С той поры существует легенда о том, Как пресветлая дева хранила их дом.
Сяо сделал шаг к ширме, но тень исчезла и появилась вдалеке, на городской площади, окутанная теплым светом золотых фонарей в форме глазурных лилий.Прикоснувшись к звезде, она пала во тьму…
Стиснув зубы, Сяо сорвался с места, обратился в черно-зеленую вспышку, устремился вперед, изо всех сил протягивая руку. Все его надежды, все его желания собрались в кончиках пальцев, но стоило ему оказаться рядом с тенью, как она растворилась, растаяв, словно утренний туман. — Нет! — крикнул Сяо. Он увидел тень у причала, попытался прорваться к ней, но его оттолкнула прочь невидимая стена. Сяо потрясенно наблюдал, как вдоль берега медленно бредет процессия — одетые в традиционные одежды Ли Юэ люди несли в руках фонари в виде глазурных лилий, и лица их были исполнены скорби. Как эти люди очутились на причале? И почему он не может пробиться через барьер никакими доступными способами?Чтоб ей путь осветить, я фонарь свой зажгу.
С той стороны барьера появилась Юнь Цзинь. Заметив Сяо, она остановилась и медленно подошла. Сяо увидел слезы, застывшие на ее щеках, и разноцветные ленты, которые она подготовила для грядущего выступления. — Извините, господин Якса, — сказала Юнь Цзинь. — Люмин исчезла в Бездне. Еще шесть лет назад. — Ты лжешь, — вскинулся Сяо. — Она там. На причале. Я знаю. Если бы я только мог пройти через этот барьер… Юнь Цзинь обернулась через плечо и задумчиво взглянула на тень, которая стояла у воды, пряталась за золотыми огнями праздничных фонарей. — Никакого барьера здесь нет, господин Якса. Есть только ваш страх, и то, что вы не можете преодолеть его, значит лишь одно. Вы не готовы к этой встрече. Стиснув зубы, Сяо хотел по привычке призвать Нефритовый Коршун, но вместо оружия почувствовал в руке тонкий лист бумаги. — Что?.. Сяо с изумлением взглянул на свою ладонь и обнаружил в ней обрывок из блокнота Юнь Цзинь. А потом с неба на него обрушилось бумажное море. Он всплеснул руками, пытаясь сохранить равновесие, но море увлекло его вниз, в темноту, туда, где теснились на дне его души худшие кошмары. — Люмин! Сяо рывком сел в кровати. Сон. Это просто сон. Грудь саднило от незнакомого чувства. Проведя рукой по лицу, Сяо осмотрелся, пытаясь вспомнить, где он и в каких обстоятельствах здесь оказался. Его окружали незнакомые стены тесной комнаты. Мебели здесь было немного, но Сяо привык и вовсе спать под открытым небом, так что жаловаться было не на что. Простой деревянный шкаф, стол и стул, надежная кровать у окна, задернутого занавесками — этого было даже много, потому что Сяо не собирался здесь задерживаться. Чем скорее он уйдет, тем быстрее сможет приступить к поискам Люмин. Сяо спустил ноги с кровати. Сердце до сих пор скакало галопом. Еще с момента служения Самигине он ненавидел собственные сны, особенно такие — яркие, настолько реалистичные, будто происходят наяву. Опустив руку в карман, он обнаружил там сложенный вчетверо квадратик бумаги. Вчера Сяо проснулся в ритуальном бюро «Ваншэн» и с удивлением обнаружил, что жители Ли Юэ собрались у причала отмечать незнакомый праздник. На нем он встретил Юнь Цзинь — оперную певицу, которая и поведала ему о том, что с момента его погружения в Сон Адепта прошло шесть лет и что Люмин исчезла в Бездне, защищая Мондштадт. Юнь Цзинь отдала ему обрывок бумаги из своего блокнота. Прощальное послание Люмин. Перед тем, как отправиться в Мондштадт, Люмин попросила Юнь Цзинь написать песню об их с Сяо совместном путешествии в Инадзуму, обо всем, что она к нему чувствовала и что она не успела ему показать. Сяо до сих пор не решился его прочитать. Ему казалось, один только взгляд на строки песни будет значить, что он смирился