приручение

У Итэра всё не как у обычных людей — иначе как объяснить его бодрость в пять часов утра? Плохое настроение в начале дня кажется стало неотъемлемой частью жизни каждого работающего человека. А вот у него не так: вот он приводит себя в порядок с неиссякаемым энтузиазмом, вот он нелепо улыбается самому себе в зеркало и правильно завязывает узел галстука, научившийся этому еще в юношестве — школьный кодекс требовал ношение формы, поэтому пришлось волей неволей приучить себя к строгим костюмам. Наверное, любопытно, с чего бы у Итэра такой воодушевлённый настрой? Ответ прост — сегодня первый день в качестве полицейского. Итэр пытался остудить собственный пыл суровой правдой: что в полицейском департаменте его не ждут с распростёртыми объятьями, что, вероятно, никто и не заметит появления, потому что будут заняты работой, и только капитан удосужится ввести в курс дела. Однако искра слабой надежды всё равно вспыхивала в нём, а дыханье перехватывало от одной мысли о том, что сегодня станет для него чем-то грандиозным и запоминающимся. Конечно, скорее всего офицер повторяет свою ошибку, которую допустил в первый день пребывания в полицейской академии — свято верил в то, что инструктор будет милостивым, добрым и понимающим, а оказалось всё в точности наоборот. Собственно, какого чёрта он вообще надеялся на мягкость в полицейской академии? Ясное дело, что сюсюкаться в таком месте, нацеленном вылепить из них, курсантов, доблестных полицейских, никто не станет. Видимо, Итэр тогда был на эмоциях, окрылён тем, что его приняли в столь престижное заведение, поэтому позабыл о том, что, вообще-то, не на детский утренник идёт, а на серьёзное мероприятие, на котором придётся разрешать бумажные вопросы и получать обмундирование. Поэтому, когда инструктор накричал на него, пригрозив тем, что с таким несерьёзным настроем его вышвырнут, Итэр немного опешил и вынужденно вернулся с небес на землю. Больше таких оплошностей он старался не допускать. Так что сейчас, пусть внутри всё сжимается в приятной интриге, а пальцы рук дрожат, лицо излучает невозмутимость и серьёзность. Довольно двойственно, верно? А Итэру нравится создавать донельзя обманчивое впечатление о себе: свиду вроде собранный молодой человек, а на самом деле очень чуткий и эмоциональный. Не то чтобы он очень любил лгать, но как всё-таки ему нравилось лицезреть удивление на лицах малознакомых людей, что впервые видели его с другой стороны, настоящей. Ну серьёзно, неужели кто-то верит в то, что он всегда холоден, что он совсем не улыбается? Это ведь абсурд! Да, вывести Итэра из равновесия нелегко, однако, шансы есть. Звук телефонного оповещения вырывает Итэра из потока мыслей. И он, признаться честно, очень благодарен тому, что бесконечные размышления по поводу сегодняшнего дня наконец оставили его. Юноша в последний раз смотрит на себя в зеркало оценивающим взглядом: не очень высокий, с симпатичным лицом и поджарым телосложением. Итэр всегда был одержим тем, чтобы быть в хорошей физической форме, однако из-за одежды казалось, что он обыкновенный стройный парень, может даже в каком-то смысле хрупкий. Впрочем, офицер не стремился доказать кому-то то, что его тело далеко от хрупкого — хваставство никогда ни к чему хорошему не приводило. «Людям, что чего-то добились, нечего доказывать» — говорила его сестра. Итэр солидарен с её точкой зрения. Он полностью уверен в себе, так что выпендриваться, показушничать, для него кажется бессмысленным. Новоиспечённый полицейский отлипает от зеркала, поправив напоследок галстук, и выходит прочь из ванной, идя на звук не прекращающихся оповещений: кто-то упрямо не хочет оставлять его в покое. Интересно, кто? Итэр расплывается в нежной улыбке, уцепив взором всплывшее сообщение от близкого человека. Венти. Его лучший друг, который недавно дослужился до сержанта, кстати. Он отработал офицером целых пять лет, и не зря: вот, пройдя переквалификацию, Венти с гордостью хвастался своим повышением. Итэр был искренне рад, однако временами ему думалось, что друг начинал зазнаваться, ведя себя несколько надменно. Пусть это было не постоянно, но Итэр вправду переживал, вполне серьёзно рассматривая вариант того, что это из-за повышения Венти так поменялся. Но он надеялся, что ему просто так