Пятьдесят оттенков Поттера: Свобода

      Внимание всего ресторана сосредоточено на Пэнси и Тео, все как один ждут затаив дыхание. Ожидание невыносимо. Тишина тянется, как тугая резиновая лента. Атмосфера гнетущая, тревожная и все же полная надежды.       Пэнси тупо смотрит на Тео, взирающего на нее с тоскливым желанием, даже со страхом. Черт побери, Пэнси! Положи же конец его страданиям. Пожалуйста. Бог мой, он мог бы сделать это наедине.       Одинокая слезинка скатывается по ее щеке, хотя лицо по-прежнему ничего не выражает. Проклятье! Пэнси плачет? Потом она улыбается медленной, изумленной, счастливой улыбкой.       — Да, — шепчет она. Это трепетное, нежное согласие так не похоже на Пэнс.       На долю секунды возникает пауза, потом весь ресторан испускает коллективный вздох облегчения, за этим следует оглушающий шум. Спонтанные аплодисменты, подбадривающие возгласы, свист, радостные крики — и внезапно по моим щекам катятся слезы.       Не замечая ничего вокруг себя, влюбленная пара находится в собственном маленьком мире. Из кармана Тео достает маленькую коробочку, открывает ее и преподносит Пэнси. Кольцо. Насколько я вижу, эксклюзивное кольцо, но мне надо рассмотреть поближе. Не это ли он делал с Габриэлем? Выбирал кольцо? Черт! Ох, как я рад, что не рассказал Пэнси!       Пэнси переводит взгляд с кольца на Тео и обнимает его за шею. Они целуются — на удивление целомудренно, — и толпа неистовствует. Тео встает и выражает признательность за поддержку удивительно грациозным поклоном, затем, сияя широкой самодовольной улыбкой, снова садится. Я не могу оторвать от них глаз. Вынув кольцо из коробочки, он бережно надевает его Пэнси на палец, и они снова целуются.       Гарри сжимает мою руку. Я и не заметил, что так крепко тискаю его ладонь. Отпускаю, немного смущенный, и он трясет рукой, одними губами говоря «ох».       — Извини. Ты знал об этом? — шепчу я.       Гарри улыбается, и я понимаю, что знал. Он подзывает официанта.       — Две бутылки «Кристаль», пожалуйста. Две тысячи второго года, если есть.       Я усмехаюсь.       — Что? — спрашивает он.       — Потому что две тысячи второй год гораздо лучше, чем две тысячи третий, — поддразниваю я.       Он смеется.       — Для того, кто умеет распознавать вкус, Драко.       — А вы очень даже умеете распознавать вкус, мистер Поттер, — улыбаюсь я.       — Что есть, то есть, мистер Поттер, — он наклоняется ближе. — Твой вкус самый лучший, — шепчет он и целует чувствительное местечко за ухом. По спине бежит приятный, волнующий холодок. Я краснею как рак и с нежностью вспоминаю его недавнюю демонстрацию явных недостатков моего наряда.       Луна первая вскакивает, спеша обнять Пэнси и Тео, и мы все по очереди поздравляем счастливую пару. Я стискиваю Пэнси в крепком объятии.       — Видишь? Он просто нервничал из-за своего предложения, — шепчу я.       — Ох, Дрей! — она полуплачет, полусмеется.       — Пэнс, я так счастлив за тебя! Поздравляю.       Гарри позади меня. Он пожимает Тео руку, затем — удивив и Тео, и меня — обнимает его. Я могу лишь уловить, что он говорит.       — Молодец, Фео, — бормочет он. Тео ничего не отвечает, явно потрясенный и растроганный, затем тоже обнимает брата.       Фео?       — Спасибо, Гарри, — выдавливает Тео.       Гарри коротко, немножко неуклюже обнимает Пэнси на расстоянии вытянутой руки. Я знаю, что отношение Гарри к Пэнси в лучшем случае терпимое и по большей части двойственное — прогресс налицо. Отпустив ее, он говорит так тихо, что слышим только она и я.       — Надеюсь, ты будешь так же счастлива в своем браке, как я в своем.       — Спасибо, Гарри. Я тоже надеюсь, — мило отзывается она.       Возвращается официант с шампанским, которое тут же и открывает с подчеркнутой торжественностью.       Гарри поднимает свой бокал с шампанским.       — За Пэнси и моего дорогого брата Тео. Поздравляю!       