***
Впрочем, не ему одному пришлось несладко. Санс, прозвавшийся некогда «Эпиком», тоже пережил не самые лучшие события в своей жизни. Сперва проблемы внутри его родного дома, виновником которых стал местный Гастер, обезумевший из-за желания истребить всё человечество в их временной линии, в их мире, а после и полная его потеря. Жизнь в Epictale, падение Фриск и Чары в Подземелье и их милосердие, крепкая дружба с Азгором и его «сведение» с Ториэль, становление «дядей» Азриэля и даже работа королевским учёным с Альфис и Меттатоном — всё это в конце концов стало лишь пустыми воспоминаниями, оставшимися в голове Санса и доставляющими ему только боль от незаживших ран прошлого. Он бы никогда ранее не подумал, что его миру придёт конец из-за… как его там зовут… ах, да, Эррор. Тот самый монстр, что в итоге нещадно, буквально по щелчку пальцев, уничтожил половину всей Мультивселенной, лишь чудом оставив остальную половину целой и невредимой. Тем, кто остался жив после этого инцидента, с неповреждёнными кодами пришлось перебраться в так называемый Омега Таймлайн. Это место, больше похожее на огромное нескончаемое белое пространство с элементами, словно взятыми из других альтернативных вселенных, как те же солнце, какие-то здания, поля, трава, вода… Но это ведь было уже не то. И все это прекрасно понимали, оставшись без своих домов, без родственников и друзей. Кому-то удалось спастись вместе с теми, но таким, как Эпик, повезло меньше. И этот монстр в свою очередь остался без всего, лишь с воспоминаниями, будто пытающимися прогрызть его черепную коробку. Он не мог от них избавиться, он не мог избавиться от боли, от тоски. Покуда те сами со временем не решили его покинуть, убеждая в правдивости фразы: «Время лечит». Хотя, на самом деле, ни хрена оно не лечит, и Санс прекрасно это знал. Пусть было уже не так больно, постоянные мысли заменились лишь редкими воспоминаниями и сожалением, а шрамы прошлого затянулись, но что-то всё равно осталось с ним, по всей видимости, навсегда. И он смирился. Дни тянулись так долго, а времяпровождение в этом месте в какой-то момент начало вызывать банальные скуку и тошноту от уже приевшихся глазницам видов. Эпик занимал себя чем только можно: разговорами с остальными, похождениями в различные уголки этого странного и всё же достаточно пустого места, просмотром аниме, поеданием печенья. Но всё со временем надоедало, а это значило лишь одно — надо отсюда выбираться. Именно так он постепенно стал знакомиться с различными альтернативными мирами, так схожими с его разрушенным, но немного изменёнными: либо менялись роли существ, либо их внешний вид с самой историей, а может и что-то другое. Они никогда не были идентичными друг другу, что очень сильно удивляло Эпика. Он не только поверхностно ознакамливался с каждой альтернативой, но и лично со многими монстрами и людьми, даже с другими своими версиями. Это развеивало его скуку, прибавляло к старым знаниям новые и многое другое. Плюсов в этих путешествиях было много, избавляя от вечных посиделок исключительно в надоевшем и тоскливом Омега Таймлайне, где все всегда старались поддерживать позитив, лишь бы Найтмер не пришёл и не испортил всё. Впрочем, Эпик и без этого носил на себе маску «клоуна»… Ну ладно, просто шутника и весёлого монстра, который никогда не выглядел опечаленным чем-то. Разве что, иногда он мог показаться достаточно серьёзным, но то никак не приравнивалось к грусти, печали, тоске и подобных этому чувств и эмоций. Он действительно был неплохим «актёром», который скрывал за собой и своей маской многие вещи. В конце концов, если сначала это кажется лишь лишним грузом и тяжестью, вызывающими желание рассказать обо всём хоть кому-то, излить свою душу, то потом ты просто привыкаешь и это перестаёт иметь какой-либо смысл. Тем более, что Эпик избавился от негатива в своей душе, а остаточное скрыл внутри себя, в самой глубине. Зачем кому-то об этом рассказывать и раздувать из мухи слона? Всё прошло и ещё может стать лучше, так он думал. Наверное, это и правильно. Не стоит унывать и падать духом даже в самых сложных жизненных ситуациях, ведь всегда найдётся просвет и в кромешной тьме, окутывающей тебя. Всегда найдётся надежда, спасение, решение той или иной проблемы. Главное найти в себе желание решить всё, исправить и сделать лучше, а там уже само пойдёт. Поэтому со своей решительностью и позитивным настроем Санса можно было бы назвать очень сильным духовно.***