казалось. Хей! Итэр, как ты, дружище? Проснулся уже? Сегодня, должно быть, волнительный день для тебя! Приятно, что Венти переживает за него — вероятно, примеряет ситуацию на себя, вспоминая, как сам реагировал в первый день работы, вот и задаёт такие вопросы. Итэр возводит глаза к потолку, улыбаясь с приятной ностальгией: Венти личность харизматичная, полная энергии. Такие полицейские — на вес золота, мало кто так ответственно подходит к своим обязанностям. Чтит закон, помогает гражданским, да ещё и умудряется поддерживать неплохие отношение со своими коллегами. Совершенно неудивительно, что новички равняются на него, в их глазах он, бесспорно, авторитет. Мало кто знает, но Венти на деле тот ещё разгильдяй. Итэр младше него на четыре года — познакомились они вообще на какой-то сомнительной тусовке, при том Венти был укуренным и пьяным. Тогда сержант являлся студентом, а Итэр — старшеклассником. Смешно то, что знакомство их состоялось в туалете клуба: Венти хорошо тогда проблевался, а Итэр, будучи предусмотрительным, милостиво преподнёс ему таблетки. Не сказать, что это очень помогло, но друг счёл попытку помочь невероятно благородным поступком, и настоял на том, чтобы обменяться контактами. Впрочем, на тот момент у школьника не было другого выбора: иначе он рисковал стать обладателем разбитого лица. Пусть пьяный Венти больше забавлял, нежели пугал, раздувать конфликт не хотелось. Помимо всего прочего, парень безответственно подходил к институтской учёбе, балансируя между исключением и отстранением от занятий на неопределённый срок. Однако, сессии он сдавал всегда с первого раза. Интересно, как ему удавалось? Может, Венти просто непризнанный гений. Как бы то ни было, сейчас сержант не похож на безалаберного человека. Вряд ли работа в полиции его переделала, так что, вероятно, он просто оттесняет свои личные хотелки на второй план, сосредотачиваясь на обязанностях полицейского. Хотя это наоборот показывает его, как сильную и серьёзную личность, которая способна забыть о своих желаниях ради работы. Возможно ли, что Итэр будет таким же целеустремлённым? Всё может быть. Дзынь. Новое сообщение, пришедшее от того же Венти, снова возвращает в реальность. Эй! Ты ведь прочитал, какого чёрта игноришь? Обижаешь меня (( Несмотря на то, что Венти уже двадцать восемь, он всё ещё пытается оставаться современным, разбирающимся в молодёжном сленге. Иногда Итэру немного неловко, но каждый раз юноша осаждает себя тем, что друг старше всего на четыре года, и не такая уж это и большая разница в возрасте. К тому же, сколько на Венти ни смотри, но двадцать восемь никак не дашь. Двадцать, может даже восемнадцать — а всё потому, что он следит за собой. В плане поведения тоже подросток подростком, и никаких проблем бы не было, если бы не факт того, что Венти под тридцать, взрослый мужчина уже. Итэру стыдно за то, что в такие моменты приходится напоминать себе, что возраст — это не показатель. Юноше не хочется быть эйджистом, но он выращен в таком обществе, где принято считать старшего мудрецом, а младшего — глупцом, который мало в чём разбирается. Поэтому волей неволей иногда офицер сам думает, что это странно — являясь взрослым вести себя, как ребёнок. Доброе утро. Не знаю, чувствую себя странно, что-то вроде состояния аффекта. Немного переживаю. Итэр никогда не был общительным в переписках. Суховатые сообщения, скудные описания тревог, и замкнутость. В плане, Итэр не мог позволить себе рассказать о проблемах вследствие боязни заставить человека волноваться. Поэтому, обычно, он всё держал в себе. Иногда юноша достигал своего эмоционального пика, срывался, но переживал это в одиночестве, упрямо не желая обременять кого-то собственными неурядицами. Это не очень правильно, поскольку Итэр продолжал добивать себя морально самостоятельно, однако через свои принципы сложно было переступать. Скорее всего, ему нужна психологическая помощь, раз он не может решить проблемы в своей голове. Но каждый раз, когда полицейский уже был уверен, что точно пойдёт к психологу, находились какие-то дела: то он вдруг загорится желанием поучиться, то тренировки, то встреча с друзьями или свидание. Да, Итэр просто находил для себя отмазки. Потому что боялся того, что психолог надавит на больное. Заставит что-то