— Такого человека как ты опасно иметь во врагах. Меня зовут Том Реддл. — Ты наверное новый помощник Горбина? Мое имя Том. Том Реддл. — Горбин говорил о тебе. Ты Теодор. Меня зовут Том. — Прости за ожидание. Иногда клиенты бывают слишком назойливы, скоро ты поймешь это. Ты Теодор, верно? Мое имя Том. — Том Реддл. Будем знакомы. — Ты рассуждаешь здраво. Моим друзьям следует поучится у тебя. Мое имя Том. Том Реддл.
Ебаный Мерлин. Теодор так привык ко всему этому дерьму, что его желудок перестал делать кульбиты каждый раз, когда ублюдок касался его, но это вовсе не означало, что помыть руки с мылом — дважды — не хотелось. — И как тебе Хогвартс? — Выглядит…древним. — Так и есть. Замку уже тысяча лет — довольно долгий срок для любого строения. Он пропитан магией, — Реддл задумчиво смотрит на картину, склонив голову на бок, — и секретами. Профессор Дамблдор попросил меня помочь тебе освоится в школе, к тому же, это входит в мои обязанности старосты, — уточняет он небрежным тоном. — Идем? Реддл даже не ждет ответа, идет к лестницам, мимо Большого Зала. Тео остается только идти следом. Пялится на белый воротник. Ненавидит. — Обычно студенты сюда не переводятся, — невзначай начинает Реддл, поднимаясь по лестнице. — Я прочитал всю историю Хогвартса и еще несколько статей. Это, конечно же, не запрещено правилами, но подобного рода происшествие удивляет. — Ты ждешь моего ответа? — Теодор отворачивает голову в сторону, наблюдая изумрудным взглядом за Реддлом вскользь. Невзначай. Наверное почти удается, судя по расслабленности старосты. Он пожимает плечами. — Я написал вашему директору особо не надеясь на положительные ответ. Но вот мне его дали. И вот я здесь. Рад оказаться особым студентом, — он обводит самого себя с головы до пят и выпрямляется. — Утром ты сказал, что был на домашнем обучении. Это правда? — Так значит ты уже знал об этом, когда задал свой вопрос на первом этаже? — Почему ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — почти удивленный Реддл замирает с поставленной ногой ступеньке и разворачивается. Он смотрит на Теодора сверху вниз. — Тебе это напрягает? — не удерживает Тео снова и с удовольствием отмечает у ублюдка жевалки на скулах. Он усмехается и именно в этот момент лестница приходит в движение, заставив их обоих покачнуться от неожиданности. — Скоро ты привыкнешь к этому. Лестницы порой меняют свою траекторию, поэтому, когда ты поднимаешься по ним, тебе лучше быть уверенным, куда ты направляешься. Тон Реддла нисколько не смягчается, мальчишка почти на грани злости, это заметно по его поджатым губах, хотя внешне он остается все еще расслабленным. Что у него не отнять, так это выдержку. Вышколенную выдержку. Мерлин знает сколько человек успело пострадать прежде, чем он научился держать себя в руках. Всегда собранный. Всегда наблюдающий. Ждущий подвоха. И поэтому всегда укрывающий свои слабости надежно. Сколько бы Тео не пытался найти крестражи, он никогда не мог обыграть придурка. Тео нервно облизнул губы и опустил взгляд вниз лишь для того, чтобы сосчитать ступени, отделяющих их. Шесть. — На самом деле это меня напрягают твои вопросы. Такое ощущение, будто со мной беседуют мракоборцы. Я не хотел быть грубым с тобой, просто так вышло, — шаг, ступенька. — Да, я учился дома в Германии. Родители позаботились о моем образовании ничуть не хуже, чем предоставляет программа этой школы, — следующий шаг. — Опережая твой вопрос: мои родители умерли совсем недавно. По соображением безопасности в том числе я решил поступить в Хогвартс, — еще три шага и он почти ровняется с Реддлом. — Мне удалось удовлетворить твое любопытство? — Наполовину. Но спасибо за честность. — Никогда не довольствуюсь половиной результата. Если тебя интересует, в каких подштанниках я бегал в три года — дай знать. — С таким чувством юмора тебе следовало отправиться в Гриффиндор. — Шляпа хотела. Но против крови не попрешь. В Слизерине учатся самые лучшие и чистые, не так ли? Шаг. Ступенька. Тео может и Тома ниже, но лишь на пару