В Underlust всё было как всегда: тишина, покой, умиротворение… Ох, нет, не тот текст. Запах табака и алкоголя во многих частях улиц небольшого городка под названием «Сноудин», проходящие мимо монстры, которые либо что-то из этого употребляли, либо приставали к кому-то, а может являлись как раз жертвами приставаний, а также резвившиеся во всей этой анархии дети, казавшиеся столь невинными и совсем неподходящими под это место. Но где-то проскакивало и спокойствие, не нарушаемое никем и ничем, например, в холодном снежном лесу: деревья здесь стояли тихо и не шевелились, ведь никаких потоков ветра не было, а вода в небольших озёрах и речках вовсе была покрыта толстым слоем льда. В этом месте зима была вечной, а потому такую «корку» просто так не пробить своими силами, лишь при помощи подручных и более-менее крепких средств. В остальном же, даже животных не было ни видно, ни слышно, лишь какую-нибудь мелкую живность можно было уловить краем глаза, но после та быстро исчезала из поля зрения. В отличие от тех суматохи и беспредельщины, что творились в городе, здесь было поистине безопасно и умиротворённо. В присутствии одной лишь природы начинаешь постепенно забывать о тех ужасах, которые сотворила инъекция, забываешь о своём «долге», об этой ужасной и скудной жизни, наполненной и имеющей смысл лишь из-за похоти. Даже Фриск, пришедшая к монстрам, так и не смогла изменить их новой сути, но она и не делала ничего плохого, к счастью. Никаких геноцидов и чего-либо ещё, вот только сами монстры часто пытались посягнуть на неё и её тело. Впрочем, в такие моменты ей всегда помогали те, с кем она успела подружиться и кто находился в случае чего рядом. Иной раз это был даже Санс, который пусть и не считал девушку симпатичной в сексуальном плане, но видел в ней очень даже неплохого и доброго человека, вскоре ставшего ему другом. Разговоры с ней иногда помогали монстру, отвлекали от насущных проблем и просто скрашивали его обременённую жизнь. Жаль только, что в целом это ничего не меняло и всё оставалось как прежде. Этим ранним утром, не предвещающим ничего хорошего для Ласта, он как и всегда собирался на работу, с трудом продрав глаза. Каждая его ночь могла именоваться «бурной» по причине работы, выходные на которой у него выдавались лишь по воскресеньям, либо в те дни, когда он крайне плохо себя чувствовал. В ином случае, не имея серьёзной причины для отгула, ему приходилось идти на работу, на этот чёртов шест и к этим чёртовым клиентам, коими приходилось заниматься даже тогда, когда у него могла быть пусть и невысокая, но температура, кашель, больное горло или просто недосып. При любом случае, когда скелет ещё мог стоять на ногах, он оказывался в злосчастном стрип-клубе, так приевшимся из-за неизменившихся видов, посетителей и работников. Здесь почти всё остаётся таким же даже спустя года. Хотя, впрочем, даже изменяя что-то, лучше всё равно не сделать. Это место так и останется похабщиной, продающей монстров и людей в качестве шлюх на ночь, которые обязательно переспят с тобой и в целом сделают всё, что ты им скажешь, не взирая на твою отвратительную физиономию, жуткий перегар и неккоректное поведение. Это место никогда не станет иным. Оказавшись вскоре именно в этом заведении, но пока что с очень малым количеством посетителей, многие из которых уже собирались покидать здание, получив желаемое, Ласт лениво поплёлся к бару, за которым стоял его старый добрый друг — Гриллби. — привет. мне как обычно, — сказав это, он сел на барный стул и, уперевшись согнутыми в локтях руками о поверхность стола, подпёр ими череп с полуприкрытыми от сонливости глазницами. Через пару мгновений Санс получил желаемый заказ в виде виски, налитого в специальный бокал, больше напоминающий по виду стакан. Иногда скелет брал в долг у своего огненного знакомого, а особенно в те моменты, когда ему очень сильно хотелось выпить, но клиентов и как такового заработка не было. Хотя это очень редкие случаи, учитывая высокий спрос именно на Ласта и на его услуги, что он предоставлял. Потому Гриллби и не отказывал тому, ведь знал, что он рано или поздно отдаст долг, а в дальнейшем и сам за себя заплатит, либо его клиенты или же подцепленные незнакомцы на одну ночь. Монстр довольно быстро выглушил сразу несколько бокалов, буквально один за другим, дабы расслабиться. Он