Убежище для ангела

– Стоило лишь моему любопытству проснуться, как оно стало неумным. Мне казалось, за ответами скрывается нечто большее, например, моя уверенность в себе. Моя способность сосредоточиться на работе. Ночью Энджелу не спалось. Уже больше часа он лежал, пялясь в потолок, и не мог совладать ни с мыслями, ни с эмоциями. Лег пораньше, называется! Стрелка часов забралась далеко за полночь, а ни о какой сонливости не шло и речи. Даже глаза не хотелось закрывать. А ведь его утро настанет почти через пять часов! Энджел уже представлял себе, как будет выглядеть на лекциях. И все же… Что за секрет мог быть у такого, казалось бы, простого человека? Еще и настолько важный, что нуждался в искусственном удалении информации. Почему семья Стюартов выписывала Барко чек? Как с этим связана Шеннон? Они, получается, давно знакомы, но это как раз не удивляет, многие аристократы знали друг друга еще до поступления в Академию, особенно те, кто жили в Блумвиле. А где Рэйгал учился до 12 лет и почему это настолько важно? Вопросы сменяли друг друга, и о сонливости не шло и речи. Плюнув на все, он открыл электронную книгу в читалке прямо на телефоне. Вполне пристойная попытка спастись от навязчивых идей и размышлений. Это был «Призрак Оперы». Энджел не имел возможности регулярно засиживаться с книгами, но эта стала исключением, для нее он выделял хотя бы по полчаса в день. Он даже помнил страницу, на которой остановился, потому легко нашел ее. Читать с телефона Энджел не очень любил, предпочитая бумагу, но сейчас крайне нуждался в возможности отвлечься. Получалось, впрочем, так себе. Анализируя отчаянные попытки Призрака удержать при себе Кристину, такую сильную духом и смелую, но при этом искренне любящую, Энджел невольно задавался вопросом. Чем привлекла книга Рэйгала? О чем он думает, когда читает эти же главы? Видит ли он себя в ком-то из персонажей? «А я?» – невольно задался вопросом Энджел. Может ли быть, что Рэйгал считает себя Раулем – храбрым молодым человеком, который готов бороться за желаемое? При этом позволяющим Кристине действовать за него, идущем на ее условия. «Нет, он не таков, – мысленно Энджел усмехнулся, – но он и не знает всех обстоятельств, потому трезво оценить свое положение не может. Как и Рауль!» От этой мысли делалось грустно. Потому что невольно возникал вопрос: а кто же тогда в книге он сам? Неужто Призрак, который без сомнений решится разрушить то, что ему никогда не принадлежало? «Нет, все, хватит», – он тяжело вздохнул и закрыл читалку. Эта книга сейчас ввиду прямой связи с Рэйгалом совсем не помогала отвлечься и расслабиться. Напротив, усиливала тревожность. Может, вообще не стоило это читать? Книги до Катаклизма часто вызывали слишком много вопросов, хотя, несомненно, и манили к себе, потому что буквально описывали совершенно другой мир. А пару минут спустя, заглянув в соцсети, Энджел заметил значок «онлайн» напротив иконки Рэйгала. Сперва не поверил своим глазам – ничего себе, в такое время и не спит! Энджел и проверил-то без надежды, просто потому что думал о нем сейчас. Занят чем-то? Может, бессонница? И это оказалось таким искушением… Когда-то Анна говорила, что ночью люди куда более искренние и чувствительные, чем днем. Словно их психика с наступлением темноты начинает работать иначе. Они позволяют себе чуточку больше, говорят прямо то, что на душе, а потом удивляются, почему же столько выболтали. Может, поэтому Анна в темное время суток предпочитала ни с кем не общаться и вообще настаивала на личном времени. Так вот, если Рэйгал ночью тоже окажется более… болтливым? Раз уж он не спит, стоило попробовать. Писать ему оказалось страшно. Почему-то возникло странное ощущение, что Энджел не имеет такого права. Он узнал о Рэйгале что-то вопреки его воле, самому Рэйгалу это вряд ли понравится. Это словно нагло украсть, а потом открыто попросить о том же. Уже в следующую секунду Энджел себя укорил. Глупости, конечно же. Нужно думать о своих правах и выгоде в первую очередь. И он принялся печатать сообщение. «Ого, какие люди не спят. Почему, кстати? Завтра же меня будешь ругать!» Ответ пришел почти сразу же. «Тебе тоже давно пора спать. Скоро два часа ночи». Остатки сна как рукой смело. Энджел увлеченно печатал ответ, невольно улыбаясь. «Не могу заснуть. Кошмар какой-то! Уже почти два часа ворочаюсь, а сна ни в одном глазу. Может, сегодня как-то не так звезды сложились?» «Звезды – вряд