Относительно

Тишина хватается за момент, а внутри Блайта лишь ревность неприязнь к самому себе. В голове тихий звон обретает очертания мыслей. И на губы даже просится вымученная усмешка. Он ведь знал, что так и выйдет. Ровно с того момента, как узнал про эту самую Уиллоу от Луз. Он зря пришёл тогда к нему на мост, зря начал этот дурацкий диалог, ровно как и эти непонятные отношения. Хантер никогда об этом его не просил и даже в самом начале активно от себя отталкивал. Да и о чём он вообще думал? Что сможет заменить кому-то настоящую любовь? Позволил себе тешиться надеждой, отгородил себя от неудобных вопросов… Подумал, что сможет просто отмолчаться как всегда. Как глупо. И пора бы уже привыкнуть себя так чувствовать, но… В случае с Хантером это оказалось намного болезненнее. — Прости, — наконец выдаёт Эдрик, изучая усталым взглядом гравий, — я не должен был… Я просто подумал… Прости. — Я не хочу, чтобы ещё кто-то пострадал, — тем временем хрипло признаётся Хантер. — Лучше мне помогать повстанцам из замка, в тени. Эдрик рефлекторно кивает, но с пониманием услышанного бровь начинает ползти вверх. Блайт даже выпадает из цепочки самоунижающих мыслей. И кроме того ещё и находит силы счесть эти слова забавными. — Подожди, что? — фыркает он, — И кого ты так планируешь защитить? Он вскидывает упрямый взгляд. В голове даже мелькает рассеянная догадка, что Хантер просто решил элегантно свернуть удочки, напоследок навесив Эдрику лапши на уши… Но на удивление глаза Хантера наполняется злостью, а на лице цветёт румянцем негодование. — Кого?! Ты ещё спрашиваешь… Тебя конечно! — выпаливает он, всплеснув рукой. В животе ёкает, но Эдрик как может не обращает внимания на этот выжидательный многозначительный взгляд. — Меня? — выдавливает он. Хантер устало мотает головой. Но потом вскидывает взгляд, не мигая смотрит, что становится не по себе. Но тут он так же резко отводит глаза куда-то вдаль, нетерпеливо складывая руки на груди. — Вечно крутишься рядом, весь такой весёлый и непосредственный… — недовольно начинает он и тут же обречённо вздыхает. — А я… Я не могу следить за всем. Когда ты рядом у меня просто голова отключается! Ты тут со своими поцелуями, а я как идиот не могу найти в себе силы даже оттолкнуть на безопасное расстояние… В груди собирается глупое волнение от каждого услышанного слова. А Хантер всё энергичнее машет руками, начиная разгуливать взад и вперёд на манер параноика. — Безопасное?.. — … И я просто боюсь, ясно?! Боюсь если всё вскроется, император тебя поймает, чтобы наказать меня и… Лучше это буду я. Я просто не смогу себя простить… Несмотря на волнительную речь Хантера, Эдрик вдруг ясно ловит спокойствие. Он медленно подходит ближе, и только когда кладёт руку на плечо Хантеру, тот осекается. — … если что-то случится с тобой, — и медленно поднимает растерянный взгляд. Взгляд, полный застарелой боли и пугливого осознания последствий. Эдрик видел такой лишь раз, когда в последний раз видел отца, и тот наговорил ему что-то про ответственность, а потом пропал навсегда из дома Блайтов. И кажется только сейчас Эдрик начал понимать, что он действительно имел ввиду. Блайт беглым движением находит чужие губы, оглаживает руками щёки ласковым согревающим жестом, притягивает мягко, но настойчиво. Он зарывается в светлые волосы и Хантер наконец отвечает на поцелуй. Усталым чуть дрогнувшим жестом обнимает за плечи, выдыхая. Надрыв: тянется ближе, обжигая горячим дыханием. Касания смазываются, а голова начинает кружиться. Эдрик ловит языком расцветающую на чужих губах усмешку. — Ты опять это делаешь, — негромко констатирует Хантер с претензией на недовольство. Но прислоняется к его лбу своим, несмело поглаживая затылок. — Да, оперирую своими сильными качествами, — соглашается Эдрик. Тихий