с потерей Люмин. Из-за закрытой двери доносился приглушенный шум. Сяо торопливо переоделся, убрал бумажку с песней в карман и затянул в хвост волосы, которые после шестилетнего сна отросли до пояса. Взял в руки серебристые ножны, в которых покоился найденный в ритуальном бюро клинок. Нефритовый Коршун Сяо сломал еще в Инадзуме, и без верного копья он чувствовал себя… непривычно. Словно потерял руку. Нахмурившись, Сяо толкнул дверь и обнаружил перед собой лестницу, которая вела прямиком в сердце шума и чужих разговоров. Люди. «Давай, — подбодрил он себя. — Чем скорее ты спустишься к ним, тем скорее покинешь это место». На первом этаже Сяо обнаружил, что оказался в оживленном заведении, похожем на таверну. Сяо давно не был в тавернах, но все еще помнил редкие визиты в подобные места в те времена, когда другие Яксы были живы. Босациус то и дело устраивал там шумные драки, и вечер заканчивался тем, что Сяо утаскивал его прочь, а Меногиас оставался извиняться и расхлебывать последствия. В таверне царила суматоха. Причиной ей были не посетители, как Сяо подумал сначала, а многочисленные люди в черно-белых костюмах. Они то и дело забегали за барную стойку, извлекали оттуда бутылки и выбегали на улицу, чтобы через несколько секунд влететь обратно с каким-нибудь причудливым ингредиентом в руке. А возглавлял эту странную толпу… Сяо вздернул брови. Он не видел этого человека шесть лет. За это время он здорово изменился, но Сяо все равно его узнал: это был Дилюк, друг Люмин из Мондштадта. Сверяясь с бумагами в руках, Дилюк отдавал короткие распоряжения, и суета людей в костюмах тотчас превращалась в организованную деятельность. Более того, Дилюк находил время, чтобы выдавать подзатыльники подозрительно знакомому барду, который то и дело тянул руки к выпивке. — Привет, Сяо, — раздался мягкий голос. Повернув голову к барной стойке, Сяо увидел еще одного знакомого — Камисато Аято, уроженца Инадзумы. Он сидел, невозмутимо потягивая виноградный сок, и с любопытством наблюдал за окружающим хаосом. — Подожди немного, — сказал Аято таким будничным тоном, словно они с Сяо разошлись только вчера. — Дилюк скоро закончит. — Сяо! — окликнул Венти. Мигом позабыв о вине, он вскочил, придерживая берет. Некоторое время он смотрел на Сяо так, словно не мог поверить своим глазам, но вот наконец по его губам расползлась широкая улыбка. Он сделал шаг навстречу, намереваясь заключить Сяо в объятия, и Сяо поспешно отодвинулся. — Это правда ты, — потрясенно проговорил Венти. — Я сначала подумал, Дилюк решил надо мной подшутить. — Когда это я шутил по такому поводу? Подошедший Дилюк опустил стопку бумаг на голову Венти. — Действительно, — нагло ухмыльнулся Венти. — Когда ты вообще шутил? Дилюк пронзил его суровым взглядом. — Прости, — обратился он к Сяо. — Праздник начинается в четыре часа, и к этому времени нужно успеть чертовски много подготовить. Ты, наверное, вообще не понимаешь, что происходит… Как давно ты проснулся? И как оказался в Мондштадте? Сяо ответил не сразу. Некоторое время он наблюдал, как толпа людей в черно-белых костюмах торопливо выносит бутылки и ингредиенты из таверны, а затем обвел взглядом помещение, в котором оказался. Безопасно. Тепло. Наверное, Люмин не раз бывала здесь, встречаясь с друзьями со всего Тейвата. Сяо взглянул на Аято, который по-прежнему невозмутимо попивал виноградный сок, на Дилюка, который терпеливо ждал ответа, на Венти, который вновь покосился на составленные на столе бутылки вина. Шесть лет назад Сяо вместе с этими тремя пытался спасти Инадзуму. И вот теперь судьба снова свела их вместе. Сяо чувствовал себя так, словно угодил во временную аномалию. Не считая отросших волос и утраченного копья, он остался прежним. Венти