в объятиях бесконечного синего неба

      риндо заметно нервничает.       он и сам не думал, что будет так переживать по поводу знакомства с матерью близнецов. хотя по рассказам сои, госпожа кавата – замечательная женщина и самая заботливая мать на свете и единственный, кому она время от времени хочет надрать уши, это улыбашка. так что младшему хайтани бояться нечего.       соя в этом уверен: риндо с раном несомненно понравятся их матери.       риндо уже даже забыл, каково это, иметь маму рядышком, жить с ней в одной квартире, пересекаться по утрам на кухне за завтраком и делиться новостями вечером опять же на кухне за чашкой чая... ведь его, по сути, вырастил ран. он уже даже и не помнит лицо их с раном матери. он, конечно, может попросить брата и тот даст ему старые альбомы, на фотографиях в которых они с раном еще совсем маленькие, а рядом запечатлен кто-то из родителей. риндо не помнит голоса своей матери, не помнит ее смеха и улыбок, не помнит ее прикосновений и мягких рук, не помнит, что она любила и что приносило ей радость. ничего о ней уже не помнит, словно ее и не существовало вовсе.       ее убили, когда ему было пять лет.       одним точным выстрелом в лоб.       это и все, что риндо знает о том дне.       он уверен, ран знает намного-намного больше, но он специально не спрашивает ничего у старшего брата. убийство их матери из-за махинаций отца – давно зарубцевавшийся шрам вдоль и поперек на груди риндо. и добровольно вскрывать себя наживую он не хочет. боится, что не выдержит: страшно потерять сейчас то, что у него уже есть, а еще страшнее потерять себя.       что останется от него после того, как он узнает правду?..       риндо не знает и не хочет знать.       ведь прошло уже пятнадцать лет, пятнадцать гребаных лет.       прошлое должно остаться в прошлом, как их убитая мать и их трусливый отец, покончивший с собой через восемь лет после смерти матери, потому что не смог смириться со своей виной.       младший хайтани живет настоящим: здесь и сейчас.       впереди у него еще два года учебы. и куча-куча планов на счастливую жизнь вместе с соей.       если он, конечно, сегодня переживет знакомство с матерью нахои и сои.       риндо переживает так, будто идет на собственную смерть. слава богу, что госпожа кавата не знает правды про сломанные кости сои. на днях они вчетвером договорились не поднимать эту тему, потому что если мать близнецов узнает, кто переломал ее младшему сыну кости, она реально прибьет риндо с особой жестокостью. соя его заверил, что мама точно ничего не знает и думает, что соя кубарем полетел с лестницы и сломал себе руку и ногу.       поэтому тема сломанных костей – табу.       но младший хайтани переживает абсолютно обо всем. вдруг он ей не понравится, вдруг женщине не понравится огромный букет, который они выбирали вместе с соей, вдруг риндо скажет что-то не то, вдруг не так посмотрит, вдруг нахоя взбесится из-за ерунды или выставит его идиотом, или вдруг риндо на фоне рана, который обещал подъехать и быть вовремя, будет смотреться глупо и жалко.       и этих «вдруг» так много.       риндо переживает буквально о каждой мелочи, о каждом вдохе и выдохе.       и соя чувствует это напряжение и ласково просит:       — расслабься, рин. все будет хорошо.       младший хайтани очень хочет в это верить, потому что безумно любит сою, а соя очень любит маму. и риндо не хочет становиться камнем преткновения в их жизни. он не хочет, чтобы сое вдруг пришлось выбирать – мама или он. для сои это будет очень тяжелым выбором.       — соя, солнце, мы все-таки оба парни...       — не переживай, — кавата обгоняет риндо и становится напротив него, осторожно дотрагивается до ладоней риндо; руками хайтани держит большой шикарный букет, — мама нормально отреагировала на новость, что я встречаюсь с парнем. риндо, она с семнадцати лет знает, что мы с хоей бисексуалы, и абсолютно нормально к этому относится. для нашей мамы главное, чтобы мы с хоей были счастливы, рин. а с тобой я очень счастлив, — губы сои трогает легкая очаровательная улыбка.       — вдруг я ей не понравлюсь?       — понравишься. ведь ты у меня самый лучший.       — солнце, вдруг я что-то испорчу?       — ничего страшного, все мы люди, рин.       у риндо в голове столько переживаний и мыслей, он так хочет, чтобы сегодняшний вечер прошел идеально, и никто его не испортил. ни ран, ни нахоя, ни, самое главное, он сам. он очень хочет оставить приятное впечатление о себе матери близнецов.       — а вдруг ран спизданет что-то не то?       риндо так-то не сомневается в старшем брате, но он слишком хорошо знает рана и не удивится, если ран начнет рассказывать постыдные истории из их детства, где риндо песка наелся или покрасил себя фломастерами... у него таких историй было множество, и ран их все, к сожалению, знает и помнит.       — спизданет, отдадим его улыбашке на растерзание, — легко смеется соя и продолжает: — не переживай, рин, все будет хорошо.       и слова сои, его уверенность и его нежная улыбка заставляют риндо поверить в то, что все у них действительно будет хорошо. сегодня. завтра. и всегда.