ли. Возможно, это стресс. Ты испытывал что-либо, могущее тебя шокировать или расстроить?» «Конечно! Не забывай, я все еще не нашел девушку на бал!» «На тебя это так сильно повлияло?» Когда он так спрашивал, это означало – волнуется. Переживает. Пытается войти в положение, хоть и не слишком это афишируя. Энджел подумал, что уже привык к некоторым его особенностям и находил их очаровательными. Рэйгал беспокоится о всех друзьях. Он даже Энджела пару раз расспрашивал о положении дел у Эрики, зная, что с ним она общается охотнее. «Да не то чтобы. Но мало приятного в возможности отправиться на бал в одиночку, пока все твои друзья будут танцевать в паре!» «Станцую с тобой один танец». Энджел даже хохотнул. «Эй, я вообще-то серьезно! Давай без шуток!» «Я и не думал шутить. Если такая мысль тебе не нравится, то попроси Эрику о том же». «О том, чтобы она бросила Кристиана и пошла со мной? Ты же это не серьезно!» «Нет. О том, чтобы потанцевала с тобой один раз на балу». «Это совсем не то! Зачем мне один танец? Все ведь придут с партнерами. Только с девушками вот такая подстава». Ответа не было довольно долго. Энджел уже начал засыпать, сам того не замечая, когда телефон снова пиликнул. «Да, это не очень справедливо. Вероятно, над решением проблемы в Академии уже думают. В этом году девушек поступило слишком мало, чтобы бал мог пройти, как обычно». Любопытно. Энджел не изучал статистику, но ему казалось логичным, что парней в Академии больше. Талант хоть и использовали оба пола, но в пограничную армию брали в основном мужчин, ведь там требовалось применять не только огонь. Но, оказывается, все было несколько сложнее. Действительно, огненный талант стал просто устаревшим символом силы и власти – гораздо больше, чем необходимостью. И поэтому, разумеется, использовать его могли как мужчины, так и женщины. «Кстати, Рэй, а с кем на бал идешь ты? – время для вопроса было весьма подходящим, и Энджел не преминул этим воспользоваться. – Ты же говорил, что девушку уже выбрал. Это кто-то из нашей группы?» Ответ не приходил еще минут десять. В этот раз Энджел напротив никак не мог успокоиться, пока не получит сообщение. «Это моя давняя знакомая. На этом я ложусь спать. Тебе тоже советую. Уже очень поздно». От досады Энджел закусил губу. Обидно! Ведь он был очень близко, но так ничего и не получил. Теперь если отдельно поднять эту тему, будет выглядеть нелепо и подозрительно. Очевидно одно – какой бы ни была причина, Рэйгалу неприятно об этом говорить. Потому что больно? Что-то его задевало? Или же ему запретили? Невозможность увидеть ситуацию целиком, с одной стороны, жутко раздражала, с другой же, вызывала тревогу, а с ней и чувство рассерженности. Рэйгал такой упрямый! «У каждого свои тайны. Кто бы говорил, мальчик-шпион!» – укорила его совесть, и пришлось ее заткнуть. Все чаще в последние дни приходилось напоминать себе, где именно находится его реальность, а где он играет роль. – Рэйгал, сволочь! – пробурчал Энджел, сунув телефон под подушку и поворачиваясь к стене. Иногда лучше вообще не думать. Да и спать оставалось совсем мало. Следующий день принес первые за эту осень холода. Раннее утро неприятно затянуло улицы густым туманом, пряча кроны деревьев и верхушки зданий, а главное – вынуждая впервые накинуть куртку, поежиться, недовольно сморщить нос и захватить с собой еще и шарф. Скучившиеся на небе мышино-серые облака говорили о том, что в любое время может начать накрапывать. Это, в свою очередь, испортило настроение. Нелюбовь Энджела к дождю и холодам – отголоски трудного детства. Такая погода для жителя улицы могла стать смертельной угрозой. Только в стенах Академии, как обычно, было тепло и спокойно, комфортную температуру здесь стабильно поддерживали. Потому верхнюю одежду пришлось оставить в гардеробе на первом этаже. Перед тем, как вручить куртку молчаливой работнице, он торопливо ощупал содержимое карманов – нет ли там чего подозрительного? Такого, что смотрелось бы странно у аристократа? К счастью, все было в порядке. Никаких комментариев от Рэйгала по поводу ночного разговора он не дождался. Тот вел себя как обычно, разве что не стал ругать за сонный вид. Последствия недосыпа подарили Энджелу темные круги под глазами, но вот по Рэйгалу нельзя было сказать, что он спать не больше четырех часов. Невольно возникал вопрос, а часто ли он так поступает, раз уж на внешности его это не отражается. Как же хотелось наброситься