Целуя, умираю

— Харрингтон, — произносит Билли и презрительно хмыкает. Уничижительно так, будто перед собой какого-то таракана видит, а не его, не Стива. — Можно просто Стив, — в свою очередь говорит Стив. Скрещивает руки и вообще всем своим видом пытается показать, что он чувствует себя сейчас ну просто максимально в своей тарелке. Хотя он знать не знает, зачем вообще Билли попросил его о встречи. Да еще и за школой, после уроков — там, где других учеников обычно не бывает. Чтобы им никто не помешал? Чтобы не было свидетелей того, как Билли закапывает его труп вот под этой жухлой клумбой с маргаритками? — Стив, — неожиданно послушно говорит Билли, и из его голоса пропадает всякое презрение. А Стив на секунду забывает, как дышать. Собственное имя режет слух, и слышать его от Билли оказывается слишком непривычно. Стив уже почти не сомневается, что сегодня его обязательно убьют и прикопают под чертовыми маргаритками. Стив мотает головой из стороны в сторону и замечает, что вокруг действительно никого нет. Ладони почему-то потеют, и дыхание становится чуть тяжелее. Немного, совсем чуть-чуть. Наверное, просто заболел, утром же плохо волосы высушил прежде, чем поехал в школу. Вот, наверное, и подхватил какой-нибудь грипп, кажется, даже температура подниматься начинает. — Так и… — Стив нервно сглатывает. — О чем ты хотел поговорить? — О… — начинает говорить Билли и замолкает. Молчит он так долго, что Стиву кажется, что он уже никогда не заговорит. Поэтому он прокашливается и повторяет: — Эй, ты же хотел о чем-то поговорить, верно? Я же пришел, так что говори. Билли нервно поджимает губы, всматриваясь в растрепанные волосы Харрингтона, и его взгляд смягчается. Стиву становится не по себе от этого. Он чувствует, что разговор будет не таким простым, не по сценарию, где они бросаются друг в друга колкостями и парируют оскорбления. Билли сейчас какой-то не такой, как обычно. В нем все еще остается напускное бахвальство (куда же без него?), но он выглядит мягче, особенно сейчас, когда они одни. Будто бы он снял с себя маску и показывает Стиву себя, настоящего. Стив не знает, что ему делать и как на это реагировать, ведь он к такому попросту не привык. Он не привык к такому Билли Харгроуву. Билли все еще просто смотрит, наверное, подбирает слова. Неужели там что-то такое страшное, что Харгроув обратился к Стиву за этим? Стив перебирает все варианты, но на ум ничего толкового не приходит. Поэтому Стив ждет, когда Билли возьмет наконец-то себя в руки и уже скажет, что хотел. — Ты… это… ну, — Билли тяжело вздыхает, еще раз всматриваясь во что-то в Стиве, будто ища ответ на свои вопросы. — Короче, Принцесса, не хочешь прокатиться сегодня вечером? Ты и я. Без твоего детсада. Попьем пивка, послушаем музыку. Может, место крутое покажешь. Стив непонимающе смотрит. — Что? Крутое место?.. А в Хоукинсе такие места вообще есть? — Ты мне скажи, — пожимает плечами Билли, — ты же здесь живешь. Стив действительно родился и вырос в Хоукинсе и еще ни разу не покидал его пределов, но… То ли Стив сейчас сильно тупит, то ли здесь, в самом деле, нет ничего, что попадает под определение «крутости». Кажется, единственный по-настоящему крутой здесь только Билли, а он уже здесь, так что… Стив сбивается с мысли и озадаченно смотрит на Билли. В его присутствии мозги Стива отключаются, а мысли плавятся. Хотя Стив, конечно, объясняет это тем, что на улице сегодня жара просто адская — лето же. И Билли, очень странный и очень крутой Билли, который тоже… ну… Стив тоже надолго замолкает. Ему кажется, что если сейчас сказать что-то — вообще хоть что-то, хоть про погоду внезапно начать говорить, — то это окажется чем-то… важным? Значимым? Или просто все резко испортит и