Пепельный реквием

Верховный Мудрец Азар знал, что рано или поздно его тайным союзникам вновь понадобится доступ в Храм Сурастаны. Договор был заключен шесть лет назад. С тех пор утекло так много воды, что Азар иногда об этом забывал, но Фатуи всегда находили способ ненавязчиво о себе напомнить. Фатуи… За шесть лет сотрудничества они показали себя неплохими союзниками, но Азар не доверял им ни на йоту. Он задумчиво постучал ручкой по бумаге. Как только предоставится возможность, нужно будет ослабить их влияние и укрепить собственную позицию в этом союзе. Он весьма удобен, но в таком положении, как сейчас, Азар вынужден постоянно подчиняться приказам Фатуи, как если бы это они правили Сумеру. Северные щенки… Благодаря деньгам, технологиям и обширным связям возомнили себя волками. Но Азар еще поставит их на место. Неожиданно посреди комнаты распахнулся портал. Он открылся и закрылся так молниеносно, что Азар даже толком не успел его рассмотреть. К столу угрожающе придвинулся невысокий мальчишка. Его светлые волосы, заплетенные в длинную косу, были перекинуты через плечо, а глаза смотрели двумя осколками мертвых звезд. — Азар, — холодно проронил он. — Ваше Высочество, — с фальшивой учтивостью отозвался Азар. Итэр, Принц Бездны, был его нелюбимой фигурой в этом союзе. Он не управлял Фатуи напрямую, но обладал огромным авторитетом. Неконтролируемый, безжалостный, Принц Бездны был склонен к импульсивным поступкам, и хотя он всякий раз умелыми действиями оборачивал ситуацию себе на пользу, Азар мог рассматривать его только в качестве крайне ненадежного союзника. От таких всегда следует ждать предательства. И лучше предавать их наперед. Наносить удар, пока еще есть такая возможность. — Чем могу служить? — спросил Азар, не теряя хладнокровия. — Время пришло, — отозвался Принц Бездны. От его бесстрастного тона сводило зубы. Азар поднялся из-за стола и направился уже было к устройству, которое открывало секретный проход в Храм Сурастаны, но на полпути вдруг насторожился. — Вы разве не говорили, что активацией Архива Бодхи будет заниматься этот ваш… алхимик? Альбедо, кажется? Лицо Принца Бездны оставалось бесстрастным. — Пришлось внести в план некоторые коррективы. — В самом деле? — сощурился Азар. — И что же конкретно пошло не так? В уголке губ Принца Бездны обозначилась улыбка. Несмотря на разницу в росте, Азар не мог избавиться от ощущения, что Принц Бездны смотрит на него сверху вниз. Этот наглый мальчишка! — Альбедо установил с Архивом Бодхи слишком прочную связь. Я не мог так рисковать. Пришлось взять дело в свои руки. — Хм, — только и сказал Азар. Отвернувшись, он прошел к картине, которая висела на дальней стене кабинета, но вместо того, чтобы привычно прикоснуться к раме, сделал незаметный жест рукой. Пустынники из Бригады тридцати, личные охранники Азара, распознали сигнал и стали медленно приближаться к Принцу Бездны, заключая его в кольцо. — Весьма любопытно, — проговорил тем временем Азар. Как он и ожидал, внимание Принца Бездны сразу же переключилось. — Вы ведь сами как-то обмолвились, что не стали заражать себя Кровью Текутли. В таком случае вы не сможете активировать Небесный ключ, ведь столь огромный выброс энергии мгновенно убьет даже такого человека, как вы. Что-то я не припомню подобной смены планов… Азар стремительно обернулся, выхватив из-за пояса револьвер — эту чудесную вещицу любезно предоставили ему сами Фатуи. В этот же момент пустынники направили на Принца Бездны наконечники копий. Он оказался заперт в ловушке. Впрочем, самообладания Принц Бездны не растерял. — Как самонадеянно с твоей стороны, Азар. — Я не знаю, что ты замыслил, мальчишка, — отбросив лживые любезности, процедил Азар. — Но знай: я с самого начала подозревал в тебе предателя. — Оу, — только и сказал Принц Бездны. Рука Азара, сжимавшая револьвер, задрожала. Упрямый, невыносимый выскочка. От одного взгляда на это лицо, полное снисходительной насмешки, Азар терял над собой контроль. Все оружие в этой комнате было направлено на Принца Бездны, а он все равно чувствовал себя королем ситуации. — Обыщите его, — велел Азар. Два пустынника, обменявшись взглядами, с опаской приблизились к Принцу Бездны. Пока один стоял, приставив наконечник копья к его шее, второй судорожно похлопал по его карманам и наконец извлек на свет то, что Азар так жаждал увидеть — желтый куб, источавший слабое мерцание. Источник безграничной мудрости, совершенная библиотека, которая способна приравнять человека к богам. А в определенных обстоятельствах, быть может, поставить выше богов. Азар протянул руку. Пустынник передал ему Архив Бодхи, и Азар почувствовал исходившие от Небесного ключа волны энергии. Стоит признать, с тех пор как Архив Бодхи воссоединился с гнозисом, его энергия стала иметь гораздо более выраженный оттенок Дендро. — Значит, ты и в самом деле забрал Архив Бодхи у Альбедо. Но ты ведь не сможешь использовать его… Так что ты задумал? Принц Бездны молчал, и по его губам скользила издевательская усмешка. Азар едва удерживался от того, чтобы не спустить курок. — Я заключил с Фатуи союз, поскольку рассчитывал на свою долю. Вы свергаете Небесный порядок, делаете все, что заблагорассудится, а я в обмен получаю информацию прямиком с Селестии. Но ты… По каким-то причинам ты пришел сюда, действуешь в одиночку, хочешь самостоятельно применить Архив Бодхи… Неужели ты рассказал нам о Небесных ключах не все? Я с самого начала подозревал, что ты ведешь собственную игру, но в чем же именно она заключается? Вздернув брови, Принц Бездны оставил вопрос без ответа. — Твое молчание не имеет значения. — Азар поднял повыше Архив Бодхи. — Шесть лет назад я отказался от этого артефакта, поскольку рассчитывал на знания, доступные лишь высшим богам. Но теперь, похоже, пришло время внести в наш союз коррективы. Я завладею Архивом Бодхи и с этими знаниями заставлю Фатуи действовать в свою пользу. Вместе мы сотрем богов в порошок. Я получу их знания и, пользуясь ими, обрету мудрость, выходящую за рамки человеческого понимания! Архив Бодхи поднялся над ладонью Азара и принялся интенсивно вращаться. Но вместо того, чтобы соединиться с сознанием Азара, Небесный ключ вдруг вспыхнул нестерпимо ярким светом. Терминал Акаши на голове Азара замерцал. Не успел никто из пустынников и слова сказать, как глаза верховного Мудреца закатились, и он ничком рухнул на пол. Вылетев из его руки, Архив Бодхи ударился об угол стола и разлетелся на осколки. Потрясенные пустынники обратили взгляды к Принцу Бездны. — О, простите, — сказал тот. — Получилось небольшое недоразумение. С этими словами он стремительным жестом обвел пространство перед собой, и по кабинету прокатилась давящая волна Анемо энергии. Некоторые пустынники, пошатнувшись, повалились прямиком на своих более массивных товарищей. Пользуясь всеобщим замешательством, Принц Бездны пружинисто оттолкнулся от пола и несколькими точными ударами, в которых ощущались отголоски элементальной энергии, отправил противников в нокаут. — Надо было с умом выбирать, кому вы собираетесь служить. Используя прочные элементальные нити Дендро, Принц Бездны с легкостью связал пустынников и самого Азара — еще не хватало, чтобы верховный Мудрец, оправившись от контакта с фальшивым Небесным ключом, напал из-за спины. Убедившись, что в кабинете больше не осталось опасности, а револьвер закинут на стол подальше от Азара, Принц Бездны рубанул воздух ладонью, и прямо перед ним распахнулся портал. Но вел он не в Бездну, а к Воображаемому Древу. Быстро обежав кабинет взглядом, Принц Бездны скрылся там — а вскоре появился в сопровождении четверых людей. Дэхья оглядела поле молниеносной битвы. Кевин с интересом подвигал ногой осколки поддельного Архива Бодхи. Кадзуха с опаской покосился на револьвер. Аль-Хайтам же, едва появившись из портала, направился прямиком к Азару, и в его глазах горел недобрый огонь. — Все случилось так, как ты предсказывал, — обратился к нему Принц Бездны. Впрочем, это, разумеется, был никакой не Принц Бездны. Расправившись с врагами, Итэр сбросил тяготившую его маску и с радостью вернулся к своему привычному облику. — Нам повезло, что Фатуи не рассказывали Азару о копии Принца Бездны из параллельной реальности, — заметила Дэхья. — Представляю, как это взорвало бы его ученый мозг! — Это ничего не изменило бы, — ответил Аль-Хайтам. — Азар все равно попытался бы завладеть Архивом Бодхи и поплатился бы за свои амбиции. К этому плану они с Аято пришли вчера в Аару.               — Использовать сходство Итэра с Принцем Бездны? — обхватив пальцами подбородок, задумчиво переспросил Аято. — Неплохая мысль. Но мы не можем целиком на это полагаться. Насколько я понял из твоих рассказов, Азар достаточно умен, чтобы заподозрить подвох — даже если допустить, что он не осведомлен об альтернативной версии Принца Бездны. Аль-Хайтам откинулся на спинку стула и постучал пальцем по столу. — Я и не рассчитывал, что Азар купится на такой дешевый трюк. — Что ты в таком случае задумал? Аль-Хайтам подался вперед. К сожалению, у него не было никакой возможности установить с ослепленным Аято зрительный контакт, и Аль-Хайтам вновь ощутил из-за этого дискомфорт. Не укол совести, нет. Он не считал себя виноватым в том, что случилось с Аято, потому что вешать на себя вину за деяния другого человека было неразумно. Но… Аль-Хайтаму просто было жаль. Он думал, что мог бы иначе распорядиться временно установленной над Архивом Бодхи властью, и старался не прокручивать в голове запоздалые планы, которые теперь не имели никакого значения. — Аль-Хайтам. — Голос Аято прозвучал мягко. Удивительно, как при невозможности видеть он столь безошибочно разгадал перемену в настроении собеседника. — Не надо меня жалеть. Не трать на это время и силы. — Мм, — неопределенно отозвался Аль-Хайтам. — Что ты задумал? — настойчиво повторил свой вопрос Аято. Аль-Хайтам вздохнул. Аято был прав. Чтобы придумать хороший план, нужно сохранять разум чистым, а голову — холодной. — Я рассчитываю, что фигура «Принца Бездны» вызовет у Азара подозрения. Но поскольку Азару хватает сообразительности, а мы не располагаем информацией о том, насколько тесно он сотрудничает с Фатуи, ему нельзя ничего навязывать. — Оу? — заинтересовался Аято. — Многие ученые Академии высокомерны и горды. Подвергая слова других сомнениям и критике, они безоговорочно уверены в правильности собственных суждений. Азар не исключение. Нам нужно дать ему лишь крупицы информации и позволить выстроить картину происходящего самостоятельно. По губам Аято скользнула хитрая улыбка. — Иными словами, Итэру не нужно ни в чем убеждать Азара. Нужно добиться того, чтобы Азар убедил себя сам. — В таком случае он начнет действовать неосторожно, — кивнул Аль-Хайтам. — Мы должны воспользоваться этим, чтобы вывести Азара из игры. Некоторое время Аято молчал, обдумывая различные варианты действий. Теперь, когда он ослеп, его лицо окончательно стало непроницаемым, но Аль-Хайтам уловил момент, когда оно как-то незаметно изменило свое выражение. — Допустим, Азар не знает об Итэре из другой вероятности. В таком случае, когда «Принц Бездны» будет вести себя подозрительно, Азар в первую очередь подумает, что его предали, и начнет подвергать сомнениям свой союз с Фатуи. — Аято скрестил руки на груди. — Ты говоришь, что он высокомерен и горд. Какова вероятность, что в такой ситуации, предполагая нарушение договоренностей, он попытается завладеть Архивом Бодхи? Аль-Хайтам хмыкнул. — Я уверен, союз с Фатуи тяготит Азара. Они обладают влиянием. Этот союз ставит Азара в положение, в котором он постоянно зависим от их средств, планов, авторитета. Значит, при малейшем риске он попытается воспользоваться ситуацией и установить над Фатуи контроль. — А Архив Бодхи наверняка сможет послужить ему в этом хорошем подспорьем, — подхватил Аято. — Несомненно. Но что у тебя на уме? У нас ведь нет Архива Бодхи. Аято обезоруживающе улыбнулся. — Я всего лишь хочу прибегнуть к одному старому, но проверенному трюку. Аль-Хайтам вздернул брови. Хоть Аято и не мог этого увидеть, он ощутил немой вопрос, а потому рассмеялся. — Друг мой, скажи, ты ведь говорил, что изучал устройство Акаши? По силам ли тебе будет создать кое-какую вещь?               