ID работы: 12152424

Полумейстер

Джен
PG-13
Завершён
203
автор
Размер:
540 страниц, 203 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
203 Нравится 1604 Отзывы 78 В сборник Скачать

30. Пробуждение

Настройки текста
      В птиц словно вселились твари из глубин седьмого пекла. Они орали, путались лапами в его волосах, совали клювы в лицо, не давая сделать ни шагу назад. Только идти вперёд или стоять на месте — когда он останавливался, они успокаивались, рассаживались по земле и по ветвям, принимались чистить перья, копаться в поисках семян или снежных червяков.       Но стоило сделать шаг... стоило сделать шаг, и серо-чёрная туча поднималась над землёй, кидалась на него, клевала, царапала, гнала, гнала как лося на флажки. Как они могли? Он богобоязненный, благочестивый человек, он делал всё, как надо, почему они его гонят, куда?       Пока, наконец, он не упал лицом вниз на каменную плиту и не услышал Голос.       Страх, ненависть, отчаяние, растерянность — всё это расшатывает внутренние защиты. Жертву необходимо подготовить до того, как использовать.       Кто-то схватил его за руки и с силой перевернул лицом вверх. Человек, ворона в истрёпанном плаще и рваном доспехе.       — Я друг Дозора, — прохрипел он. — Джиор Мормонт прибьёт тебя, если узнает!       Человек молча продолжил привязывать его к камню. К алтарю. Алтарю первых людей, на таких резали жертв перед тем, как отдать их потроха богам. «Страх, ненависть, отчаяние, растерянность...» — значит, если успокоиться, то с ним ничего не смогут сделать? Значит, надо только успокоиться? Но чем больше он старался, тем громче стучала кровь в ушах, тем холоднее был пот на висках и тем яснее он понимал, что смерть близко.       Он пытался вырваться, но дозорный-оборванец был сильнее, был нечеловечески силён. Почему? Он всегда верно служил богам, почему они так с ним поступают?! Зачем? Он отдал им то, что они хотели, он отдаст им жён, отдаст дочерей...       Холодные, как лёд руки раскрыли ему рот, засунули кляп из мха и бересты. Нельзя, чтобы он откусил себе язык, — прокомментировал Голос. Тени вышли из темноты под деревьями, мужчины и женщины в богатых одеждах, и золотой череп поверх мужского торса в алом доспехе.       «Неужели с моими сыновьями было вот так?» — успел подумать он, а потом была только боль.

* * *

      Арья распахнула глаза, садясь на кровати. Она проснулась, потому что проснулась Нимерия; Нимерия проснулась, потому что в воздухе что-то изменилось. Не запах и не вкус, что-то неуловимое, непонятное для человека, но совершенно ясное для лютоволка.       И тот старик на алтаре... Арья поёжилась.       Чего только не приснится под утро.       Рядом спала Дени, обняв своё ненаглядное яичко, укутанное шерстяным покрывалом, чтобы случайно никого не обжечь. С той истории в криптах, Арья решила не оставлять подружку надолго, особенно ночью — ночью та часто кричала, металась по кровати, но затихала, если её обнять или погладить по спине. Последнее время она успокоилась.       Последнее время плохо спала сама Арья — плохо спала Нимерия. Странное в воздухе, странное во снах, кругом странное, но мама говорила, это нормально. Все девочки нервничают перед встречей с женихом, говорила она.       Маме вот, когда её обручили с дядей Брандоном, снилась мокрая женщина в венке из тростника, гладила её по голове и плакала. А потом снова снилась, уже перед свадьбой с папой — водила её под воду и наряжала в свадебный плащ, вышитый серебряными рыбами.       Лучше бы Арье снилась мокрая женщина.       Жених был ничего так. Прибыл утром со своей матерью, леди Ализаной Мормонт — здоровенной, коренастой, похожей на каменные статуи, которые стоят в пустошах. Только статуи голые, а леди Ализана была вся в мехах, и жених тоже.       — Не жарко вам? Лето на дворе, — спросила Арья.       — Мы привыкли, — ответил жених.       Он был мелкий, худенький и веснушчатый. Мама сказала — вырастет и станет красивым, но это не важно. Главное — когда они подрались во дворе, он неплохо держался и не ныл, что не хочет бить девочек. Свой человек.       — Имя у тебя дурацкое, — сказала она. — Девчачье.       Жениха звали Джен.       — Сама ты дурацкая, — ответил он. — Меня Бенджен зовут. Просто все мужчины-Мормонты должны быть с именами на "дж", вот мать и сократила.       — Тогда твоя мама дурацкая, если дала тебе девчачье имя! — резонно заявила Арья.       Так они и подрались.       Потом помирились, конечно — когда сидели вместе на лавке с красными надранными ушами. Мама сказала, не за драку, а за испорченную одежду.       — Юные лорды и леди в вашем возрасте должны уже понимать, сколько сил, времени и денег уходит на то, чтобы вас одевать и обувать, — сказала она. — Посидите пока, подумайте, а потом мейстер Лювин вам объяснит всё в цифрах.       Это была угроза, но Арья любила цифры.       Плохо только, что её не пустят гулять с Дени и Роббом в богороще — отпускать Дени одну не хотелось. Хотя... с Роббом — это не одна, и они опять будут смотреть друг на друга и делать глазами "вжух" и глупо хихикать, как взрослые или Теон.       — Взрослые иногда такие дураки, правда? — сказала она жениху.       — Редкостные, — ответил он.       И вдруг Нимерия завыла.