тоже почти не изменился — но это и неудивительно для Архонта, которому несколько тысяч лет. А вот Дилюк повзрослел. Изменился. Стал забирать волосы в высокий хвост, но дело не в этом, конечно. Когда Сяо впервые встретил его, Дилюк был одержим внутренней болью и яростью, которая ревела в его душе неукротимым пламенем. Теперь он стал спокойнее, но вместе с тем и печальнее. Сяо не знал, почему. А что случилось с Аято? Почему он вдруг ослеп на один глаз? Откуда взялись эти шрамы на его шее? Трость? Разве он не должен быть в Инадзуме? И кто из них может подсказать ему, где искать Люмин? — Телепортировался из гавани Ли Юэ, — ответил наконец Сяо. — Сразу после того, как проснулся и узнал, что Люмин исчезла. — О, это многое объясняет, — заметил Аято. — Объясняет что? Дилюк развел руками. — Что ты повалился в обморок, едва очутившись в библиотеке и до смерти перепугав детей. — Каких еще детей? Дилюк попытался объяснить ему, но Сяо так и не вспомнил никаких детей. Он не помнил даже никакой библиотеки. Последние его воспоминания обрывались на моменте, когда он черно-зеленым всполохом пролетал над прозрачным озером с перекинутым через него каменным мостом… Наверное, не стоило совершать такой марш-бросок за один день. — Ты сказал, что готовишься к какому-то празднику. Что за праздник? Дилюк дал знак мужчине, который заглянул в таверну, и тот поспешно унес в неизвестном направлении ящик с фруктами. Устало потерев переносицу, Дилюк опустился на стул. — Мы называем его Днем Пепла. Ты пришел в Мондштадт, потому что ищешь Люмин, верно? Сяо кивнул. — Люмин не единственная, кто исчез во время Пепельного Бедствия шесть лет назад, — признался Дилюк. — Мы мало кому говорили об этом, поскольку нас, вероятно, сочтут сумасшедшими, но мы трое… Мы верим, что исчезнувших можно вернуть. И все шесть лет пытаемся выйти на их след. — Мы будем рады, если ты присоединишься к поискам, — добавил Аято. — Но ты не сможешь помочь Люмин, если не разберешься, что произошло шесть лет назад. День Пепла — отличная возможность заполнить пробелы в знаниях. Сяо скрестил руки на груди. Ходить по праздникам, слушать чужие истории, прорываться через шумные толпы… Ему никогда это не нравилось. Но ради Люмин он готов был сделать исключение. — Ладно. Что я должен сделать? Венти неожиданно расхохотался. — Архонты, Сяо, расслабься! Это не какая-то боевая миссия. Не надо ни с кем сражаться. Не надо ничего делать. Просто прими участие в празднике, вот и все. «Прими участие в празднике»? Слова Венти не имели для Сяо никакого смысла, но он решил не расспрашивать. У него было чувство, что ответы принесут еще больше вопросов. Дилюк тем временем с досадой взглянул на часы и, вздохнув, сунул стопку бумаг к себе в карман. — Я бы с радостью показал Сяо Мондштадт, но боюсь, уже через пять минут должен быть на другом конце города. Праздник закончится в полночь. Давайте встретимся после этого здесь же, в «Доле ангелов». — Всегда рад провести бессонную ночь в компании друзей, — отозвался Аято. Дилюк счел это за согласие и, выхватив из-за барной стойки какую-то ужасно раритетную бутылку в темном стекле, спешно ретировался. Венти проводил его задумчивым взглядом и обернулся к Сяо. — Ну что ж, у нас впереди целый день и совершенно никаких обязательств! — Я думал, ты выступаешь вечером на площади у собора, — удивился Аято. Венти обезоруживающе улыбнулся, и даже Сяо, с трудом понимающему человеческие эмоции, почудилось в этой улыбке что-то фальшивое. — Я решил, что должен дать дорогу молодым и успешным, — заявил Венти. — Они ведь ужасно расстроятся, когда я выиграю конкурс выступлений! Аято задумчиво приложил руку к подбородку, но ничего не сказал. — Давайте отправимся к монументу, — предложил Венти. — Это лучшее место, чтобы начать разбираться в истории Пепельного Бедствия.* * *
