Правила

Агата и Александр вернулись в особняк покойной тёти Харрис после очередной вылазки в город с целью сдвинуть с мёртвой точки расследование. Да, можно отметить, что всё прошло успешно, даже очень, однако пара была на волоске от провала, виной чему могли стать безрассудство и отвага, казалось бы, хрупкой девушки. Взглянув на эту красавицу с точёной фигурой, идеальной укладкой и безупречным маникюром, слабо веришь в то, что Агата из тех, кто в горящую избу войдёт и коня на скаку остановит… Это её сильная черта, но порой она совершенно не к месту. Как и сегодня. Александр напряжённо молчал всю дорогу домой, пока Агата, сидевшая рядом с ним на переднем сидении автомобиля, отчаянно доказывала, что всё обошлось и вообще благодаря ей вся операция и увенчалась успехом. Заметив же, что реакции от парня нет, она отвернулась к окну и даже порадовалась, что он молчит: иначе наверняка бы устроил свои ворчливые нравоучения с его любимым сарказмом и издёвками. Теперь же они стояли в просторной гостиной родного особняка, но не успела девушка поставить свою сумочку на гардеробную полку, её запястье грубо обхватила крепкая рука Александра и потянула на себя. — Нильсен, в своём уме? — опешив, только и смогла вымолвить Агата, при этом послушно следуя за парнем по лестнице, ведущей на второй этаж. Александр открыл дверь в спальную комнату, пропустив вперёд Агату, а затем зашёл сам, уже отпуская её руку. Парень закрыл дверь в комнату изнутри. Раздавшийся щелчок замка заставил съёжится что-то внутри девушки и вызвал чуть ли не пунцовый румянец на её щеках — обычно после этого действия, оставаясь вдвоём, пара полностью отдавалась своим желаниям и удовольствиям… Агата подняла глаза на Александра и тут же увидела его взгляд, устремлённый на неё. В его голубых глазах читались многие эмоции, но ни одна из них не сулила ничего хорошего. Парень ухмыльнулся и подошёл ближе к девушке, рефлекторно попятившейся назад и вдруг севшей на кровать — отступать дальше некуда. — Агата, твоё сумасбродство чуть не обернулось в большую проблему для нас самих и для расследования, ты понимаешь это? Харрис нахмурилась и уже открыла рот, чтобы возразить. — Нет-нет, я уже это слышал. Кажется, мне нужно установить правила, — Александр подошёл ещё ближе и посмотрел на девушку сверху вниз. Он нежно прикоснулся к подбородку Агаты и приподнял её лицо, заставив её взглянуть на него. Александр наклонился и поцеловал девушку, не предавая свои манеры — поцелуй получился жадным, желанным и будто бы недостаточным: хотелось большего, хотелось ощущать всю его настойчивость, ощущать его язык, нагло исследующий рот девушки, но парень отстранился, не давая продолжения. Агата обиженно насупилась и попыталась возобновить поцелуй, зарывшись пальцами в каштановые волосы Александра. Попытка была мгновенно прервана: — Правило номер один: тебе нельзя прикасаться ко мне, — промолвил парень бархатным голосом и начал расстёгивать блузку Агаты, пока та пыталась собраться с мыслями и возразить. Блузка и брюки уже небрежно брошены на пол, а девушка осталась в нижнем белье, не в шёлковом. Это раззадорило Александра ещё больше, ведь Агата помнила все его пожелания и будто готовилась заранее. Он поцеловал её в шею, обжигая кожу горячим дыханием, стал спускаться ниже, очерчивая изящные линии плеч и ключиц, тем временем расстёгивая бюстгальтер и отбрасывая его в сторону к остальной одежде, которая внезапно стала так не нужна. Горячие ладони накрыли грудь Агаты, заставив её невольно податься вперёд. Плавно сжимая и переводя фокус своего внимания на розовые затвердевшие соски и слегка покусывая их, он обводил языком контур ореолов. Агата приглушённо застонала и потянулась руками под футболку Александра, проводя ладонями по его торсу. Парень прекратил ласки и убрал её руки: — Котёнок, а как же правила? Не пойдёт, — сощурившись произнёс Нильсен и достал что-то из прикроватной тумбы. Моток льняных верёвок. Девушка лишь рвано выдохнула и наблюдала, как его красивые руки умело разматывали моток, терпеливо и размеренно. Уже через несколько секунд она ощутила на своей коже эту немного грубую шершавую материю: Александр старательно выводил узоры из узлов и сплетений верёвок, обвязывая её шею, грудь, фиксируя сведённые руки за спиной и закрепляя свою работу переплетениями у внутренней стороны бёдер. Верёвки заметно сковывали движения. Теперь Агата, хочется ей или нет, следует первому правилу, будучи обездвиженной. Верёвки около паха давят на клитор, усиливая и без того нестерпимое желание. Александр