Полумейстер

      — Все беды, — глубокомысленно изрёк Бейлор Хайтауэр, — от неаккуратности.       Уиллас вежливо обернулся на него и сделал заинтересованное лицо.       — Неполированный меч — это неаккуратно, верно?       Уиллас кивнул.       — Вот! Кабы Цареубийца был аккуратный человек и тихо полировал свой меч, а не ебал сестру, всё было бы отлично в нашем королевстве. А так... — он перестал пытаться изображать серьёзность и расхохотался над собственной шуткой.       Лорды и леди заполняли множество скамей в Зале Ста Очагов (которых всего тридцать), ожидая начала королевских смотрин — новой ярмарки скота(1), по циничному определению Оберина.       — На прошлой выиграла шестилетняя девочка, — сказал лорд Бейлор. — Что ждёт нас на этой? Младенец в пелёнках?       — Если мне не изменяет память, Соломенный Брод как раз унаследовала кроха трёх месяцев от роду, — любезно подсказал Эдмур Талли.       Им бы всё шутить! Но Роберт Баратеон — не сломленный ко всему равнодушный безумец, в тринадцать лет вздумавший жениться на ребёнке, а крепкий и охочий до женского тела мужчина, и невесту он, по слухам, себе уже выбрал. Кто-то ставил на Маргери, кто-то — на страстную дорнийку, а самые отчаянные твердили про Тартскую Деву, на которую без слёз не взглянешь, но эта шутка была не смешной даже по меркам дяди Бейлора.       Уиллас твёрдо знал, что о Маргери речи идти не могло: ни к нему, ни к бабке Оленне никто не засылал сватов, и вообще король словно сторонился покоев делегации Простора.       — Вот вроде бабка тут я, — хмыкнула Оленна, — а бесится, что его братика недокормили — король.       — Лорд Ренли добрый друг нашей семьи, и он вырос в Хайгардене, — мягко напомнил Уиллас.       — Лорд Ренли добрый друг задницы твоего брата, и его нам подарил Аррен, — поправила бабка. — Теперь за него Дарклин, и ты будешь умницей, если попробуешь с ним подружиться. Или подружишь с ним Маргери — едва ли вяленая селёдка Мандерли сравнится с нашим цветочком.       — Десницей стал лорд Старк, — поправил он, поморщившись от её предложения. «Когда она уже научится видеть в сестре живое существо, а не средней цены суку, которую можно отправлять на случку с любым кобелём ради минутной дружбы?».       — Сейчас стал, потом перестанет, — бабка стукнула его веером по лбу. — Дарклин в фаворе, милый мой, я прожила достаточно, чтобы это увидеть. И не надо мне про «безродного мейстера». Мы когда-то были стюардами, мой мальчик. Дворян делают короли, запомни. Если он возьмёт своего сапожника и назовёт потерянным потомком Гарднеров, ты будешь кланяться сапожнику и надеяться, что тебе оставят твой замок.       Не так давно весь Вестерос узнал, что королей делают дворяне, но тратить время на споры с Оленной Редвин стал бы только дурак — а дураком Уиллас не был.       Вместо этого он лениво рассматривал холостых лордов, прикидывая, кто из них подошёл бы в супруги Маргери. Не слишком знатный — иначе отец и бабка втянут его в свои игрища; не слишком незнатный — дочь гранд-лорда отдавать за рядового рыцаря или мелкого помещика всё же не пристало. Молодой и красивый, потому что сама Маргери была молода и красива, и не сделала ничего, за что следует наказывать старым мужем. И конечно, добрый нрав — без доброго сердца остальное не имеет значения.       В конце концов, кто мог сравниться красой с братом и сестрой Ланнистер? Но их сердца были черны, как ночь.       Первым в зал зашёл Арис Окхарт — Уиллас встретил его кивком и улыбкой, но не обиделся, что белый плащ сделал вид, что их не заметил. Мальчик всегда исключительно серьёзно относился к своей новой роли, и отчаянно волновался, когда лорд Станнис и лорд Баратеон выбрали его ехать в Харренхолл на замену гвардейцам-предателям. Впрочем, дорнийская часть каравана быстро взяла его под опёку и отучила от чрезмерной серьёзности...       