Стэф

      Стэф так и остался сидеть на стуле, удивлённо моргая и всё ещё тяжело дыша. Захлопнувшаяся дверь ванной вывела его из ступора. «Надо уходить… Нет, нельзя уходить. Все проблемы возникают от недосказанности… Я в полном афиге, конечно, но…», на этом мысль обрывалась. Его терзала совесть, стыд, неловкость, а ещё вопрос — почему сбежал Денис?..       Он бросил взгляд на тёмное окно, в стекле которого было едва различимое, мутноватое отражение. «Точно… Дэн ведь снял с меня очки…», на мгновение Стэф снова вспыхнул, но быстро потряс головой. «Ему стало настолько противно? Я сделал что-то не так? Но он бы точно остановился, если бы ему это не понравилось… Такое поведение нельзя сыграть… Или, он просто очень хороший актёр… Так, хватит этих мыслей!», Стэф одёрнул себя на полпути к новому акту самобичевания. «Вот сейчас он придёт и мы всё обсудим…».       Из ванны послышался резкий стук. Стэф встревоженно поднял голову. «С ним там всё в порядке?.. Чего он так рванул?». Любопытство сгубило кошку, конечно, но всё же, Стэф решил узнать, почему так стремительно сбежал Дэн. Да и в принципе, несмотря на стеснение, надо было в ванну… Сидеть в мокрых и липких трусах такое себе удовольствие.       Он вышел в тёмный холл, тихонько прошёл к двери и затаился. «Что… что я делаю?», подумал Стэф, но никак не мог удержать в узде своё любопытство. За дверью послышались влажные звуки и сдавленный стон. «Он что там?..», Стэф зажал рот ладонью, чтоб случайно не ахнуть. От одной мысли, что Денис мастурбирует прямо за дверью, его накрыло новой волной возбуждения. «Спокойно, извращуга… Мы же оба девственники, так что это нормальная реакция организма. Это просто гормоны. Ничего необычного…». Но всё равно, от этих звуков, от тихого стона, срывающегося на рык, его бросило в жар.       «Пойду-ка я на место, а то ни к чему хорошему это не приведёт.». Стэф тихо прошёл обратно в комнату и сел на диван. В голове смешалась куча мыслей. Он не мог выделить какую-то одну эмоцию или, хотя бы, направление. Да уж, говорят, что первый поцелуй — это неловко, но чтоб настолько…       Спустя вечность, хотя по часам прошло лишь 10 минут, из ванны вышел Дэн. Он выглядел разбитым и смущённым. Прошёл в комнату и сел на другой край дивана.       — Просто молчи… — тихо проговорил Стэф, понимая, что Дэн может сейчас ляпнуть что-то, что всё испортит — И не вздумай ляпнуть что-то вроде «Это было ошибкой, давай забудем.».       Денис просто глубоко вздохнул, открыл и закрыл рот, но не проронил ни звука. Так они сидели какое-то время, пока Стэф снова не заговорил. Его голос дрожал, но внешне он был абсолютно спокоен. Даже выглядел как-то… старше, что-ли.       — Я не знаю, почему ты это предложил. Не знаю, почему я согласился. И, тем более, я не знаю, почему всё так получилось. Меня раздирают противоречивые чувства, думаю, тебя тоже…       Он замолчал, собираясь с силами. Простые слова складывались в непростые предложения, произнести которые было очень трудно, но Стэф старался оставаться спокойным. Несмотря на дрожащий голос, подступивший к горлу ком. Несмотря на слёзы, застилавшие глаза.       В комнате горела лишь лампа на столе и монитор. На их фоне профиль Стэфа выглядел тёмным и немного мрачным. Очерченный желтоватым и белым светом, он казался каким-то плоским, не реальным. Дэн то и дело бросал на него взгляды, но Стэф смотрел в одну точку перед собой.       — Ты же слышал, что обо мне говорят в школе. Я всё знаю, какие слухи ходят. Я не обращал на них внимания раньше, но не могу не признать, что я и правда… дефективный.       Горячие слёзы потекли по бледным щекам и заблестели в свете лампы. Стэф стёр их быстрым движением руки, но они всё никак не заканчивались. Дэн смотрел на него с тревогой и тоской, но его тело будто окаменело. Он хотел обнять его, сказать, что всё в порядке, утешить, но не мог пошевелиться. Ему было стыдно, и оне не знал от чего больше — от такой реакции, или от того, что он первый заварил эту кашу. Стэф же всхлипнул и продолжил       — Знаешь, думаю стоит уже раскрыть все карты… Помнишь, когда я рассказывал тебе про случай в душе, месяц назад? И почему я был так убит этим?..       — Дай угадаю, — хрипло сказал Денис, — это была не девушка?       — Это была не девушка… — тихо сказал Стэф и проглотил вырывающиеся рыдания. Нельзя настолько распускать нюни. Нельзя…       — Знаешь… если честно, я догадался… Ещё тогда, когда ты сказал «человек», а не «девушка». Почему-то, часть меня подумала, что ты говоришь о парне, но я…       — Но ты до конца меня выгораживал и думал, что тебе это просто показалось? Я прав? — с кислой улыбкой проговорил Стэф.       — Я не… не то, чтобы выгораживал… Послушай, я…       — Не надо оправдываться, это не нужно ни тебе, ни мне. — Стэф взглянул на Дениса и улыбнулся. Он улыбался, несмотря на то, что из глаз текли слёзы.       Дэн не выдержал. Усилием воли он сорвал с себя оцепенение и придвинулся к Стэфу. Игнорируя небольшой протест он обнял его и крепко прижал к себе.       — Слышишь? Сердце вот-вот выпрыгнет из груди… — прошептал Дэн, сжимая его в объятиях. — Я тоже не знаю, что со мной происходит. Такое вообще впервые. Я не знаю, что это — похоть, гормоны, инстинкты… не знаю ответа, прости… Знаю лишь то, что я на тебя реагирую вот так. И уже довольно давно. Просто сам толком не замечал. Не хотел замечать… Прости…

*****

      Денис почувствовал, что во-вот заплачет. «Нельзя, один из нас должен казаться сильным, что это будет, если сейчас оба будем сырость разводить?». Он чувствовал как дрожит хрупкое тело в его руках, как намокает от слёз футболка на его груди. Чувствовал прерывистое дыхание Стэфа… Он сжал его сильнее и подумал, что просто друзьями им теперь точно не быть. Особенно после всех тех мыслей, которые заполнили его голову во время поцелуя, да и после тоже…       «Так, для начала надо успокоиться, а там уже и решать, что делать дальше… На эмоциях разговаривать — плохая идея». Он слегка подвинулся и переместился поближе к стене и подтянул за собой Стэфа, который всё ещё плакал, но уже не так сильно, и, к тому моменту, совсем обмяк в его тёплых объятиях.       Дэн долго гладил Стэфа по голове, перебирая пальцами шелковистые пряди. Стэф перестал хныкать и сопротивляться и просто лежал на его груди, слушая быстрые удары сердца, которые так странно дарили чувство спокойствия. Они и сами не заметили, как уснули. В крайне неудобной позе, в той же, испачканной одежде. Казалось, что эта ночь стала ночью откровений. Это была та самая сложная беседа без слов.