Мы все отпиваем шампанского. Хм, «Кристаль» действительно хорош, и я вспоминаю тот первый раз, когда пил его в клубе Гарри, и нашу последующую поездку в лифте на первый этаж.       Гарри хмурится.       — О чем ты думаешь? — шепчет он.       — О том, как пил это шампанское в первый раз.       Он вопросительно вскидывает брови.       — Мы были в твоем клубе, — напоминаю я.       Он ухмыляется.       — О да. Я помню, — и подмигивает мне.       — Тео, вы назначили дату церемонии? — интересуется Луна.       Тео бросает на сестру раздраженный взгляд.       — Я же только что сделал предложение Пэнси, когда бы мы успели?       — Ой, пусть это будет рождественская свадьба. Это было бы так романтично, и вам не составит труда помнить годовщину, — Луна хлопает в ладоши.       — Приму это к сведению, — усмехается Тео.       — После шампанского можем мы пойти в клуб, пожалуйста? — Луна поворачивается и устремляет на Гарри взгляд своих больших голубых глаз.       — Думаю, нам следует спросить Тео и Пэнси, хотят ли они пойти.       Мы все, как один, с надеждой поворачиваемся к ним. Тео пожимает плечами, а Пэнси становится пунцово-красной. Ее чувственное влечение к своему жениху так очевидно, что я чуть не разливаю по столу четырехсотдолларовое шампанское.       «Закс» — самый шикарный ночной клуб в Аспене, по крайней мере, так говорит Луна. Гарри, обнимая меня за талию, проходит мимо короткой очереди, и нас сразу же впускают. Я коротко задаюсь вопросом, не является ли он владельцем. Бросаю взгляд на часы — половина двенадцатого, и у меня слегка кружится голова. Два бокала шампанского и несколько бокалов вина за обедом начинают оказывать свое действие, и я благодарен Гарри за поддержку.       — Мистер Поттер, добро пожаловать, — говорит очень привлекательная длинноногая блондинка в узких черных атласных брючках, такой же по цвету блузке без рукавов и с маленьким красным галстуком-«бабочкой». Она демонстрирует широкую ослепительную улыбку, показывая идеальные белые зубы, обрамленные алыми, как и галстук, губами. — Макс возьмет ваше пальто.       Молодой человек, одетый во все черное, к счастью не атласное, улыбается, предлагая взять мое пальто. У него теплые, располагающие глаза. Я единственный в пальто — Гарри настоял, — поэтому Максу приходится заниматься только мной.       — Красивое пальто, — говорит он, пристально глядя на меня.       Гарри ощетинивается и пригвождает Макса убийственным взглядом. Тот краснеет и быстро вручает Гарри номерок.       — Позвольте, я провожу вас к вашему столику.       Мисс Атласные Брючки хлопает ресницами, встряхивает своими длинными белокурыми волосами и плавной походкой идет через фойе. Я сжимаю пальцы на руке Гарри, и он вопросительно смотрит на меня, затем ухмыляется. Мы следуем за мисс Атласные Брючки в бар.       Свет приглушен, стены черные, мебель темно-красная. По бокам у стен — кабинки, а посредине — большой бар в форме подковы. Тут многолюдно, учитывая, что сейчас не сезон, но не слишком — просто богатые жители Аспена пришли приятно провести субботний вечер. Дресс-код не строгий, и я впервые чувствую себя чересчур разодетым или… э… раздетым, точно не знаю. Пол и стены вибрируют от музыки, пульсирующей с танцпола за баром, и огни кружатся и вспыхивают. В моем слегка одурманенном состоянии все это смахивает на эпилептический кошмар.       Атласные Брючки ведет нас к угловой кабинке. Она рядом с баром, и из нее легко попасть на танцпол. Определенно лучшие места.       — Сейчас кто-нибудь подойдет, чтобы принять ваш заказ, — она ослепляет нас улыбкой на пару сотен ватт и, еще разок взмахнув ресницами в сторону моего мужа, уплывает туда, откуда пришла. Луна уже приплясывает на месте, так ей не терпится пойти потанцевать. Рольф проявляет благородство.       — Шампанского? — спрашивает Гарри, когда они, держась за руки, направляются к танцполу. Рольф вскидывает большие пальцы, а Луна с энтузиазмом кивает.       