Осколки фальшивого Архива Бодхи покоились на полу. Поддельный артефакт оказался недолговечным, но это не имело значения — свою роль он уже сыграл. Как и предсказывал Аято, Азар мгновенно попытался завладеть Небесным ключом. Поскольку при создании фальшивки Аль-Хайтам воспользовался силой Глаза Бога, «Архив Бодхи» хранил ярко выраженные следы Дендро энергии. К счастью, Азар, контактировавший с Архивом Бодхи шесть лет назад лишь мельком, решил, что это результат слияния Небесного ключа с гнозисом. Дальше дело оставалось за малым. Аль-Хайтам не сомневался, что Азар попытается получить из Архива Бодхи сведения. По этой причине он зачаровал подделку таким образом, чтобы она вывела из строя терминал Акаши Азара — вывела грубо, оказав сильное точечное воздействие. Поскольку терминал Акаши был напрямую связан с сознанием, подобное воздействие могло привести лишь к его потере. Какое счастье, что люди в большинстве своем предсказуемы. Особенно такие, как Азар. Аль-Хайтам сам не подозревал, сколько холода таит его обращенный к Азару взгляд. Этот человек в который раз доказал, что давно потерял право называться верховным Мудрецом Сумеру. Тот, кто должен был исполнять свой долг перед королевством и Академией, собственными руками все разрушил. Стремление к знаниям он превратил в одержимость. Искусство назвал преступлением против Архонта, которого давно уже не было в живых. Растоптав наследие Руккхадеваты, он прикрывался ее именем, чтобы укреплять свою позицию, и возлагал вину за это на Малую властительницу Кусанали. Азар был умелым манипулятором, но его мудрость была не более чем песком, который через узкое горлышко сыпался из одной половины песочных часов в другую. Хоть такие часы и можно перевернуть, это ничего не изменит. Песок останется заточен в стеклянном плену. Его не станет ни больше, ни меньше, и он будет вечно пересыпаться из одной половины в другую, переливая из пустого в порожнее. Аль-Хайтам не испытывал по отношению к Азару ничего, кроме глубочайшего презрения. Тем временем Кадзуха повернулся к Дэхье. — Думаю, тебе уже лучше готовиться. Согласно кивнув, Дэхья перекинула через плечо одну из пустынниц, охранявших Азара. Та по-прежнему оставалась без сознания. Дэхья помахала напоследок друзьям и скрылась за колонной, откуда тотчас донеслись звуки странной возни. Тем временем Азар начал медленно приходить в себя. С трудом разлепив отяжелевшие веки, он сфокусировал взгляд — и тотчас отшатнулся, увидев нависшее над ним лицо Аль-Хайтама. — Ты!.. Стоило догадаться. Что, устал от жизни в изгнании? Приполз к Принцу Бездны на коленях умолять его о помощи? По губам Аль-Хайтама скользнула улыбка, но глаза оставались равнодушными, и потому выражение его лица было по-настоящему жутким. — Азар… Я не стану это даже комментировать. Азар дернулся, пытаясь освободиться от пут, но Итэр повел рукой, и элементальные нити с новой силой обхватили его тело. — Ты наивен, если думаешь, что ему можно доверять. — Азар метнул выразительный взгляд в сторону Итэра. Тот состроил невинное выражение лица, вызвав у Кевина усмешку. — О, Аль-Хайтам, при всей твоей заносчивости тебе всегда не хватало амбициозности. Ты мог бы давно уже стать Мудрецом. Мог бы быть моей правой рукой. Но шесть лет назад наивный страх помешал тебе оценить всю величину моего замысла, и ты предпочел осуждать меня и спорить вместо того, чтобы присоединиться. Аль-Хайтам обежал Азара пренебрежительным взглядом. — Ты нарушил законы Академии. Азар, ты хоть представляешь, сколько людей погибло шесть лет назад в результате твоих действий? — Лицо Аль-Хайтама оставалось спокойным, но в голосе проскользнули гневные ноты. — Ты предал весь Сумеру, ты предал Архонта. Азар холодно рассмеялся. Кевин положил ладонь на рукоять клинка, но Кадзуха сделал ему знак не спешить. — У Сумеру нет Архонта. Единственный истинный Архонт Сумеру погиб пятьсот лет назад. А что до Малой властительницы Кусанали… — Азар поджал губы. — Она не более чем инструмент и никогда не заслуживала называться чем-то большим. Аль-Хайтам оставил его выпад без ответа, и в этом молчании таилось больше угрозы, чем в словах, но Азар этого не уловил. — С таким жалким «божеством» людям остается лишь брать все в свои руки. Сначала я думал создать искусственного бога. Из-за планов Фатуи все изменилось, но… Что, если людям никогда и не требовалось создавать богов? Что, если все это время у людей было одно предназначение — самим стать богами? Устроившись за столом, Итэр за спиной Аль-Хайтама небрежно поигрывал револьвером. Теперь, когда Азар пришел в себя, следовало соблюдать осторожность, так что ему пришлось вернуться к образу Принца Бездны. — Так значит, ты ищешь божественную мудрость? — спросил Аль-Хайтам. Он наклонился вперед и сказал в самое ухо Азара: — Я покажу тебе божественную мудрость. Глаза Азара расширились. Осознав свое положение, он дернулся, но слишком поздно — стремительно отстранившись, Аль-Хайтам дал верховному Мудрецу Сумеру такую сильную пощечину, что в воздухе разлился звон. — Вау, — искренне оценил Кевин. Азар вжался в стену. Он изо всех сил пытался сохранить лицо, но боль была слишком сильной, и его глаза против воли стали мокрыми. — Это твоя божественная мудрость. Прошу, наслаждайся ей сполна. Во взгляде Азара зажглась ненависть. Он подался вперед, но из-за элементальных пут не мог ничего поделать и лишь бессильно дернул головой, так и не сумев достать до Аль-Хайтама. — Аль-Хайтам… Погоди. Я доберусь до тебя и сделаю то, что должен был еще шесть лет назад. Рука Аль-Хайтама рассекла воздух. Азар сжался, ожидая нового удара по лицу, но вместо этого Аль-Хайтам ухватил его за волосы и оттянул назад его голову, вынуждая заглянуть себе в глаза. — Спустись с небес на землю, Азар. Ты вообще не осознаешь своего положения? Взгляд Азара заметался. За нависшим над ним Аль-Хайтамом отчетливо просматривался Итэр. Дуло револьвера, еще недавно служившего оружием самому Азару, теперь недвусмысленно смотрело в его сторону. По другую сторону от Аль-Хайтама обнажил клинок Кевин. — Вы этого не сделаете, — облизнув пересохшие губы, прошептал Азар. — Вы этого не сделаете! Его взор зацепился за пустынницу из Бригады тридцати, которая как раз появилась из-за колонны. Азар с надеждой подался вперед, закричав: — Помоги же мне, ну! Пустынница обратила к нему голову, но на призыв никак не среагировала. Азар панически засопел. Он никак не мог взять в толк, почему пустынница игнорирует его приказы. — Хорошая маскировка, — одобрительно кивнул Итэр. — Ты как будто родилась для этой одежды, — приложив руку к сердцу, сказал Кадзуха. В его устах это прозвучало как комплимент. Пустынница, которой на деле оказалась Дэхья, сдула с плеча воображаемые пылинки. — Если честно, мой наряд мне нравится больше. Да и потом, глаза под этой повязкой ужасно чешутся… — В подтверждение своих слов она подняла красную ткань с золотым узором и поскребла раздраженную кожу. — Я уж не говорю о том, как сильно ограничена в ней видимость. В пустыне такое, может, и полезно, но в городе — абсолютно бессмысленная тряпка. — Зато она будет служить хорошим прикрытием, — заметил Кевин. — У тебя выразительные глаза. Дэхья повернулась к нему. Осознав, как это прозвучало, Кевин раскраснелся и поспешно добавил: — Я просто имел в виду, что кто-то может тебя по ним узнать! — А я ничего и не сказала, — расхохоталась Дэхья. Покраснев еще сильнее, Кевин пробормотал под нос нечто нецензурное и, прислонившись к столу, достал из кармана пачку сигарет. Возражать никто не стал. Роскошный кабинет Азара рисковал пропитаться запахом дыма, но никого это особо не заботило. Закурив, Кевин с любопытством покосился на Азара — так, словно предвкушал занимательное зрелище. — Что вы… — Азар едва не задохнулся от охватившего его чувства беспомощности. — Что вы задумали? — Тебе забыли рассказать. — Глаза Аль-Хайтама сверкнули. — Прости, не подготовил подробный отчет. Дэхья фыркнула. — Открой проход в Храм Сурастаны, — потребовал Аль-Хайтам. Он рассчитывал, что Азар быстро сдастся. В конце концов, Итэр по-прежнему держал револьвер, а Дэхья со значением перебрасывала из руки в руку шамшир, который сняла с пояса пустынницы. Тем не менее, Азар промолчал. Возможно, таким образом он пытался оттянуть неизбежное. Возможно, все еще надеялся на скорое прибытие помощи. Приходить ей было неоткуда, ведь Аль-Хайтам предусмотрительно снял с его головы терминал Акаши, но к Азару нередко наведывались другие Мудрецы, ученые и даже пустынники из Бригады тридцати. У него все еще оставалась надежда ускользнуть. К тому же он, судя по всему, не верил в серьезность намерений Аль-Хайтама. Они с Азаром давно друг друга знали, и Азар понимал: каким бы угрожающим ни выглядел Аль-Хайтам, он не станет рассматривать убийство как опцию. В таком случае… В уголке губ Аль-Хайтама обозначилась усмешка. Итэру и Кадзухе будет неудобно отыгрывать подобную роль — оба слишком мягкосердечные. Дэхье следует поберечь силы для следующей стадии плана. Значит, остается лишь одна опция. Идеальный кандидат. Аль-Хайтам обернулся, и Кевин, перехватив его взгляд, сразу все понял. — Позволь-ка мне, — сказал он. Азар напрягся. Кевин был ему незнаком, а потому представить, что от него следует ждать, было довольно сложно. Аль-Хайтам наконец выпустил волосы Азара и, поднявшись, отстранился. Теперь ему следовало отойти и издалека наблюдать за тем, как развернется запущенная им цепь событий — иными словами, заняться любимым делом. Зажав сигарету в зубах, Кевин поднял стул и с грохотом поставил его прямо напротив Азара. Тот инстинктивно вздрогнул. Кевин сел. Закинул ногу на ногу. Вытащив сигарету изо рта, стряхнул с нее пепел — его небольшая часть попала Азару на одежду. Не успел Азар возмутиться, как Кевин рывком подался вперед, и его ледяные голубые глаза впились в верховного Мудреца Сумеру так, словно тот был подбитой мышью перед огромным хищным котом. — Как думаешь, Азар, что у тебя осталось? Азар молчал. От Кевина во все стороны били волны бешеной энергии. Казалось, из-за нее температура в помещении упала на несколько градусов. — С этого дня в Сумеру все будет иначе. Вне зависимости от того, поможешь ты нам или нет, мы найдем способ попасть в Храм Сурастаны. Проход ведь открывается с помощью механизма, верно? А обыграть механизм гораздо легче, чем ты думаешь. Иными словами, тебе уже не быть верховным Мудрецом Академии. Кевин откинулся обратно на спинку стула и затянулся, предоставляя Азару время обдумать его слова. — Ты потерял власть. Ты попытался завладеть Архивом Бодхи, пускай фальшивым, чем продемонстрировал Ордену Бездны и Фатуи свою ненадежность. — Кевин мотнул головой в сторону Итэра, который послал Азару бездушную улыбку. — Они больше не станут за тебя вступаться. Ты лишился своих покровителей. Тело Азара пробила дрожь, но он стиснул руки в кулаки, изо всех сил пытаясь сдержать эмоции. Кевин подпер подбородок рукой. — Уясни вот что. Ты остался без власти и без денег. Ты предатель в глазах своего народа и в глазах своих покровителей. Путей к отступлению нет. Обладая силой Небесных ключей, мы способны пресечь любые твои попытки спастись или переиграть ситуацию в свою пользу. «Обладая силой Небесных ключей?» — удивился Аль-Хайтам. Кевин говорил так убедительно, словно и впрямь прятал по карманам все семь Небесных ключей. Он не сказал ничего конкретного, но мозг Азара уже принялся лихорадочно сочинять неправдоподобные теории. — О, Великая властительница Руккхадевата… — Его глаза расширились. — Аль-Хайтам, неужели ты объединился с Орденом Бездны, чтобы сместить меня с должности верховного Мудреца? Я перестал быть удобен им, и ты воспользовался этим, чтобы занять мое место… Ты хотел отомстить за то, что я сделал шесть лет назад, за твое изгнание? Аль-Хайтам не стал на это отвечать. Когда человек столь глубоко заблуждается… стоит ему не мешать. Кашлянув, Кевин стукнул ногой по стене — еще несколько дюймов, и удар пришелся бы прямиком по руке Азара. — Не отвлекайся. По виску Азара сбежала капля пота. Кевин в который раз стряхнул пепел с сигареты и отчетливо проговорил: — Азар, единственное, что у тебя еще осталось — это твоя никчемная жизнь. На твоем месте я бы переоценил приоритеты. Мы откроем проход в Храм Сурастаны в любом случае. Так зачем умирать ради такого ненадежного секрета? Или, быть может… Глаза Кевина сверкнули льдом. — Ты стремишься на тот свет? — Нет! — поспешно выпалил Азар. — В таком случае просто открой проход. — Кевин улыбнулся. От этой улыбки даже у Аль-Хайтама по коже пробежали мурашки. — И сохрани свою дурацкую жизнь, ту единственную ценность, за которую тебе еще имеет смысл цепляться. Азар во все глаза глядел на Кевина. По его лицу градом стекал пот, он дрожал, а Кевин бесстрастно смотрел на него сверху вниз, и в его лице не было ни намека на жалость. — Хах… Ха… — только и смог сказать Азар. — Я не… Умпф… Кевин вопросительно вздернул брови. Поскольку внятного ответа от Азара он так и не добился, он сказал: — Сейчас я докурю сигарету и дам тебе пизды. Подняв руку, он с равнодушной улыбкой продемонстрировал Азару крошечный окурок. — Как видишь, сигарету я уже докурил. Дальнейшие действия Кевина были столь стремительными, что среагировать не успел никто. Он вскочил, с грохотом опрокинув стул, и взметнул клинок. На лицо Азара упала тень. Глаза Кевина сверкнули холодом. На миг задержавшись в воздухе, смертоносное лезвие устремилось к Азару, и тот, зажмурившись, из последних сил прокричал: — Не