смех разбредается по окрестностям лесной опушки, на которой стоит особняк Блайтов. Где-то за кронами деревьев проглядываются несмелые намёки на рассвет. Он берёт Хантера за руку вместо слов и ведёт куда глаза глядят: к пробирающемуся сквозь листву свету. Ему явно нужно остыть. — Знаешь, в целом неплохой план уйти в императорский ковен, — вдруг говорит Блайт. Хантер вскидывает брови и сглатывает. — Думаешь? — Ну… во всяком случае был бы хорошим, — добавляет Эдрик, — если бы я уже не собрал оттуда свои вещи. Хантер усмехается. Эдрик останавливается резко, прямо напротив и хватает его руки в свои, поднося к груди. Выходит ожидаемо пафосно: то что нужно. Завершающим аккордом становится палитра недовольно-смущенных эмоций на лице Хантера. — Так что не то чтобы теперь кто-то пустит тебя туда. Хантер внимательно смотрит, и ему почти удаётся скрыть польщённый румянец. Почти. * Дышать становится легче, когда Эдрик переступает порог дома, полный уверенности, что это и впрямь в последний раз. Но больше радости приносит улыбающееся лицо Эмиры, идущей рядом. — Я всегда знала, что это лишь вопрос времени, — уверила она ранее, когда Эдрик поделился с ней планами. Ещё ему это показалось безумно забавным, поскольку он помнил и её страхи и сомнения на счёт Эмити. Но говорить это не нужно, потому что сейчас Эмира рядом. А значит они уже нашли истину, которая как известно рождается в спорах. Одалия сперва промолчала. Что было удивительно для такого человека, как она. Лишь поджимала недовольно губы, складывала руки в замок, да бросалась взглядами пока дети говорили. Может она и понимала, что это на близнецов уже давно не работает, да только что ей ещё оставалось?.. За тем, конечно, в ход пошли фразы про разочарование, окутанные лёгким флёром материнской манипуляции. Но когда Эмира собиралась ей ответить Эдрик лишь выставил руку. — Не сто́ит. Просто пойдём. И первые пол часа дороги Эдрик пребывает в непонятном ощущении деперсонализации. Всё настолько странное, новое и непривычное, что словно и он сам уже перестал быть самим собой. Блайт для надёжности даже бросает беглый взгляд на носки ботинок и небрежно оглядывает руки словно в поиске грязи или приставшей мошкары. И не находит ничего необычного кроме пустой лёгкости внутри черепной коробки. Эмити и Луз держатся за руки, когда встречают их — и наверно Блайт стал слишком сентиментальным, раз обращает внимание на такие детали. Но возможно это совсем и неплохо. Эдрик с удивлением отмечает, что с каждым днём штаб растёт и некоторые постройки уже даже напоминают дома. Длинные верёвочные лестницы тянутся меж деревьев, на которых они сооружены. Всё это вызывает смутные ассоциации с лагерями и детскими приключенческими рассказами. И Эдрик и впрямь сейчас чувствует себя одним из героев такого чтива. — Лучшие покои для представителей благородного дома Блайтов, — Луз величественно раскидывает руки, показывая две затасканные кровати среди крохотной, но светлой комнаты. И тут же получает тычок в бок от Эмити. Но место тем не менее и впрямь неплохое. — Пришлось плотно заняться постройкой, появляется всё больше людей, — довольно хмыкает Носеда в ответ на изучающие взгляды близнецов. — Тут ничего, — вежливо произносит Эмира, хоть её выражение лица и говорит об обратном. Под её ногой недовольно скрипит половица, и она боязливо одерживает поступь. — Вам понадобится время, чтобы освоиться, — хмыкает Луз. — Но вы привыкнете. — Хоромы Хантера как раз недалеко, — помечает младшая сестра, косясь на Эдрика и указывая большим пальцем на противоположную дверь. — Если этот кошмар вообще можно воспринимать как жилище! — тут же доносится из-за неё голос. Недовольный и любимый голос. Эмира тут же сетует на картонные стены под бормотание Эмити и усмешки Носеды. А Эдрик просто смеётся.