Клэр и Итан отправляются вслед за Луной и Рольфом на танцпол.       Пэнси с Тео усаживаются на мягкие бархатные сиденья, рука об руку. Они выглядят такими счастливыми, их лица мягко светятся в бликах, отражающихся от хрустальных подставок на низком столике. Гарри жестом предлагает мне сесть, и я устраиваюсь рядом с Пэнси. Он садится рядом со мной и беспокойно оглядывает зал.       — Покажи мне свое кольцо, — повышаю голос, чтобы перекричать музыку. К тому времени, как уходить, точно охрипну. Пэнси ослепительно улыбается мне и протягивает руку. Кольцо изящное, один большой солитер в изысканной оправе, с крошечными бриллиантами по обе стороны. Похоже на викторианское ретро.       — Какая красота!       Она восторженно кивает и кладет руку на бедро Тео. Он наклоняется и целует ее.       — Найдите кроватку! — кричу я.       Тео ухмыляется.       Молодая женщина с короткими темными волосами и озорной улыбкой в уже знакомых сексуальных атласных брючках — по-видимому, здешняя униформа — подходит, чтобы принять наш заказ.       — Что будете пить? — спрашивает Гарри.       — Ты же не собираешься и за это платить, — ворчит Тео.       — Тео, не начинай, — мягко отзывается Гарри.       Несмотря на возражения Пэнси, Тео, Рольфа и Итана, Гарри заплатил за наш обед в ресторане. Он просто отмахнулся от них и не захотел даже слышать, что платить будет кто-то еще. Я с нежностью смотрю на него. Командир.       Тео открывает рот, чтобы что-то сказать, но, подумав, закрывает.       — Я буду пиво, — говорит он.       — Пэнси? — спрашивает Гарри.       — Еще шампанского, пожалуйста. «Кристаль» восхитителен. Но я уверена, что Итан и Рольф предпочли бы пиво.       Она ласково — да, ласково — улыбается Гарри. Моя подруга буквально светится от счастья. Я чувствую, как оно исходит от нее, и это такое удовольствие — купаться в ее радости.       — Драко?       — Шампанское, пожалуйста.       — Бутылку «Кристаль», три перони, бутылку охлажденной минеральной воды, шесть бокалов, — говорит Гарри в своей обычной властной, строгой манере.       И это так сексуально.       — Спасибо, сэр. Сейчас принесу, — мисс Атласные Брючки Номер Два адресует ему милую улыбку, но, по крайней мере, не хлопает ресницами, хотя щеки ее слегка краснеют.       Я решительно качаю головой. Он мой, подруга.       — Что? — спрашивает меня Гарри.       — Она не похлопала ресницами, — я усмехаюсь.       — О. А должна была? — осведомляется он весело.       — Все женщины обычно хлопают, — иронически отвечаю я.       Он улыбается.       — Мистер Поттер, вы ревнуете?       — Ни капельки, — я надуваю губы. И в этот момент я понимаю, что начинаю терпеть, когда мужчины и женщины глазеют на моего мужа. Почти. Гарри сжимает мою руку и целует костяшки пальцев.       — У тебя нет причин для ревности, Драко, — бормочет он у моего уха, его дыхание щекочет меня.       — Знаю.       — Вот и хорошо.       Официантка возвращается, и минуту спустя я уже потягиваю шампанское.       — Вот, — Гарри вручает мне стакан воды. — Выпей это.       Я хмурюсь и скорее вижу, чем слышу его вздох.       — Три бокала белого вина за обедом и два шампанского после клубничного дайкири и двух бокалов фраскати за ланчем. Пей. Быстро, Драко.       Откуда он знает про коктейли днем? Я сердито насупливаюсь. Но вообще-то он прав. Взяв стакан воды, выпиваю его залпом, дабы показать свой протест против того, что мне снова указывают. Вытираю рот тыльной стороной ладони.       — Умница, — усмехается он. — Тебя уже однажды вырвало на меня. Не желаю повторять этот опыт.       — Не знаю, на что ты жалуешься. Ты же переспал со мной после этого.       Он улыбается, и его глаза смягчаются.       — Да.       Рольф и Луна возвращаются.       — Рольф пока больше не хочет. Пэнси, Драко, идемте, покажем класс. Растрясем жирок, сожжем калории от шоколадного мусса.       Пэнси тут же поднимается.       — Ты идешь? — спрашивает она Тео.       — Дай мне полюбоваться на тебя, — отвечает он. И я вынужден быстро отвести глаза, краснея от взгляда, которым он на нее смотрит. Я встаю, и она улыбается.       — Собираюсь сжечь немного калорий, — говорю я и, наклонившись, шепчу на ухо Гарри: — Ты тоже можешь полюбоваться на меня.       — Не наклоняйся, — рычит он.       — Хорошо, — я резко выпрямляюсь. Ух ты! Голова кружится, и я хватаюсь за плечо Гарри, когда комната слегка наклоняется и покачивается.       — Может, тебе стоит выпить еще воды? — бормочет Гарри с явным предостережением в голосе.       — Все в порядке.       Пэнси берет меня за руку, и, сделав глубокий вдох, я следую за ней и Луной на танцпол. Мы проходим мимо Итана и Клэр, которые практически прижимаются друг к другу. Приятно видеть, что они веселятся.       Пульсирует музыка, техноритм с бухающей басовой темой. На танцполе мало народу, а значит, у нас есть пространство. Микс электризующий — и молодежь, и люди постарше, все одинаково дергаются под музыку. Танцую я плохо. По сути дела, начал танцевать только после знакомства с Гарри.       Пэнси обнимает меня.       — Я так счастлива! — кричит она, пытаясь перекрыть музыку, и начинает танцевать.       Луна — в своей стихии. Улыбаясь нам обеим, расходится вовсю. Места на танцполе ей явно мало. Я оглядываюсь на наш столик. Мужчины наблюдают за нами. Начинаю двигаться. Ритм пульсирует. Я закрываю глаза и отдаюсь танцу.       Открыв глаза, обнаруживаю, что танцпол заполняется. Пэнси, Луна и я вынуждены сдвинуться поближе друг к другу. И, к своему удивлению, обнаруживаю, что на самом деле получаю удовольствие. Добавляю энтузиазма. Пэнси одобрительно вскидывает большие пальцы, и я широко улыбаюсь ей.       Снова закрываю глаза. Почему я не делал этого первые двадцать лет жизни? Танцам я предпочитал чтение. Во времена Джейн Остин такой музыки не было, а Томас Гарди… хм-м-м, он бы чувствовал себя виноватым из-за того, что не танцевал со своей первой женой. От этой мысли я хихикаю.       Это все Гарри. Он дал мне уверенность и смелость в движениях.       Неожиданно мне на бедра ложатся две ладони. Я улыбаюсь. Гарри присоединился ко мне. Я изгибаюсь, и его руки скользят на мои ягодицы, тискают и возвращаются на бедра.       Я открываю глаза. Луна в ужасе таращится на меня. Неужели все так плохо? Я кладу руки поверх ладоней Гарри. Они волосатые. Черт! Это не его руки. Я разворачиваюсь — надо мной возвышается здоровенный блондин, зубов у которого, кажется, даже больше, чем полагается. А еще он похотливо ухмыляется, демонстрируя челюсти.       — Убери от меня руки! — кричу я сквозь грохочущую музыку, вне себя от злости.       — Да ладно тебе, киска, мы же просто веселимся, — он улыбается, вскидывая свои обезьяньи лапы, голубые глаза блестят в пульсирующих ультрафиолетовых огнях.       Даже не успев сообразить, что делаю, наотмашь бью его по лицу.       Ой! Черт… моя рука. Как больно!       — Отойди от меня! — ору я. Он изумленно таращится на меня, держась за щеку. Я сую другую свою руку ему под нос, растопырив пальцы, чтобы показать кольцо.       — Я замужем, придурок!       Он довольно надменно пожимает плечами и нерешительно смущенно улыбается.       Я лихорадочно озираюсь. Луна справа от меня, сверлит белокурого великана убийственным взглядом. Пэнси увлеченно танцует, ничего не замечая вокруг. Гарри за столиком нет. Ой, надеюсь, он ушел в туалет. Я отступаю на позицию, которую хорошо знаю. А, черт. Гарри обнимает меня за талию и притягивает к себе.       — Убери свои грязные лапы от моего мужа, — говорит он. Не кричит, но почему-то его слышно, несмотря на грохот музыки.       О господи!       — Он и сам может постоять за себя! — кричит Белобрысый Великан. Он убирает руку от щеки, куда я ударил его, и Гарри выбрасывает кулак вперед. Я как будто наблюдаю за этим в замедленной съемке. Идеально рассчитанный удар в подбородок с такой скоростью и такой силы, что блондин не успевает отреагировать и валится на пол, как мешок с дерьмом.       