незначительных дюймов, а значит он мог смотреть в чернильные глаза прямо, без нужны задирать голову. Как равный. Ну или как соперничающие жертва и убийца. — Ты прав. И роли всегда менялись. В черных глазах старосты Слизерина абсолютно четко угадывается интерес напополам с тем огоньком, который заставлял всех прочих тянутся к волшебной палочке. Нечто подобное можно встретить у пубертатного малолетки, когда он увидел новую метлу в магазине или задравшиеся от ветра юбки у девчонок. Вспышка. Слишком быстрая, чтобы дать ей точное описание или спросить, что не так, но такая, что врезается в память. Будто луч света скользнул по лезвию ножа. Вот, что выдает в Томе Реддле реального психа. Реддл усмехается криво и привычным ничего не выражающим голосом говорит: — Сейчас мы на лестнице-исключение, — затем его взгляд снова меняется на стандартно надменный, когда лестница останавливается и они снова могут подниматься. — Одна из тех, чей механизм до сих пор не изучен. Она может перемещаться абсолютно хаотично, а может не двигаться веками. Например, эта никогда раньше не двигалась. Похоже, твое появление и впрямь стало нечто особенным, — язвительно отмечает староста. — Существует классификация этих лестниц? — с нескрываемым удивлением спрашивает Теодор, впервые услышав нечто подобное; его мало волнует сарказм от будущего Темного Лорда. — Не точная, но — да. Некто анонимный попытался разделить лестницы по группам, чтобы примерно понимать, чего стоит ожидать от них. Такого ты в учебнике по Истории не найдешь, — не без гордости отмечает Том и они выходят в учебный коридор на третьем этаже. — Нам повезло, что лестница нас вывела сюда. Здесь находится кабинет ЗОТИ. Тео абсолютно внутренности-раздирающе неприятно признавать, что слушать ублюдка интересно. Он старался, правда старался не вникать в его россказни о замке, но Реддл знал удивительные факты о Хогвартсе. Да уж, такое действительно не найдешь в учебнике по Истории Хогвартса. Реддл показал ему все учебные кабинеты и повел к гостиной Слизерина. Знал бы ты, придурок, что я Хогвартс знаю не хуже твоего. Тео испытывал внутреннее торжество даже от этого факта. Салазар. Тебе должно быть стыдно. Как ребенок. Давай, иди еще в плюй-камни поиграй с ним. О, заткнись. — Знаешь, тебе повезло учиться учиться здесь, в Хогвартсе. Это самая лучшая школа, — серьезно говорит Реддл и называет пароль от гостиной Слизерина. Он не смотрит на Тео, заложив руки за спину. Прохаживается вдоль полутемной комнаты, трогает мелочи, оставленные студентами на столе. — И если ты достоин, замок может показать тебе древнейшие магические тайны, о которых ты и не слышал… — Зачем ты говоришь мне все это? — Тео со стуком опускает сумку на пол. Гостиная факультета для него как родной дом. Который, впрочем, оскверняет этот ублюдок. Реддл безразлично жмет плечами и Теодор поворачивается к нему только затем, чтобы встретить его острый взгляд. — Первогодки слишком малы, чтобы понять это, а в последующем все быстро привыкают к этому замку, относясь к нему как декорацией своей жизни. Салазар блядский. Как же тошнит от его пафоса. Но Тео быстро учится. Тео играет. — Могу представить, о чем ты. Такое древнее сосредоточение магии имеет свой разум. Оно живое. Не многим дано понять это. Староста одобрительно кивает и переводит тему: — До следующего занятия осталось немного времени. Не опоздай. Том садится в черное кожаное кресло и Тео не находит в себе ни малейшей толики желания остаться. Тео помнит о многих мелочах, из которых состоит он весь. Вся его ебаная жизнь.— Не опоздай.
Он помнит черные вены на лысом черепе Волдеморта, помнит о кружевном рисунке на перчатках Беллатрисы. Ногти у нее грязные, тонкие, ломкие. Некрасивые. Его тошнит, когда ее пальцы касаются его волос.— Посмотри в зеркало, Теодор, — шепчет она рядом с его щекой, пробегаясь грязным длинным ногтем по его скуле. Впивается в кудрявые волосы и тянет их с воодушевлением. — Мы выглядим уже как родственники! Горячая рука с бледной кожей ложится поверх его.