на него с вопросами. Даже если не прямыми, то намеками, завуалированными сравнениями и психологическими методами попытаться выведать у него хоть что-то полезное. На первом же занятии, слушая об истории дипломатии, Энджел никак не мог отвести взгляда от спокойного красивого лица. Сейчас, когда в прошлом Рэйгала появилась загадка, он стал выглядеть в его глазах еще более привлекательно. Точно так же могут манить посеребренные луной черные воды ночного пруда – сами по себе, и куда больше – со слухами о том, на дне этого пруда обитает чудодейственная русалка. «Хватит думать об этом, – невольно укорил себя Энджел, – и без того проблем и работы хватает. Грей раздобудет всю информацию, тогда и разберемся». Если Рэйгал и замечал его взгляд, то никак этого не показывал. Впрочем, ответ на случай вопроса Энджел уже придумал – он искал на лице друга следы недосыпа. Всегда можно в шутку спросить, не пользуется ли он тональником, чтобы скрыть круги под глазами и не портить свою идеальность. Во время первого же перерыва Энджел решил наведаться в параллельную группу. Его по-прежнему интересовала Милисента Тиссар, и если ее по-прежнему нет на занятиях, стоило хотя бы расспросить о ней других студентов. В этот раз удалось застать девушку в Академии. Кажется, Милисента в самом деле болела – она покашливала и зябко куталась в теплый белоснежный шарф, накинутый на плечи поверх формы. «Вот бы ее еще никто не пригласил!» – мысленно взмолился Энджел. Он подошел к Милисенте, улыбнулся ей и внезапно опустился рядом за стол. Она сидела одна, хотя лавка была двуместной. – Привет! – Энджел выкрутила на максимум свое обаяние и старался выглядеть не только привлекательно, но и дружелюбно. – Ты ведь Милисента? Она окинула его подозрительным взглядом, но кивнула. Довольно милая, если присмотреться, такого же типажа, что и Анна. Неприметная на первый взгляд внешность, кукольные черты, маленький рот и темные бездны глаз. Черные волосы, забавно завивающиеся на концах, довольно короткие, не достигающие плеч. А еще нос ее усыпали веснушки. У аристократов это не в почете, наверняка ее за них в детстве дразнили. Может быть, не только в детстве. Даже странно, что она не использует макияж, чтобы их скрыть. – А я Энджел, – представился он. – Энджел Фьюрис. Учусь в параллельной группе. У меня к тебе один вопрос. Милисента снова кивнула – дескать, говори. Энджел невольно окинул взглядом тех парней, что собрались тут, в аудитории. Неужели все они успели выбрать себе спутницу? С другой стороны, он не знал, какая у Милисенты репутация, кроме общеизвестных фактов, доступных в анкете. – Я бы хотел пригласить тебя на Осенний бал, – сразу же признался Энджел, – скажи, у тебя уже есть партнер? Ее реакция немного его удивила. Он ожидал четкого ответа сразу, но вышло иначе. Милисента вдруг как-то стыдливо, даже печально улыбнулась, кажется, вздохнула, а потом поднялась из-за стола. – Пойдем, прогуляемся немного. Ты же не против? Не очень хочется тут у всех на виду разговаривать. Они вышли и неторопливо двинулись по коридору. Прямо напротив двери находилось окно, и когда они только покинули аудиторию, Энджел обратил внимание, какой нездорово бледной выглядит девушка. Возможно, ей действительно было все еще плохо. – Не то чтобы у меня был партнер, – снова заговорила Милисента. Ее голос звучал приятно низко и очень тепло, чувственно, – просто говорили с одним парнем на эту тему. Он тоже предложил мне сходить вместе на бал. Я просила его дать мне время подумать до конца недели. Энджел кивнул, размышляя над ее словами. Вероятно, сейчас она сделает выбор в его, Энджела, пользу? Вряд ли иначе ее ответ звучал бы именно так. – Пока все еще четверг, – он постарался улыбнуться максимально миловидно, – мне заглянуть к тебе завтра, в пятницу, чтобы ты еще денек подумала? Милисента повернула к нему голову и тихо рассмеялась, прикрыв губы ладошкой. Он представлял себе эту девушку куда более закрытой, а сейчас невольно порадовался, что ошибался. – Не нужно. Я, пожалуй, уже определилась. Как, говоришь, тебя зовут? – Энджел Фьюрис. – Так вот, Энджел Фьюрис. Я не против. Давай вместе пойдем на бал! Ее слова прозвучали дивной музыкой. Энджел выдохнул и теперь уже искренне, от души улыбнулся. Все-таки ему здорово повезло – мало того, что успел вовремя найти девушку, так она еще и оказалась весьма приятной. Не зря ведь он выбрал Эрику для того, чтобы подружиться. Она, конечно, и