Высунув от усердия кончик языка, Кли прицелилась и выстрелила, но вылетевший из рогатки снаряд пролетел в нескольких сантиметрах от цели. — Мазила, — прокомментировал Тевкр. Кли стрельнула в его сторону едким взглядом. — Сразу видно, у человека нет опыта в обращении с рогаткой, — вмешался Тимми. — Не то, что у некоторых, — с укоризной добавил он. Тевкр развел руками. — Чувак, это было всего один раз, и то по случайности! Не хотел я подбивать твоего дурацкого голубя! — Моего дурацкого голубя? — возмутился Тимми. — Скажи это Фердинанду в лицо! — Ты уверен, что из Фердинанда еще не сделали куриный шашлычок? Кли так привыкла к их пререканиям, что даже не утруждала себя прислушиваться. Тимми, как всегда, думает о голубях. Тевкр, как всегда, думает о том, как бы подколоть Тимми. А Кли стоит рядом и занимается делом, пытаясь выбить в подарок Эмбер игрушечную версию Двалина. Ох, и почему только главой их маленького отряда назначили Тевкра! Он способный и хорошо владеет Глазом Бога, но еще он ужасно вспыльчивый и не умеет держать язык за зубами. Наверное, это Джинн так решила. Она всегда считала Кли безответственной. Или не всегда? А вдруг она подумала, что Кли нельзя доверять, потому что шесть лет назад Альбедо объединился с Орденом Бездны и разрушил Мондштадт? Кли так рассердилась, что нечаянно пробила снарядом из рогатки мишень. — Ого, — изумился Тевкр. — Прости. Я больше не буду называть тебя мазилой. — Заряди ему в глаз, Кли, — попросил Тимми. — Он обижает Фердинанда. Кли опустила рогатку и отвернулась, не желая, чтобы ее опечаленные глаза портили друзьям настроение. Что за напасть! День Пепла — праздник, в который мондштадтцы отмечают победу. Это счастливый день, потому что он ознаменовал конец Пепельного Бедствия и наконец освободил Мондштадт от гнета Ордена Бездны, который продолжался несколько месяцев. Так почему же Кли никогда не находит в себе силы ему радоваться? Не потому ли, что этот день всегда служит напоминанием о предательстве Альбедо и исчезновении в Бездне всех ее лучших друзей? Обменявшись за ее спиной многозначительными взглядами, Тевкр и Тимми тут же подскочили. Тевкр приобнял Кли, а Тимми просто встал рядом, засунув руки глубоко в карманы. — Со мной все в порядке, — соврала Кли. На глаза тотчас набежали слезы, и Кли стерла их тыльной стороной ладони. — Соринка в глаз попала. — Эй, — ласково окликнул Тевкр. — Тебе необязательно перед нами притворяться. Пойдем-ка, найдем более уединенное местечко. Он взял ее за руку и потянул за собой. Кли неохотно зашагала следом. Тевкр был хорошим, но даже не подозревал, как его желание утешить всех вокруг иногда превращается в настоящую пытку. Друзья устроились на ступенях лестницы, ведущей к площади у Собора Барбатоса, и вооружились фестивальными угощениями — круглыми сладкими шариками «данго» на палочке, рецепт которых привез из Инадзумы господин Камисато. Диона переделала рецепт на мондштадтский лад, и теперь данго стали любимым лакомством гостей «Кошачьего хвоста». — Простите, — сказала Кли, шмыгнув носом. — Сама не знаю, что на меня нашло. Я и так не люблю День Пепла, а тут еще вся эта история с письмом Фатуи и этим «Стремительным натиском»… Тевкр кивнул. — Я тоже не могу перестать об этом думать. Как-то странно веселиться, когда в любой момент ждешь нападения. Тимми не стал садиться на ступеньки. Прислонившись к каменной стене, он взглянул на мельницу, на верхушке которой Эмбер показывала гостям Мондштадта город, и задумчиво сощурился. — Хотел бы я понять, что ими движет. — Кем? — удивилась Кли. — Фатуи. Тимми задумчиво покрутил в руках оставшуюся от данго палочку. — Должна же быть