Полумейстер

      «Мне не нужен живой дракон, мне нужна живая сестра. Мне не нужен живой дракон, мне нужна живая сестра», — повторял он про себя, спускаясь по лестнице.       Дени не просыпалась уже третий день.       «В седьмое пекло ящериц, и пусть сношают там папашу, деда и Рейегара во все отверстия», — мысленно бранился Визерис, шагая по коридору.       Мать говорила, папаша ради драконов отправил к праотцам всю семью в Летнем Замке. Визерис никогда не будет как папаша.       «Просто забрать яйцо и выбросить его вон, продать, забыть...», — думал он, подходя к постели Дени.       Яйцо было тёплым, и под кожистой скорлупой он чувствовал биение жизни. «Неважно». Мейстер Лювин, Нянюшка и Арья смотрели на него круглыми, испуганными глазами. «Неважно».       — Не надо, — прошептала Дени, не открывая глаз, и Визерис поперхнулся вдохом. — Не надо, это моя девочка, не убивай её, братик. Она живая. Моя Ежевичка.       — Дени...       — Я проснусь, если так надо, только не убивай Ежевику, — попросила она.       Он выдохнул, осторожно прижал её к груди — вместе с клятым яйцом, чтоб его так и эдак. Дени ещё наполовину спала, глаза её были закрыты, тело - по-сонному мягким, расслабленным и очень тёплым.       — Конечно, маленькая. Конечно. Только проснись, — попросил он. — И мы вместе будем заботиться о Ежевике. Только проснись.       Дени открыла глаза и улыбнулась.       — И Арья, Арья тоже! Мы будем её мамами! — решительно сказала она.       В малой детской гостиной потрескивал огонь в камине, пылинки танцевали в косых лучах, падающих на пол из окон. На колене у Визериса сидел Рикон, сосредоточенно мусоля имбирный пряник. Бран, растянувшись на ковре, строил замок из разноцветных деревянных блоков. Арья и Дени (яйцо лежало в холщовой сумке, так чтоб и обнимабельно, и руки были свободны) пытались то ли помочь ему, то ли помешать. Санса, прекрасная как и всегда, сидела и улыбалась — не просто так, а лично для него — тихонько вышивая цветы. Робб и Джон сидели у стола, суровые, настроенные слушать. В дверях стоял Теон, нарочито-расслабленно привалившись к косяку, всем видом показывая: он тут сам по себе, не с этими.       «Мой мир, — подумал он. — Вот он, мой мир».       — Итак, поскольку сегодняшняя тема урока — Таргариены, что мы должны всегда помнить? Брандон?       — Каковы бы ни были их добрые дела и подвиги, Джейхейрис, Эйрис и Рейегар всё свели на нет жестокостью, эгоизмом и тупостью! — отчеканил он.       — Совершенно верно. Такова печальная реальность: труды сотен человек может свести в ничто кто-то один, — это был почти ритуальный обмен репликами, как и следующий вопрос: — И что вы хотите услышать в награду за то, что уделите внимания финансовой политике леди Элейны Таргариен?       Этот трюк он выучил у сьера Виллема. За каждый скучный урок старик награждал его чудесными историями из жизни предков — не важными и лживыми, как в книгах мейстеров, а настоящими, которые он слышал от матери, принцессы Рей.       — Ещё раз про то, как дрались сьер Дункан и Хохочущий Шторм Баратеон! — взмолилась Арья. Её любимая история, дуэль, которой не было. Визерис и сам обожал момент, когда сьер Дункан схватил скамью и прикрывался ею, как щитом, а Шторм схватил другую, обрушил на него, и обе сломались, и пришлось драться на кулаках. Но...       — Нет, Арья. Это невежливо по отношению к гостям. Всё-таки их предок проиграл тот поединок, — сказал он. Узурпатор, как говорят, везде видит измену; незачем дразнить гусей.       «Помяни Иного...»(1)       — Эй, Визерис! — крикнул Узурпатор.       Он замер, закаменел, не зная, что делать и куда бежать.       — Смотри, Нед, откликается! — Заржал Баратеон. — Ох уж эти заморские имена — Варис, Верис, Визерис, пока все запомнишь, да и была бы охота... короче, ты, Вивек! Иди-ка отнеси это письмо в воронятню.       Он выдохнул, на шатких ногах подошёл, с поклоном взял письмо.       — И это, я слышал, твоя сестра нарыла себе дракона? Как ухитрилась?       — Добрая королева Алисанна, государь, — ложь была очевидна, — в народе ходила сказка, что её дракон оставил кладку под замком. Моя сестра мечтала её найти с тех пор, как научилась мечтать, и юная леди Старк тоже. Детские игры, мой государь, кто мог подумать, что сказка окажется правдой?       — Да уж, кто бы мог подумать! — Узурпатор сделал серьёзное лицо. — А правда, что вас оно не обжигает? С чего бы это?       Огонь не вредит своим детям — неправильный ответ.       — Не знаю, государь. Я не настоящий мейстер, я недоучка, — он покаянно развёл руками. — Мейстер Лювин предполагает, что дракон признал сестру за мать, и таким образом пытается защитить.       — Да, чудеса... что скажешь, Нед? А ты не стой столбом, беги давай!       Закончить урок ему не дали. Стоило отправить письмо в Долину, как немедленно оказалось необходимо собрать в дорогу книги и лекарства. Библиотека была вотчиной септона Шейла, но септон, конечно, сейчас служил по три-четыре мессы в день — королевская свита не желала пропускать молитвы, а маленькая септа всех просто не вмещала.       И конечно, там тоже поджидал очередной желающий почесать язык об полумейстера.       Неймётся им, столичным.       — Это ты, значит, тирошиец? — карлик Ланнистер взгромоздился прямо на стол, чтобы удобнее было читать с пюпитра книгу.       — Я, милорд, — ответил он.       — Чем занят?       — Собираю книги в дорогу, милорд. До столицы два месяца пути, неправильно будет, если всё это время дети не будут учиться.       — Это верно, учиться — всегда пригодится, — хохотнул карлик. — Я, знаешь, тоже любитель книг. Хочешь, посоветую одну хорошую?       — Конечно, милорд. Вы известны своим отличным образованием, милорд.       — Есть такая книжка, "Игра в дракона". Тебе понравится! И пригодится, опять же, ты же не мейстер на самом деле, — он захохотал премерзким скрипучим смехом, и вышел вон.       «Догадался? Он славится умом... и подлостью», — задумался Визерис. И если догадался, что делать? «Для начала, — решился он, — найду эту книгу и посмотрю».       — Верис, — нежный голосок Сансы прервал поиски. — Ты здесь один?       — Да, моя прекрасная леди, — ответил Визерис.       Мейстер Лювин был внизу, септон — в септе, а карлик только что ушёл.       Леди Санса рванулась, обняла его, прижалась всем телом. «Она плачет».       — Мой принц, давай убежим, — прошептала Санса.       — Куда, моя леди? — спросил он осторожно. — И почему?       — Куда-нибудь. За Узкое море, в Браавос, в Тирош... ты принц, мы сможем там пожениться. Я не хочу в столицу, я не хочу за принца, не хочу за любого другого южного лорда с холодными глазами и жестоким сердцем. Я люблю тебя, — горячо сказала она. — Пожалуйста, мой принц, забери меня. Мне страшно.       Он сам хотел заплакать — для неё, не для себя. Его прекрасная, нежная леди, наивная, как сама юность.       — Никто не ждёт нас за Узким морем, кроме ножей наёмников, моя прекрасная, — печально сказал он. — Я не хочу быть в ответе за твою смерть.       — Но хочешь, чтобы я вышла замуж за другого? Чтобы всю жизнь была несчастна?! — Кто придумал, что в леди Сансе нет волчьей крови? Тот, кто не видел её в минуту гнева.       — Жизнь длится долго, моя звезда. Сейчас у нас есть время быть вместе и радоваться нашей любви, потом... потом будет время погоревать. Но вы молоды, и я верю, ваш отец не ошибётся снова и найдёт вам мужа, достойного и славного. И будет время любить уже его, любить семью, которую он вам подарит.       «Потому что мне нельзя иметь детей. Моя сестра нашла себе дракона, мои дети... вдруг захотят на трон? И снова война, и снова разорение столицы? Нет, мне нельзя детей, и мне нельзя семью».       — То есть, я для тебя что? Любовница на время, развлечься и отвергнуть? — холодным голосом спросила леди Санса, и сердце Визериса упало в пятки.       — Нет, я люблю тебя, люблю, но просто...       — «Люблю, но» означает «не люблю», — сказала та. — Простите, мой принц, что в вас ошиблась. Я хотела дать вам знак благосклонности, как талисман в дорогу, но думаю, и без моей благосклонности вам будет неплохо.       Хотелось выть, браниться, дышать огнём, как прадед Эйрион. Но нет, всё к лучшему. Рано или поздно, но их любовь должна была закончиться... и лучше так.       — А вот и "Игра в дракона", — он вздохнул. — Как вовремя попалась. Ну-ка, глянем...       Игра в дракона, или Сто сорок и одна вдохновляющая гравюра для пресытившихся любовников       Площадная брань на древневалирийском разнеслась по библиотеке.