понимал, что уже с минуты на минуту начнётся его тяжёлая смена, длящаяся до самой ночи, так что ему стоило выпить хотя бы немного. — спасибо, я верну тебе сегодня, — уверенный в том, что смена будет «хорошей», сказал он и, спрыгнув со стула, направился в уборную. Наверное, единственное, что было изменено спустя время, — добавление нового, второго этажа. Если на первом, впрочем как и всегда, был зал с баром, сценой и шестами, а также уборная и несколько технических помещений, то второй этаж был оборудован специально под приходящих сюда за сексом монстров. К ним подходила администратор, предлагала кого-либо на ночь, а те, выбирая, оплачивали услуги и поднимались на второй этаж, в определённую комнату и к определённому существу. У каждого из них было свое помещение под номером, например, у Ласта это была комната под номером «3». Ближе к лестнице, сделанная по принципу данного заведения: в центре комнаты шест, в углу кровать, несколько тумб, каких-то шкафчиков и окно. Естественно, у Санса здесь имелись личные вещи, как, например, секс-игрушки, смазки, презервативы и какие-то иные мелочи, но если в целом, то у него царил довольно-таки неплохой порядок, в отличие от других: было чисто и убрано, что всегда нравилось его клиентам. И наверняка многие сейчас подумают: «Ох, он такой чистоплотный, молодец!», но на самом деле всё было далеко не так. Пускай этот монстр и старался сохранять хоть какой-то порядок на работе, лишь бы до него не докапывались, но дома, в его комнате, царил полнейший хаос: разбросанные по полу вещи, множество грязной посуды, скомканная постель и многое другое. Спросите, почему? Санс с трудом находил смысл в том, чтобы каждый раз просыпаться по утрам, не то что собирать вещи, стирать их, мыть посуду и в целом стараться сохранять порядок. Он не мог заставить себя даже тогда, когда понимал, что это уже слишком. И лишь благодаря его брату Папайрусу комната иногда более-менее оказывалась убрана, пусть и под недовольные и громкие возгласы: «САНС!!! СКОЛЬКО МОЖНО ТАК ЗАГРЯЗНЯТЬ СОБСТВЕННУЮ КОМНАТУ И СОВЕРШЕННО НЕ УБИРАТЬСЯ В НЕЙ?!!», на что Ласт отвечал каждый раз лишь: «прости, бро, я разленился до самого мозга костей». Очередные и абсолютно одинаковые оправдания, шутки и всё тому подобное. Словно всё та же заевшая пластинка, не прекращающая играть одну и ту же мелодию, нещадно впивающуюся в память. Спустя некоторое время монстр уже направлялся на второй этаж здания, в последний раз перекинувшись парой фраз с огненным существом и подошедшей к бару администратором. Знакомый лёгкий холодок пробрал тело, стоило только открыть дверь и пройти в помещение. Ласт настолько привык к этому, что даже не стал закрывать окно. Он лишь прикрыл за собой дверь и прошёл дальше, садясь на кровать. Одни только виды тех предметов, что стояли на достаточно видном месте, вызывали у него отвращение, но он не мог ничего поделать, ведь это его… — чёртова работа, — тихо и обречённо изрёк скелет, выдыхая. Он крайне сильно ошибся, когда решил, что сегодняшняя смена окажется для него удачной. Первый же клиент, выбравший именно его, принёс за собой множество проблем, пусть и не сразу. Характером он не задался явно, но то и не страшно, так как наша местная «шлюха» повидать успела и не такое. Он думал, что всё обойдётся, пока его клиент не напился и прямо в процессе не начал вести себя неадекватно. Такое с трудом можно было вынести (а может, у нашего стриптизёра просто стали сдавать на почве стресса и депрессии нервы), почему Ласт и отказался в конечном итоге от работы с ним. Кто же знал, что тот от подобного лишь больше придёт в ярость и захочет поговорить не только с администратором, но и с самим хозяином стрип-клуба, желая вернуть свои деньги, ведь: «Я платил не за то, чтобы какая-то там шлюха отказывалась от работы со мной!». — Санс, ты ведь знаешь, что клиент всегда прав, вне зависимости от ситуации. Тем более, что многие приходят к тебе, потому что… — хватит. я понял. Деньги, естественно, пришлось вернуть, а оба монстра после этого инцидента, то есть сейчас, уже стояли и разговаривали на улице. Ласт решил прикурить, вытаскивая из кармана своей жилетки пачку сигарет и зажигалку, желая заглушить эмоции и подавить будущую истерику. ему было необходимо вдохнуть этот едкий и столь противный табачный дым, с которым он уже свыкся так же, как и с обычным кислородом. — Иди домой и отдохни. Сегодня