сломает, и от обычной и привычной жизни самого Стива больше ни черта не останется. Он молчит. Смотрит на Билли, не отводя взгляд. И наконец говорит то, что сейчас в его мыслях: — Единственное крутое в Хоукинсе — это ты, Хар… Билли. Билли тушуется, это видно невооруженным взглядом. Кажется, он не понимает, что сейчас произошло, и, если честно, Стив только сейчас осознает, что сейчас сказал. Ведь его слова были без издевки, без умысла оскорбить или задеть, слова были искренними, а самое ужасное, они сейчас все испортят. Стив ждет, что Билли сейчас посмеется или, того хуже, устроит драку, и тогда настроение Харрингтона упадет ниже Марианской впадины. Но Билли только смущенно — погодите, смущенно?.. — отводит взгляд, а потом смотрит на Стива, как на второе пришествие, что доказывает, что он тоже не ожидал услышать такое. — Ты сейчас сказал… что? — Прекрати быть придурком. Я не буду это повторять. Билли кивает. — Ладно, хорошо. Так ты согласен куда-нибудь вместе съездить? Стив думает, а почему бы и нет? Кто его осудит? Ладно, его осудят, и еще как. Но он может хотя бы день не возится с мальчуганами, а побыть с кем-то постарше? Просто уделить один день спокойной жизни, которую он давно потерял. Он больше не король Стив, не крутой Стив Харрингтон. И сказать по правде, он немного скучает по тому времени, когда его не пытались убить всякие твари из Изнанки. И поэтому он кивает и говорит: — Окей. Но на тебе место. — Согласен, — говорит Билли, и по его голосу понятно, что он доволен. — В восемь вечера тебя устроит? Я заеду за тобой. — Нет! Просто скажи мне место, и я приеду туда. — Что, Принцесска, не хочешь, чтобы нас вместе с тобой увидали? Боишься осуждения? — Нет, — лжет Стив. — Говори место. — Ну как скажешь. У обрыва, где протекает река. Тебя устроит? — Да, вполне. — Не опаздывай только. Ненавижу ждать. Стив приходит к обрыву, как и договаривались. Он даже не опаздывает, хотя машина и заглохла еще на полпути, и оставшуюся половину ему пришлось идти пешком. Точнее, бежать изо всех сил, чтобы не опоздать. Будто это важно. В итоге, он приходит раньше Билли. Поэтому есть время отдышаться, успокоиться, перестать так сильно потеть и не слышать в ушах бешеный стук сердца. — Ты не опоздал, — говорит так не вовремя появившийся словно бы из ниоткуда Билли. Стив смотрит на свои часы и, все еще задыхаясь, через силу выдавливает: — Зато ты опоздал! — Вот как? — Да, на целую минуту. Билли оценивающе окидывает его взглядом и вдруг начинает ржать: — Ты бежал, что ли? Так боялся опоздать? — Да не бежал я! — опять лжет Стив. Он чувствует себя невероятно тупо. Типа, и зачем вообще он так напрягался, бежал со всех ног это свид… то есть, встречу? Это на него не похоже, он так никогда прежде не делал, он даже на свидания с Нэнси так не торопился, да и там-то он был спокоен, как удав, а тут волнуется больше, чем перед битвой с адскими псами. Он, наверное, совсем тупой. Полный неудачник. Однако Билли почему-то перестает ржать. Вместо этого он снимает со спины рюкзак, роется в нем и наконец вытаскивает бутылку воды. Протягивает ее Стиву и говорит: — На. Стив пьет, восстанавливает дыхание и спрашивает удивленно: — Ты серьезно принес с собой воду? — Я и бутерброды принес, — пожимает плечами Билли и достает из рюкзака завернутые в бумажный пакет бутерброды. — Будешь? — Буду. Они обустраивают место для отдыха, постелив старое покрывало Билли. Стив раскладывает еду, пока Харгроув выбирает музыку для атмосферы. Это место самое подходящее для свиданий, понимает Стив. И почему-то эта мысль делает его радостным, хотя так не должно быть. Он признает, что Билли ему нравится, давно уже. Но признаться в этом хотя бы самому себе… это было сложно, практически невыносимо. Еще