Оттенки серого

Вэй Усянь моргнул тёмными, невинными глазами, глядя на него, как будто это могло обмануть того, кто наблюдал за его взрослением, не говоря уже о том, кто воспитывал его. - Это был единичный случай. Не Минцзюэ приподнял бровь. - Интересно. В прошлый раз ты сказал то же самое, - мягко сказал он. Вэй Усянь заёрзал. - Да? Что-то я не помню. - Как удобно. - Слушай. Да-гэ. Я знаю, что ты собираешься сказать, - успокоительно пояснил ему Вэй Усянь. - О, правда? - спросил Не Минцзюэ, откидываясь на спинку трона в Нечистой Юдоли и с вызовом глядя на брата. - Ага, ага, я перестарался, я всё ещё не знаю своих пределов, почему я не могу хоть раз в жизни воспользоваться здравым смыслом, - беспечно сказал он, пренебрежительно махнув рукой и не обращая внимания на то, что его слегка заваливает вправо. - Вэй Ин, сядь, - строго сказал Лань Ванцзи. - Лань Чжань, - захныкал Вэй Усянь. - На этот раз у меня получилось. Мы не можем остановиться сейчас! Да-гэ, разве ты уже не чувствуешь себя лучше? Да, чувствует. Зажатый между объединёнными силами музыки Вэй Усяня, выкачивающей тёмную энергию сабли, которую совершенствовали все Не, и цинем Лань Ванцзи, изгоняющим её, он чувствовал себя легче, менее контролируемым своим характером. Его кости больше не казались железными. У него не было чувства, что он может разлететься по швам от малейшего раздражения. Кампания Аннигиляции Солнца не была благосклонна к заклинателям Не, и в первую очередь к их главе. Никто из них, каким бы опытным он ни был, никогда не сталкивался с таким притоком интенсивной, безостановочной демонической энергии. Они сражались на два фронта - в кампании Аннигиляции Солнца и вели битву внутри. Сильнейшие заклинатели страдали больше всех. По методу Не, используя энергию злобы от убийства злых существ и марионеток для совершенствования своих сабель, пока они не становились почти самостоятельными разумными существами, они подвергались воздействию тёмной энергии в гораздо большей интенсивности в течение более длительных периодов времени, чем любой другой живой заклинатель. Кроме, конечно, Вэй Усяня, который теперь так ловко открыл для себя путь демонического совершенствования и бросился, не глядя, в него с головой. - Не в этом дело, - попытался он, отчаянно желая, чтобы Вэй Усянь перестал бросаться в опасность всей грудью с единственной целью спасти Не Минцзюэ, потому что какой вообще во всём этом будет смысл, если А-Сянь просто доведёт его до сердечного приступа в процессе. - Чего? - возмутился Вэй Усянь. - Дело именно в этом, что ты такое говоришь? - Мы договорились, что это произойдёт только в том случае, если ты сможешь справиться с этим, не причинив себе вреда, - сказал Не Минцзюэ, бросив выразительный взгляд на водоворот возмущённой энергии, собирающийся вокруг Чэньцин. Вэй Усянь нахмурился. - Я не помню, чтобы соглашался на это. - Потому что у тебя память как у золотой рыбки, А-Сянь, - сказал Не Хуайсан, который примостился в углу, чтобы “присматривать”. Не Минцзюэ подумал, не следует ли решить его недавние проблемы с контролем, прежде чем вся сила не ударит ему в голову. Вэй Усянь резко дёрнулся, явно забыв, что Хуайсан находится в комнате. Не Минцзюэ ущипнул себя за переносицу, а Лань Ванцзи тихонько настоял, чтобы Вэй Усянь сел, пока тот не упал. Чудесным образом их постоянный укротитель Вэй Усяня справился с задачей; чрезмерная сутулость позвоночника А-Сяня не была чем-то необычным, поскольку обычно он сидел так, словно все его кости превратились в лапшу, но мелькнувшее на его лице облегчение выдало усталость, которую