Стэф

      Утро началось не с кофе, а с заявления матери       — Собирай вещи, мы переезжаем. Возражения не принимаются. «Боже, женщина, да когда тебя вообще интересовало моё мнение?», подумал Стэф, но ответил лишь       — Хорошо, я понял.       — У тебя есть время до полудня. Успеешь попрощаться с друзьями. И не уходи далеко, чтоб я тебя не искала. Бросив эти слова, миловидная молодая женщина развернулась и вышла из комнаты, оставив Стэфа лежать в одиночестве и полном эмоциональном раздрае.       «Да уж… Друзья. Она ещё издевается, или реально не от мира сего, и ни черта не понимает?». Он устало вздохнул, встал и начал собирать вещи. На то, чтобы умыться и почистить зубы сил не было. По крайней мере, пока эта женщина там. Вещей было не много, точнее, не было того, что действительно имело хоть какую-то ценность. Из всей одежды он уже вырос за лето, новую ещё не купили, так что, проще было оставить её, а не таскать с собой, чтоб потом выкинуть. Книги, которые занимали огромный шкаф, он уже все прочёл, а многие из них давно перерос. Старенький компьютер, на котором была всего одна игра, одиноко стоял на опустевшем столе, но Стэф не знал, можно ли его забрать с собой. Он не считал его своей вещью, ведь у него, по сути, вообще не было ничего своего. Так его воспитывали, это вдалбливали в его голову долгие три года.       Он вздохнул и вышел из комнаты, когда услышал, как щёлкнул дверной замок. Мать ушла, можно спокойно привести себя в порядок. Стэф ненавидел быть грязным. Точнее, он постоянно ощущал себя грязным, а потому принимал душ дважды в день, а руки мыл бессчётное количество раз, от этого его кожа краснела и часто воспалялась, но он не мог ничего поделать с этой привычкой. Стоя под струями воды, он мог думать только об одном, что этот трёхлетний ад наконец закончится…

****

      — Мы на месте, ты чего, уснул? Давай, помогай выгружать вещи. Они приехали к старой панельной девятиэтажке. В принципе, новый район выглядел неплохо. Много зелени, да и школа гораздо ближе к дому. Стэф взял большую коробку, покосился на нового ухажёра его матери, и потопал к подъезду.       — Шестой этаж, направо из лифта, дверь открыта! — крикнула ему вслед мать.       Он поднялся в квартиру, окинул унылым взглядом обшарпанные обои, горы старой мебели и книг. Было такое ощущение, что это жилище использовали как склад. Парень протиснулся в комнату, которая должна была стать его, когда весь хлам будет разобран, и поставил коробку. «И чего теперь ждать? Кажется, я уже готов ко всему…», подумал Стэф. Шрамы от ремня на спине всё ещё саднили и чесались, зато следы на запястьях почти исчезли, скоро можно будет носить одежду с короткими рукавами, только вот лето уже почти закончилось.       Новый мужчина, к которому ушла его мать, производил хорошее впечатление, в отличие от предыдущего, который Стэфу сразу не понравился. «Ну, будь, что будет. Не может же мне так «повезти», чтоб дважды наткнуться на садиста?». С этими мыслями он вернулся к машине, чтоб перенести остальные вещи.

*****

      Стэфа разбудили стоны и скулёж. На пороге сна и реальности, казалось, что где-то лупят собаку. Открыв глаза он прислушался и с трудом подавил рвотный позыв. «Ну да, голубки… Конечно. Чего ещё можно было ожидать? Но мы же в одной комнате, нельзя это делать потише?». Он отвернулся к стенке и закрыл уши. Желудок сводило судорогой, но надо было притвориться спящим. Если его сейчас вырвет, то последует наказание. «Давайте, заканчивайте быстрей! Животные… Если тебе так хреново, что ты аж скулишь, то зачем этим вообще заниматься?». Он плотней закрыл уши и начал про себя петь, настолько громко, насколько это вообще было возможно, чтоб переключить мозг с реальности на воображение.       Скрип и стоны прекратились, зачинщики ушли курить на балкон, а Стэф незаметно выскользнул в коридор. Он успел добежать до туалета, где его и вырвало недавним ужином. Затем умылся и посмотрел на себя в зеркало, на него уставился тощий черноволосый паренёк, с непропорционально большими глазами и тёмными кругами под ними, которые особенно выделялись на фоне фарфорово-белой кожи, с просвечивающейся венозной сеткой. Он задумчиво покрутил чёлку, волосы сильно отросли, не пора-ли их отрезать? Или оставить так, ведь теперь никто не будет хватать его за патлы, можно и отпустить немного…       В комнату, в которой они все вместе пока что жили, ведь другая была завалена хламом, возвращаться не хотелось. Стэф тихонько вышел в коридор и, стараясь не скрипеть старым паркетом, прокрался в другую, захламлённую комнату. Порылся в куче вещей, нашёл кофту и одеяло. «Ну, по крайней мере, теперь не замёрзну…». Свернувшись калачиком в старом кресле, он забылся беспокойным сном…