надо! Лишь в последний момент Кевин отвел руку чуть в сторону, и лезвие вонзилось в пол. Кадзуха не сдержал облегченного выдоха. Не обращая на это внимания, Кевин опустился перед Азаром на одно колено и, ухватившись за рукоять клинка, тихо сказал: — Назови хоть одну причину, по которой я должен сохранить тебе жизнь. Азар рискнул поднять голову и встретился с Кевином взглядом. В своей жизни он повидал разных людей, но подобная безжалостность… Азар видел такую лишь в глазах Принца Бездны. Азар не сомневался: если Кевин сочтет его бесполезным, он без колебаний оборвет его жизнь. — Я… Я сделаю все, что вы просите. Только не убивайте меня. Пожалуйста, не… Кевин резко выдернул клинок из расщелины между досками, и Азар невольно вздрогнул. — …не убивайте… — Заткнись, — велел Кевин. — И сделай уже наконец хоть что-нибудь полезное, пока я не передумал. Опираясь спиной на стену, Азар поднялся на ноги и шаткой походкой направился к картинной раме на стене. Кевин следовал за ним по пятам, будто нависшая за плечом смерть. — Развяжи его, — велел он Итэру. Итэр щелчком пальцев освободил Азара от пут. Азар ожидаемо дернулся, но кончик клинка Кевина уперся ему в спину. — Не испытывай мое терпение, дедуля. — П-п… простите… — Шевелись, — холодно отчеканил Кевин. Дрожащими руками Азар потянулся к картинной раме. Нащупав на ней несколько выпуклых символов, он прожал их в нужной последовательности, достаточно длинной, чтобы потратить на ее подбор порядочно времени. Картина вдвинулась в щелку в стене. За фальшивой рамой обнаружился секретный проход, который выводил на темную винтовую лестницу. Что ж… Пока все складывается довольно удачно. Аль-Хайтам кивнул в такт своим мыслям и повернулся к Дэхье: — Пора. Дэхья натянула на глаза повязку и, потянув рычаг, вызвала лифт, с помощью которого можно было попасть в Дом Даэны. — Что ж, удачи всем нам. — Она вскинула стиснутый кулак. — Давайте уже избавимся от этих Мудрецов раз и навсегда. — Береги себя, — попросил Кадзуха. — И напомни Кли с Тимми, чтобы не лезли на рожон, — добавил Итэр. Дэхья кивнула. Расправив плечи, она собиралась было ступить вперед, но вдруг замерла, так и не поставив ногу на платформу лифта. Все дело было в том, что лифт прибыл с пассажиром. Прямо на Дэхью изумленно глядел личный секретарь Азара. — Ах, черт!.. Дэхья выхватила шамшир, метнулась вперед, пытаясь не дать секретарю нажать на кнопку лифта, но тот двигался на удивление проворно. Итэр поднялся с места, намереваясь вступить в схватку, как вдруг пространство кабинета разорвал черно-зеленый всполох. Быстрый и точный удар в висок вывел секретаря из строя, и тот повалился на платформу, точно мешок с закатниками. Когда пляска света и тени прекратилась, присутствующие в кабинете наконец рассмотрели незваного гостя. Им оказался достопочтенный Адепт Сяо, который только что прорвался через Академию прямиком в кабинет Азара, вырубив по пути каждого встречного.               К счастью, Алькасар-сарай находился недалеко от столицы, а потому Сяо не составило труда перенести туда себя, Паймон и Нилу. Впрочем, способности не позволяли Сяо перемещаться на большие расстояния без мысленного якоря — например, имени, которое зовущий назвал бы в искреннем желании увидеть его обладателя. Поскольку в Академии у Сяо не было никаких мысленных якорей, оставалось лишь совершить марш-бросок из целой череды телепортаций до столицы. Оставленные Небесными ключами раны отозвались болью. Ступив на твердую землю, Сяо покачнулся, но его ухватила под локоть Нилу. — Давайте присядем, — предложила она. В обычное время Сяо бы воспротивился, ведь отсиживаться Яксам не положено, но пожалуй, в таком состоянии он не смог бы даже Паймон удержать — куда уж там спасать Кусанали. Они с Нилу устроились на скамейке, откуда открывался неплохой вид на городскую улицу. Паймон некоторое время наворачивала рядом беспокойные круги, но в конце концов почуяла запах вкусной еды, успокоилась и села рядом с Сяо, болтая ногами. Сяо откинулся на спинку скамьи и сквозь полуприкрытые веки стал наблюдать за столичной суетой. Ему впервые доводилось видеть настолько шумный город. Несмотря на многочисленные запреты, навязанные Академией, люди не теряли присутствие духа и вели активную жизнь: зазывали покупателей, жарили уличную еду, встречались друг с другом, увлеченно обсуждали последние новости. Нилу на фоне этой кипучей деятельности казалась особенно притихшей. — Еще есть время передумать, — сказал Сяо, взглянув на нее краем глаза. — А? — растерянно отозвалась Нилу. — Насчет того, что ты собираешься сделать, — объяснил Сяо. — Это серьезный и смелый шаг. — Да, — подхватила Паймон. — Никто не будет винить тебя, если ты не захочешь делать этого, Нилу! Их слова выдернули Нилу из пучины размышлений, но она быстро пришла в себя. — Ах, что вы. Я ведь сама вызвалась помочь. — Она сложила руки на коленях и подняла голову, чтобы рассмотреть расположившуюся на ветвях исполинского древа Академию. — Я просто не так уж и часто бывала последние шесть лет в столице. Это место… навевает воспоминания. Хорошие и не слишком. Она одарила Сяо и Паймон мягкой улыбкой. — Извините. Я ненадолго поддалась влиянию противоречивых эмоций. — Нилу… — сочувственно проговорила Паймон. Сяо скрестил руки на груди. Должно быть, вернись он сейчас в Инадзуму, он почувствовал бы то же самое. Для него эта страна навсегда осталась связана с Люмин. С ее любовью. С ее потерей. Да, в конце концов она выжила, но Сяо никогда не сможет забыть эмоций, захлестнувших его в тот момент, когда он считал ее мертвой. Но в то же время он никогда не забудет ее поцелуев, полных нежной, всеобъемлющей любви. — В этом нет ничего удивительного, — сказал наконец Сяо. Паймон выпучила глаза. Она никак не могла привыкнуть, что за время их разлуки Сяо научился говорить с людьми более откровенно. — Если сегодня у нас все получится… Сумеру изменится. — Сяо тоже посмотрел на величественное здание Академии. — И тогда ты сможешь создать в этом городе воспоминания, о которых будешь говорить с улыбкой. Нилу тихо рассмеялась. — Спасибо, господин Сяо. Если честно, сначала я вас немного побаивалась. Но теперь я вижу, что на самом деле вы очень добрый человек. «Добрый?» Губы Сяо тронула усмешка. Да уж. Сама доброта. Особенно когда планирует, что именно собирается сделать со всеми причастными к отравлению Люмин Кровью Текутли. — Вам стало лучше? — спросила Нилу. Сяо кивнул. Раны все еще давали о себе знать, но он успел привыкнуть к этому чувству. К тому же благодаря лекарствам, которые, по словам Дори, стоили баснословных денег, боль стала терпимой. Страшно представить, что за компоненты были в них намешаны, если они помогали даже Яксе. Паймон с готовностью слетела со скамейки. Сяо и Нилу отправились следом за ней вверх по улице. Дорога пролегала мимо информационной стойки гильдии искателей приключений, и Сяо несколько удивился, заметив за ней знакомое лицо. Он мог поклясться, что видел эту женщину уже дважды: сначала в Ли Юэ, а затем в Инадзуме. Паймон тоже заприметила женщину и радостно ей помахала. — Катерина! «Катерина… Да, припоминаю что-то такое». Бессменный секретарь гильдии искателей приключений одарила Паймон милой улыбкой и вдруг повернулась к Сяо. — Ты не сможешь попасть в Храм Сурастаны снаружи. Единственный способ пройти туда — через кабинет верховного Мудреца Азара, и если ты поспешишь, то успеешь застать там своих друзей. Сяо обмер. Откуда Катерина знает о его намерениях? — Эм… — напряженно проговорила Паймон. — Катерина? Катерина вдруг рассмеялась со странным задором, который решительно не подходил ее образу. — Извините, наверное, я ввела вас в заблуждение. Я лишь временно позаимствовала тело этой бионической куклы, чтобы поговорить с вами. — А?! — одновременно воскликнули Паймон и Нилу. «Катерина — бионическая кукла? — обхватил пальцами подбородок Сяо. Он ни капли не удивился. — Что ж, это объясняет, почему я видел ее и в Ли Юэ, и в Инадзуме». — Кто же ты тогда? — спросил он у незнакомки в чужом теле. Ее лицо снова расцвело в улыбке. — Мы никогда прежде не встречались, но я много о тебе слышала, Адепт Сяо. Кто я? Птица в клетке. Странствующая по снам. Луна. — Малая властительница Кусанали, — догадался Сяо. — Ах! — только и смогла сказать Нилу. «Катерина» обратила к ней заинтересованный взгляд. — Здравствуй, Нилу. Рада видеть, что ты тоже пришла сегодня в столицу. Нам о многом нужно поговорить, — вновь повернулась она к Сяо. — Но сейчас на это нет времени. Я не знаю, что должно произойти, но чувствую — это изменит наш мир до неузнаваемости. Так что тебе следует поспешить. И будьте осторожны: сейчас все проходы в Академию, кроме центрального, закрыты, а площадь охраняет много пустынников. — Вот уж и впрямь времена изменились… — потрясенно пробормотала Нилу. — Неужели Мудрецы так сильно не доверяют жителям Сумеру? Сяо покачал головой. Похоже, все же придется войти в Академию через центральный вход и пробиваться в Дом Даэны с самого низу. Но он не рассматривал это даже как препятствие — так, досадную помеху на пути к цели. — В следующий раз мы встретимся уже в Храме Сурастаны, — обратился он к Кусанали. — И вы будете свободны. — Я буду с нетерпением ждать этой встречи, — улыбнулась та. Малая властительница Кусанали в подробностях объяснила, как попасть в кабинет Азара, и Сяо с Нилу поторопились наверх. Паймон устремилась за ними. Неподалеку от подъема к Академии Сяо придержал Нилу за локоть, и они нырнули за ящики, чтобы скрыться от пристальных взоров пустынников из Бригады тридцати. — Спрашиваю в последний раз: ты уверена? Нилу вздохнула, пытаясь успокоить нервно скачущие мысли. — Теперь, когда мы встретили Малую властительницу Кусанали… Я еще больше удостоверилась в том, что должна это сделать. — Я не смогу обеспечить твою безопасность, — напомнил Сяо. — И не гарантирую, как это для тебя закончится. — Я знаю, господин Сяо, — через силу улыбнулась Нилу. Сяо обменялся быстрым взглядом с Паймон. Ему было не по душе оставлять Нилу в одиночку навлекать на себя гнев пустынников из Бригады тридцати, но ему требовался отвлекающий маневр. А она уже приняла решение и, по всей видимости, менять его не собиралась. — В таком случае удачи нам обоим, — сказал Сяо. — Да пребудет с нами благословение Малой властительницы Кусанали, — добавила Нилу. Она первой выскочила из-за ящиков и, воровато оглядевшись, бросилась наверх, к площади перед Академией. Сяо попросил Паймон остаться: ему нужно было действовать быстро и решительно. У него не было времени защищать кого-то другого, и ему не хотелось, чтобы Паймон пострадала. — Обещаешь не погружаться в Сон Адепта? — надула губы Паймон. — Обещаю, — мягко отозвался Сяо. Поразмыслив, Паймон с неохотой согласилась отпустить его одного. Ящики надежно скрывали Сяо от чужих глаз, так что он, не привлекая внимания, скрылся в черно-зеленом всполохе и перенесся на ветвь огромного древа. Отсюда открывался хороший вид на площадь — с этой позиции Сяо ни за что не упустил бы подходящий момент для проникновения. Нилу появилась на площади. С такого расстояния ее фигурка казалась совсем крошечной и хрупкой. Сяо сжал руку в кулак. Он помнил, как грубо пустынники увели уличную артистку в Караван-Рибате, и надеялся, что Нилу не повторит ее судьбу. «Чего? — спросила Дори, когда Нилу рассказала свой план, а Сяо в ответ поделился опасениями. — Не смей недооценивать мое лучшее вложение. Она гораздо проворнее, чем ты думаешь». «Дело не в том, насколько проворна Нилу, — думал Сяо, глядя на группу пустынников у дверей в Академию. — А в том, кто окажется проворнее». Стоял час заката. К этому моменту большинство ученых уже закончили с работой и занятиями. Теперь они собирались на площади, чтобы обменяться новостями за прошедший день, а потому пустынники заметили Нилу не сразу. Лишь когда в толпе поднялся переполох, трое пустынников направились проверить, что послужило его причиной. «Остальные не уходят, — Сяо обежал взглядом площадь, оценивая ситуацию. — Я должен… Нет. Рано. Нужно дать Нилу больше времени». Ученые принялись изумленно восклицать. Кто-то неодобрительно качал головой, кто-то, наоборот, радостно заулыбался. Пустынники вытягивали головы, пытаясь понять, что происходит, но за спинами ученых этого было решительно не видно. — Разойтись! — приказал один из них, но его возглас потонул в гомоне толпы. — Это Нилу, — шепнул усатый ученый. — Ах, Нилу! — отозвалась девушка с длинной каштановой косой. — Я не видела ее выступлений с тех пор, как закрылся театр Зубаира! — Тихо, — зашипел на нее мужчина в очках. — Хочешь, чтобы нас всех за решетку бросили за такие разговоры? Мужчину потеснил рыжий парнишка с россыпью забавных веснушек. — Нилу? Где? Покажите, я должен это увидеть! Толпа колыхалась, словно море, но пустынникам наконец удалось разглядеть, что происходит в самом ее сердце.              