вспомнить. Плохие воспоминания — всегда неприятно. Совсем не хочется, чтобы кто-то копался в его личных загонах, пускай в этом и заключается работа психолога — разрешать проблемы людей. Ты только сильно не беспокойся. Если не будешь надеяться на что-то грандиозное, то и не испытаешь разочарование. Также наоборот: ничего не будешь ждать — возможно, что-то тебя удивит. В общем, просто не парься над этим! Итэр вслух издал тихий смешок. Легко сказать: «не парься над этим». А что, если не получается не париться? Не придавай этому большого значения. До встречи в участке, Венти. Смягчающим обстоятельством является то, что офицер с этого дня работает в том же полицейском участке, где и Венти, поэтому атмосфера не должна быть столь напряжённой. Конечно, сержант не станет давать ему фору только из-за дружеских отношений, но всё равно Итэру куда спокойнее от понимания, что может рассчитывать на какую-то временную помощь в адаптировании к работе и коллегам. Полицейский рассматривает все варианты: тот, что коллектив окажется дружелюбным, тот, что он наоборот может оказаться мразотным, и тот, что на Итэра всем в целом будет плевать. После полугодовой учёбы в полицейской академии довольно сложно удивляться чему-то из вышеперечисленного, юноша даже считает, что суровое, граничащее с бесчеловечным, отношение — именно то, что нужно для копов. Моральный прессинг мало кто может назвать приятным, однако таким образом отбираются лучшие и стойкие духом. Выживает сильнейший — одно из правил, что необходимо было усвоить в полицейской академии. Окей! Если будут вопросы, спрашивай. Может быть, тебе покажется, что ребята хорошие, однако челы выше по званию довольно противные, найдут до чего докопаться. Нагрубишь — тебе пизда. Впрочем, думаю академия научила тебя дисциплине. Итэр закатывает глаза и давит усталую улыбку. Запугивания Венти звучат не впервой, так что юноша просто перестал зацикливаться на этом — на радушность лейтенантов, инспекторов, капитанов и выше стоящих он с самого начала не надеялся. Так и надо — не давать спуску офицерам, детективам и сержантам, чтобы не расслаблялись. Иначе какие из них полицейские? Молодая кровь, стоит вбивать в горячие головы с первого дня, что только упорство и безжалостность к самому себе могут привести к хорошему результату. Но это не значит, что нужно работать до обморочного состояния, отдых тоже необходим. От обессиленного полицейского мало толку. Пока парень неспешно обувался, телефон снова издал мелодичный звук, что свидетельствовало о новом сообщении. В такую рань не спит лишь Венти и он, а значит, и сообщение ждать, кроме как от друга, не от кого. Только сев за руль, Итэр открывает диалог с приятелем, нахмурившись после прочитанного. Ах да, ещё кое-что, Лейтенант Чайлд мудила, хоть и очень перспективный. Постарайся не реагировать на его подколы. Вообще избегай этого идиота, нервы сбережёшь Он такой гандон, просто не представляешь, ещё и смазливый, будто парень из журнала для девочек. Даун он короче, придурок, еблан. Один раз мы- Итэр тянет уголки губ вверх, пихая телефон в карман полицейских брюк. Да уж, если Венти разозлился, то его тирада по поводу чего-то или кого-то может продолжаться бесконечно. Сейчас у полицейского нет времени на то, чтобы читать очередной вопиющий возмущением монолог, поэтому он оставляет это на потом. Юноша заводит автомобиль и унимает дрожь в руках: сегодня предстоит серьёзный день, и хотелось бы произвести хорошее впечатление. Но, наверное, сейчас он больше похож на трясущегося перед экзаменами школьника, а не строгого копа. И всё же, несмотря на легкую тревожность, нужно собраться духом и не выдавать собственного напряжения. Коллеги могут подумать, что он соплежуй, а потому и закрепится Итэр не очень хорошо. А хотелось бы заслужить уважение и иметь хорошие отношения со всем коллективом. Он вздыхает, встряхивает головой и выезжает на проезжую часть. Его немного взволновало предостережение Венти по поводу лейтенанта Чайлда — он действительно мудак, или друг опять всё приукрашивает, чтобы напугать? Это вполне вероятно, поскольку Венти раньше уже грешил подобными выкрутасами. Ладно! Будь что будет, сейчас не время гадать о характере лейтенанта. Если они пересекутся сегодня, то там и видно будет, мерзавец он или нет.