Тео врывается в спальну, чувствуя себя абсолютно загнанным в угол. Его тошнит. В желудке образуется ком размером с хреновый бладжер. Тошнит от воспоминай, тошнит от присутствия Волдеморта в стенах школы, где он провел свои лучшие счастливые годы. Стоит там, сука, и рассуждает о величии замка, стоит и не убить. Не проклясть. И не убить. Снова и снова. Снова и снова, за всех, кто умер по его вине. Тео ломает ноготь на указательном пальце, когда хватается за спинку чужой кровати. Сжимает кулаки, жмурится. Дышит. Д Ы Ш И Т — Блять, — истеричный смех заставляет его нагнуться еще ниже и буквально повиснуть на деревяшке. — Каждый раз как в первый… Он сползает на холодный пол и хватается за грудь. Печать демона на груди едва чувствуется под слоями одежды, но это успокаивает. Потерявшись во времени, он продолжает сидеть, вдыхая сырой воздух полной грудью, и слушает успокаивающие звуки Черного Озера. Плеск воды всегда расслабляет нервы. Тео дышит. *** — Думаешь занятия по танцам будет вести Вилкост? — Шутишь что ли? Она же древняя, — Лукреция накручивала пряди волос на указательный палец, внимательно рассматривая секущиеся кончики. — Может это будет новый преподаватель? Аркадия неуверенно пожала плечами. — Я слышала, что в Шармбатоне дают прекрасные уроки бальных танцев! Ты же помнишь Алису с 5 курса? — Которая вся в прыщах? — Да и с косичками. У нее младшая сестра учится сейчас во Франции и она мне так много рассказывала об их системе образования. Жуть как хочется самой там учится, жалко, что родители были против. Ну ты же помнишь всю эту лекцию о традициях, которую он заставил меня записывать, — она кривит лицо, отвлекаясь от разглядывания своих волос. Аркадия понимающе кивает и отходит к стене, чтобы дать проход младшекурсникам из Когтеврана. Одна из девочек едва не падает, засмотревшись на новенькие красные туфли Лукреции. Аркадия скрывает улыбку. Да уж, на такое сложно не смотреть. — Лишь бы это был не Кеттлберн! Он меня пугает, — Лукреция вздрагивает и Аркадия поддерживает ее смехом. — Наверное, это будет Дамблдор, — она припоминает, как однажды профессор рассказывал о посещения бала в Холирудском дворце. — Он относительно молод и, знаешь, — поворачивается лицом к подруге и игриво приподнимает брови, — довольно ничего. — Мерлин! — Лукреция заливается хохотом и ее щеки краснеют. — Он же декан Гриффиндора! — А так значит это все, что тебя смущает? И ты покраснела. — Перестань! — Как скаже-е-ешь. Ладно, ты жди меня, я в туалет и вернусь. — Не забудь, что мне надо еще в совятню! Зная о любви Лукреции и ее матери к перепискам, Аркадия совсем не удивлена, что уже в первый день учебы Блэк собиралась написать родителям. А уж зная, что она любит писать письма непосредственно в совятне, мероприятия будет длится до самого конца окна. Аркадия залетает в туалет и замирает неподвижно — она видит… О, Салазар, что она видит! Раскрасневшаяся Браун издает неприличный стон прямо в шею какого-то парня. Его белая задница со спущенными штанами неистово дергается между ног девушки. Обе ее ноги в чулках свисают над раковиной, на кончиках пальцев ног едва держится правая туфля. Браун и неизвестный студент вздрагивают от шума, когда туфля все-таки падает и, смеясь, Браун целует парня. Влажные звуки эхом отражаются от кафельных стен. Тело Аркадии впадает жар, она буквально не знает куда себя деть. Возможно она что-то говорит, а может Браун что-то услышала, поэтому открывает осоловевшие глаза и смотрит на Аркадию. Приподнимает бровь и кивает на задницу парня. Мерлин ее знает, что Браун имеет ввиду, но Аркадия отрицательно мотает головой. Тогда Браун машет ей рукой, чтобы она выметалась поскорее, что Аркадия с радостью это делает. Она так и стоит, смотрит на закрывшуюся дверь, совершенно ошарашенная тем, что увидела. Щекам становится жарко. Перед глазами почему-то продолжает мелькать белая задница незнакомого парня. — Ты чего застыла? — изящная рука Лукреции потрепала ее за плечо. — Да так, — медленно произносит, пряча смущенный взгляд за волосами. — Ты себе даже не представляешь… — А вот и две мои любимые