довольно окидывает взглядом проделанную работу и удовлетворённо ухмыляется, наслаждаясь открывшейся перед ним картиной. Он вновь склонился над ней и продолжил ласкать её грудь, посасывая и кусая соски, одновременно поглаживая своей ладонью бедро девушки. Невероятный контраст ощущений: нежность, чередующаяся с грубостью, его трепетные прикосновения и впивающиеся в кожу верёвки. Агата стонала и выгибалась от каждого нового оттенка ощущений, от чего Александру хотелось немедленно действовать дальше, но у него были другие планы. Томление и вожделение. Парень отвлекся от стимуляций груди и сел на кровать рядом, сняв с себя футболку. В глазах Агаты была видна немая просьба продолжить. Александр завёл руку девушке между ног, отодвинув в сторону изрядно намокшую ткань, и медленно ввёл средний и безымянный пальцы, оставив большой палец на самом чувствительном месте. Агату с каждым движениям окутывал жар, она извивалась под его руками. Девушка прикусила губу, чтобы быть тише, но парень тут же остановился: — Правило номер два: я хочу слышать тебя. Будешь молчать — я прекращаю все действия. — Я поняла… пожалуйста, продолжай… — произнесла Агата, чуть ли не хныкав от желания и подаваясь бёдрами вперёд, пытаясь двигаться самостоятельно, чтобы скорее возобновить ласку. Александр услышал желаемое и продолжил массировать клитор и двигать пальцами внутри, постепенно увеличивая темп. Агата стонала громко, неприлично громко, настолько, что если бы в особняке был кто-то кроме них, то оправдать эти звуки было бы невозможно. Девушка наконец получила долгожданную разрядку и обессилено прикрыла глаза, стараясь восстановить дыхание. Александр убрал руку. По его длинным худощавым пальцам стекала прозрачная тягучая смазка. Девушка посмотрела на парня, который слизал тёкшие по руке капли, не прерывая зрительный контакт с Агатой. — Блять… — только и смогла на выдохе сказать Агата, увидев это. Одновременно возбуждавшее и смущавшее, выходившее за грани, но привлекавшее. Хотя о каком смущении может идти речь после произошедшего: это просто забавно, слышать от связанной и ранее умолявшей девушки что-то о стыде и стеснении. Александр был явно доволен реакцией: — Неужели принцесса знает такие ужасные слова? Моя послушная лилла каттен, я ещё не закончил. И только сейчас Агата заметила теснившую натянутую ткань брюк, сдерживавшую возбуждение парня. Ему и самому до одурения хотелось поскорее ощутить этот ни с чем несравнимый экстаз, но всё внимание он уделял девушке и её наслаждению. Александр аккуратно перевернул Агату на живот и поправил спадавшие на её лицо пряди волос. С зафиксированными за спиной руками находится в такой позе было не слишком удобно: приходилось держать голову набок, опираться на неё, да и руки уже затекали. Но девушке нравилось это. Она не могла понять, нравилось ли ей это всегда или она это переняла от Александра, но забивать голову мыслями совершенно не хотелось. Агата приподнялась на коленки, а парень наконец стянул с себя штаны и нижнее белье. Он обхватил член рукой и распределил сочившийся лубрикант по всему основанию. Александр вошёл в девушку грубо, задав тон и ритм дальнейшим действиям. Ей повезло, что она была уже мокрая и подготовленная. Фрикции Александра были резкими, но оттого приятными. Он сбивчиво дышал, Агата же рвано стонала и едва разборчиво повторяла имя возлюбленного. И могла ли тётушка Харрис предполагать, что её примерную племянницу будут так отчаянно втрахивать в кровать, пока та наполняет криками удовольствия особняк, окончательно теряя рамки стеснения? Они оба понимали, что уже находятся на пределе и дольше не продержатся. Агата осознавала это по ускорявшемуся темпу и тому, как сильно пальцы парня впивались в её бёдра, оставляя красные следы, а Александр — по усиливавшимся стонам и всё более сжимавшему член лону. Ещё несколько движений и Агата достигла пика, ощутив разливающееся тепло по всему телу: она чувствовала его в пульсации в паху, в дрожащих коленках, во внезапной усталости и ватных ногах, в затёкших руках за спиной, в узорах, оставленных верёвками на нежной коже. Александра накрыла волна оргазма, и он с приглушённым сдавленным стоном излился на спину девушки, после чего со всем трепетом, таким необычным для него и совершенно не похожим на его резкость во время секса, поцеловал Агату в макушку, вдыхая сладкий аромат её шампуня и зарываясь в мягких волосах. — Правило номер три: всегда помни о том, как сильно я тебя люблю, каттен, — произнёс Александр почти шёпотом, но точно знав, что Агата его услышала.