О черт!       — Гарри, нет! — в панике кричу я, вставая перед ним, чтобы удержать. Господи, он же его убьет. — Я уже приложился! — перекрикиваю я музыку.       Гарри на меня не смотрит. Он сверлит противника таким убийственно злобным взглядом, какого я еще никогда у него не видел. Впрочем, быть может — один раз, после того, как Том Риддл приставал ко мне. Я чувствую магию в воздухе, исходящую от Гарри. Черт! Только не в магловском клубе!       Другие танцующие отходят назад, как рябь на воде, расчищая пространство вокруг нас, держась на безопасном расстоянии. Блондин поднимается на ноги, и тут к нам присоединяется Тео и Рольф.       Ой-ой! Пэнси со мной, смотрит на всех нас, разинув рот.       Тео хватает Гарри за руку, когда появляются Итан и Клэр.       — Успокойся, ладно? Я не хотел никого обидеть, — белобрысый вскидывает руки, признавая поражение, и торопливо ретируется. Гарри взглядом провожает его с танцпола. На меня он не смотрит.       Музыка сменяется с лирической на танцевальную, в техноритме. Тео бросает взгляд на меня, потом на брата и, отпустив Гарри, притягивает Пэнси к себе. Они танцуют. Я обнимаю Гарри руками за шею, пока он наконец не встречается со мной глазами, которые все еще сверкают свирепо и мрачно. Вот он, тот самый драчливый подросток. Боже мой.       Он внимательно вглядывается в мое лицо.       — Ты в порядке?       — Да, — я потираю ладонь, пытаясь унять жжение, и кладу руки ему на грудь. Руку дергает. Я никогда раньше никого не бил. Что на меня нашло? Прикосновение — не самое страшное преступление против человечества, ведь так?       И все же в глубине души я понимаю, почему ударил блондина. Я инстинктивно знал, как отреагирует Гарри, увидев, что меня лапает какой-то незнакомец. Знал, что он потеряет свое драгоценное самообладание. И мысль, что какое-то ничтожество может вывести из себя моего мужа… меня взбесила. Ужасно взбесила.       — Хочешь присесть? — спрашивает Гарри под грохот музыки.       Вернись ко мне, пожалуйста!       — Нет. Потанцуй со мной.       Он смотрит на меня бесстрастно, ничего не говоря.       «Прикоснись ко мне», — поет женщина.       — Потанцуй со мной, — он все еще зол. — Потанцуй, Гарри. Пожалуйста, — беру его за руки. Гарри бросает сердитый взгляд вслед парню, но я начинаю двигаться, обвиваясь вокруг него.       Толпа танцующих снова окружает нас, хотя теперь в радиусе двух футов — запретная зона.       — Ты ударил его? — спрашивает Гарри, стоя как вкопанный. Я беру за руки.       — Разумеется. Думал, это ты, но у него руки волосатые. Пожалуйста, потанцуй со мной.       Гарри смотрит на меня — и огонь в его глазах медленно меняется, перерождается во что-то другое, что-то более темное, более знойное. Он хватает меня за запястья и рывком притягивает к себе, пригвождая руки за своей спиной.       — Хочешь потанцевать? Давай потанцуем, — рычит мне в ухо и прижимается ко мне. Захваченный в плен, я вынужден подчиниться.       Ого! Гарри умеет двигаться, двигаться по-настоящему. Он держит меня крепко, не отпуская, но пальцы на моих запястьях постепенно расслабляются. Мои ладони пробираются вверх по его рукам, по бугрящимся под пиджаком мышцам, поднимаются к плечам. Он прижимает меня к себе, и я повторяю его движения.       В какой-то момент он хватает меня за руку и кружит сначала в одну сторону, потом в другую, и я понимаю, что Гарри вернулся. Я улыбаюсь. Он тоже.       Мы танцуем вместе, и это так здорово, так весело. Либо позабыв, либо подавив гнев, он виртуозно кружит меня на нашем маленьком пространстве танцпола, ни на мгновение не отпуская. С ним я легкий и грациознаый. С ним я сексуальный, потому что таков он сам. Он дает мне почувствовать себя любимым, потому что, при всех своих оттенках, хранит в себе море нерастраченной любви. Наблюдая за ним таким, веселящимся, можно подумать, что это самый беззаботный человек на свете. Но я же знаю, что любовь Гарри омрачена проблемами гиперопеки и контроля, хотя от этого люблю его не меньше.       