Каваки чувствовал глубокое отвращение.
Он вновь и вновь вчитывался в одно и тоже. Глаза зудели, ныли, веки тяжелели, на улице темно, студенты в общажитие давно спят. Но не он. У Каваки нет времени на сон, учебный год не так давно начался, но третьекурсники завалены работой по самое нехочу. И к сожалению Каваки не исключение. Каваки никогда не хотел быть активистом университета, но по воле случая и его медалям со средней школы, его втиснули в их ряды. У него настоящая "студенческая жизнь", ежедневные тренировки по баскетболу, благодаря выигранному спортивному гранту. Вечные организаторские работы на празники, встреча новых студентов, выпускные вечера четверокурсников, все это на студенческом совете, в котором есть Каваки и который он не переносил. Как бы он не хотел этим заниматься, он это делает. Не может парень отказаться. Нельзя. Подготовка к экзаменам и написание курсовой - тоже очень энергозатратные занятия, конечно же. И сейчас, в почти три часа ночи он пытается запомнить текст, который ему еще предстоит проанализировать на первой паре, перессказать, и снова забыть выйдя из аудитории . Перемучившийся, он не выдержал и лег спать. Подумал, что успеет завтра все повторить. Утро вечера мудреннее, ведь так?***
Блестящие лучи солнца и бодрящий ветер пробирали до мурашек. Вкусный и насыщенный аромат. Каваки сидел на лавочке во дворе института, наслаждаясь спокойствием, и удовлетворенностью души, после успешно сданного экзамена. Он наблюдал за студентами, не часто он может так просто сидеть и ничего не делать. Кто-то подошел сзади. Каваки немедля повернулся: — Йоу! Тебя ждать сегодня на тренировке? — шумно разговаривал голубоглазый блондин протягивая руку, — или сегодня снова нет на нас времени? — А, — Каваки пожал парню руку их фирменным приветствием, — думаю, я сегодня приду. — Я запомнил эти слова. Ивабе, кстати, бесится, когда ты не приходишь. — Боруто, ты же знаешь, я уже давно не на первом курсе. Курсовую пишу. — Да ладно тебе, я-то понимаю. Сорвавшись с удобного места, парни ушли на занятия.***
В спортивном зале до жути сильно пахло мужским потом. Громкие звуки мяча бьющегося об полы, стены и баскетбольного щита. Парни то перекидывали, то недокидывали мячи. Каваки продолжительно стучал мяч о пол одной рукой. Единовременно подбегая к трехочковой линии и делая бросок с прыжком, опережая выхват мяча. — Трехочковый! — Вскрикнул Каваки приземляясь на пол. У их команды завтра будет товарищеская игра. Парни никак не могли собраться с мыслями и начать играть. Они уже часа три как тренируются, а толку-то. Разве что устали. Тренер вскоре отпустил команду, и с площадки они все пошли в душ. Прохладная вода стекала по лицу вниз, мышцы ныли, а ноги почти не держали тело. Оно остывало, грязный пот смывался, волосы лезли в глаза. Боруто и Шикадай о чем-то громко спорили. Выйдя из душа Каваки замотал таз полотенцем и прошел в раздевалку. Он открыл бутылку в которой был шоколадный протеиновый коктейль и выпил его за несколько глотков. «Надеюсь, что игра завтра пройдет нормально.» — думал Каваки. Одевшись и собрав сумку он ушел бродить по городу, стараясь отвлечься от всех мыслей. Каваки о многом переживал, в его голове была настоящая каша. Баскетбол, учеба, проблемы с отцом, работа, и каникулы. Гулял мальчишка до поздна. Обробатывал все тактики для завтрашней игры. Он сел на лавочку в тихом месте. Ох, как болела голова. Почему же все проблемы пали разом на плечи молодого Каваки? В кармане звонко загудел смартфон. Так не хотелось двигать телом, а звонок раздражал и не переставал играть. Уставщая рука потянулась за телефоном. — Черт, — выругнулся про себя Каваки, когда увидел на экране кто звонит. Но звонок принял, — здравствуй, отец… По ту сторону звонка раздался грубый, прокуренный голос.: — Малец, у меня есть дело… — Денег на твои пьянки не дам. Завязывай. — Прервал отца Каваки. — Мне надоело то, что ты вечно попадаешь куда не нужно. — Я вырастил тебя один, а тебе жалко на отца копейку потратить, а? Поступил в университет и теперь нос от меня воротишь уже какой год! Да ты бы без меня и школу не закончил! — Прекрати. Я сам закончил, поступил и сам учился. Все тащил на своем горбу… и тебя, и себя. Найди работу. Голос Каваки ни разу не дрогнул. Он сбросил, убрал телефон в сумку. Пришел конец спокойствию и терпению. Кулак очень больно ударил по лавочке, кожа на костяшках потрескалась. Он схватил себя за голову, и пытался удержать крик, толи отчайный, толи гневный. Внутри итак были смешанные чувства. Каваки редко разговаривал с отцом. Его безумно печалило и злило поведение отца еще с детства. Пьяница, наркоман, который избивал сына по поводу и без. Он вечно завязывал, но не проходило и недели он снова начинал. Когда Каваки стал работать, дабы прокормить себя и отца, параллельно раздавая долги отца, последний хоть и стал мягче, но умнее нет. Вечно отбирал у сына деньги. А как только Каваки переехал, отец стал клянчить у «любимого сына» деньги, и помощь. Ведь он снова загремел в обезьянник. Каваки хоть и не сильно любил отца, но помогал ему всегда, по доброте душевной или из-за чувства долга. Это ведь его папа. Но у всего есть свои пределы. И терпение Каваки не исключение. Как бы сложно ему не было отказать горе отцу, но он был вынужден это сделать. — Глупый старик! — Крикнул парень от усталости держать все в себе. Каваки надел наушкики. Музыка, пожалуй, была отличным успокоительным в случае, когда он расстроен. Он очень любит рок с малых лет. Но песня, которая успокаивала его больше всего была «Ghost Nation». Во время прослушивания этой песни он будто чувствовал, что душевные трещены затягиваются.