причина, по которой они решили напасть на все королевства разом. Тевкр и Кли обменялись мрачными взглядами. Они оба считали, что Фатуи не нужны никакие причины, чтобы творить свои коварные злодейства. — Какой бы могущественной державой ни была Снежная, война со всем Тейватом ставит в уязвимое положение прежде всего ее саму, — объяснил Тимми. — Так к чему такие риски? Что же у них за цель, ради которой они готовы пойти на такие жертвы? — Знаешь, мне наплевать, — признался Тевкр. Он пнул камешек и некоторое время наблюдал, как тот стучит по ступеням лестницы. — Мне не нужно понимать Фатуи, чтобы сражаться с ними. — Об этом я и говорю, Тевкр, — вздохнул Тимми. — Что, если война с Фатуи не имеет смысла? Что, если есть другой способ достичь желаемого, но они просто его не видят? Меж бровей Тевкра легла хмурая складка. — Я не понимаю, к чему ты ведешь. — Что, если на самом деле мы хотим одного и того же? И вместо того, чтобы сражаться, нам нужно объединиться? Кли уронила челюсть и уставилась на Тимми с таким выражением, словно у него на голове выросли закатники. Лицо Тевкра превратилось в непроницаемую маску. Побледнело. Медленно покрылось багряными пятнами. Отшвырнув недоеденное данго, он вскочил на ноги и стиснул руки в кулаки, шагнул к Тимми с таким выражением, будто хотел превратить его в ледяную статую. — Ты ебнулся? Уши Кли вспыхнули. Тимми скрестил руки на груди и отвел взгляд. — Тевкр, я ничего такого не хочу сказать… — О да, вообще ничего, — стиснул зубы Тевкр. — Всего лишь предлагаешь объединиться с врагами всего Тейвата! — Я не предлагаю с ними объединиться, — рассердился Тимми. — Я всего лишь строю предположения. Разве они не имеют права на жизнь? — О да, разумеется. У нас ведь с Фатуи столько общего. Конечно, мы хотим одного и того же! Пойду и обниму Дотторе за то, что он превратил моего брата в чудовище. Тимми приложил руку ко лбу. — То, что какой-то сумасшедший ученый ставил эксперименты на твоем брате, еще не значит, что все Фатуи одинаковые. Какой смысл ненавидеть их всех? Глаза Тевкра расширились, а потом сузились до щелок. Он хотел толкнуть Тимми, но передумал и, ругнувшись, перемахнул через каменные перила лестницы. — Тевкр! — воскликнула Кли. Тимми тоже попытался окликнуть Тевкра, но тот спрыгнул с перил и, расправив планер, приземлился на площади у фонтана. Не оборачиваясь на друзей, он бросился через разгоряченную праздником толпу и скрылся в неизвестном направлении. Кли повернулась к Тимми и уперла руки в бока. — Опять тебя укусила муха занудства! Какого мохнатого хиличурла, Тимми? Тимми стыдливо спрятал глаза. — Да знаю, знаю! Я дурак. Я не хотел сказать ничего такого, просто хотел рассуждать здраво, потому что я… Он потер плечо и, вздохнув, поднял на Кли тяжелый взгляд. — Я боюсь, Кли. Боюсь, что если начнется война с Фатуи, будет уже поздно что-то менять. Я не хочу потерять вас из-за бессмысленных сражений. Кли открыла рот, пытаясь решить, что сказать. Тимми — и вдруг чего-то боится? Нет, даже не так. Тимми — и вдруг открыто говорит о своих чувствах? Это же не Тевкр, чтобы выплескивать на других свои эмоции. Вот уж и вправду мир перевернулся. Закрыв рот, Кли сделала шаг вперед и заключила Тимми в крепкие объятия. — Давай дадим Тевкру немного времени наедине, — предложила она. — Попробуем перехватить его вечером во время музыкального конкурса.* * *
