Несколько часов спустя...
Каждый избавлялся от грустных мыслей проверенным способом: кто-то сидел в мастерской и пытался улучшить турель, кто-то набивал 30 из 30 на полигоне, кто-то мирно пил чай и смотрел новости, громкость которых была сбавлена чуть ли не до нуля, а кто-то предпочел закрыться в своей комнате и не выходить из нее ближайшие сутки. Каждый был занят своим, но каждый думал о том же, о чем думали и остальные: "Это конец для протокола?". На улицах многих крупных городов разгорелись очередные протесты, призывающие правительство обратить внимание не только на Kingdom, но и на радиантов, по вине которых, как думает большинство, вознесся уже второй город. — К-со! Эти идиоты ведутся на сплетни кабинетных крыс из СМИ. Насколько нужно иметь вату вместо мозгов, чтобы не иметь своего мнения? Их служба охраны ничерта не делает, но при этом виноваты мы, – Киритани хоть и пытался успокоить себя прокручиванием собственного ножа-бабочки, но его характер не обладал таким умением как сдержанность. Это не первое его высказывание за вечер. — Они имеют на это право, Yoru. Зеркальные снова постарались, но объяснить их существование простым людям – сложная задача, учитывая, что это было сложно даже по отношению к некоторым из вас, – голос Лиама заставил встрепенуться каждого, кто был увлечен просмотром новостной ленты. Время хоть и тянулось медленно, но все же настал тот момент, когда нужно сделать объявление. Агенты достаточно быстро подтянулись к главной комнате, которая стала для каждого неким... родным местом. Здесь они собирались, чтобы посмотреть фильмы, чтобы поиграть в настольные игры и выпить, чтобы поболтать и просто обсудить тяжелую миссию. Здесь же они собирались, чтобы выслушать Бирна, Вэй или Сабину. — После взрыва в Венеции правительство начало копать под Phoenix'а и Jett. Тогда наша организация познакомилась с новым агентом, но получила серьезное ограничение, которое действует по сей день. Как нам всем известно, помимо Kingdom причастными к взрыву считаются Phoenix и Jett, потому им нельзя свободно перемещаться за территорией штаба. В связи с недавним событием это ограничение распространяется на всех участников протокола VALORANT, – среди агентов хоть и имелись достаточно молодые ребята, кровь которых кипела каждый день, но даже они, натянув гримасу недовольства, молча продолжали слушать Лиама, — Понимаю, насколько это может быть неприятно, но теперь мы должны вести себя тихо и не привлекать общественное внимание. Нам нужно сохранить деятельность организации в тайне, – начало предложения было адресованы всем, кто находился в комнате, однако произносил их мужчина, смотря строго в глаза Винсента, — Чтобы сохранить возможность защищать этот мир и дальше. Надеюсь, мои слова дошли до ума каждого из вас, и мы обойдемся без глупых выходок в ближайшее время, – его взор упал на Киритани и Джейми, — А теперь отбой. Команда хоть и была отдана, а главный уже минут как десять покинул комнату, ребята никак не могли разойтись, бурно обсуждая взрыв и ограничение. Многим это не нравилось, многие высказывались против, кто-то даже сошелся в дискуссии "за". Все хотели высказать свое мнение, все, кроме Винсента и Амира. Второй, к слову, вообще не мог это сделать, поскольку не явился на собрание, а первому просто напросто было неинтересно обсуждать подобные вещи с коллективом. — Bonne nuit¹, мои дорогие, – в вежливой манере проговорил Фаброн и скрылся за автоматической дверью. Размерным шагом следуя вдоль тускло освещенных коридоров штаба, француз с неподдельным интересом изучал отчет об использовании портала Альфа-Омега. Да, именно этим он занимался в перерыве между миссией и собранием. Если ему не хотят рассказывать добровольно, он сам все узнает, не привыкать. Только вот скомканность данных его слегка смущала. Казалось, что написанное специально отредактировано так, чтобы появилось больше вопросов, нежели ответов. — Так вы настолько мне не доверяете, Monsieur² Brimstone? – слегка склонив голову в бок, Винсент усмехнулся. Ему на глаза попалась цифра пять.Ближе к полуночи...
Штаб заметно опустел, агенты, успешно отчитанные Sage за словесную перепалку, были отправлены по своим комнатам. В этом француз нашел огромный плюс и крайне удачное стечение обстоятельств. Во-первых, он незаметно стащил с кухни два бокала, во-вторых, никто не увидел у него бутылку вина и не пристал с глупыми расспросами, а уж тем более с просьбами присоединиться. Все шло по его скромному, но не особо хорошему и честному плану. Стук... Стук... Дверь, рядом с которой аккуратно была выведена цифра пять, медленно открылась. Первое, на что упал взгляд, – отсутствие лишнего. Комнату украшали лишь несколько керамических тарелок с причудливыми геометрическими узорами – марокканская роспись, настоящий берберский ковер и настольная рамка с фотографией какой-то девушки. — Sage, я думал, что наш разговор переносится на завтра. Время ведь уже звездное... – вестник всегда был чем-то занят, в этом весь он. Сейчас вот что-то увлеченно рассматривал, склоняясь к столу, а потому даже не обратил внимание на неожиданного гостя. Тот же, в свою очередь, снял обувь около двери, негоже же ходить по ковру за 3 тысячи дирхамов³ в грязном, и прошел сразу же к столу, опуская на него бокалы и бутылку. — Очаровательно, тогда нам никто не помешает, – марокканец настолько не ожидал услышать в своей комнате француза, что заметно подскочил на стуле и в недоумении уставился на незваного гостя, — Ох, pardon⁴, не хотел тебя напугать, – дежурная улыбка скрыла полученное от чужой реакции удовольствие. Не всегда можно увидеть такое поведение со стороны Амира. — Ты был последним, кого я ожидал увидеть у себя. Что ты тут делаешь? – за нежеланием показывать свои разработки именно восемнадцатому, надзиратель аккуратно смел все со стола в ящик. — Тебя не было на собрании, – Винсент развернулся и вновь окинул взглядом помещение, — Теперь каждый из нас ограничен в свободных перемещениях во избежание обнаружения штаба и самого протокола. А еще в обществе формируется новая волна негатива к радиантам и тем, кто с ними работает. — Это вполне ожидаемо, но мне кажется, что ты пришел сюда не решение Brimstone обсуждать и уж тем более не народные волнения. — В том числе, Cypher. Изначально я пришел поддержать тебя в эту трудную для тебя минуту, – ладонь мужчины опустилась на чужое плечо, а на лице появилась почти искренняя улыбка, — Давай выпьем, расслабимся. Можем даже сыграть в шахматы. Только вот их партия уже началась. Вместо фигур они выставляли на доску свои слова, действия, эмоции, чувства, но если Амир имел преимущество в обычных шахматах, то в этих француз заметно брал верх. Он давил на то, чего пятый всегда избегал – близость. Он совершенно игнорировал дистанцию, ставя марокканца в неловкое положение, заставляя выворачиваться, выкручиваться, совершать ошибки. И если бы не взрыв в Рабате, который выдернул Амира из повседневности, заставляя лежать с фотографией девушки в руках несколько часов подряд, то он и не согласился бы, однако... — Надеюсь, ты взял подходящее вино, которое раскроет Францию в лучших красках.