К слову о дорнийцах — друг Оберин отчего-то был напряжён, словно ждал поединка. И его друг, лорд Дейн — тоже, хотя так сразу этого и не заметить. «Кстати, Дейны. Отличный дом, уважаемый и древний, но не чересчур влиятельный», — заметил он про себя. Конечно, лорд Дейн вдвое старше Маргери, но его младший брат и наследник, Адрик Дейн, был бы отличным женихом. Это связало бы Тиррелов не только с Дорном, но и с Штормовыми Землями — леди Аллирия Дейн была помолвлена с Дондаррионом из Марки...       Бабка непременно треснула бы его по голове веером и потребовала прекратить думать о делах и начать наслаждаться моментом.       Тем более, что как раз явился король со свитой из Десницы, пары хмурых северян, незнакомого рыжебородого рыцаря, помянутых Дондарриона с Адриком Дейном и, разумеется, новонаречённого лорда Дарклина в свеженьком дублете цветов Мандерли и очаровательных серьгах из белого золота с аквамаринами.       (- Обычно это невесте дарят что-нибудь в награду за брачную ночь, а тут жениху, — хмыкнул Бейлор. — Видать, у кого девство нашлось, того и одарили.)       (- А Роберт-то со своим молотом явился. Решил похвастать, что ещё может его поднять? — фыркнула в веер бабка.)       «Если судить по тому, как с ним обращаются, — юноша занял место позади трона, готовый по знаку короля склониться и подсказывать, — Дарклина прочат не в Десницы, а в королевские шептуны».       Северная невеста сидела в первом ряду, прямая и спокойная, и вопреки словам Бейлора, на ней тоже красовалась новая вещица — тончайшей работы ожерелье из витого чернёного серебра, с аквамаринами и лунными камнями. (Бабка пялилась на него, как на привидение. Надо будет спросить, почему.) Рядом с ней, в оранжевых шелках чуть-чуть не по размеру, сидела Санса Старк, вцепившись в руку Квентена, как будто от этого зависела её жизнь. Что ж, по крайней мере, лето пришлось зиме по вкусу. Других северных невест не нашлось, и потому первенство оказалось за Приречьем.       Эдмур Талли неохотно оставил место рядом с дядей Бейлором — они успели неплохо поладить — и поднялся к королевскому трону на возвышении, чтобы представить свой товар лицом, задавая кандидаткам положенные вопросы.       Девушки вбежали в зал милой толпочкой, обдав всех ароматом духов и абсолютного очарования. Из их рядов выступила самая решительная (или самая знатная) — крупная, фигуристая девушка в жёлто-красном шёлковом платье, расшитом по корсажу тигровым глазом.       Дарклин склонился, шепча что-то королю на ухо — очевидно, имя и семью невесты.       Король милостиво махнул рукой, приглашая ту ближе.       А потом раздался лязг металла, звон, грохот, омерзительный хруст — и наступила тишина.       Уиллас открыл глаза и понял, что зажмурился ещё на первом ударе металлом об металл.       На полу лежала, раскинув руки и глядя навеки ослепшими глазами в потолок, красивая белокурая девушка — Тиена Сэнд, дочь Оберина и лучшая подруга княжны Арианны. Над ней, опершись на копьё, помертвевший лицом, стоял сам Оберин. С копья капала кровь.       Рядом были ещё тела — молодые мужчины, все в дорнийских доспехах — и лорд Артас, неторопливо вытиравший кровь со своего меча. Обычного, не Рассвета. Рассвет принадлежал покойному сьеру Артуру и пока не нашёл нового владельца.       Ещё одного дорнийца за длинные волосы выволок бастард Уэнтов, бросил на пол перед королевским троном.       Сам король опирался на молот и хмуро смотрел на скорчившегося Окхарта — что ж, не только дорнийцам придётся сегодня объясняться — пока мейстер-летниец торопливо осматривал всех присутствующих на предмет малейших повреждений. Судя по вмятине на груди гвардейского доспеха, король свой молот всё ещё мог не только поднять, но и опустить.       Шаркающей походкой в зал вошёл управляющий, некто Элфрид, и сообщил:       — Княжна Арианна Нимерос Мартелл покинула замок час назад, ваше величество.