Подняв голову, Сяо изучал надпись на монументе. Люмин, еще три незнакомых имени и, наконец, Кэйа. Что ж. Теперь Сяо начал понимать, почему Дилюк казался таким печальным. — Пепельное Бедствие началось незадолго до того, как мы с Дилюком и Кэйей отправились в Инадзуму, — рассказывал Венти. — Тогда в окрестностях Мондштадта стали постоянно появляться маги Ордена Бездны. Поначалу рыцари Ордо Фавониус не придали этому большого значения, но со временем стычки с магами начали становиться все более ожесточенными. Они приводили подкрепления. Подчиняли хиличурлов. Атаковали исподтишка. А затем начали делать то, на что прежде не решались — совершать набеги на город. — Почему? — спросил Сяо. Аято пожал плечами. — Это вопрос, на который нам до сих пор не удалось дать ответ. Может, судьба пропавших связана с ним теснее, чем кажется. Венти согласно закивал и продолжил: — Из-за того, что магистр Варка забрал большую часть рыцарей с собой в экспедицию, Мондштадт оказался в непростом положении. И все же поначалу рыцарям Ордо Фавониус удавалось отражать атаки. Остановившись у картонной экспозиции, Венти указал на изображение юноши, в руках которого концентрировалась мрачная красная энергия. — Все изменилось, когда на сторону Ордена Бездны встал Альбедо. Сяо напряг память и припомнил, что об Альбедо ему однажды рассказывала Люмин. Кажется, она говорила, что это какой-то ученый тип из Мондштадта, уважаемый алхимик и рыцарь Ордо Фавониус. — Что он такого сделал, раз смог настолько поменять ситуацию? Венти и Аято обменялись быстрыми взглядами. — Альбедо оказался очень силен, Сяо. Говоря на твоем языке… Его силы можно сравнить с демонами, порожденными останками самых сильных, самых жестоких Архонтов. Сяо промолчал. Если Венти не преувеличивает, этот Альбедо и впрямь был опасным противником. Обычные люди, пускай и обученные рыцари, таким силам неровня. — Альбедо сжег Мондштадт практически до основания, когда в битву вступили исчезнувшие. Венти прошел чуть дальше и обратил внимание Сяо на постановку, которую разыгрывали неподалеку от площади с монументом. Девушка, одетая в белые одежды, размахивала клинком и кричала вдохновляющие лозунги. Сяо не сразу понял, что она изображает Люмин. Остальные вторили ей, потрясая бутафорным оружием, и зрители восхищенно хлопали на каждую их реплику. — Исчезнувшие и прежде помогали Ордо Фавониус, но столкновение с Альбедо стало для них финальным испытанием, — сказал Венти. — И потребовало огромных жертв. Люмин придумала заманить Альбедо на городскую площадь — туда, где сейчас стоит монумент. Рэйзор, Барбара и Август помогли Кэйе удержать внимание Альбедо, пока Люмин открывала портал в Бездну. — Люмин… Что? — потрясенно переспросил Сяо. — Она способна на такое? — Ради спасения Инадзумы Люмин обрела крылья и на время овладела сразу всеми стихиями, — пожал плечами Аято. — Кажется, мы многого не знали о ее возможностях. — Это стало сюрпризом для всех, — признал Венти. Сяо опустил взгляд. Люмин обрела крылья? Подчинила себе все стихии разом? Ему казалось, он и прежде об этом знал. Словно он видел ее в тот момент, когда она находилась на пике своих сил, но не мог вспомнить его целиком. Наверное, это случилось уже после того, как он принял истинный облик, чтобы одолеть Синьору. — Не похоже, чтобы она всегда владела этой способностью, — добавил Аято. — А иначе она непременно воспользовалась бы ей и открыла портал в Бездну, чтобы отыскать своего брата. — Ее брат ведь объединился с Бездной, — припомнил Сяо. — Он участвовал в атаках на Мондштадт? Аято задумчиво приложил руку к подбородку. — Даже если и участвовал, мы об этом не знаем, а Люмин ни разу его не упоминала. Некоторое время они молча поднимались по крутым мондштадским лестницам к собору, где через несколько часов должен был начаться конкурс музыкантов. Трость Аято размеренно постукивала по ступенькам. — Значит, Люмин открыла портал в Бездну, — произнес наконец Сяо. — Точно, — спохватился Венти. — Она и все остальные затащили туда Альбедо. Нам казалось, они вот-вот выберутся, но похоже, с той стороны что-то пошло не так… Венти