка. — Ты не пошла на пляж? Паула же хотела купаться, — Серхио и дальше пытался её отвлечь. Он вовсе не хотел раньше времени делиться тем, что писал на бумаге до её прихода. — Я отпустила её с Хуанитой и Августином. Мама отдыхает у себя. А это значит, что у нас есть немного времени только для нас двоих, — Ракель сексуально прикусила губу и начала медленно расстегивать пуговицу за пуговицей, постепенно открывая его взору аппетитную грудь. Она безотрывно смотрела на него, наблюдая за реакцией своего будущего мужа. Расправившись с пуговицами на рубашке, Ракель обхватила Серхио за шею и уселась ему на колени. У него не было выбора куда смотреть, а взгляд был прикован к груди, которая из-за беременности слегка увеличилась. Правая рука скользнула ей под рубашку и, легким касанием пальцев, Серхио провёл по её спине, заставляя прогнуться навстречу. По коже моментально пробежали мурашки, он прекрасно знал, как ей это нравится. Другой рукой он дерзко сжимал её бедро, едва сдерживаясь чтобы не зарычать. Контраст перехода от нежности к страсти действует на Ракель безотказно. Она моментально заводится и готова напасть в любой момент. Её пульс подскочил, стоило ему только скользнуть губами по женской шее. Дыхание участилось, жар быстро распространился по всему телу. Она стащила с Серхио очки и отбросила их подальше. Судя по звуку, они обо что-то ударились и разбились. Но сейчас не это их волновало. Времени побыть вдвоём наедине было не так много, и нужно было использовать возможность по максимуму. Ракель схватила пальцами его густые волосы и слегка оттянула назад. Он вовсе не ожидал, что она остановится для того, чтобы допросить, что он от неё пытался утаить. — Что вы прячете от меня, Профессор? — соблазнительно с придыханием она шепнула ему на ухо. — Что? — Он немного опешил от её вопроса. — Бумажка… — она нежно коснулась губами его шеи. — Ты положил её в карман, — снова поцелуй, Ракель продолжала сладкую пытку, в ожидании что Серхио рано или поздно расколется. Ему определённо нравился такой допрос, это так приятно, что он будет все отрицать, лишь бы она продолжала свои действия. — Не имею представления, о чём вы, инспектор… Ооо… — низкий гортанный стон вылетел из его рта со скоростью гоночного авто, потому что чертовка ёрзала на его коленях и прикусила его за мочку уха, слегка оттянув. — Я ничего не скажууууу… — её юркий язычок проник в ушную раковину, заставив его вздрогнуть. Какая же она всё-таки опасная, нельзя и на секунду расслабиться… — Ну же, Серхио, покажи мне… — её шаловливые руки забрались под лёгкую рубашку, коготками впиваясь и царапая спину, — или я сама залезу в твой карман. — Не смею тебе мешать… — он усилил свою хватку на её бедре отчего она промурчала ему на ухо. Ракель без труда залезла ему в карман и достала записку. Она бережно разворачивала листок, время от времени бросая озорной взгляд на Серхио. — Что это у нас? — она соскочила с его колен и принялась читать, Серхио лишь разочарованно вздохнул, признавая своё поражение. — Вот так значит? Это всё было только для того, чтобы залезть мне в штаны? — Конечно, — игриво ответила Ракель. — А ты рассчитывал на что-то другое? — Признаться, да, — он вновь притянул её к себе, хватаясь цепкими пальцами за аппетитные ягодицы. И пока она была отвлечена запиской, Серхио тоже не терял времени даром, его рука уже прокладывала себе путь под её хлопковыми трусиками. — Эй, чего это вы руки распускаете? — усмехнулась она, почувствовав как Серхио играется с её клитором. — Сложно, очень сложно устоять, особенно когда ты не носишь штанов, — он легонечко шлёпнул её по попке. — Эй, подожди! — Ракель отстранила от себя его руки, стоило прочесть пару строк. — Что это? — она распахнула шире глаза, всматриваясь в текст записки. — Ты не должна была это видеть раньше времени. — Серхио попытался забрать бумажку из её рук, но это оказалось не так просто. — Боже… Это… Ооо, как красиво, Серхио, я… Я так сильно люблю тебя… — по её щеке проскользила слеза. — Ракель… Ты чего? — он встал со стула и положил руки на её щеки, большим пальцем смахивая слезинки. — Я… Я растрогалась. Это так мило, даже не думала, что ты так можешь… До этого момента я не знала тебя таким… — Любовь моя, я совсем не умею говорить о любви. И поэтому хотел написать. На листике, что Ракель отобрала у Серхио, он писал свою свадебную клятву. Это были очень трогательные и ласковые слова. Её парень из тех, кто не умеет правильно выражаться о своих чувствах и осыпать девушку комплиментами. Ракель его первая любовь, и с ней он учится словами говорить о симпатиях и эмоциях. — Серхио, кажется, я сейчас влюбилась в тебя ещё сильнее, если это вообще возможно, — она взглянула в его полные искренности и обожания глаза. — Делаю это каждый день. Влюбляюсь в тебя сильнее. Ты моя мечта, моя женщина, Ракель. И я не могу представить другой жизни, где бы не было тебя, — его руки бережно обняли её за талию и притянули ближе, щетина царапнула подбородок, а губы настойчиво увлекли в поцелуй… Она как змея обвила его шею, практически повиснув на ней. Серхио подхватил её на руки и понёс в спальню, чтобы ещё одним способом доказать ей свою любовь.