Этот фрагмент можно читать под музыку: Eternal Eclipse — Theory of Light. Ставьте на повтор

Выйдя на площадь, Нилу прикрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Выдохнула. Ее руки поднялись в воздух сами собой. Даже несмотря на риск, несмотря на страх того, что могут с ней сделать за подобный вызов установленным Мудрецами законам, Нилу чувствовала себя полностью расслабленной. Тело само подсказывало нужные движения, и Нилу плавным жестом обвела площадь, чем вызвала восхищенные восклицания нескольких впечатлительных ученых. Когда богиня цветов исполняла свой танец… По губам Нилу скользнула печальная улыбка. Шесть лет. Шесть лет Сабзеруз был под запретом, шесть лет прекрасный праздник был для Мудрецов синонимом глупости и бесчестия. Шесть лет она не танцевала в честь Малой властительницы Кусанали. Мысли об этом Нилу вкладывала в каждое свое движение. …всюду, где она ступала, распускались прекрасные падисары… Может, она отдаст ради этого танца свою жизнь или никогда больше не увидит свободы, но Мудрецы не заставят ее замолчать. Она будет танцевать. Она будет говорить с людьми на языке искусства. И в каждое свое движение она будет закладывать те чувства, которые сочтет нужным. Потому что никто — ни Архонты, ни Мудрецы — не имеют права запрещать людям чувствовать. — Она такая утонченная и нежная… — прошептала девушка с каштановой косой. — Она наивная дурочка, — отозвалась сердитая девушка. — Чего она добивается? Неужели думает, что принести перемены в Сумеру можно каким-то танцем? Да ее бросят в тюрьму, и дело с концом! — Сумеру не нужны такие, как она, — бросил очкастый мужчина. — Кто не нужен Сумеру, так это узколобые бараны, которые мнят себя умниками, — парировал рыжеволосый парнишка. — Неужели ты веришь в ту чушь, которую говорят Мудрецы? Как столь прекрасный танец может быть оскорбительным для Дендро Архонта? Разошедшиеся ученые сталкивались в словесном противостоянии, и пустынники, пытаясь восстановить контроль над ситуацией, похватались за оружие. — Разойтись! — повторил один из них. Увы, оружие не помогло обуздать толпу — наоборот, привело к неожиданному всплеску эмоций. — Как вы смеете! — вскричала девушка с каштановой косой. — Мы просто смотрим! — закричал мужчина в очках. — Мы в этом не участвуем! — Теперь нас всех посадят как соучастников! — запричитала сердитая девушка. Кто-то попытался оттолкнуть пустынников, кто-то, наоборот, выскользнуть из толпы и сбежать с площади прежде, чем здесь началась окончательная неразбериха. Нилу продолжала танцевать. Пустынники пытались пробиться к ней, но людское море беспрестанно колыхалось, и проложить путь к нарушительнице спокойствия решительно не получалось. — Немедленно разойдитесь, иначе я применю оружие! — вышел из себя рослый пустынник, который прежде хранил угрюмое молчание. Толпа притихла. Нилу подумала, что все кончено, и ей придется бежать. Но она ошибалась. Через людей пробился рыжеволосый парнишка. Расставив руки в стороны, он будто врос обеими ногами в землю и, подняв на пустынников твердый взгляд, отчетливо произнес: — Нет. Кто-то громко ахнул, кто-то выругался, не стесняясь в выражениях. Рыжеволосый парнишка же стянул с головы берет с эмблемой даршана Вахумана и скомкал его в руках. — Вы называете Малую властительницу Кусанали фальшивым Архонтом, вы заставляете нас поверить в то, что искусство оскорбляет мудрость, дарованную госпожой Руккхадеватой. Но я в это не верю. Пустынники, оставшиеся у дверей в Академию, положили ладони на рукояти шамширов. Сяо подобрался, готовый к мгновенному перемещению. — Я вам не верю! — громко повторил рыжеволосый парнишка. — Мой лучший друг погиб шесть лет назад во время Сабзеруза. Но я никогда не поверю в то, что Архонт, которому посвящают столь нежные и чувственные танцы, на такое способен. Когда мой друг был маленьким, Малая властительница Кусанали всегда поддерживала его во снах… Она никогда бы не стала так жестоко обрывать его жизнь. Очкастый мужчина опустил голову. Сердитая девушка, скрестив руки на груди, отвернулась, словно пытаясь дистанцироваться от слов парнишки. А тот, высоко подняв берет, сказал: — Я больше не хочу мириться с ложью Академии! С этими словами он швырнул берет на землю, и некоторое время над площадью висела непроницаемая тишина. Наконец рослый пустынник обнажил клинок. — Ты не отойдешь, верно? В таком случае мне придется убрать тебя с дороги силой. Он двинулся к парнишке. Тот сглотнул, но остался стоять на месте, сверля пустынника гневным взглядом голубых глаз. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и Сяо заметил, как танец Нилу стал замедляться, но тут на землю полетел еще один берет. Его сбросила девушка с каштановой косой. — Мою подругу исключили из Академии за то, что она упомянула имя Малой властительницы Кусанали в своей диссертации. Она потратила десять лет жизни впустую. — Девушка шагнула вперед. — Перед уходом один из Мудрецов лишил ее всех прав на исследование, а финансирование проекта присвоил себе. Куда он дел эти деньги? — Мой муж получал письма с угрозами после того, как поучаствовал в одном из тайных проектов Академии, — сказала седовласая ученая. — Страх за свою жизнь свел его в могилу. Я хочу знать, что это был за проект? — Я тоже хочу знать, — выступила вперед ученая из даршана Амурта. — Почему танец считается для Великой властительницы Руккхадеваты оскорбительным? — Что вы собираетесь сделать с Нилу, если схватите ее? — Почему нам нельзя упоминать Малую властительницу Кусанали? — Чем вы докажете, что это Малая властительница Кусанали виновата в смертях десятков людей шесть лет назад? Вопросы посыпались на пустынников градом. Двое из них, те, что помладше, опешили и заколебались, но рослый пустынник лишь раздраженно цокнул языком и взмахнул шамширом, вынудив людей отшатнуться. Один человек, впрочем, остался стоять. Острое лезвие шамшира без труда рассекло рубашку на груди рыжего парнишки. Сначала никто не понял, что произошло. Затем на мостовую закапала кровь. Кто-то вскричал от ужаса. Бросив танцевать, Нилу попыталась пробиться к раненому, но ее удержала девушка с каштановой косой. Зажав рану, рыжий парнишка упал на колени, обессиленно уронил голову на грудь. Рослый пустынник вскинул шамшир и прокричал: — Так бывает с теми, кто нарушает приказы Бригады тридцати. А теперь разойдитесь! Вам всем немедленно нужно уйти, пока вы не повторили его судьбу! Девушка с косой ободряюще сжала локоть Нилу и, выйдя вперед, сказала: — Кому нужно уйти, так это вам. Рослый пустынник открыл было рот, чтобы извергнуть новые угрозы, но тут в него полетело разом несколько беретов. Потеряв терпение, ученые принялись швырять в обидчика все, что попадалось под руку, и собрание на площади окончательно превратилось в хаос. Сяо успел разглядеть, как седовласая ученая торопливо подбежала к раненому парнишке и помогла ему выбраться из эпицентра негодующей толпы. — Бегите, Нилу! — прокричал бородатый ученый. — Не позвольте им схватить вас. Вы — наша надежда! — Танцуйте для нас, Нилу! — подхватила ученая из Амурты. — Схватите девчонку! — проревел рослый пустынник. Глаза Нилу расширились. Один из пустынников едва не ухватил ее за запястье, но она сумела вывернуться и бросилась бежать. Добравшись до края площади, она на мгновение замерла, обернулась на толпу ученых, столкнувшихся в противостоянии друг с другом и с Бригадой тридцати. Сяо видел ее колебания. Она хотела остаться и помочь, но всю величину ее намерений Сяо осознал еще в Алькасар-сарае. «Если танец — это язык… Я хочу передать жителям Сумеру послание. Я хочу разжечь в их сердцах огонь надежды». Вы — наша надежда! Выдохнув, Нилу разбежалась и спрыгнула с края площади. Некоторые ученые изумленно раскрыли рты, но Нилу вовсе не планировала разбиваться насмерть: она раскрыла планер, который дала ей перед отбытием в столицу Дори, и мягко опустилась на улицу далеко внизу. На шум из домов стали выбегать люди. Происходящее на площади просматривалось плохо, а потому все взгляды тотчас обратились к Нилу. А она вновь начала танцевать. Пустынники бросились вдогонку. Протестующие ученые принялись хватать их за одежду, пытаясь остановить. В то же время пустынники у дверей в Академию кинулись на помощь своим коллегам. Не теряя времени, Сяо черно-зеленой вспышкой перенесся за дверь. Благодаря отвлекающему маневру Нилу ему удалось укрыться от взглядов матр и ученых, которые, едва заслышав шум, заспешили на площадь. Но в глубинах Академии о происходящем еще никто не знал. Пришлось Сяо отправить в нокаут каждого встреченного им ученого.