Я совсем запыхался. Одна песня плавно переходит в другую.       — Посидим? — выдыхаю я.       — Конечно, — он уводит меня с танцпола.       — Я такой горячий и потный, — шепчу я, когда мы возвращаемся за столик.       Он притягивает меня в свои объятия.       — Я люблю, когда ты горячий и потный. Хотя предпочитаю тебя такого наедине, — мурлычет он, и сладострастная улыбка приподнимает уголки его губ.       Такое чувство, будто инцидента на танцполе никогда и не было. Я немного удивляюсь, что нас не вышвырнули. Оглядываю бар. Никто на нас не смотрит, а здоровяка-блондина нигде не видно. Может, он ушел, или, может, его вышвырнули. Пэнси и Тео ведут себя на танцполе до неприличия раскрепощенно, Луна и Рольф — чуть сдержаннее, а Итана и Клэр я не вижу. Отпиваю шампанского.       — Вот, — Гарри ставит передо мной еще один стакан с водой и внимательно смотрит. Выражение лица выжидающее. Оно говорит: «Выпей. Выпей сейчас же».       Делаю, как сказано. Кроме того, я ужасно хочу пить.       Он вынимает бутылку перони из ведерка со льдом, ставит ее на стол и делает затяжной глоток.       — А если бы здесь была пресса? — спрашиваю я.       Гарри сразу же понимает, что я имею в виду наш маленький инцидент.       — У меня дорогие адвокаты, — холодно отзывается он, воплощенная надменность.       Я хмурюсь.       — Но ты не выше закона, Гарри. И я действительно контролировал ситуацию.       Его глаза покрываются ледяной коркой.       — Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, — говорит он с пугающей категоричностью, словно я не понимаю очевидного.       Ничего себе. Я делаю еще глоток шампанского и чувствую, что с меня довольно. Музыка слишком громкая, стучит в висках, голова и ноги гудят, и меня слегка подташнивает.       — Пошли. Я хочу отвезти тебя домой, — говорит он и хватает меня за руку. К нам подходят Пэнси и Тео.       — Вы уходите? — спрашивает Пэнси с надеждой в голосе.       — Да, — отвечает Гарри.       — Хорошо, мы с вами.       Пока ждем возле гардеробной Гарри, Пэнси расспрашивает меня:       — Что там, с тем парнем на танцполе?       — Он меня лапал.       — Я только и увидела, как ты влепил ему пощечину.       Пожимаю плечами.       — Ну, я же знал, что Гарри рассвирепеет, а это могло испортить ваш вечер, — я еще не до конца разобрался в своем отношении к поступку Гарри. Меня беспокоит, что могло быть хуже.       — Наш вечер. А он довольно вспыльчивый, да? — сухо добавляет Пэнси, глядя на Гарри, забирающего в гардеробной пальто.       Я фыркаю и улыбаюсь.       — Что есть, то есть.       — Думаю, ты хорошо с ним справился.       — Справился? — я хмурюсь. Справился с Гарри?       — Я здесь, — он уже держит пальто наготове.       — Проснись, Дрей, — Гарри легонько трясет меня. Мы приехали домой. Я неохотно открываю глаза и, пошатываясь, выхожу из мини-вэна. Пэнси и Тео исчезли, а Уизли терпеливо ждет рядом с машиной.       — Тебя отнести? — спрашивает Гарри.       Качаю головой.       — Я привезу всех остальных, — говорит Уизли.       Гарри кивает и ведет меня к передней двери. Ноги гудят, и я едва ковыляю следом за ним. У двери он наклоняется, хватает меня за лодыжку и осторожно снимает вначале одну босоножку, потом вторую. Ах, какое облегчение! Он выпрямляется и с нежностью, держа в руке мою обувь, смотрит на меня.       — Лучше? — спрашивает он.       Я киваю.       — А я так мечтал, как твои ноги в них будут обвивать меня за шею, — бормочет он, с тоской глядя на босоножки. Качает головой и, снова взяв меня за руку, ведет через темный дом, потом — вверх по лестнице, в нашу спальню.       — Ты совсем без сил, да? — мягко спрашивает Гарри, глядя на меня.       Я киваю. Он начинает расстегивать пояс пальто.       — Я сам, — бормочу я, делая неуверенную попытку отказаться от его помощи.       — Позволь мне.       Вздыхаю. Я понятия не имел, что так устал.       — Это высота. Ты к ней не привык. И спиртное, разумеется.       Он усмехается, снимает с меня пальто и бросает на стул. Взяв за руку, ведет в ванную. Зачем мы туда идем?       — Сядь, — велит он.       Я сажусь на стул и закрываю глаза. Слышу, как он возится с пузырьками на трельяже. Я слишком устал, чтоб открыть глаза и посмотреть, что он делает. Секунду спустя он отводит мою голову назад, и я удивленно открываю глаза.       — Глаза закрыты, — командует Гарри. Господи, ватный диск! Он мягко вытирает мой правый глаз. Я сижу потрясенный, пока он методично удаляет макияж.       — А вот и мужчина, на котором я женился, — говорит он через минуту.       — Тебе не нравится макияж?       — Нравится, нравится, но я предпочитаю то, что под ним, — он целует меня в лоб. — Вот, выпей, — он кладет мне в ладонь обезболивающее зелье и протягивает стакан воды.       Я недовольно надуваю губы.       — Выпей.       Закатываю глаза, но подчиняюсь.       — Хорошо. Тебе нужна минутка уединения? — сардонически интересуется он.       Я фыркаю.       — Вы сама скромность, мистер Поттер. Да, мне нужно отлить.       Он смеется.       — Ждешь, чтобы я ушел?       Я хихикаю.       — А ты хочешь остаться?       Он склоняет голову набок. Улыбается.       — Ах ты, извращенный сукин сын. Прочь. Я не хочу, чтобы ты смотрел, как я писаю. Это уж слишком, — я встаю и взмахом руки выпроваживаю его.       Когда я появляюсь из ванной, он уже переоделся в пижамные штаны. Хм-м-м… Гарри в пижаме. Зачарованная, смотрю на его живот, мускулы, полоску волос. Это отвлекает. Он подходит ко мне.       — Любуешься видом? — насмешливо спрашивает он.       — Всегда.       — Кажется, ты слегка пьян, Драко. Давай помогу тебе снять этот лоскуток, который почему-то называют костюмом. Ей-богу, его следует продавать с предупреждением «Опасно для здоровья», — он поворачивает меня и расстегивает единственную пуговицу на шее.       — Ты был так зол, — бормочу я.       — Да.       — На меня?       — Нет. Не на тебя, — он целует меня в плечо. — В кои-то веки.       Я улыбаюсь. Не злится на меня. Это прогресс.       — Приятное разнообразие.       — Точно, — он целует другое мое плечо, затем стаскивает платье вниз по моему телу и на пол. Вместе с костюмом снимает и трусики, оставляя меня обнаженным. Берет за руку.       — Шагай, — командует он, и я выступаю из костюма, держась за его руку для равновесия.       Он подбирает одежду и бросает их на стул к пальто Луны.       — Руки вверх, — мягко приказывает Гарри. Надевает на меня свою майку и тянет вниз, прикрывая мою наготу. Ко сну готов.       Он привлекает меня в свои объятия и целует; мое мятное дыхание смешивается с его.       — Как бы ни хотелось мне заняться с вами любовью, мистер Поттер, вы слишком много выпили, и вы плохо спали прошлой ночью. Идем. Забирайся в постель, — он откидывает покрывало, и я ложусь. Накрывает меня и снова целует в лоб.       — Закрывай глаза. Когда я приду, ты уже должен спать, — это угроза, это приказ… это Гарри.       — Не уходи, — молю я.       — Мне надо сделать несколько звонков, Дрей.       — Сегодня же суббота. Уже поздно. Пожалуйста.       Он ерошит волосы.       — Дрей, если лягу сейчас с тобой в постель, ты совсем не отдохнешь. Спи, — он непреклонен.       Я закрываю глаза, и его губы касаются моего лба.       — Спокойной ночи, детка, — выдыхает он.       Образы прошедшего дня мелькают передо мной: Гарри несет меня на плече в самолете. Его волнение — понравится ли мне дом. Мы занимаемся любовью. Ванна. Его реакция на мой костюм. Инцидент со здоровяком-блондином — у меня еще побаливают пальцы. И Гарри, укладывающий меня в постель.       Кто бы мог подумать? Я широко улыбаюсь, в голове проносится слово «прогресс», и я засыпаю.