***

Приезжает Итэр к полицейскому департаменту без двадцати восемь. Он рассчитывал, что приедет к семи, но из-за пробки задержался. Если такие казусы будут происходить слишком часто, то из дома придётся выдвигаться ещё на полчаса раньше, и это совсем не то, что ему нравится. Вставать рано — это здорово, но не за три часа до работы. Итэр, как и все люди, любит поспать подольше, поэтому не представляет, как будет просыпаться в четыре часа утра все последующие годы. Юноша заламывает пальцы рук, в нерешительности играясь с дверной ручкой автомобиля. Странное дело: он думал, что как только доберётся до участка, то это беспокойство спадёт, а теперь помимо лёгкого мандража живот сводит неприятной судорогой. Парень ёжится, скривившись в дискомфорте, и поспешно выбирается из машины. Если он так и будет сидеть в авто и переживать по пустякам, то рискует опоздать и получить выговор в первый же день работы. А Итэр ведь хочет показать себя с хорошей стороны, вообще-то! Лучшим раскладом было бы, конечно, не только завоевать расположение коллег, но и подружиться с кем-то выше по званию. Венти не считается, Итэр познакомился с ним вообще до армии. Весело хмыкнув на свои мысли, офицер уверенным шагом направляется к зданию. Спина выпрямлена, взгляд твёрдый, поблёскивающий тревогой и предвкушением, а лицо бесстрастно: со стороны выглядит устрашающе, то что надо для полицейского. Полицейский останавливается перед входом, окидывая восхищённым взором департамент — огромный. Возле отделения развеваются на ветру возведённые к небу флаги соединённых штатов и города Хьюстона, придавая нотку торжественности и величественности. Итэр невольно напыщился от гордости, разведя крепкие плечи шире. Он тянет двери на себя, и застывает в проходе, пораженный просторностью департамента. Офицер появляется здесь во второй раз, однако в первый разглядеть ничего толком не удалось, поскольку он был занят бумажной волокитой с капитаном — то были документы о приёме на работу. Дежурная комната изобилует тёплыми цветами, довольно комфортно, однако дежурный, сидящий за столом, с кислым лицом, как-то совсем не вписывается в атмосферу. Резко дверь напротив дежурки распахивается, являя незнакомого Итэру мужчину — по погонам лейтенант, кажется. Высокий, с подтянутым телом, и рыжий, чуть кудрявый. Его синие глаза мгновенно впиваются в юношу, и последний сжимается под этим ехидным взглядом, от неловкости прикусив губу. Полицейский в два шага сокращает расстояние, угрожающе нависнув сверху. — Итэр? — резко, без предисловий, вопрошает незнакомец, грубо сжав предплечье. — Д-да. — сбитый с толку, парень даже запнулся на слове, настороженно глядя на возвышающегося над ним мужчину. — Твоя работа начинается с патрулирования улиц, — сухо вводит в курс дела лейтенант, волоча за собой в сторону офиса, — Первое время с тобой будет ездить Венти, проверит, как ты ведёшь себя в непредсказуемых ситуациях. Будет твоим куратором, так сказать. — Венти? — с придыханием переспрашивает Итэр, распахнув глаза. Ну надо же, как удачно всё сложилось — и работают вместе, так ещё и курировать его будет. Интересно, это произошло по воле случая, или же Венти слёзно умолял о такой услуге, стоя на коленях? Итэр бы не удивился, — А… А как зовут вас? Мужчина останавливается, толкнув стеклянную дверь рукой и наконец отпустив затёкшее предплечье юноши. Сотрудники, сидящие в полицейском офисе, встречают их заинтересованными взглядами. И без того тихий гомон прекращается после свирепого фырканья лейтенанта. — Чайлд. — коротко бросает он. Что-то знакомое… Итэр хмурится, разглядывая худое лицо старшего, пока тот отдавал приказы коллегам ниже по званию. Только спустя минуту, когда офицер пялился на него уже бессознательно, уйдя в свои мысли, мужчина обратил на него внимание и нахмурился в ответ. — Понравился? — насмешливо усмехается Чайлд, грубо хлопнув по спине, — Я не пидор, пацан. Так что хватит пялиться и приступай к работе. Твоё место вон там. — до Итэра не сразу дошёл смысл слов полицейского, он лишь послушно проследил взглядом за рукой, разглядев среди офисных столов свой, свободный и пустой. Юноша смотрит на мужчину с тенью раздражения, когда он, наконец, понял, что тот произнёс. — О, нет-нет, вы совсем не в моём вкусе, лейтенант Чайлд, — язвительно ухмыляется Итэр, игнорируя десятки изумлённых глаз, прожигающих его спину. Видно, никто до него не