Конец музыкального фрагмента

              Теперь он стоял посреди кабинета Азара, даже не представляя, какая судьба постигла Нилу и протестующих на площади ученых. — Архонты, — выдохнула Дэхья. — Нилу… — Поспеши, — обратился к ней Аль-Хайтам. Ничего на это не ответив, Дэхья бросилась к кнопке лифта и скрылась внизу, в Доме Даэны. — Я рад видеть тебя живым, — с облегчением обратился к Сяо Кадзуха. — Мы переживали, что… — Он вспомнил о прикрытии Итэра и осекся. — …Что те люди тебе навредили. Сяо безошибочно уловил его намек. — Они пытались. Но он по каким-то причинам сохранил мне жизнь. Заслышав разговор о Принце Бездны, Кевин разозлился пуще прежнего и сердито подтолкнул Азара в спину. — Давай, шагай! Азару ничего не оставалось, кроме как старательно переставлять ноги. Кадзуха с встревоженным вздохом последовал за Кевином. Итэр тоже засобирался в потайной проход, но, заметив колебания Аль-Хайтама, остановился. — В чем дело? Аль-Хайтам покачал головой. — Без вмешательства конфликт на площади может привести к жертвам. В подобных ситуациях люди склонны применять чрезмерное насилие. Итэр сразу же уловил ход его мыслей. — Тогда иди. Аль-Хайтам не стал терять время на благодарности, но вместо того, чтобы сразу побежать к лифту, остановился у рабочего стола Азара. О чем-то пару мгновений поразмыслив, он выдвинул нижний ящик стола. — Есть нож? Сяо протянул Аль-Хайтаму кинжал, который Дори дала ему в Алькасар-сарае. После нескольких попыток Аль-Хайтам подцепил кончиком кинжала фальшивое дно ящика и, отшвырнув его прочь, бесцеремонно забрал из тайника пачку документов с пометкой «Конфиденциально». Сяо даже не представлял, как именно он узнал об их существовании. Сунув документы за пазуху, Аль-Хайтам бросился к лифту и скрылся в Доме Даэны следом за Дэхьей.

* * *

Чтобы выскользнуть из Дома Даэны, маскировка в итоге не понадобилась — Сяо постарался от души и добросовестно лишил сознания каждого встреченного им бедолагу. Дэхья беспрепятственно добралась до дверей в Академию и замедлила шаг, пытаясь сориентироваться. На площади до сих пор творился хаос. Столкновение ученых и пустынников превратилось в ожесточенную стычку, но у Дэхьи не было времени вмешиваться. Сейчас она могла помочь только одним способом. И для этого ей надо было добраться до противоположного конца города. Стараясь держаться подальше от толпы, Дэхья спустилась на Улицу Сокровищ. К счастью, повязка на глазах предназначалась для защиты от песка, и хотя смотреть на мир через красную завесу было неприятно, Дэхья без труда продвигалась к своей цели. Интересно, где Нилу? Что, если пустынники уже схватили ее? И как много времени пройдет прежде, чем кто-то еще попробует добраться до кабинета Азара? Лишь бы только друзья успели вытащить Малую властительницу Кусанали! Лишь бы только… все эти усилия были не зря.               Кли задумчиво подбрасывала в руке похожий на Додоко шар. В деревне Аару ей пришла в голову идея сделать вместо бомбы фейерверк. Незадолго до Пепельного Бедствия, на фестивале Иродори в Инадзуме, Кли познакомилась с девушкой по имени Ёимия. Та, казалось, была способна решить фейерверком любую проблему, и Кли очень вдохновила ее увлеченность. Если она сделает для друзей красочный фейерверк, сумеет ли это их поддержать? — Хотелось бы мне знать, что сейчас происходит в Академии, — сказал Тимми, задумчиво пиная ящик. — Надеюсь, этот их верховный Мудрец получил по заслугам, — отозвалась Кли. — И еще надеюсь, когда Малая властительница Кусанали выйдет на свободу, она превратит его в жабу. — Думаешь, Дендро Архонт на такое способна? — усомнился Тимми. Кли пожала плечами. — Не знаю. Но как я и говорила, я очень на это надеюсь! Они с Тимми устроились неподалеку от городской стены. Пока Кли крутила в руках шар, обдумывая, каким образом может добиться разных цветов у фейерверков, Тимми счищал складным ножиком яблочную кожуру. — Думаешь, ребята благополучно добрались до Гандхарвы? Отложив шар, Кли подняла голову к небу. — Ну… Приводить в действие план Аль-Хайтама и Аято ребята договорились ближе к вечеру — они рассчитывали, что под конец рабочего дня приходить в кабинет верховного Мудреца Азара особо никто не захочет. Воспользовавшись свободным временем, Итэр поочередно перенес всех раненых в деревню Вимара, где Тигнари хотел поговорить со своим знакомым врачом насчет возможности вернуть Аято зрение. — Я могу подождать и перенести вас всех в Гандхарву, как закончишь, — предложил Итэр, но Тигнари только отмахнулся. — От деревни Вимара до Гандхарвы совсем недалеко, а я здесь по любой тропе мог бы пройти с закрытыми глазами. Не трать силы понапрасну. Так Итэру пришлось вернуться в Аару. А еще через несколько часов он заранее перенес в столицу Сумеру Кли и Тимми — они должны были ждать сигнала от Дэхьи, чтобы привести в действие следующую часть плана. Кли надеялась, что друзья добрались до Гандхарвы без приключений. Ее мысли в который раз за последние несколько часов обратились к Тевкру. Все ли с ним в порядке? Насколько прогрессировало за сегодня заражение? Прощаясь с ним в Аару, Кли не могла избавиться от тревожного предчувствия. «Но ведь Тевкр нормально себя чувствует. За ним присматривает столько людей, и заражение пока не настолько сильное… Тогда откуда взялось это чувство?» Кли приложила руку к сердцу и почувствовала его сильный стук. — Прости, — щеки Тимми вспыхнули. — Я не думал, что этот вопрос так сильно выбьет тебя из колеи. Кли смущенно поскребла затылок. Она и сама не заметила, как провалилась в мысли настолько глубоко, что в конце концов оставила Тимми без ответа. Спрятав шар в поясную сумку с бомбами, она опустилась на траву рядом с Тимми. — Я просто не могу перестать думать о том, что будет дальше, — призналась она. — В голове все время одни и те же мысли. — О том, что будет, когда эта… штука… поглотит Тевкра целиком? — Угу. Кли подтянула колени к груди. — Мне страшно, Тимми. Не хочу драться с Тевкром, не хочу видеть, как он превращается в такого же холодного и жестокого человека, каким Кровь Текутли сделала Альбедо. И тем более не хочу представлять, что будет, если Тевкр не сможет пережить заражения и… Она вздохнула и прикрыла глаза. — Я пытаюсь себя не накручивать. Но мне все равно каждый раз страшно его отпускать. — Она печально улыбнулась. — Как будто я больше никогда его не увижу, понимаешь? — Мм, — с коротким кивком отозвался Тимми. — Не поверишь, он говорил мне то же самое, когда ты ушла с ребятами в Дар аль-Шифа. Кли с изумлением повернула к нему голову, а затем вдруг рассмеялась. — Ну что за дурак! Кто из нас двоих больше любит лезть на рожон? — Как по мне, вы два сапога пара, — фыркнул Тимми. Кли пихнула его локтем в бок, и Тимми тоже засмеялся. Некоторое время они в молчании сидели на траве, наблюдая, как над головами колышутся ветви деревьев. Затем Тимми спросил: — Когда все закончится… чем бы ты хотела заняться?