у тебя выходной, — скажет впоследствии Гриллби, прежде чем зайти обратно в здание, оставляя скелетоподобного монстра наедине с самим собой. Впрочем, он и не сомневался. Ни в своём друге, ни в своих эмоциях, что резко нахлынули на Ласта. Не успел он и сигарету докурить, уже бросая её в урну и отходя за один из углов, скрываясь от остальных существ в небольшом и довольно темном переулке. Но это ведь ненадолго, так? Пока что никого рядом не было, но кто знает, что будет чуть позже. А уж тем более, если кто-то увидит здесь знакомую фигуру в фиолетовой жилетке с голубым мехом. Только один монстр одевается подобным образом здесь и именно в таких оттенках, так что вряд ли его удастся с кем-то спутать, а раз уж среди остальных он прославился как «шлюха, дающая всем подряд» (пусть на самом деле это и не так, но кому не плевать?), то никто и не подумает о том, чтобы упустить такой прекрасный шанс. Хотя самому скелету, по всей видимости, было уже всё равно. Или только сейчас это было так, пока он не столкнулся с подобным, но всё же. Осев на холодную и грязную землю, покрытую слоем снега, не задумываясь ни о чем, он стал… плакать? Да, именно так. Этот монстр долго сдерживался и теперь ему наконец удалось «освободиться», пусть и не в лучшем месте. Он прикрыл лицо руками, и без того всё равно подавляя в себе звуки и большую часть эмоций, позволяя лишь маленьким бесцветным хрусталикам, подобным драгоценным камням, скатываться по его черепу. С «щёк» спускаясь ниже и капая на него самого и его одежду, а может и на снег под ним. И если сперва это была лишь пара слезинок, то со временем количество увеличилось, став подобным целому нескончаемому «граду», который не мог контролировать даже Ласт, буквально забившись в очередной истерике в этом чёртовом отвратительном переулке. Его планы на «спокойное» времяпровождение в гордом одиночестве прервали в тот момент, когда он услышал тихий хруст снега неподалёку от себя, а после и достаточно бодрый и дружелюбный голос, совершенно неподходящий для здешних существ: — о, а я как раз тебя и ис-… — остановившись в паре шагов от местного «пошляка», неизвестный тут же приостановит и свою речь, начиная всё по новой: — хм? что случилось, братан? ты в порядке? Эпик совершенно случайно наткнулся на этот мир, впрочем, как и на все остальные ранее. Каждое его посещение какой-либо вселенной оказывалось спонтанным, так как он лишь знакомился с ними, совершенно не зная, сколько таких существует и что они из себя представляют. Он имел совсем малое, никчемное представление, больше напоминающее: «о, ну да, этих миров очень много! а? сколько их в точном количестве? э-э…», а потому он и хотел набраться больше знаний, в конечном итоге забредя именно этим днем по счастливой случайности в Underlust. Если бы он с самого начала знал, куда попал, то вряд ли бы вообще остался здесь надолго, но… в конце концов, его одолело любопытство, перешедшее со временем в непонимание. Избежав возможных страшных событий в самом начале своего пути, он решил телепортироваться прямиком в Сноудин, где был намерен отыскать свою копию, то есть местного Санса. Он даже не знал, каким тот пред ним предстанет, раз уж даже Ториэль и остальные из этого мира… оказались так изменены и не в самую лучшую сторону. Но оттого и было крайне любопытно! Раз уж с остальными здесь особо не поболтать, да и лучше вообще рядом с ними долго не находиться и не привлекать к себе внимание, то почему бы хоть с самим собой не познакомиться? Конечно, если это удастся сделать вовсе. И в конечном итоге Эпику всё же удалось! Наверное, если бы не нынешнее состояние его очередного нового знакомого, то всё произошло бы совсем иначе, но, видимо, судьба решила сделать всё именно так, как оно есть. Она позволила Ласту впервые за столь долгое время встретиться с кем-то «нормальным». Кто не смотрел на него, как на шлюху, как на мусор или как на простое «мясо для пользования». Его не хотели изнасиловать, развести на секс, напоить или напичкать чем-то. На него смотрели и разговаривали с ним, как… с обычным монстром. С тем самым, коим он был раньше, до всего этого инцидента с инъекцией. Ну а Эпику, в свою очередь, судьба позволила более-менее нормально поговорить со здешним Сансом и даже помочь ему. Помочь успокоиться и довести его до собственного дома, совсем продрогшего и выглядящего «не ахти». Не мог ведь он оставить свою же копию