решался препираться с этим мужчиной. Кажется, он даже услышал, брошенное шёпотом кем-то из полицейских: «долбоёб», — Я предпочитаю милых парней, а вы совсем не милый. — да и старый к тому же, добавляет мысленно он, едва не озвучив это вслух. За огрызание, скорее всего, у него бы появились серьёзные проблемы, и возможно, была бы вероятность увольнения. Потерять работу в первый же день? Нет, спасибо. — А ты смелый, — криво усмехается мужчина, держась непринуждённо в поведении. Однако Итэр видит по заигравшим на челюстях желвакам, что тот желает ему вмазать за столь дерзкий ответ, — Добро пожаловать в коллектив, приятель. — он снова хлопает его по спине, однако на этот раз куда более болезненно, давая понять, насколько недоволен этой непокорностью. — Спасибо за радушный приём. — парирует сдавленно Итэр, подавив порыв схватиться за ноющее место, по которому ему прилетело. Ну, теперь он будет знать, что у Чайлда рука тяжёлая, и лучше не нарываться лишний раз. Словесные перепалки — это одно, а настоящая драка — совсем другое. Лейтенант его в два раза больше и крепче, так что полицейский-новичок делает ставку на то, что и сил у него больше. Мужчина презрительно сморщил нос, поджав губы, и поспешно удалился из офиса. Итэр горделиво насупился, вздёрнув подбородок и выжидающе уставился на коллег. Никто не стремился выразить своё восхищение его отвагой. Наоборот, все смотрели на него ошарашенно, опасливо, будто он совершил что-то страшное. Но разве его не должны встречать аплодисментами? Когда Итэр двинулся с места, тело словно заскрипело: настолько сложно было передвигаться в давящей тишине. Безмолвие продлилось ровно до того момента, пока юноша не сел за свой рабочий стол — после этого сотрудники оживились и принялись переговариваться, словно ничего не произошло. Офицеру стало до ужаса неловко, словно совершил какую-то глупость: кончики ушей от стыда вспыхнули, а сам он съёжился, вжавшись в офисное кресло. Наверное, Итэр слишком много о себе возомнил… — Эй, — к нему подлетает Венти, выглядящий также потрясённо, как и добрая половина полицейских: глаза сержанта широко раскрыты, лицо бледно, а голос сочится страхом. Итэр начинает беспокоиться — а точно ли друг не обезумел? — Ты спятил? — задаёт он тот вопрос, который парень хотел задать ему. — Что? Почему? — возмущённо недоумевает Итэр, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди. Венти переводит дыхание, и опирается спиной на стол, удручённо глядя в потолок. — Я ведь писал, — раздражённо шипит сержант, — Что с этим мудилой лучше не связываться. Удивляюсь, как ты жив остался вообще. Обычно Чайлд знакомит храбреца лицом с полом, но с тобой он повёл себя по-другому. Хотя, быть может, Чайлд просто не хочет бить тебя на людях. — безмятежно рассуждает он. Ах, так вот почему имя Чайлда показалось Итэру знакомым. Ввиду стресса юноша совсем позабыл о предостережениях Венти, и имя лейтенанта вылетело из головы. В таком случае Венти абсолютно прав — Чайлд тот ещё еблан. Итэр надеется, что ему не придётся сталкиваться с ним слишком часто. — М… Ясно, — просто мычит офицер, в то время как приятель подавился новой волной гнева, — Но я думал, раз я нагрубил Чайлду, то получу одобрение со стороны коллег. — Знаешь, в глазах многих ты выглядел, как сумасшедший, — вздохнул Венти, — Никакой здравомыслящий человек не захочет связываться с безумцем. — Ой, да брось, — нахмурился Итэр, — Это уже слишком. — Твой поступок — это уже слишком, — ворчливо заявил сержант, скрестив руки на груди, — В любом случае, не делай так больше, целее будешь. А теперь вставай. Так как я за тебя ответственен, то и назначаю обязанности я, поэтому мы отправляемся на патрулирование. Все полицейские начинают с дорожного патруля, так что не думай, что ты какой-то не такой. Это интересно, иногда в ходе штурма дорог ловишь преступников: наркоторговцев, например. А Хьюстон не очень спокойный город, так что такое случается часто. Он посмеялся, отлипая от стола, а Итэр поднялся со стула, игнорируя то, как внутри всё приятно защемило от чувства интриги: его первые обязанности полицейского звучат ничуть не уныло, а очень захватывающе — наверное, это потому, что он с детства восхищался любой работой копа. Венти тянет его на выход из офиса, и юноша не сопротивляется, сияя воодушевлённым лицом. Никакой лейтенант Чайлд не в силах испортить его полный энтузиазма настрой.