Этот фрагмент можно читать под музыку: isaac gracie — that was then. Ставьте на повтор

Кли приложила руку к подбородку. Судя по тому, как Тимми заколебался в начале фразы, он хотел сказать вместо «когда» слово «если». На взгляд Кли, оно подходило гораздо лучше. Закончится ли все это когда-нибудь? Что вообще такое в данной ситуации «конец»? Недостаточно остановить Принца Бездны. Нужно спасти исчезнувших. Вернуть в Разлом Камень Связывания. Исцелить людей, заболевших в гавани Ли Юэ. И самое главное, найти способ сделать так, чтобы подобное никогда не повторялось снова. Кли подумала, что для такого, наверное, понадобится перекроить целый мир. Принц Бездны ведь сумел зайти так далеко из-за Крови Текутли. И как Кли успела понять, эта неизвестная сила существовала в мире очень давно и была известна под разными именами. С ней боролись цивилизации прошлого. Цивилизации исчезли, а Кровь Текутли осталась. Вряд ли составленных на коленке планов будет достаточно, чтобы ее одолеть. Но если представить, что все осталось позади… Альбедо и Кэйа стали прежними. Люмин воссоединилась с Сяо, а Август — с магистром Варкой. Рэйзор вернулся в Вольфендом. Барбара исцелилась и вновь стала любимой сестрой Собора Барбатоса. Аякс пришел в себя. Тевкр справился с заражением, и все четверо — он, Аякс, Тоня и Антон — наконец встретились за одним столом, вспоминая беззаботное детство. Губы Кли тронула улыбка. Она не знала, что ждет впереди, и боялась делать ставку на счастливый финал, но ей очень хотелось бы, чтобы эта картина стала правдой. Если такое действительно однажды случится, она хочет навсегда сохранить в сердце этот прекрасный момент. Чтобы в грядущие темные дни, которые порой наступают в жизни каждого, воспоминания о воссоединении с близкими согревали своим теплом. — Я хочу собрать друзей, — сказала она. — Как вчера в Аару. Может, организовать в Мондштадте большой фестиваль и позвать на него всех-всех! — Мне казалось, тебе тяжело что-то праздновать в Мондштадте. Кли взглянула на Тимми. Он сидел, подперев подбородок рукой, и ветер трепал его соломенные волосы. — Раньше так и было, — согласилась Кли. — Но знаешь, теперь я почему-то чувствую, что готова столкнуться лицом к лицу с собственным прошлым. Я люблю Мондштадт, люблю его жителей и тех людей, с которыми мне довелось встретиться во время нашего… — Приключения? — лукаво подхватил Тимми. Кли зафыркала. — Ага, типа того. — Кевин как-то назвал это «пиздоключением», — заметил Тимми. Кли прыснула. Наверное, услышь это Тевкр, он пришел бы в неописуемый восторг. Он обожал нелепые названия и выдуманные словечки. — Вернее и не скажешь, — поразмыслив, ответила Кли. — В общем… В последнее время я часто думаю о прошлом, о будущем. О том, кто я сама в этой неостановимой реке времени. Тимми слушал молча. Глядя на Кли, которая со спокойной улыбкой размышляла о подобных вещах, он не мог не поражаться тому, как сильно она повзрослела. Столкновение с ужасами прошлого далось ей непросто. Но Кли нашла в себе силы выстоять. Из неконтролируемого пожара, который в любую секунду мог спалить дотла всякого, кто находился рядом, Кли стала теплым огоньком, греющим чужие сердца. Тимми всегда ценил своих друзей, хоть и нечасто говорил об этом прямо. Еще с того самого дня, когда они помешали ему пожать руку смерти, он восхищался их стойкостью и жизнелюбием. Теперь… он ими гордился. И он хотел встать с ними вровень. — Мне кажется, раньше я была рыбешкой, — продолжила рассуждать Кли. — Настолько маленькой, что мне не хватало сил сопротивляться течению реки, и потому меня всё несло куда-то в неизвестность. Я не могла остановиться, где захочу, или поплавать вместе с другими рыбами… — Она рассмеялась, решив, что сравнение получилось нелепым. — Я больше не хочу быть рыбешкой. — Я понимаю, — отозвался Тимми. Кли с благодарностью ему улыбнулась. — Знаешь, вчера в Аару я смотрела на господина Камисато и не могла поверить своим глазам. Он ведь лишился всего. Всего, Тимми. В его положении я бы наверняка заперлась в комнате и плакала целыми днями. Но он все равно пришел к костру. Он, Джинн, мастер Дилюк, Сяо, Сайно, да вообще все ребята… Они столько пережили, но все равно остались стойкими. И мы до сих пор можем со спокойной душой на них опереться. Потянувшись вперед, Кли погладила лепестки растущей неподалеку сумерской розы. — Это сила, которой я восхищаюсь, — призналась она. — Настанет день, и мы тоже должны будем стать для кого-то опорой, Тимми. Я хочу быть готовой к этому дню. И пока у меня есть такая возможность, поблагодарить каждого, кто помог мне это осознать. Тимми ничего не ответил. Мысли, которыми поделилась с ним Кли, получились очень личными, и Тимми всегда испытывал трудности, когда нужно было среагировать на подобные откровения. Впрочем, Кли хорошо его знала, а потому не ждала ответа. Она понимала, что в молчании Тимми порой кроется гораздо больше, чем в словах. Вот и сейчас, пускай он и молчал, он больше всего надеялся, что у Кли получится осуществить свои мечты. — А ты? — спросила она. — Чем хотел бы заняться ты? Тимми задумчиво дернул сережку в виде перышка. — Я закончу обучение у Сахарозы и Тимея. А потом… потом, думаю, отправлюсь в путешествие. — Куда-то конкретно или вообще по всему свету, как Кевин и Кадзуха? — полюбопытствовала Кли. Тимми откинулся спиной на ящики и вытянул ноги перед собой. В тени дерева Глаз Бога, закрепленный на его поясе, мерцал энергией Анемо. — Я хочу повидать весь мир, — признал он. — В Фонтейне и в Сумеру я почувствовал дух настоящей свободы. — Потому что оказался вдалеке от своей матери? — предположила Кли. Тимми чуть усмехнулся. — Нет. Я понял, что до этого жил, ограничивая собственное мышление. — Он выразительно постучал костяшкой себе по лбу. — Безвылазно сидя в одном городе, видишь только его традиции и его людей. Но мир огромный. Люди в нем разные. Жизнь… разная. Тимми подставил лицо ветру. Воспоминание о матери болезненно укололо грудь, но он давно пообещал себе, что не позволит этим тяжелым моментам из прошлого стать преградой. — И я хочу увидеть все разнообразие ее граней. Кли сжала его плечо. — Это прекрасная мечта, Тимми. Мне будет не хватать тебя, если ты уйдешь… Но я с нетерпением буду ждать каждой нашей встречи. И конечно, рассказов об огромном мире, который ты так хочешь увидеть. Тимми хмыкнул. Таким образом он пытался скрыть, как сильно тронут словами Кли. Его поведение развеселило Кли, но придумать подходящую шутку она не успела: за спиной раздались торопливые шаги. Обернувшись, друзья увидели взволнованную Дэхью. В маскировке ее было почти не узнать.

Конец музыкального фрагмента

— На тебе лица нет. — Тимми мигом посерьезнел. — В чем дело? — Нужно… Ах, черт, — Дэхья раздраженно сдвинула на лоб красную повязку. — Нам нужна диверсия. Прямо сейчас! Я скоро приду, попробуйте задержать их ненадолго! Ничего толком не объяснив, она вновь надела красную повязку и убежала обратно за городские стены.

* * *

Этот фрагмент можно читать под музыку: Alexis Laugier — Election Day. Ставьте на повтор

Нилу едва переводила дух. Пустынники из Бригады тридцати загнали ее на базар. Нилу надеялась сбежать через дверь вверх по улице, но оттуда тоже толпой вывалили пустынники — благодаря обмену сообщениями через терминал Акаши они уже знали о происходящей в городе неразберихе. Оказавшись в столь знакомом месте, Нилу с трудом сдерживала плач: сцену театра Зубаира давным-давно разобрали, и теперь на ее месте стояли унылые доски с объявлениями Академии. Впрочем, поддаваться эмоциям было некогда. Нилу сделала глубокий вдох. Она заперта в ловушке. Пускай она и владеет Глазом Бога, ей не одолеть в одиночку такую толпу обученных пустынников. И это значит… Это значит, ей ничего не остается — только быть верной самой себе. Она выбежала к доскам объявлений и расставила руки в стороны. Посетители базара, которые стали невольными свидетелями этой сцены, потрясенно замерли. Кто-то придвинулся ближе, а кто-то, наоборот, попытался спрятаться за прилавками — толпа вооруженных пустынников могла повергнуть в ужас кого угодно. Нилу крепко зажмурилась. Может, было бы эффективнее применить свой Глаз Бога. Она могла хотя бы попытаться отбиться. Ей просто нужно было время добежать до городских ворот — а там она воспользовалась бы связями Дори, чтобы хоть навсегда скрыться от чужих глаз. Но она не могла. Она пришла в Сумеру не за этим. Выбирая между насилием и молчанием… Она предпочла избрать третий путь. И теперь, после того, что случилось на площади, после того как пустынники ранили рыжеволосого мальчишку, а ученые стали сомневаться и задавать вопросы, Нилу не могла отступиться от этого пути. Танцевать под прицелом десятков глаз