* * *

      — Арья плохо спит по ночам, — сказала Дени Роббу, опираясь на его руку и перебегая ручей по мостику из бревна.       — Я тоже, — ответил он. — И Серый Ветер. Снится всякое странное, — он покачал головой. — Вроде ворона с тремя глазами.       — Тебе тоже? — вскинулась Дени. — Три глаза, два красные, а один чернее, чем его перья? И что говорит?       — Ничего, только смотрит на меня и смотрит, — мрачно ответил Робб. Прихватил её за плечи, развернул к себе: — Не бойся. Я тебя никаким птицам в обиду не дам, будь у них хоть три глаза, хоть тысяча три!       Дени хихикнула, прижимаясь к его широкой груди:       — Храбрый Робб Старк, гроза пернатых!       Они гуляли вместе почти каждый день, и никто пока не ругался. То ли не замечали, то ли не было дела — у леди Кейтилин хватало забот, теперь, когда пришлось трудиться и за себя, и за лорда Старка, сьер Родрик мало интересовался происходящим за пределами двора, а тётки-служанки... кто их слушает!       И с каждым днём Робб нравился ей всё больше. Конечно, он никогда не смог бы взять её замуж, как Джон Сноу; но ведь ей и нельзя замуж, замуж — это дети, а дети — это валирийская кровь, которая может всё разрушить. А если быть любовницей, то лучше Робба, чем Теона — Робб добрый, он смеётся без злобы, не над кем-то, а вместе со всеми. И у него есть Серый Ветер, и рыжие кудряшки, и глаза, прозрачные, как небо над богорощей.       — Знаешь, куда мы идём? — спросил он.       — К сердце-дереву?       Робб быстро покивал.       — А знаешь, что я несу с собой? — через плечо у него была сумка, совсем как у неё.       Но у неё там лежала Ежевика, а у него?       — Не знаю. Обед?       — Плащ, — ответил тот серьёзно. — Я его нашёл на чердаке. Он лежал там, в сундуке, вместе с платьем и ещё одним плащом, с гербами Флинтов.       «Нет. Нет, не может быть», — Дени помотала головой, отгоняя наваждение.       — Ты сошёл с ума. Что скажет леди Кейтилин?       — Она не узнает, — ответил Робб. — Пока что. Только мы и сердце-дерево.       Глаза у него горели, улыбка была почти что бешеной.       — Дени?       — Ты не хочешь, — ответила она. — Ты не знаешь.       — Чего? Тебя? Я знаю. Ты сестра Вериса, ты лучший друг Арьи. Мы выросли вместе. Я знаю тебя, Дени. И я люблю тебя, которую я знаю. Люби меня в ответ, пожалуйста!       — Дурак...       — Так что там я не знаю? Что ты крутила с Теоном и Джоном? Я знаю. Мне всё равно.       «Я кровь дракона, Робб».       Серый Ветер потёрся об неё, мазнул хвостом по сумке с Ежевикой. Как будто знал, как будто говорил: «Не бойся. Расскажи. Всё будет хорошо».       — Я кровь дракона, Робб, — сказала она послушно.       — Ты кто?       — Я кровь дракона, — терпеливо повторила она. — Дейнерис Таргариен, дочь Эйриса. Сестра Визериса. Принцесса. Робб, ты...       — Принцесса! — он рассмеялся и обнял её, крепко, крепко, так что воздух застрял в груди. — Тогда всё проще. Ты — принцесса, я — сын гранд-лорда. Мы равны, мы можем жениться по закону, никто нас не осудит.       — Нас все осудят, — поправила она. — Я не та принцесса, которая тебе нужна. Зачем жениться? Можно просто спать, а женишься на леди, как положено. Которая подарит тебе наследников, а не как я — драконье отродье, выродков с лиловыми глазами.       — Я не хочу наследников от леди, — ответил Робб. — Только тебя. Возьмёшь меня, принцесса Дейнерис, сестра Визериса?       Плащ, старый и потёртый, с серебряным шитьем, блестел на солнце. Шелестели листья чардрева, обещая что-то... что-то. Дейнерис протянула руку вперёд, шагнула... поскользнулась в грязи, скатилась вниз. Бездонный Пруд, бездонный, там нету дна, там не на что опереться.       Её тянуло вниз, вниз, сумка была всё тяжелее, и юбки, и яйцо. Но отпустить его нельзя, ведь это Ежевика, её дитя.       Наверху, где солнце играло на воде, был человек. Робб, он прыгнул за ней, он тянул к ней руку.       Возьмёшь меня, принцесса?       Она потянулась в ответ, ловя его ладонь своей.       — Возьму. Возьму!

* * *

      Робб, тяжело дыша, упал на берег, держа в руках Дени... Дейнерис, мокрую, дрожащую.       Живую.       Её сумка зашевелилась, оттуда раздался клёкот. Существо — лиловое, нелепое, худое, покрытое какой-то слизью, кожа да кости, правда больше кожа — вылезло оттуда и поползло навстречу к ним. Он нашарил рукоять меча, но Дени его остановила, осторожно подобрала тварюшку, поднесла её к лицу.       — Робб... это Ежевика.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.