он пытался скрыть. Он был нетерпелив, стремясь за считанные дни уничтожить почти двадцать пять лет совершенствования сабли, словно боялся, что если он не уложится в какой-то неизвестный срок, Не Минцзюэ рухнет. Не Минцзюэ не без сочувствия относился к этому чувству срочности — в конце концов, он больше всего боялся не смерти, а скорее дня, когда начнётся отклонение ци, и его младшие братья станут слишком бояться приближаться к нему, дня, когда его присутствие будет для них небезопасным. Он не думал, что сможет вынести это, когда они станут бояться его так же, как он и Хуайсан стали бояться своего отца. Они не будут узнавать его, им придётся наблюдать за его медленным погружением в безумие, пока Не Цзунхуэй не выполнит свою клятву и не усмирит его навсегда. Поэтому он понимал спешку Вэй Усяня, его стремление остановить отклонение ци, прежде чем оно поглотит его и его учеников целиком… но он не хотел потерять из-за этого брата. Особенно этого драгоценного юного болвана, склонного к крайним случаям туннельного зрения и быстро забывающего о нормальных человеческих потребностях, таких как еда и сон. - Ты сделаешь перерыв, - недвусмысленно сказал ему Не Минцзюэ. - До конца дня, и завтрашний день включительно. - Но... - Мне нужно приказать на три дня? - Нет! Но, да-гэ... - Хватит спорить, А-Сянь, - сказал он с раздражением. - Или я пошлю Вэнь Нина за его сестрой, и ты сможешь обсудить это с ней. - Хм? Вэнь Нин... - Прямо здесь, - тихо сказал Вэнь Нин, выходя из тени позади Не Хуайсана. - Блин! - Вэй Усянь подпрыгнул, схватившись за грудь. - Вэнь Нин, шуми хоть немного, когда ходишь, хорошо? Моё сердце не вынесет этого. Вэнь Нин посмотрел на него широко раскрытыми глазами с искренним беспокойством. - У тебя болит в груди? Мне надо позвать цзецзе? - Нет! - Вэй Усянь взвизгнул. - Не надо Вэнь Цин! Я буду вести себя хорошо, обещаю. Давай, Лань Чжань, убираться отсюда, пока они ещё больше не запугали меня, - его голос был жалобным, чтобы соответствовать преувеличенно обиженному выражению лица, что заставило Вэнь Нина плестись за ним, извиняясь. Однажды Не Минцзюэ научится не втягивать Вэй Усяня в свои дерьмовые дела. Хотелось бы поскорее, до того, как Вэнь Цин выйдет из себя и вцепится в горло Вэй Усяня. Он заметил, что Не Хуайсан наблюдал за их уходом с задумчивым, но ласковым выражением лица, которое он поспешно стёр, когда заметил, что Не Минцзюэ смотрит на него. - Что? - спросил он, чуть ли не защищаясь, когда Не Минцзюэ встал и подошёл к нему. - Уже скучаешь по своей тени? - поддразнил Не Минцзюэ, наклонив голову вслед за Вэнь Нином. Веер Не Хуайсана раскрылся со зловещим щелчком. - Я не понимаю, о чём ты говоришь, - сказал он притворно, как будто это могло обмануть его всезнающего старшего брата. Хуайсан был превосходным лжецом, чрезвычайно умным и коварным, таким, как никто никогда не ожидал, но у него была одна слабость - он не мог солгать Не Минцзюэ. И слава небесам за это, потому что иначе он никогда не смог бы угнаться за ними. - Конечно, нет, - сказал он, взъерошив волосы Хуайсана с единственной целью позлить его. Не Хуайсан издал звук, похожий на «кота моют в ванне», и отполз подальше, свирепо сверкая глазами. - Осторожно, - предупредил он, - или я подброшу ещё больше баек о тебе во время кампании Аннигиляции Солнца. Не Минцзюэ замер. - Какие байки? - Репутация очень важна, да-гэ, - поучал Не Хуайсан, помахивая перед ним закрытым веером. - Я тут немного поработал над твоей, хоть она и не особо нуждалась в значительном улучшении. Так что, не благодари, пожалуйста. - Я