зрителей или пустынников, желающих бросить ее за решетку — в какой-то степени не такая уж и большая разница. Пускай ее отчаянный протест не поможет свергнуть Мудрецов. Пускай она не способна одолеть Бригаду тридцати парой грациозных движений. Пускай каждый по-своему трактует ее танец, соглашается или спорит… Она раскачает эту дрейфующую лодку и подтолкнет ее навстречу переменам. Мудрецы отняли у Сумеру Архонта, а у людей они отняли Сумеру. Нилу смирилась с этим, потому что боялась. Она считала, ей проще стерпеть, стиснув зубы, чем вступать в бой, который ей гарантированно не выиграть. Но теперь, особенно после того, как пустынники ранили на площади того ученого, в голове Нилу билась одна-единственная мысль. «С нами так нельзя!» И эта мысль придавала ей храбрости. Возможно, впервые в жизни Нилу танцевала так. Ее движения, обычно плавные и исполненные нежности, в этот раз были резкими, обрывистыми, но в них таилась ошарашивающая смесь чувств. Страх. Боль. Злость. Надежда. Упрямство. Любовь. Пустынникам было все равно. Они неотвратимо окружали Нилу, смыкались вокруг нее, словно петля на шее висельника. Несколько десятков человек против одной танцующей девушки. Потрясенные этим зрелищем, люди перешептывались, но вмешиваться не решались. В последней надежде уберечься от направленных на нее копий Нилу очертила вокруг себя водяное кольцо. Оно не могло надолго задержать пустынников, но позволило танцевать дальше. Отыскав в толпе собравшихся на базаре чей-то блуждающий взгляд, Нилу вскричала: — С нами так нельзя! — Арестуйте ее, — сказал один из пустынников. — С нами так нельзя! — громче повторила Нилу. По щекам побежали слезы, и голос задрожал, но она продолжала говорить. — Кто мы в ваших глазах? Почему вы обращаетесь с нами так, будто мы пыль под нашими ногами? Пустынник, оказавшийся ближе всех, направил на Нилу копье, и по его глазам она вдруг поняла, что он собирается нанести удар. Она замерла. Пустынник замер тоже — его терминал Акаши мерцал, принимая приказы, а он все колебался, и копье в его руках дрожало. Нилу приложила ладонь к сердцу. Оно стучало так, словно намеревалось выпрыгнуть из груди и помчаться по улицам Сумеру с криками: «Так нельзя! Нельзя! С нами так нельзя!» Нилу уже не могла скрыть слез. Наконечник копья пустынника опустился. Пустынник поднял брови, словно собирался что-то сказать, как вдруг земля ощутимо дрогнула. По базару прокатился оглушающий грохот. Нилу со вскриком повалилась на землю. Некоторые пустынники похватались друг за друга, другие сумели сохранить равновесие самостоятельно. Прежде, чем кто-либо успел опомниться, двери, выводившие с базара в сторону ворот, распахнулись. В них появилась всклокоченная пустынница. — Взрыв! — прокричала она. — Взрыв у городской стены! Голос пустынницы показался Нилу знакомым. Красная повязка, нейтральная одежда, тюрбан, который скрывал волосы — все это мешало Нилу опознать ее, но… В памяти стрельнуло воспоминание. Шесть лет назад, вскоре после окончания Сабзеруза, Нилу пришла на похороны Дуньярзады — та погибла из-за действий Мудрецов. У могилы стояла высокая смуглая девушка. Стиснув руки в кулаки, она сквозь слезы пела известную в пустыне колыбельную, тем самым прощаясь с ушедшей подругой навсегда. Это была Дэхья. Глаза Нилу изумленно расширились, но осознать, что происходит, она не успела. Толпа пустынников принялась перегруппировываться — взрыв в такой близости к городу был куда важнее поимки распоясавшейся артистки. — Кадир, Ридван, схватите девчонку! — раздался приказ неподалеку. — Она должна ответить за свои преступления перед Дендро Архонтом. Нилу попыталась встать. В падении она расшибла колено, и быстро принять вертикальное положение не получилось. Двое пустынников, получивших приказ, двинулись ей навстречу. «Малая властительница Кусанали, помогите!» — в отчаянии подумала Нилу. И вдруг вокруг ее запястья сомкнулась чья-то сильная рука. Повернув голову, Нилу с удивлением заметила того самого пустынника, который не решился ее атаковать. Нилу попыталась вырваться, подумав, что пустынник хочет передать ее товарищам, но тот рывком поднял ее на ноги. — Что… — Быстрей! — крикнул он ей в самое ухо. Нилу не успела даже охнуть. Продолжая держать ее мертвенной хваткой, пустынник бросился через толпу собственных товарищей, разгоряченных погоней, раздраженных взрывом, вооруженных. Кто-то попытался остановить его. Пустынник выбросил в сторону свободную руку, и золотая вспышка отшвырнула нападающего прочь. Только после этого Нилу заметила, что сзади на плаще пустынника закреплен Гео Глаз Бога. Они бежали так быстро, что у Нилу перед глазами заплясали черные точки. Когда она уже решила, что в ближайшую минуту просто скончается на месте, пустынник наконец остановился и выпустил ее запястье. — Извините, — сказал пустынник. Даже после такого марш-броска он почти не запыхался. — Миледи, вам лучше уйти. Нилу хотела переспросить, но с трудом переводила дух, и пустынник воспользовался этим, чтобы объяснить свою позицию: — Я понимаю, чего вы пытаетесь добиться, но это слишком опасно. Если вас поймают… Вам лучше уйти. И больше никогда не возвращаться в этот город. Нилу наконец совладала с дыханием. Выпрямив спину, она посмотрела прямо в глаза пустынника — тот был значительно выше, и это оказалось той еще задачей. — С какой стати я должна уходить? И я уж точно вам не «миледи». Брови пустынника приподнялись, и его лицо вновь приняло то же выражение, что и на базаре — что-то между сочувствием и колебанием. — Вас будут искать. Нилу пропустила его слова мимо ушей. Ее мысли вернулись к произошедшему на базаре. Этот взрыв, внезапное появление Дэхьи… Почему Дэхья была одета как пустынница из Бригады тридцати? Она ведь еще на похоронах Дуньярзады поклялась, что никогда не станет связывать себя с Мудрецами. Что-то не клеится. Все это — часть плана, о котором Нилу пока не имеет ни малейшего понятия. И если догадки Нилу верны… Может, Дэхья тоже пришла сегодня в столицу, потому что решила отвоевать для жителей Сумеру свободу. В таком случае Нилу должна ее найти. — Как вас зовут? — спросила она у пустынника. Он сдвинул брови. На фоне смуглой кожи его золотые глаза казались особенно пристальными. — Ариф. — Скажите, Ариф, вы считаете меня глупой? — прямо спросила Нилу. Кажется, пустынник опешил. — Н-нет, миледи. — В таком случае почему вы думаете, что я пришла в столицу, не осознавая риска? — Нилу уперла руки в бока. — Я прекрасно знала, на что иду. Вы ведь не стали меня атаковать. И спасли от ваших же товарищей, несмотря на последствия. Вы хотите того же, чего и я. Рука пустынника, державшая древко копья, сжалась. — И чего же я хочу, миледи? Нилу твердо посмотрела на него. — Свободы. Ариф отвел взгляд и ничего на это не ответил. Нилу всмотрелась в его резко очерченное лицо. Ариф не казался плохим человеком, и хотя она не рассчитывала переманить его на свою сторону, она надеялась, что он сможет сделать последнее одолжение и просто ее отпустить. — Да, теперь в Сумеру стало опасно просить даже этого, — продолжила Нилу. — Может, потому что мы молча соглашались с любым произволом? Шесть лет назад я узнала правду о действиях Мудрецов. Но я ничего не сделала. Я выбрала бездействие — и теперь сожалею об этом. Выбирайте для себя тот путь, который хотите сами… А я хочу пойти своим. Нилу сделала шаг в сторону. Она ожидала, что Ариф попытается ее остановить, но он лишь молча склонил голову. Тем самым он показал, что позволит ей уйти беспрепятственно. Нилу не стала прощаться. Все ее мысли были заняты Дэхьей и таинственным взрывом, который прогремел недалеко от городских стен. Если она поспешит и будет двигаться осторожно, то возможно, сумеет встретиться с Дэхьей и узнать ее замыслы. А там… будет видно. Охваченная неожиданной мыслью, Нилу обернулась. Ариф по-прежнему стоял к ней спиной, низко опустив голову. С копьем, упертым в землю, и в длинном белом плаще он напоминал скорее статую, нежели живого человека. — Боги видят людей с большим сердцем, Ариф, — сказала Нилу. — Я в это верю. Вы получили Глаз Бога, потому что боги решили дать вам инструмент, чтобы построить свою судьбу. Он не обернулся. — Делайте то, что считаете нужным. Только не предавайте то, во что искренне верите. Не будьте собой лишь наполовину. С этими словами Нилу развернулась и зашагала вверх по улице, оставив Арифа стоять в одиночестве. Мимо проносились люди — обычные жители, торговцы, ученые, пустынники из Бригады тридцати. Потревоженный всего лишь одним танцем, город суетился, и никто уже не мог оставаться в стороне от происходящего. Губы Арифа тронула слабая усмешка. Эта девушка… каким-то образом умудрилась породить в центре болота фонтан свежей и чистой воды.

