Полумейстер

      Уиллас Тирелл любил ездить верхом. Немного боли, когда забираешься в седло с приступочки — и можно ненадолго забыть о проклятом колене, просто наслаждаясь дорогой. Опять же, альтернативой было ехать в карете с бабушкой, а бабушка...       — Мы с Аллой придумали игру в бабулю, — в тон его мыслям сказала Маргери, тоже по понятным причинам выбравшая путешествовать в седле.       — И каковы же правила, красотка-маргаритка?       — Проще показать, — та фыркнула. — Скажи мне какое-нибудь слово.       Уиллас рассеянно огляделся, ответил первое, что попалось на глаза:       — Дерево.       — Да разве же это дерево! — радостно отозвалась Маргери. — Я в своей жизни видала достаточно деревьев, чтобы эта швабра и пучок розог не произвели на меня никакого впечатления!       — Дорога?       — Дороги, мой дорогой Уиллас, должны быть пригодны для путешествия, иначе это не дороги, а направления, — не замедлила та. — Ты совсем как Алла, выбираешь первое, что попадается на глаза. Будь изобретательнее!       — Книга, — вся его изобретательность была истрачена вчера, когда он вёл переговоры с лордом Станнисом. По крайней мере, теперь столица в относительной безопасности, и Лорас тоже. — Но всё-таки надо быть почтительнее к старшим, сестричка. Бабуля не виновата, что у неё за годы накопилось столько яда. Если она не будет его сплёвывать, она может и отравиться, а как мы тогда без неё?       — Зануда. Если бы ты ехал с ней, ты бы меня понял. Если замок — то или выглядит, как дом подушек, или жалкая лачуга. Леди? Торгует собой за украшения и места своим детям. Лорд? Моет зубы мочой(1), чтобы скрыть пристрастие к кислолисту. Погода ужасна, луна выглядит глупо, речка журчит, как полная дура. Я люблю бабулю, правда, но всему есть предел!       — Ты просто волнуешься из-за смотрин, — прозорливо сказал Уиллас. До сегодняшнего дня Маргери обожала бабушку Оленну и её неповторимый взгляд на мир. — Не думаю, что король тебя выберет. Мы слишком сильны, дорогая сестричка, а Ланнистеры сейчас наглядно демонстрируют ему, почему брак со слишком сильным домом — не лучшая идея.       — Я не собираюсь изменять мужу с собственным братом, знаешь ли. И вообще изменять. Просто... я как будто перестала жить, и стала вещью, как ожерелье или браслет, которая лежит и ждёт: купят её или отвернутся. Я хочу замуж и я знаю, что вряд ли буду знакома с мужем до свадьбы, но вот это чувство... — она покачала головой. — Глупо, да?       — Ничуть. Именно поэтому, красотка-маргаритка, здесь еду я, а не наш отец, — серьёзно ответил Уиллас. — Потому что я никогда не позволю себе продавать мою любимую и единственную сестру. Мы достаточно богаты и достаточно сильны, чтобы позволить тебе выбрать супруга по вкусу. Разумеется, в пределах разумного, — он подмигнул. — Не хотелось бы, чтобы про мою сестру сложили фривольную песню, как про принца Дункана!       Уиллас остановил караван, чтобы проверить, всё ли благополучно у прекрасных дам — в середине поезда, помимо любимой бабули, ехали очаровательные соперницы Маргери: рыженькая Десмера Редвин, пухлая Мередит Крейн, гордая Эстора Хайтауэр, ушастая Аза Флорент и тихоня Талла Тарли. Ни одна из них, конечно, не должна была выиграть королевские смотрины, но и уйти недовольной тоже не должна была ни одна. Все они были дочерьми важных и уважаемых домов, за обиду которых можно было страшно поплатиться.       Впрочем, беспокоиться было не о чем: девушки неплохо ладили между собой, а когда они готовы были поссориться, кто-нибудь просто просил подвести коня и всё разрешалось само собой.       Это ему объяснила леди Жиенна Сванн, тоже невеста. Караван, везший девиц Дорнийской Марки и самого Дорна, встретил Тиррелов недалеко от столицы, и было решено дальше двигаться вместе. Как ни странно было смешать дорнийцев, штормовиков и просторян в одном строю, пока всё было мирно — тем более, что все они оставили в столице по три четверти своих отрядов — по просьбе лорда Станниса, боявшегося то ли осады, то ли что эти отряды присоединятся к Ланнистерам.       «Три четверти солдат и Лораса», — мысленно хмыкнул Уиллас. Брат был сам не свой с тех самых пор, как получил известие о мятеже. Можно было бы играть в него, как девочки — в бабулю: «дерево — с дерева спрыгнет убийца и зарежет лорда Ренли», «дорога — по дороге идут отряды окружать столицу (и лорда Ренли)»... хорошо, что он теперь со своим драгоценным лордом. Сможет снова почувствовать себя оруженосцем в ответе за его жизнь и здоровье.       Леди Жиенна была отличной наездницей и прекрасной собеседницей. Они как раз пытались закончить спор о том, какая порода собак лучше годится для охоты — тартский мастиф или дорнийская гончая — и не разумно ли пытаться их скрестить и получить метиса со всеми лучшими чертами (или стоило бояться худших), когда раздался сигнал рожка.       Навстречу каравану из леса вышел небольшой отряд.       Все грязные, как черти из недр седьмого пекла, растрёпанные, усталые — но не крестьяне. Крестьяне при виде лордов падают ниц или хотя бы кланяются в пояс, а эти просто стояли и смотрели. Испуганно, но без подобострастия, что тоже любопытно. «И кажется, одна из них не дочерна грязна, а просто летнийка», — подумал Уиллас.       Наконец, усатый малый упёр руки в боки, но тут же отлетел в сторону от мощного тычка другого замарашки.       — Друг Уиллас! — вскричал тот, и Уиллас поперхнулся. Этот голос, и эта стать...       — Княжич?! Что вы... как вы...       — Э, долгая история, мой друг! — сказал тот быстро. — Леди Селисе и леди Элларии срочно нужен отдых и новые наряды, да и мне бы переодеться. Я знаю вас, наверняка вы без походной бани не вышли бы из дома. Верно?       — Верно, — Уиллас усмехнулся, пусть настороженно, но дружелюбно. — Что ж, побуду Недостойным и скажу: эй, там! Помойте их и приведите потом ко мне!       Княжич рассмеялся, а вот леди Селиса была не слишком рада пошлой шутке и не замедлила об этом сообщить.       Чуть позже — вымытая, причёсанная и переодетая (в одно из платьев Азы, судя по цветам и лисам), она вещала, что бросает мужа и уходит в септрий.       — «Я молилась Владыке Света, но он ничем мне не помог. Тогда я стала молиться Индросу, и Чёрному Козлу, и Лунной Деве, но когда я обратилась мыслями к Семерым, мы вышли на дорогу и встретили здесь вас. Если это не чудо — я не знаю, что же такое чудеса», — передразнила её леди Жиенна. — Не знаю, насчёт чуда, но повезло ей точно. Представьте, что дорога была бы чуть длиннее и пришлось бы...       — Плыть на Наат? — любезно предложил Уиллас. — Наш мейстер любил рассказывать про веры дикарей. Мирный бог болезней и ядовитых бабочек мне очень запомнился, а вам?       — Мне тоже! — та рассмеялась. — Я как раз хотела его предположить. Или иббенийских богов-моржей.       — Вам весело, я погляжу. Миледи, не имею счастья быть с вами знаком? — княжич уже достал коня и выглядел неплохо, не считая пары свежих царапин на шее и виске.       — Княжич Оберин — леди Жиенна Сванн, — представил Уиллас. — Мой старый друг, как вы здесь оказались?       Тот помрачнел.       — Ланнистеры. Напали на корабль, мы еле успели погрузиться в лодку — в нас кинули огнём. Леди Ширен пропала, леди Селиса в истерике, Эллария... — он вздохнул. — Ты знаешь, как она любит детей и не выносит, когда они в опасности.       — Лорд Станнис нам сказал, что его дочь в порядке, — нахмурился Уиллас.       — Когда?       — Три дня назад, мы... вели переговоры, — он хмыкнул. — В числе прочего там было «не верьте слухам, моя дочь в порядке». Похоже, Ланнистеры болтают, что она убита.       — Должно быть, как-то выбралась к столице? — княжич Оберин почесал короткую бородку. — Тем лучше. Успокою наших дам.       — Тем лучше. Тоже к Харренхоллу?       — О да. Я слышал, где-то с вами мои девчонки?       — Леди Обара где-то с солдатнёй, леди Тиена едет компаньонкой при Арианне, — кивнул Уиллас. — И девицах Фоулер, если не ошибаюсь. Леди Ним была с ними, но уехала вперёд и не вернулась.       Караван ещё раз пришлось реорганизовать. Бабуля недовольно сообщила, что в воздухе воняет дорнийским перцем, аж дышать неловко, но это были пустяки, и княжич давно привык к её чудачествам. Дорога шла вдоль Сестрички(2), и с реки летели то комары, то брызги, то пение лягушек. Вечерело.       — Как думаете, леди Жиенна, кто поёт красивее — лягушка или жаба?       — У жабы больше воздуха, наверное, она? А вы как думаете, лорд Уиллас?