опечаленно прикрыл глаза. — Исчезнувшие так и не появились. Мы увидели лишь красную вспышку, и ветер принес из портала обожженный шарф, который носил Август. Магистр Варка бросился на помощь, но не успел. Портал захлопнулся прямо у него перед носом, и с тех пор мы ничего не слышали ни об исчезнувших, ни об Ордене Бездны. — Люмин рассказывала о Дайнслейфе — человеке, который умеет открывать порталы в Бездну, — сказал Аято. — Но мы так и не сумели его найти. Либо он умело прячется, либо он уже мертв. Сяо хотел бы что-нибудь сказать. Рассказ дался Венти непросто, и Сяо подумал, что стоит его поблагодарить, но не смог произнести ни слова. Все его мысли крутились вокруг исчезновения Люмин, вокруг ее решения пожертвовать собой и ее неожиданных способностей. Неужели нет способа попасть в Бездну? — А что насчет Паймон? Она с Тартальей? Он обещал присмотреть за ней, если с Люмин что-то произойдет… Сяо не понравились взгляды, которыми обменялись Венти и Аято. Аято коротко поведал о незавидной судьбе Тартальи: о том, как он решил поговорить с Дотторе об ужасном эксперименте по воскрешению Синьоры, как предварительно отправил семью в Ли Юэ и после визита в Заполярный дворец бесследно исчез, а затем нашелся в качестве ручного зверя Дотторе. — Паймон покинула Мондштадт сразу после исчезновения Люмин, — заключил Аято. — И нам до сих пор не удалось ее отыскать. Это было чересчур. Все это. Люмин исчезла. Кэйа тоже. Паймон скрылась в неизвестном направлении. Тарталья шесть лет страдал от экспериментов Фатуи и теперь стал игрушкой в их руках — как Сяо некогда был игрушкой в руках Самигины. Мир в одночасье обрушился в Бездну, и Сяо не понимал, что с этим делать. Они с Венти и Аято добрались до площади, где люди повсеместно проходили испытания с запутанными правилами, чтобы получить в награду какие-то безделушки. Сяо попытался прошмыгнуть мимо, но Венти уже схватился за рогатку и принялся настреливать по мишеням. Аято устроился на скамейке, с любопытством за ним наблюдая, и Сяо хотел сесть рядом, но Венти уже всучил ему рогатку. — На тебя столько свалилось в последние полчаса, — сказал Венти, хитро улыбаясь. — Попробуй. Невероятно расслабляющий процесс! — Что за… Сяо хотел пробормотать что-нибудь нецензурное, но взглянув на Венти, передумал. Он хотел бы научиться у Люмин большему. Ее доброте. Ее безграничной любви и доверию к этому миру. Ее умению поддерживать тех, кто тебе дорог. У Сяо не было этих качеств. Но у него было желание хранить память о Люмин не только на словах, и ради этого он готов был даже поступаться своими многовековыми принципами. Натянув резинку, Сяо выстрелил из рогатки раз, другой, третий, и каждый из выпущенных снарядов угодил точно в цель. Приятно знать, что даже после шестилетнего отсутствия практики он не потерял былых умений. — Ого! — восхитился мондштадтец, который отвечал за распределение призов. — Вы первый, кому удалось выполнить испытание «Порази все мишени за десять секунд»! Признаюсь, я даже не думал, что это физически возможно. Мондштадтец торжественно наградил Сяо бутылкой одуванчикового вина и игрушечным драконом — взяв его в руки, Сяо тут же почувствовал себя самым нелепым человеком во всем Тейвате. — О, Сяо, если бы ты только мог порадовать несчастного барда этим прекрасным вином! — театрально всплеснув руками, воскликнул Венти. Сяо всучил ему бутылку. — Все равно не собираюсь пить эту мерзость. — Ты оскорбляешь напиток богов, — заявил Венти. — Ты вообще хоть раз пробовал одуванчиковое вино? Сяо скрестил руки на груди и неохотно признал: — Нет. Венти с ухмылкой хлопнул его по плечу. — Тогда сегодня же вечером разопьем эту прекрасную бутылку в «Доле ангелов». Это же настоящий раритет! Вы вообще знаете историю этой бутылки? Она была произведена в тот год, когда… Продолжая безостановочно болтать, он повел своих спутников дальше, в самое сердце праздника.* * *
