Полумейстер

      Станнис провёл рукой по лицу, пытаясь стереть усталость и налипшую на лоб паутину. К документам в малой горнице Джона Аррена явно не прикасались годами — что там, сюда явно годами не заходили. И вот теперь ему предстояло их разобрать.       — Что ж, — с фальшивым воодушевлением заметил Ренли, — пока тебя не будет, работе придётся простаивать, ведь мы никому не можем её доверить. Что до меня...       — То если я тебя не приволоку за шиворот, ты на лигу не подойдёшь ни к чему настолько пыльному. Что ты имел в виду под «пока тебя не будет»?       Ренли несколько удивлённо посмотрел на него:       — Ну как же. Наша огненная почта. Кто, если не ты, отправится выбить дурь из лордов Узкого Моря?       Мимоходом Станнис заметил, что губы брата всё ещё распухшие от поцелуев, и порадовался, что других признаков недавнего порока на глаз не различает.       — Эйдиот Уотерс, — ответил он.       — Кто?       — Он предпочитает называть себя Аураном. Сын Люцериса. Ненавидит своего отца — за имя в том числе. Как, впрочем, и брата. Их обоих несложно ненавидеть, — признал он. — И он горит желанием доказать, что их превосходит. Пусть доказывает.       — У него есть шанс? — усомнился Ренли. — Не мне, конечно, отговаривать тебя от мысли продвигать молодёжь, но... сколько ему? Двадцать пять? Двадцать?       — Двадцать один, — неохотно признал Станнис. — Но пятнадцать из них он провёл в моём флоте, и смыслит больше в морской охоте, чем многие ветераны. Большую морскую баталию... это я ему не доверю даже в страшном сне, но удар по кораблям на рейде? На Ступенях Эйдиот справлялся с задачами и посложнее. У каждого инструмента есть своя функция, брат: никто не режет ножницами сыр и не использует сырный нож для подрезания бороды... я надеюсь.       — Я тоже, — Ренли охотно рассмеялся. — Но тебе надо отвыкать видеть в людях инструменты. Они на это почему-то обижаются, — он покачал головой, словно недоумевая: с чего бы? — Надо делать вид, что интересуешься их внутренним миром, даже если слепому видно, что он состоит из глистов.       Станнис скрежетнул зубами: своя правда в этом была.       Документы, черновики документов, приказы — некоторые за подписью ещё короля Джейхейриса, и хорошо, хоть не Миротворца... «Покойник что, использовал малую горницу вместо корзины для бумаг?». На колокольне Септы Бейлора прозвонили трижды с тех пор, как они начали раскопки, а ничего по-настоящему ценного пока не удалось обнаружить.       — Я предлагаю объявить этой свалке почётную капитуляцию, — вздохнул Ренли. Его щёгольский новый камзол из ярко-алого успел превратиться в грязно-бордовый, а бородка напоминала гнездо какой-то очень неряшливой птицы.       — Мы не можем позволить себе капитулировать, брат. Никто, кроме нас, не имеет права даже прикасаться к документам такого уровня, и мы обязаны найти последний десяток приказов Аррена и его завещание. В комнате их нет, нет в светлице и большой горнице. Остаётся только здесь.       — Мы можем их просто отменить?       — Нельзя отменить то, содержание чего неизвестно. А кто-нибудь где-нибудь это уже исполняет. Ты представляешь, что мог наприказывать старик в его... состоянии ума?       Братья редко соглашались, но расследование привело обоих к одному выводу: или Джон Аррен, как многие немолодые люди, был сражён старческим слабоумием, или он был изменником. Иначе как объяснить его странное поведение, его избирательную слепоту и его упорное нежелание приносить хоть какую-то пользу государству?       — Я всё-таки за попытку захвата власти в союзе с Тайвином, — почесал бородку Ренли. — Он с самого начала сделал всё, чтобы лишить Роберта нашей поддержки, а нас — поддержки друг друга. И он пустил Ланнистеров в правительство, как... как кур на зерно. И заметь, Тайвин начал творить невместное вскоре после его смерти.       — Почти через полгода.       — По меркам Старого Льва? Это "вскоре", поверь мне. Так говорит Оленна, а она с ним знакома чуть ли не с детства.       — Если верить Оленне Редвин, она с детства знакома со всеми, начиная с Отца и Кузнеца и заканчивая самим Завоевателем, — пренебрежительно бросил Станнис. — У тебя же есть мозги, я надеюсь. Как ты можешь ей доверять?       — Ты просто ненавидишь Тиррелов.       — Это не ответ. И я не понимаю, почему задница оруженосца могла затмить для тебя то, что его семья с нами сделала. Если я их и ненавижу, то заслуженно.       Ренли резко встал, поднял руку, словно занося для удара, потом так же резко сел.       — Это была война, — ответил он. — А ты ничего не понимаешь в любви.       Некоторое время они молча работали. Камин пылал ярко и весело, поглощая обрывки личных писем, непристойные стихи, покрытые кляксами и бранью приказы Безумного Короля и залитые пивом — Роберта. Всё это были или черновики, или нечто уже отменённое, Ренли даже проявил несвойственное трудолюбие и приволок толстый том свежего свода законов и Тирека Ланнистера, обязанного искать соответствующие заголовки и сличать текст и даты.       — Он не имеет права читать такие вещи, — хмуро напомнил Станнис.       — Мы не имеем права сдохнуть под горой бумажек, — решительно ответил Ренли.       Воздух в комнате полнился таким напряжением, что вот-вот должен был раздаться раскат грома.       — Прости, — наконец сказал Станнис. — Это было несправедливо с моей стороны.       — На дураков не сержусь. И ты был прав насчёт Оленны — старуха вечно пытается быть большим, чем... ну, старуха, — щедро добавил Ренли. — Тирек, принеси нам персиков.       Он постоянно использовал оруженосца как мальчика на побегушках, но тот не слишком огорчался: работа была не тяжёлая и ему даже разрешали навещать родню один раз в неделю. Впрочем, кажется, Тирек не слишком горел пользоваться разрешением — что-то там с попыткой женить его на младенце в пелёнках и внутренними сварами львиного семейства. «Надо будет расспросить подробнее — может пригодиться».       Вчера к ним со свежими новостями явился Адрик Дейн. Роберт выбрал в жёны наследницу Селвина Тарта, что почему-то несказанно обрадовало и позабавило Ренли; дочь Старка вышла замуж за сына Мартелла, непонятно зачем; Летний Замок будет восстановлен и передан младшей ветви Мандерли, откуда бы они ни взялись, а княжна Арианна сбежала в неизвестном направлении после чудом остановленного доблестным княжичем Оберином покушения на жизнь короля.       — Доблестный Красный Аспид?! — изумился Ренли.       — Да! — восторженно закивал мальчишка Дейн. — И брат Артас, они их — жжух, и — вах, и потом...       — Я предпочту получить отчёт о покушении на Его Величество в письменном виде, — прервал поток звукоподражаний Станнис. — У нас тоже есть новости.       Роберт должен знать о самозванце и его возможном союзе с Ланнистерами.       — Проект Реформы? — вытянул Ренли длинный-длинный свиток за край. — Чьё это? Красивый почерк, завитушечки — загляденье!       — Принц Рейгар, — опознал Станнис. — Ну-ка, я слышал, он планировал что-то такое на случай своей победы при Трезубце. Посмотрим, от чего Роберт спас нас своим верным молотом...       1. Собрать Совет.       2. Изложить проект       3.       Дальше шёл не очень аккуратно набросанный профиль женщины с розой в руке, изображение кораблика на волнах и вымаранные строки стихов, завершающихся торжественным «из пламени и льда восстанет он, невероятный, как...»       — Розовый слон, — мрачно закончил Ренли. Вышло даже в рифму. — Это что вообще такое?       — Ты не видишь? Проект реформы, — ответил Станнис.       Бумажка полетела в камин без долгих размышлений.