бы! Ведь все это время он думал, что Харгроув его ненавидит и презирает, хочет стать новым лидером в школе, так называемым «Королем», вместо Стива. Соперник, враг, но никак не друг или возлюбленный. А теперь… теперь Стив совершенно запутывается. Он не знает, что и думать, потому что Билли мил с ним и даже интересуется, какая у него любимая музыкальная группа, шутит свои несмешные и глуповатые шутки, а так же осторожно косится, думая, что Стив не видит. Вот только Харрингтон все видит и понимает… тоже почти все. Он, возможно, не гений в математике или в написании сочинений, но сложно не заметить, когда с ним флиртуют. И Билли Харгроув флиртует с ним прямо сейчас. Стив смущен и почти готов поверить в то, что все взаимно и взаправду, но… Может, ему только кажется, что это флирт? А для Билли — обычное общение между друзьями? Если так, то Стив выставит себя полным идиотом, если поверит, что это в самом деле флирт. Стиву очень хочется в это верить. Да, он, конечно, понимает, что всяких там сложностей не избежать. Более того, сложности определенно будут, если он ответит на эти знаки внимания, ведь… Да много чего, это же Билли, в самом-то деле! Мелкие друзья Стива его ненавидят и боятся, более взрослые приятели скорее поржут, если узнают, и, вероятнее всего, перестанут быть его приятелями, а вся остальная школа… Для всех остальных Стив явно лишится звания короля, про реакцию родителей Стив даже думать не собирался — и так ясно, что их это все глубоко разочарует. Однако Стиву уже давно кажется, будто он стоит где-то на обочине жизни, совсем один и даже не знает, способен ли кто-нибудь его уже полюбить. Или способен ли он сам кого-то полюбить, кому-то довериться, быть с кем-то и не думать, что он в любой момент может погибнуть из-за монстров в Хоукинсе. А Билли готов быть с ним, и Билли не из тех, кто так просто погиб бы от когтей какого-нибудь монстра. Билли смог бы его понять. Так кажется Стиву. Поэтому когда Билли тянет свою руку, чтобы нежно прикоснуться к костяшкам пальцев Стива, Харрингтон не отдергивает руку, а наоборот сам инициирует прикосновение. Кожа касается кожи, от тепла чужого тела по рукам будто разряд тока пробегает. Стива заполняет смущение, а еще в нем так много накопленной нежности, что хочется всю ее отдать Билли. Что он и делает. Он тянется стремительно и целует наугад. Попадает в скулу. Билли смотрит заворожено и спокойно, незлобно посмеиваясь от этой неурядицы. Он берет лицо Стива своими крупными ладонями и мягко целует, давая шанс остановить себя, если что-то Стиву не понравится. Но Стив не останавливает. Поцелуй длится то ли целую вечность, то ли всего мгновение, но когда он заканчивается, Стиву опять катастрофически не хватает воздуха. Билли тоже запыхавшимся и смущенным, он хлопает по карманам куртки, находит пачку сигарет и зажигалку и нервно закуривает. А Стив смотрит на его пальцы, сжимающие сигарету, словно утопающий хватается за спасательный круг. И улыбается. Билли ловит его улыбку и, кажется, слегка расслабляется, расправляет плечи и откидывает со лба прядь рыжих волос. — Значит, ты… — говорит он и не договаривает. — Как и ты, — в тон ему отвечает Стив. Они долго молчат, а потом Билли предлагает: — У меня петарды есть, повзрываем? — Давай, — смеется Стив. В эту ночь они ведут себя, как дети. Они смеются, почти не переставая, до самого конца их свидания-несвидания. Они расходятся по домам только с рассветом, и улыбка еще долго не сходит с губ Стива. Закрывая глаза перед тем, как погрузиться в сон, он думает о том, что хорошо, что впереди выходные, никакой школы, уроков, ранних подъемов и… можно было бы не спать еще пару ночей. Стив засыпает счастливым. И он уверен — Билли сейчас тоже улыбается.