ученицы! — громогласный крик Слизнорта врезался в перепонки неприятным скрежетом. Аркадия и Лукреция переглянулись. — Леди, не видели мисс Браун? Мне необходимо передать ей небольшое поручение. Аркадия икает и бросает нервный взгляд на дверь. Если бы вы знали, что сейчас делает Староста Девочек. — Нет, профессор. — Какая жалость, она обещала подойти в мой кабинет, но я и так опаздываю на свой урок. — Наверное, Браун слишком занята… — Аркадия подавляет смешок за кашлем. — Тогда мисс Селвин, надеюсь, вы не откажите в услуги своего декану? — Все, что угодно, профессор! — Передайте эту папку мистеру Реддлу… …все, что угодно, кроме этого… — И не забудьте отдать ему до ужина! Там изменившиеся расписание дежурств. Это очень важно! Аркадия кивает, стараясь не выдать огромное разочарование из-за просьбы Слизнорта. Смотрит на Лукрецию. Может передать ей? Реддл никогда не конфликтовал с Блэк. Мерлин, да почти все Блэки тесно яшкались с ним — семейное помешательство, не иначе. Она глядит в большие чистые глаза подруги и понимает, что просто не может так с ней поступить. Вздох сожаления застревает в горле. Реддл так Реддл. От одного разговора она ведь умрет. Правда же? *** Похлопав по карманам, Тео обнаруживает ужасную потерю — нет его сигарет. Обычно он курит не для того, чтобы снять стресс, а скорее занять рот, постоять с тупым взглядом в окружении дыма, действительно наслаждаясь горьким привкусом во рту. Но сейчас до усрачки хотелось курить от стресса. Они наверное в сумке. Которую ты оставил в гостиной. Ебаный Мерлин. Тео выходит из спальни и замирает, услышав голоса Реддла и Лестрейнджа. Тео отступает в тень. -… и почему-то я совсем не удивлен. Тебе нечего сказать? С пуффендуйцами ты такой молчаливый не был. — Этот болван Одри… — Да мне плевать! — резко вскрикивает Реддл, а потом продолжает спокойным голосом: — Начал это он, ты, да хоть сам Диппет, помни одно, мой друг — никогда не действуй против них открыто. Ты хочешь вылететь из школы? — Нет. — Тогда веди себя в рамках поведения достойного чистокровного лорда, коим ты являешься. — Я понял, Том. Это больше не повториться. — Не забывай об уставе Вальпургиевых рыцарей. Не действуй открыто, но выведи… — Весь род грязнокровных ублюдков, — шепотом заканчивает за Реддлом Лейстрейндж. Староста одобрительно хмыкает. — Можешь делать с ним все, что захочешь, мне плевать. Только не попадись никому. А теперь иди, Адриан. Тебя наверняка ждут дела. — Но… — Иди, — с нажимом повторяет он и Лейстрейндж не смеет и дальше перечить — Том сегодня и так недоволен им. Реддл наконец поворачивается к Теодору. — И давно ты там стоишь? На его губах легка полуулыбка, фальшивая, как и он весь сам. Тео подходит к своей сумке. — Послушай, мне плевать, кто и чем занимается в этой школе, — нащупывает среди пергаментов портсигар. — Так что ты можешь не бояться, что кому-то расскажу. Реддл прищуривает чернильные глаза, впиваясь взглядом, — прощупывая, — его. Неприятно. Тео ведет плечами, будто сбрасывает с себя невидимую руку. — Почему? Теодор пожимает плечами. Это слишком очевидно. А еще много лет назад у Тео выключилось в мозгу навсегда что-то, что было ответственно за совесть. Побьют Одри или нет — ему плевать. Капля в море, когда перед тобой шанс вписаться в доверие к такому человеку, как Реддл. — Меня попросту не волнуют беды маглорожденных. По лицу Тому пробегает тень удовлетворения. — Значит никому не расскажешь? — Нет. — Как и о Косом переулке? — Как и о Косом переулке. Подтверждая это, зеленые глаза Тео неотрывно смотрят в черные. Подносит сигарету к губам и зажимает фитиль меж зубов. Тео невербальной магией зажигает огонек на конце волшебной палочке и подкуривает сигарету. Глубоко затягивается. — Мне кажется, ты быстро освоишься здесь. И да, минус пятнадцать очков за курение в факультетской гостиной, — сказав это, Реддл резким шагом уходит из комнаты, лишь взметнув на последок полы черной мантии. Тео усмехается и делает самую глубокую затяжку. Дым проникает в мозг. Освоюсь? Да я, блядь, в этом замке роднее тебя, ублюдок. Он стряхивает пепел прямо на ковер.