не понимаю, о чём ты говоришь, - сказал Не Минцзюэ, уже смирившись. - Кое-какие, возможно, вышли из-под контроля, - размышлял он. - Но это не обязательно плохо, я думаю. Наверное. Всё будет хорошо. - Ладно, на самом деле я не хочу знать, о чём ты говоришь. Не Хуайсан пожал плечами. - Прошёл слух, что ты поднял дворец Безночного Города, чтобы спасти своего любимого младшего брата и своих учеников... - Я не поднимал дворец, Хуайсан, какого хрена... - …Только это немного стало неуправляемым, так что теперь люди говорят, что ты поднял само небо и удерживал его после того, как сбил солнце. - Что? - спросил он в шоке. - Это же абсурд. Люди верят в это? - Люди поверят во что угодно, да-гэ, - торжественно сказал Не Хуайсан. - Так что тебе лучше быть со мной поласковее, или я распущу слух, что ты ничего так не любишь, как когда тебе очень громко и очень публично поют серенады со стихами о твоих собственных подвигах. Не Минцзюэ побледнел от явного ужаса, вызванного представленным, а потом прищурился. - Тогда я, пожалуй, напишу Лань Цижэню и скажу ему, что ты неожиданно проявил интерес к тому, чтобы пройти у него частные курсы по истории теории совершенствования. Он самодовольно улыбнулся, когда глаза Не Хуайсана расширились от возмущения. - Ты не напишешь. - Испытай меня, диди. - Ты не можешь заставить меня поехать, - заявил он, но выглядел немного неуверенно, словно знал, что Не Минцзюэ перекинет его через плечо и в мгновение ока доставит их в Гусу, чтобы разоблачить его блеф. Что объективно было бы очень забавно, за исключением того, что Не Хуайсан позаботился бы о том, чтобы он был несчастен всю дорогу. У него не было возражений против укусов, когда того требовала ситуация, но Не Минцзюэ не хотел, чтобы его коллекцию пополнили позорные шрамы. - Не волнуйся, - небрежно сказал Не Минцзюэ, направляясь к двери. Он должен был быстро смыться, пока не появились ножи. - В любом случае, ты нужен мне здесь, чтобы спланировать мою свадьбу. Лань Сичэнь управлял Облачными Глубинами после кампании Аннигиляции Солнца, но они с братом менялись каждые две недели, так что кто-то из Лань всегда был в Нечистой Юдоли, чтобы помочь Вэй Усяню в войне одного человека с проблемой духа сабли. Вэй Усянь даже иногда сопровождал его, охотно разыскивая Лань Цижэня, чтобы обсудить теорию и улучшить процесс. Очень причудливая пара, которую теперь можно даже назвать вполне дружной. Он едва мог в это поверить. Кстати, о свадьбе. Она всё же состоится, если только у Не Минцзюэ не отклонится ци в тот момент, когда Не Хуайсан пустится во все тяжкие, а их соответствующие кланы не потонут в хаосе, отвернувшись секунд на десять. - Что?! - Не Хуайсан завопил достаточно громко, чтобы большинство слуг и учеников в зале остановились и с беспокойством огляделись. - О, я забыл упомянуть об этом? - крикнул он через плечо, ускоряя шаг. - Мы помолвлены! Неофициально, но это не важно. - Его клан скоро обратится к Лань Цижэню для переговоров, так что, конечно, ничего не было гарантировано... вот только это была слишком хорошая возможность разозлить А-Сана, чтобы упустить её. - Когда?! - Хуайсан взвыл. Все уловили кипящую ярость в его голосе и быстро нашли себе занятие. - Как ты мог забыть что-то подобное? Как ты мог не сказать мне сразу?! Не Минцзюэ ухмыльнулся про себя, не обращая внимания на то, что метательный нож вонзился в дерево рядом с его головой, всего в футе от неё. Чувствуя себя гораздо бодрее, чем раньше, он побежал на тренировочную площадку, а неразборчивый яростный крик Хуайсана ещё долго был слышен у него за спиной.