К вечеру у сцены начали собираться толпы зрителей. Кли и Тимми быстро расстались с мыслью отыскать в этой суматохе Тевкра, но на всякий случай сохранили ему местечко — а вдруг он уже успокоился и теперь сам ищет друзей? Кли крутила головой, с любопытством наблюдая за подготовкой к главному мероприятию вечера. Музыка всегда помогала жителям Мондштадта справляться с трудностями, и после Пепельного Бедствия музыкальный конкурс в День Пепла стал неизменной традицией, изюминкой праздника, ради которого в город приезжали даже гости из других королевств. Кли увидела известную группу родом из Фонтейна, популярную исполнительницу из Ли Юэ и даже хор певиц-воительниц из Натлана. На сцене, не выпуская из рук увесистую папку бумаг, крутился мастер Дилюк. Как и каждый год, он помогал утрясать организационные вопросы. В первых рядах сидела вместе с малышкой Венни Джинн. Рядом с ней устроились Лиза, Эола и госпожа Ноэлль. Эмбер перехватила неподалеку от сцены Сайно и теперь заваливала его вопросами, от которых он отбивался с энтузиазмом сонного слайма. Фишль собрала вокруг себя группу почитателей, которые просили ее оставить автограф в их экземплярах «Принцессы и ворона». Беннет помогал ей, пытаясь заодно не опрокинуть на головы читателям стопку еще одной книги Фишль, «Вальса ночных цветов». Диона целый день трудилась за барной стойкой, разливая напитки всех мастей, и тайком ворчала на каждого, кто подходил за алкоголем. — Эй, малышня! Кли вздрогнула и, обернувшись, увидела перед собой Венти и господина Камисато. А за их спинами стоял… А-а, опять этот угрюмый парень с жуткими желтыми глазищами! Если бы Кли не было шестнадцать, она непременно спряталась бы за Тимми. Но она все-таки была Рыцарем Искоркой и даже ходила несколько раз в неделю в патрули. — З-здравствуйте, — пискнула она. Парень с желтыми глазищами вздернул бровь и ничего не сказал. Уф… — Мы сядем? — спросил Венти и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на свободное место. — Как же сегодня людно! Это Сяо, кстати. — А… О… — только и смогла сказать Кли. К счастью, желтоглазый опустился на скамью, и Кли ненадолго потеряла его из виду. Вскоре суматошные приготовления были окончены, и мастер Дилюк вышел на сцену, чтобы объявить начало конкурса. Толпа встретила его бурными аплодисментами, и магистр Варка, который стоял неподалеку, прислонившись к колонне, вдруг слегка нахмурился. Кли пихнула Тимми в бок, но магистр Варка уже взмахнул плащом и скрылся в толпе. Мастер Дилюк произнес вдохновляющую речь, поздравил всех с Днем Пепла и напомнил, как важно ценить победу над Орденом Бездны и помнить о подвиге исчезнувших. После этого группа из Фонтейна принялась вытаскивать на сцену причудливые инструменты, о существовании которых остальные жители Тейвата даже не подозревали, и музыкальный конкурс начался. Только Кли влилась и даже на некоторое время забыла об Альбедо, как Тимми вдруг напрягся и слегка приподнялся, заставив зрителей с задних рядов сердито на него зашикать. — В чем дело? — встревожилась Кли. Тимми ответил не сразу. Некоторое время он сидел неподвижно — прислушивался. Кли знала, что в таком состоянии его ни в коем случае нельзя отвлекать. — Птицы… — сказал он наконец. — Что-то потревожило их. Услышав его слова, Венти, господин Камисато и желтоглазый парень по имени Сяо слегка подались вперед. — Я чувствую их беспокойство, — тихо добавил Тимми. — Это не хищник и не случайный рыбак, нет, это что-то серьезное, что-то вроде… Вдруг его глаза расширились, и он, схватив Кли за запястье, прошептал: — Тевкр! Он в опасности!