Полумейстер

      Теон медленно и глубоко дышал — после благословения реки нужно было полежать спокойно на спине и прийти в себя, иначе можно было подхватить грудную хворь и быстро, бесславно сдохнуть. Этому его научил один из гостей за божьим столом, сам бывший жрец.       Рядом сидел Сандор — с флягой бухла в руке, разумеется. Без бухла такие дела не делаются — слишком трезвая голова может и кукуху отпустить от творящегося вокруг. Просто у каждого свой способ не давать себе протрезветь.       Дени играла роль идеальной леди, погружаясь в повседневные заботы, правильные маленькие слова и маленькие жесты, как в ледяную воду. Арья цеплялась за своё детство, за право быть глупой маленькой девочкой, которая ничего не понимает. Робб, тот не умел отвлекаться по-настоящему, поэтому страдал, запирался каждый вечер в своей комнате и мерил её шагами, пока не падал на кровать и не вырубался. Теон предлагал ему посидеть вместе, выпить сладкого вина или курнуть кислолиста — но нет, Старки не такие, они не позволяют безумию склонить себя к дурным привычкам, они должны превозмогать.       Глупо. Превозмогать вообще глупо, только надорвёшься, разочаруешься и свалишься.       — Вот вы тут сидите, — подковылял старый древесный жрец, — а девки там рыцаря поймали.       «Девки рыцаря поймали» звучало как начало пошлой частушки.       — Дерьмо эти ваши рыцари, — буркнул Сандор.       — Молодёжь, лишь бы судить и осуждать, — старик покачал головой. — Рыцари разные бывают. Есть хорошие, есть дерьмовые. А есть такие, которые вовсе не рыцари по закону, а по понятиям — куда уж рыцарственнее. Вот, например, Дункан Высокий. Деревья шепчут, его никто не посвящал, а благороднее него не сыскать было человека.       — Это его просто не поймал никто, когда он баб по тёмным подворотням насиловал. Или не баб.       — Деревья видят всё, но ничего подобного они за ним не заметили, — строго возразил старик. — Почему тебе так сложно признать, что есть на свете хорошие, благородные люди? — спросил он.       — Я их не встречал, — сухо ответил тот.       Чушь, конечно: он уж точно встречал и Робба с Дени, и Вериса, и даже сердитую леди Кет. Просто некоторым людям уютнее жить в мире, где плохо и противно — Теон сам иногда впадал в такое настроение, но потом вспоминал про существование мамы, тётки и дяди Родрика.       Он сел, решив, что отдышался уже достаточно.       — Теон! — позвала Арья. — Он говорит, что от твоего дяди!       Он — это, должно быть, рыцарь. В лицо его Теон не знал — или не помнил, или знал его совсем мальчишкой и не видел с тех пор. За семь лет многие меняются, в конце концов. Да и опознать кого-то настолько избитого было бы в любом случае непросто.       — Харрас Харлоу! Пожалуйста, скажи им, Теон, я Харрас Харлоу...       Имя было знакомым. Что-то из детства, когда Родрик напивался и приходил со своими дружками "играть" с малышнёй. Все его игры сводились к побоям, но ни Теон, ни Марон ничего не могли с этим поделать — Родрик был старше и сильнее. Харрас, если был трезв, вступался за малышню и предлагал пойти поискать других развлечений.       Железяне всё-таки полные идиоты, разрешать безусым пацанам бухать, как взрослые.       — Я помню такого, но в лицо тебя сейчас даже твоя леди мамаша не узнает, — честно ответил он.       — Изволь говорить о ней с уважением, — даже в нынешнем своём состоянии тот ухитрился состроить сердитую рожу. Ещё бы — всю жизнь под её юбкой просидел.       Впрочем, под такой юбкой и сидеть не грех: Сериза Серрет была... исключительной женщиной, отличным материалом для вечерней байки. Теон отложил на будущее непременно рассказать историю о том, как дядин дядя украл себе жену и думал, что теперь настоящий пират и железянин, только чтобы поскользнуться на мокрых камнях и оставить Серый Сад молодой и очень печальной вдове и новорожденному сыну.       — Она тебя со всем уважением не узнает. Кто тебя так расписал?       — Волки. И вороны, — ответил тот. — Мёртвые волки и мёртвые вороны. Лорд Харлоу говорил мне, что здесь будет твориться сущее пекло на земле, он говорил, что только вера и Сумрак мне помогут, но я не думал... не думал, что всё так серьёзно.       — А откуда дядя знал, что тут творится?       — Поэтому он послал меня. Дело в том, что твой отец восстал против короля, а Эурон Грейджой обещал добыть дракона... — начал он.       У Теона заныла шея.       Отец восстал. Дело времени, все на этом сходились, и старшие, и не только. Дело времени, когда Грейджой нарушит все договоры и лорд Старк отрубит голову последнему из его сыновей. Теперь, наверное, эта обязанность должна была лечь на плечи Робба.       Шея ныла, глотать было больно и перед глазами плясали пятна.       Харрас что-то нёс про книгу, в которой сказано, как одолеть враждебное колдовство — конечно, дядя Родрик послал им книгу, что ещё он мог послать, дядя живёт ради того, чтобы читать, в конце-то концов.       Теон не слушал, у него болело горло и ему хотелось куда-нибудь убежать.       Он отвык ждать смерти за эти годы.       Отвык ждать смерти и привык быть частью семьи.       — Что ж, — своим звонким и строгим голосом настоящей леди сказала Дени, — это всё очень интересно, но для начала нам надо оказать вам помощь, сьер Харрас. Поскольку мы не вернёмся в замок ещё некоторое время, ваши вести пока останутся... между нами.       Она протянула белую-белую руку и ласково погладила Теона по мокрому плечу:       — В любом случае, без лорда Старка ни один приговор в исполнение приведён не будет.