Конец музыкального фрагмента

* * *

Кевин в последний раз подтолкнул Азара в спину, и тот наконец вывалился в огромный зал, пронизанный неземной энергией. Даже Сяо невольно задержал дыхание. В центре зала мерцал полупрозрачный зеленый шар, в котором спала крошечная девчушка с белыми волосами. Малая властительница Кусанали. — Какое знакомое зрелище, — прошептал Кадзуха. — Мхм, — отозвался Кевин. — Опять люди удерживают в плену собственного Архонта. В прошлый раз это плохо кончилось, верно? Кадзуха повернулся к нему. Ледяные глаза Кевина пристально наблюдали за движениями Азара, который поспешно отключал окружавший Кусанали купол, но по его поджатым губам Кадзуха понял, что мысленно Кевин вновь очутился в Миктлан Форталеза. Там, где не стало Пиро Архонта Мураты. — В этот раз все будет иначе, — пообещал Кадзуха. — Мы не одни, Кевин. Кевин не ответил, и Кадзуха не сдержал взволнованного вздоха. Он не мог избавиться от ощущения, что ни одно его слово не достигло сознания Кевина. — Ты хорошо отыграл свою роль, — подметил он, решив перевести тему. Ледяные глаза Кевина скользнули к Кадзухе. — А кто сказал, что я играл? Эти слова прозвучали холодно. Кадзуха невольно вздрогнул. С тех пор, как его дорогой друг столкнулся с Принцем Бездны в Энканомии, его поведение стало неуловимо меняться. Он то и дело дистанцировался от Кадзухи, опять начал замалчивать свои чувства, опять в одиночку пытался тянуть на себе груз невыносимой тяжести. Кадзуха понимал, что таким образом Кевин пытался защититься сам и уберечь своих друзей, но ему все равно было больно видеть его таким. — Кевин… — Прости. — Взгляд Кевина потеплел. — Прости, что разочаровываю тебя, малой. Я не могу допустить, чтобы Принц Бездны и дальше продолжал вертеть этим миром, как ему хочется. Он судорожно вздохнул. Если бы не Азар, который то и дело бросал в их сторону настороженные взгляды, Кадзуха непременно сжал бы плечо Кевина в попытке его утешить. — После стольких лет я наконец нашел свой дом, — сказал Кевин. — Я готов на многое, чтобы его защитить, поэтому… Боюсь, тебе придется еще не раз во мне разочароваться. Ты ведь знаешь, я не умею быть героем. «Я бы поспорил с этим», — улыбнулся Кадзуха, но вслух озвучивать свои мысли не стал. У них не было времени на споры. Ощутив, что над ним ослабили контроль, Азар попытался улизнуть, но тут рядом с ним в черно-зеленой вспышке появился Сяо. Его глаза горели хищным огнем, а от тела во все стороны распространялись волны удушающей энергии: Азару не повезло увидеть подлинный гнев Яксы. — Действуй, — едва ли не прорычал Сяо. Азар торопливо повернулся к мерцающей панели управления, созданной с помощью технологий Акаши, и послушно продолжил нажимать на кнопки. Похоже, он втайне надеялся, что Сяо оставит его в покое, но Сяо продолжал стоять в напрягающей близости и сверлить Азара пристальным взглядом. — Зачем вам понадобилась Кусанали? — спросил Азар. Итэр, подперев плечом стену, вздернул бровь. — Ты в самом деле полагаешь, что кто-то намеревается посвящать тебя в наши планы? — Он усмехнулся. Стоит признать, хотя играть Принца Бездны ему не нравилось, роль удавалась ему на славу. — Это только ты рассказываешь о своих замыслах налево и направо. Азар раздраженно поправил монокль. — Вы… По губам Сяо скользнула улыбка, которая напоминала скорее волчий оскал. — Хочешь что-то сказать? Азар содрогнулся и вернулся к прежнему занятию. Сяо фыркнул. Они с Итэром обменялись взглядами, и хотя ни один из них не умел читать мысли, оба прекрасно поняли друг друга без слов. «Рад тебя видеть. Я боялся, что Принц Бездны тебя убил». «А я боялся, что ты решишь пожертвовать собой ради защиты гнозиса». Итэр мягко улыбнулся. Неожиданно зал наполнился странным шумом — словно зашелестела шелковая ткань. Подняв головы, Итэр и Сяо увидели, как замерцал, ослабевая, зеленый купол вокруг Малой властительницы Кусанали. — Я все сделал, — отстранившись от панели управления, заявил Азар. — А теперь сдержите свое обещание, отпустите меня! За спиной Азара появился Кевин. Это случилось так незаметно, что Азар невольно подпрыгнул, когда над его ухом зазвучал холодный голос: — А разве кто-то обещал тебя отпустить? Я сказал, что сохраню тебе жизнь. Но это не значит, что ты избежишь наказания за свои преступления. Азар хмыкнул так запальчиво, словно оставался королем ситуации. — И кто же собирается судить меня? Вы, кучка прислужников Принца Бездны, которая готова ради своих целей поставить на карту целый мир? А я-то думал, вы лучше других должны понимать, что за эволюцию не бывает высокой цены. Сравнявшись с богами, люди смогут изобрести что угодно, победить болезни, обуздать саму смерть. Мир станет лучше. И ради такого не жаль расплатиться парой десятков жизней. «Сказал человек, который едва ли не на коленях умолял его пощадить… — качнул головой Сяо. — Нетрудно расплачиваться жизнью, пока она не твоя, так?» Выйдя из себя, Кевин схватил Азара за грудки. Его кулак сжался, а глаза вспыхнули ледяным светом. — Не думаю, что во время суда тебе понадобятся все конечности. — Вы этого не сделаете, — прохрипел, нервно облизнув губы, Азар. В руке Кевина появился клинок. — И кто меня остановит, дедуля? Твой жалобный взгляд? Поверь, твои глазки никак не похожи на щенячьи. Это скорее глаза жабы, которая осознала, что сидит не в своем болоте. — Позволь мне остановить тебя. Сяо обернулся. Этот голос был отдаленно ему знаком, но только увидев представшую перед ним девочку, он вспомнил, где именно его слышал. Этот голос звал его в Ванарану. Он принадлежал Малой властительнице Кусанали. Завидев ее, Кевин нехотя выпустил Азара и отстранился, позволив Малой властительнице Кусанали пройти вперед. Она с благодарностью ему кивнула, а затем обвела взглядом и остальных присутствующих — Итэра, Кадзуху и самого Сяо. — Я рада наконец увидеть всех вас лично, — искренне сказала она. — Благодаря вам у меня впервые за пятьсот лет появилась возможность пройтись по этой земле собственными ногами. — Кусанали повернулась к Кевину. — По твоему мнению Азар заслужил самой жестокой кары. И я с этим абсолютно согласна. Азар, который, по всей видимости, ожидал услышать от нее что-то другое, сглотнул. — Но все же перед этим нам нужно провести справедливый суд. Ведь это одна из основ сильной страны. Преступник получит соразмерное наказание в соответствии с законом, и это станет уроком для всех остальных. — Кусанали одарила Азара такой радушной улыбкой, словно он был дядюшкой, которого она ласково отчитывала на глазах у родственников. — Интересно мне знать, какое наказание ждет человека, чьи осознанные действия привели к смерти нескольких десятков людей? Несмотря на то, что Азара загнали в угол, он нашел в себе смелость — или же наглость — рассмеяться Кусанали в лицо. — У вас нет никаких доказательств. Жители Сумеру знают совершенно другую историю. Малая властительница Кусанали, преступница, которая попыталась через сны внушить людям фальшивую веру, навязать им свое правление… — Азар издал надменный смешок. — Вот какой они тебя знают, «Дендро Архонт». Как ты собираешься их переубеждать? Поговоришь с ними? Нашлешь очередной сон? Кусанали посмотрела на Азара с жалостью. — Мне не понадобится переубеждать их, Азар. Ты сделаешь это сам. Глаза Азара изумленно расширились. — Что?.. Кадзуха с любопытством взглянул на Кусанали, и та, поразмыслив, все же решила объяснить: — Прошлой ночью я связалась во сне с бывшим секретарем Академии, Аль-Хайтамом, и рассказала ему о секретных документах, которые ты спрятал в своем тайнике. — Азара пробила дрожь, но Кусанали не стала обращать на это внимание. — Благодаря выстроенной тобой же системе внутри Акаши все знают, что твою подпись нельзя подделать. А значит, документы, подписанные твоей рукой, правдивы. «Так вот что Аль-Хайтам забрал из ящика», — догадался Сяо. Далеко не все жители Сумеру осуждали действия Академии, поскольку верили в рассказанную Азаром историю. Переубедить их словами было невозможно. Зато можно было предоставить неопровержимые доказательства — и после наблюдать, как система, выстроенная Азаром, рухнет сама собой. Любимая тактика Аль-Хайтама. Он был человеком, который запускал цепочку событий, а после лишь наслаждался последствиями. — Чертовы документы, — процедил Азар. — Если бы только мне не нужно было сохранять отчеты для Фатуи… — Что скажешь, Кевин? — не обращая на него внимание, спросила Кусанали. — Тебя устроит такое возмездие? Кевин одарил Азара презрительным взглядом. — Пожалуй, увидеть, как низко падет этот человек в результате собственных действий, будет лучше, чем зазря марать руки. — А что думаете вы, Кадзуха, Итэр, Сяо? Кадзуха обхватил пальцами подбородок. — Думаю, так будет справедливо. — Я согласен, — кивнул Итэр. — Это станет хорошим вкладом в будущее Сумеру. Сяо скрестил руки на груди и с прищуром взглянул на Азара. — Я бы бросил его в самое темное подземелье, подвесил вниз головой, а после пожрал его сны. — Азара прошиб холодный пот. — Но я уже давно не служу темной богине, так что в этот раз, пожалуй, целиком положусь на методы Архонта Мудрости. — Хи-хи, — отозвалась Кусанали. — Благодарю вас за оказанное доверие. Азар едва не задохнулся при виде этой сцены. Его судьбу обсуждали так, словно он был декорацией в кукольном театре, да еще и обменивались при этом радостными улыбочками! — Я не согласен, — просипел он. — Это несправедливо! — Да кто тебя слушать будет? — дернул плечом Итэр. — Заткнись, — добавил Кевин. — А то сейчас получишь силой справедливости по башке. Кадзуха тем временем обратился к Кусанали. — Госпожа Дендро Архонт, благодаря диверсии внимание пустынников из Бригады тридцати должно быть сейчас полностью сосредоточено на ситуации у городской стены. Это наш шанс покинуть Храм Сурастаны незамеченными. — В таком случае больше не будем задерживаться, — кивнула Кусанали. Она повернула голову к Сяо. — Чем скорее мы выйдем, тем быстрее я смогу провести тебя к Люмин, верно? Сяо не смог удержать изумленного выдоха. — Провести? Вы… Полыхнула красная вспышка. В ту же секунду под сводами Храма Сурастаны раздался оглушительный грохот. Пол раскололся. Сяо попытался ухватиться за перила, но те следом за полом ухнули в пустоту, и Сяо сорвался в разверзшуюся под ногами пропасть. Лететь пришлось недолго. Запястье Сяо перехватила чья-то ладонь. Из облака пыли и каменного крошева показалось лицо Кадзухи. От его Анемо Глаза Бога разливалось яркое сияние, и Сяо безошибочно разгадал его намерение. Объединив усилия, они создали из энергии Анемо защитный купол, который тотчас втянул в себя падающих друзей и ошарашенного Азара. Не считая царапин и ссадин, все были целы. — Держитесь! — воскликнул Кадзуха. — Да блядь, — выругался Кевин. Выразить с ним солидарность никто не успел: упругий шар, ударившись о дно провала, подпрыгнул, ударился об пол снова и наконец разбился. Друзья повалились на пол. Сяо не сдержал короткого выкрика: в момент падения нанесенные Небесными ключами раны отозвались острой болью. Впрочем, он быстро оправился и, поднявшись, всмотрелся в завесу пыли. — Все живы? — раздался оклик Кусанали. — Я в порядке, — откликнулся Кадзуха. Сяо лишь смутно угадывал неподалеку его силуэт. — Я ебал это все, — послышалось откуда-то слева разгневанное ворчание. «Кевин точно в порядке», — ухмыльнулся Сяо. — Порядок, — ответил он. — Итэр? — Я здесь. — Пробравшись через завалы, Итэр вышел из пылевого облака навстречу Сяо и небрежным жестом отряхнул волосы. — Где Азар? Сяо осмотрелся. На миг он даже подумал, что взрыв каким-то хитрым образом устроил сам Азар. С другой стороны, такая попытка сбежать была равносильна самоубийству. Без Глаза Бога Азару было ни за что не добраться до выхода из Храма Сурастаны до того, как случился обвал. — Эй, дедуля! — окликнул Кевин. — Ты что, помер? — Здесь я, здесь. — Азар обнаружился гораздо ближе, чем ожидал Сяо. Откашлявшись, он кое-как поднялся на дрожащие ноги и тут же принялся отряхивать свой роскошный костюм, как если бы это могло хоть как-то уберечь его упавшее ниже плинтуса достоинство. — Не делайте вид, будто вам не все равно. Сяо с Итэром, обменявшись взглядами, синхронно пожали плечами. — Где мы очутились? — вновь раздался голос Кадзухи. Пылевая завеса постепенно начала оседать. Сначала Сяо увидел своих друзей, а затем разглядел за их спинами темно-серые стены, исписанные мерцающими зелеными символами. Структура стен навевала мысли о том, что некогда это место было рукотворной пещерой. — Этот ключ мы нарекаем Архивом Бодхи, и да хранит он волю Дендро-элемента. В час конца он войдет в круг, как положено семи, и исполнит небесный замысел, — перевела Кусанали. — Это святилище, где хранился Архив Бодхи, — догадался Сяо. — Но в таком случае… Он нахмурился и, вытянув перед собой руку, призвал клинок, который одолжила в Алькасар-сарае Дори. К сожалению, копья, подходящего требованиям Сяо, не нашлось даже у нее. Итэр, Кевин и Кадзуха сразу поняли, почему Сяо так насторожился, и тоже призвали оружие. Кусанали оставалась спокойна, но по ее глазам Сяо видел, что она готова к неожиданной атаке и внимательно следит за обстановкой в руинах. — На ваше счастье, я знаю секретный проход, который выведет нас обратно на поверхность, — с раздражением сказал Азар. — И я надеюсь, что вы не забудете о моей услуге во время этого вашего «суда». — Как будто у тебя есть выбор… — проворчал Сяо. Азар сделал шаг вперед, но тут вдруг резко замер, будто увидел перед собой нечто шокирующее. — Дедуля? — окликнул Кевин. Азар не ответил. Его глаза вдруг расширились, рот раскрылся, и он кашлянул кровью. Кадзуха не сдержал потрясенного выдоха. Инстинктивно прижав руку ко рту, Азар тяжело осел, и Сяо наконец понял, что именно произошло. За спиной Азара стоял Альбедо. Рывком выдернув из тела верховного Мудреца клинок, Альбедо небрежно оттолкнул его в сторону. Захрипев, Азар рухнул на пол. Несмотря на тяжелую рану, он все еще отчаянно цеплялся за жизнь и попытался отползти, но Альбедо, заметив этот порыв, резким росчерком клинка положил его сопротивлению конец. — Не вижу смысла оставлять в живых человека, который при первой возможности пошел на предательство, — сказал Альбедо таким тоном, словно был наставником, объясняющим ученикам новый материал. — В конце концов, Азар потерял свою ценность, ведь мой способ попасть сюда тоже оказался действенным. «Он пришел, чтобы вернуть Архив Бодхи в святилище», — понял Сяо. Хорошо, что по пути в Храм Сурастаны Кадзуха успел быстро ввести его в курс дела. Альбедо осмотрел окровавленное лезвие и, подняв глаза, встретился взглядом с Сяо. — Его Высочество совершил ошибку, когда принял решение оставить тебя в живых. Он бывает излишне эмоциональным. К счастью, у него есть я. И уж я позабочусь о том, чтобы не оставить для вас лазеек на будущее. Но сначала… Не дожидаясь, когда он закончит, Сяо обратился черно-зеленой вспышкой, но Альбедо стремительно отскочил, очертил пространство вокруг рукой, отделяя себя от противников багряным куполом, и призвал Архив Бодхи. Мерцающий куб закрутился над его ладонью. Малая властительница Кусанали протянула руку, попытавшись установить связь с Дендро гнозисом, но ей помешал багряный барьер. Сяо вновь попробовал телепортироваться. Вместо того, чтобы оказаться за барьером, он очутился на противоположном конце святилища — пространство вокруг Альбедо сходило с ума и не подчинялось привычным законам. Альбедо неторопливо, словно издеваясь, прошел мимо тела Азара к центру обрушенного святилища. Несколькими импульсами красной энергии он расчистил заваленное пространство, и Сяо увидел мраморный постамент, в центре которого находилось квадратное отверстие. Размером оно идеально совпадало с Архивом Бодхи. — Вот мы наконец и дожили до этого дня, — сказал Альбедо. Встав перед постаментом на одно колено, он без труда вставил Архив Бодхи в отверстие. Куб вспыхнул золотом. В тот же момент Кевин, издав болезненный вскрик, схватился за голову — он не мог избавиться от ощущения, что кто-то пытается расколоть его разум, его тело, само его существо на две разных половины. Кадзуха сделал в его сторону обеспокоенный шаг, но тут клубившаяся вокруг Архива Бодхи энергия превратилась в упругий золотой луч, который ударил в потолок Храма Сурастаны и, не причинив ему вреда, прошел насквозь. Сяо тут же ощутил волнение артерий земли. Чего бы ни пытался добиться Принц Бездны… Едва ли это было связано со свержением Небесного порядка. Сила Небесных ключей оказывала влияние на весь мир, и Сяо не мог даже представить, что произойдет, когда каждый из них займет предназначенное место. В час конца он войдет в круг, как положено семи, и исполнит небесный замысел. Проходя сквозь потолок Храма Сурастаны, золотой луч бил в небо, ожидая, когда к нему присоединятся еще шесть таких же лучей. «Стремительный натиск» начался.