сама искала себе компанию, потому сблизиться с ней оказалось несложно, но она не была помешанной на моде, флирте, вечеринках и прочем. Общение с ней оказалось легким и непринужденным, какую тему ни выбери. Так вот, Милисента производила такое же впечатление. Она искренне смеялась, смотрела в глаза без горделивого гонора, кажется, даже не пыталась кокетничать. Оставалось непонятным, почему она до сих пор не завела друзей. Возможно, причина в том, что она не слишком соответствовала нынешним идеалам красоты. Довольно простенькая, еще и с веснушками. К тому же, судя по информации Грея, ее родители не занимали какого-то высокого поста. – Прекрасное решение, госпожа Милисента! – поддавшись порыву, Энджел дурашливо ей поклонился. – Сделаю все, чтобы вас не разочаровать! Уже на этих выходных мы можем потренироваться в танцах. Она снова тихо рассмеялась и спрятала руки в своем шарфе. – Хорошо. Как насчет субботы? Я живу в Блумвиле, но на этих выходных останусь здесь, так как нужно немного потренироваться, – призналась она. – Отлично! Правда, я давно не практиковался в танцах. – Нестрашно, – отозвалась Милисента, – я тоже. Но пока ведь еще есть время, думаю, мы сможем успеть все отрепетировать. Да и в бальном зале работают инструкторы, они нам помогут, если что. – Точно! – улыбнулся Энджел. На самом деле он все еще размышлял, где же подвох. Настроение здорово скакнуло вверх, важная проблема была решена, осталось только вспомнить, как вообще танцевать, чтобы не испортить о себе впечатление у Милисенты. Может, вечером сгонять в штаб? Потренирует ли его Анна? Они обменялись номерами телефонов, а дальше пора было возвращаться на занятие. Попрощались они также весьма тепло и дружески. Энджел успел вернуться в аудиторию до начала занятия. Он не рассказывал Рэйгалу, куда ходил, но тот заметил изменения в его настроении. – Хорошие новости? – уточнил он. – Вполне, – Энджел повернулся к нему и заулыбался, решив, что поделиться такой новостью не только можно, но и нужно, – я нашел себе спутницу на бал! Серые глаза Рэйгала на мгновение расширились, а затем он вдруг усмехнулся. – Как и стоило ожидать. Поздравляю! Их разговор услышала Эрика. Она сидела за столом спереди и тут же повернулась, окинула обоих радостным взглядом. – О, Энджел, чудесно! Так вот куда ты бегал. Кто она? – Милисента Тиссар, – признался он, – из параллельной группы. Кафедра истории. Эрика задумалась. – Милисента… не помню такую. Но уверена, она прекрасная! – Да, милая девушка. Завтра потренируемся в танцах. – Ты ее знал? – задал вопрос Рэйгал. – Милисенту? – Энджел улыбнулся. – Нет. По спискам студенток прошелся. Поспрашивал уже некоторых… мне просто повезло. Не рассказывать же ему, что Грей кропотливо собирал информацию по крупицам, выбирая подходящих студенток, пока наконец не удалось остановиться хоть на одном имени. – Кстати, а с кем ты идешь, Рэй? Ты ведь так и не говорил, – как бы невзначай припомнил Энджел. – С Шеннон Барко, – сразу же последовало признание. Вот так легко и просто рассказал, Энджел почему-то был уверен, что тот снова начнет юлить и уйдем от ответа. – О-о-о! Вы, наверное, давно с ней знакомы? – Что-то вроде того, – вежливо-нейтрально отозвался Рэйгал. Внутри тут же зашевелился тревожный червячок. Энджел прикусил губу. – А как давно… – в этот раз его перебил прозвеневший звонок на занятие. И, увы, разговор снова пришлось прервать. Попытку поговорить Энджел оставил до завершения занятий, но и тут ничего не вышло. У Рэйгала были какие-то дела дома, и уже в самом конце дня он оповестил, что собирается уехать с водителем, причем сразу. Энджелу не оставалось ничего, кроме как развести руками. Раз нужно, значит, нужно, в следующий раз как-нибудь. Можно было в этот раз отправиться домой с Кристианом и Эрикой, но настроения почему-то совсем не было, и он решил позвонить Грею. Пока ехал, сунул в уши наушники. Времени у него не слишком много, так что стоило прослушать вальс, чтобы хотя бы запомнить мелодию. Музыка, мягкая и ненавязчивая, приятно расслабляла обманчивой легкостью, и он представил себе, как кружится по залу, держа в руках тонкую и стройную Милисенту. Как она улыбается, благодарит, как на них смотрят другие аристократы и совершенно не видят обмана прямо перед своими глазами. Ведь даже подумать не могут, что в их строго обозначенном законами мирке что-то может оказаться совсем не тем, что они себе надумали. Все у него получится.