* * *
«Мышка», — подумал Станнис, глядя на жену. «Дохлая мышка», — уточнил он про себя. Селиса лежала, вытянувшись на постели, прямая, как палка, руки сложены на груди, глаза закрыты. «Вопрос: можно ли ебать дохлых мышей?». Он потянулся. С утра ему всегда хотелось секса, а на голодный хер даже Селиса казалась по-своему симпатичной: мордочка ничего так, носик аккуратный, а лопоуши и усики даже в чём-то милые. Опять же, сиськи у неё были. Можно пожамкать. Или нельзя. Он только слегка огладил, а она уже издала такой возмущённый и такой мерзкий звук, что всё стоявшее мгновенно упало. Да, наследника тут не сделаешь. Странно, что дочка получилась. — Вот отправлю тебя в септы, будешь знать, — буркнул он, натягивая штаны. Конечно, он же Станнис, как он может быть нормальным человеком и одеваться с помощью слуг? Всё сам, всё сам! — Мой лорд муж, если вам так угодно, отправляйте меня куда пожелаете, но помните о приличиях, — проскрипела мышка. — И о том, что сегодня утром вы принимаете посла из Асшая. — Угу, — буркнул Станнис. Он предпочёл бы принять на грудь, но с этим покончено. — А кто у нас папин стрёмный лягушонок?! А у кого уши как лопушищи? — Станнис легко поднял дочку над головой и покружил. Та тихо пискнула. — А ну-ка, не стесняйся, — потребовал он. — Давай, во весь голос. «Се наша ярость», а?! Ширен снова издала невнятный писк, но на сей раз чуть громче. Это хорошо. Ещё раз пять, и можно будет её даже услышать. Неохотно он поставил её на пол, подмигнул старикану Крессену и направился в зал приёмов, на ходу вспоминая, что он вообще знает про Асшай. Какая-то заморская дыра с колдунами и ведьмами, где у бродячих собак щупальца вместо хвостов, а у баб зубы не за теми губами? Точно. Бедовый Джалабхар же рассказывал, как одна такая была подарена его кузену, и всё было хорошо, пока они не завалились в постельку и его хер не остался в ней навсегда. Печальная история. — Давай, лягушонок, учи свои уроки, и если будешь хорошей девчонкой, папа прогонит маму в монастырь и найдёт тебе новую, получше! — пообещал он. Послом из Асшая была, оказывается, послиха. Ну точно, всё по Джалабхару: сиськи, жопа, талия, мордочка сердечком, прямо женщина мечты. Но он осведомлён, его не проведёшь! — На дне морском, мой лорд, братья вместо зеркал смотрятся друг в друга, я знаю, я-то знаю, — задушевно сказал Пестряк. — Это леди Мелисандра Асшайская, — проигнорировала его Селиса. — Вы с ней уже знакомы, мой лорд супруг, и думаю, увидели, что мои рекомендации — не пустые словеса. Станнис пожал плечами. — Посмотрим. Лучше скажи-ка, леди Мелисандра, почему ты явилась сюда ко мне, а не туда к королю? Взгляд, который она бросила в ответ, Станнис отлично знал. Он назывался «ты оскорбил меня, забыв чушь, которую я несла полмесяца назад». У Серсеи он получался куда лучше. — Земные владыки не интересуют меня, — ответила она глубоким, низким голосом. — Лишь воля Владыки Света, нарёкшего тебя своим Азор Ахаем. — Азор? Собачье имя какое-то, — скривился Станнис. — Своим Обетованным Принцем, — не сдавалась асшайка. Сразу видно, голодная. «Нет уж, не видать тебе моего хера, как своих ушей!» — Обетованным Принцем? Это я что, по-твоему, Таргариен? Драконий выкидыш?! Послиха растерялась, конечно. Такого она не ожидала — как же, все любят этих уродов, все в восторге от валирийских тварей. Не он. Никогда не он. — Владыка Света, наш Бог, показал вам своё могущество, не так ли, лорд Станнис? — Я не заметил. Семеро сделали моего брата королём, что может предложить этот тип? — Мой муж, но ведь вчера... — зашептала Селиса. — Вспомните, ведь вы смотрели в огонь! — призвала ведьма. — Жена, ты кого в дом привела? — Станнис не собирался отвлекаться. — Это ж измена. В огонь там она смотрит, на ковры — это мне без разницы, но Таргариеном называть — вот это уже преступление. И отличный повод Селисе отправиться в компанию таких же серых унылых баб куда-нибудь подальше. В Долину, например. — Послов нельзя бросать в темницы, но можно выгнать вон. Леди Мелисандра, вам здесь не рады. Разговор окончен, — он развернулся, вышел из залы...* * *
...и Роберт впечатался носом прямо в стену. Он был в западной светлице Винтерфелла, хотя только что был Станнисом на Драконьем Камне, а до того, кажется, ложился спать в соседней башне. На столе лежала уйма заготовленных писем и короткая записка: Роберту. 1. Ты омерзителен. 2. Я рад, что ты опомнился и счёл нужным сменить образ жизни на более здоровый. 3. Как ты это сделал? Я был вынужден мириться с обществом твоего друга и его жены в течение пяти часов! (Их общество я нашёл терпимым, а профессионализм — удовлетворительным.) 4. Я назначил лордом-судьёй нашего почтенного деда. Ты не отнимешь у меня мои корабли, не надейся. 5. Твой шурин Джейме получил дозволение облечься в чёрное. Твой шурин-карлик не выражает желания содействовать сестре. Если ты утрудишь себя прочитать хотя бы некоторые из оставленных мною документов, ты узнаешь ещё некоторое количество полезной информации. 6. Моли бога, в которого ты веришь, чтобы моя жена осталась нетронутой. 7. Как ты это сделал? Я был в гостях у очередной шарлатанки, паразитирующей на моей жене, и вдруг оказался здесь. Не отвечай, твой интеллект едва ли позволит найти ответ. Твой брат, Роберт* * *
Все дружно решили проигнорировать произошедшее и больше никогда о нём не вспоминать — и на всякий случай считать все принятые решения действительными.