Колесница Правосудия

      Когда-то, несмотря на все плохое в их жизни, Акечи Горо все равно изо дня в день был счастлив.       У них не было много денег, они не жили в достатке, но он все равно был счастлив, когда теплые и нежные руки его матери проходились медленно по макушке головы, зачесывая неряшливые пряди назад, в действительности делая их, сияющие на ярком солнце, еще запутанней. Когда она ласково улыбалась, переплетаясь своими пальцами с его, чтобы он точно смог уснуть, слишком внимательно вслушиваясь в тихий голос, нашептывающий ему разные сказки со счастливыми финалами, где принцы спасали принцесс от злых волшебников и страшных монстров. И плевать даже было на те моменты, когда приходилось уходить из дома с каждым днем все больше, плевать было на все плохое, потому что пока было что-то хорошее — он был счастлив всему, что имел таковому.       Но самым прекрасным в его жизни на протяжении какого-то времени оставалось присутствие Рю-Чана в ней. Его крепкая, крепче чем у самого Горо, загорелая слегка ладонь, что он протянул ему в их первую встречу; сияющие черной смолой и нефтью короткие волосы, короче чем у самого Горо, но не до конца темные, отливающие от чего-то на солнце будто золотым; широкая улыбка во все зубы, Горо обычно сам улыбался лишь губами, а тут уголки их подняты до самых ушей, вызывая трепет внутри — это все так запало в душу, что покидать ее никогда не хотело. Хотелось отнять чужое время полностью, только себе одному и больше никому. И, кажется, тот тоже был счастлив проводить с ним время, дружить, играть.       А потом, одним прекрасным днем, после часовой игры с Рю-Чаном в драконов и принцев, он находит холодное тело своей матери, его забирают какие-то люди и он будто бы исчезает даже для самого себя, не ощущая внутри ничего, кроме кромешной тьмы и пустоты, пока мысли занимает злобная мантра: месть-почему-месть-именно-месть-я-месть, черт возьми. И он больше не счастлив и обещает самому себе долгие годы, что никогда вновь счастливым не станет, не будет, как бы сильно ему того не хотелось, вгрызая в свой мозг то, что иметь хоть какое-то счастье для него — безвозвратно потерять его одним прекрасным днем.       Не подпускать к себе, но ярко и фальшиво улыбаться на ТВ программах, будто все хорошо, подползать медленно змеей, отгоняя от себя какие-либо подозрения сверкающими глазами и лестными замечаниями, думать и думать, чтобы наконец-то воплотить свой план на все сто, притворяться и построить огромную стену вокруг собственного дворца для души и сердца, состоящую из мести, обмана, собственных жалости, одиночества, заблуждений. Он живет так на протяжении нескольких лет, как всеми известный и любимый Акечи Горо, как (приевшееся за то долгое время) Второе пришествие принца-детектива.       А потом он видит их вновь: не ту улыбку, не те волосы, почти ничего того же, что делало его счастливым когда-то, только лишь одно узнается — карие глаза оттенка серовато-коричневого, что не налиты ярко-алой кровью, как у него самого. Улыбка меньше, не такая яркая, но все еще теплыми лучами отдает, как и осветленные волосы, теперь сияющие на солнце еще ярче и еще сильнее, настоящим желтым золотом. И пустота на короткий миг уходит, заменяясь чем-то другим, но даже так... Но...       Но, к сожалению, теперь Акечи Горо на Рюджи Сакамото было совершенно плевать — где он, кто он, что делает, как у него дела, как поживает полюбившаяся ему Сакамото-Сан. Или он просто пытается себе это внушить, сжимая ладони в кулаки до красных отпечатков ногтей на внутренних их сторонах и выпирающих костяшек.       Теперь Рюджи Сакамото никогда с Акечи Горо счастлив не будет, это факт. То что Акечи Горо счастлив на самом деле даже просто знать о том, что тот жив и в порядке — тоже.       Где-то внутри Акечи Горо вновь счастлив, несмотря на все плохое в его жизни.