в таком состоянии. Да и, будь это кто-то другой, он бы всё равно помог, несмотря ни на что. И вот, через некоторое время оба скелетоподобных существа оказались в двухэтажном небольшом, но довольно уютном здании. Хотя это лишь с виду оно такое, а на самом деле… Ну, так или иначе, с первых минут Эпик не заприметил ничего такого, сразу же отправив своего подопечного под струи тёплого душа. Покуда никого, кроме этих двоих, в доме не было, монстр мог не переживать и спокойно осматривать дом. Хотя бы первый этаж, на котором находились кухня, зал и как раз-таки ванная комната, что в нынешний момент была занята. Он не наткнулся за всё время своего маленького обхода и пребывания в чужом доме на что-либо действительно странное, кроме, разве что, пары уже вскрытых пачек презервативов. Остальное, по всей видимости, находилось у хозяев в комнатах, но до тех Эпик пока не добрался. — ты… будешь что-нибудь? — спросит через некоторое время Ласт, выйдя из душа и уже даже в чистой домашней одежде. Он редко в ней ходит, но раз уж сейчас его излюбленная лежит в стирке, то почему бы не надеть это? Обычные шорты с футболкой, да тапочки, и всё в фиолетово-голубых оттенках, как и всегда. Ласт совсем не изменяет своим вкусам и предпочтениям. — я бы не отказался от печенья, если оно у тебя есть, — Эпик улыбнулся, вскоре провожая взглядом ушедшего на кухню хозяина дома, который какое-то время занимался поисками того самого печенья. — тебе повезло, осталась последняя пачка! — прозвучал довольно громко чужой голос, обладатель которого, заварив параллельно и чай, через пару минут вернулся с двумя его кружками и миской печенья с шоколадной крошкой, поставив всё это на столик рядом с диваном. Устроившись на мягкой поверхности мебели рядом со своей очень даже интересной копией, Ласт взял в руки кружку с горячим напитком, решив отпить тот немного. Он даже не знал, как завязать диалог с другим существом, а потому с его стороны не было почти что ничего слышно. К тому же, этот монстр с самого начала не был настроен на какой-либо диалог, а уж тем более весёлый, да и сейчас ничего не поменялось. Осадок где-то внутри остался, терзая Ласта после недавно произошедшего в клубе. Даже вспоминать о том не хотелось, но мысли сами навязчиво лезли в голову, пока их не развеял внезапный вопрос, прозвучавший со стороны. На какой-то краткий момент Санс даже успел забыть о нахождении рядом с ним кого-то… — так, что случилось, братан? почему ты тогда был в таком состоянии? — возможно, как незнакомцу ему не стоило лезть в чужие дела, но, быть может, Эпик смог бы помочь своему новому знакомому, узнай он о причине того, что ему довелось увидеть. Хотя Ласт точно утвердил мысль о том, что, наверное, не стоило о таком спрашивать. Он вообще испытывал смутные чувства по отношению к новому приятелю, что странно выражался, но всё-таки был добрым и явно не с плохими намерениями. Так или иначе, некоторое время тишина не нарушалась. Ровно до того момента, пока Санс из этой вселенной не выдавил из себя: — повздорил с клиентом, — он не стал говорить много и в каких бы то ни было подробностях, а потому диалог мог выйти довольно скудным, будь на месте Эпика кто-то другой. — а, в том клубе рядом? ты там работаешь? — всё не угоманивался скелет со шрамом, убеждая в своих излишних назойливости и прилипчивости. — да, — вновь достаточно кратко и скованно ответил Ласт на чужой вопрос, не желая говорить о том, кем он работает, ведь это… наверное, было очевидно? И всё же, только утвердить чужие догадки не хотелось, ведь скелет понимал, чем это может обернуться. — не переживай, я не стану говорить или делать что-либо из того, о чем ты можешь подумать, — пожав плечами, Эпик закончил свою мысль следующими словами: — всё нормально, братан, — а также лёгкой успокаивающей улыбкой и взглядом, направленным непосредственно на монстра из этого мира. Он не хотел причинить боль или что-то другое, как могли делать это ранее остальные. Хоть «пошляк» и имел при себе подобные прозвища из-за инъекции, изменившей его тоже, но… чем-то он отличался от других. Наверное, своими спокойствием и «адекватностью», а не попытками флиртовать и домогаться до первого встречного. По крайней мере, именно таким сейчас показался Эпику Ласт, а всё по причине произошедшего. Быть может, если бы не это, то он зарыл бы все чувства глубоко внутри, как и делал это всегда, а вместе с этим скрыв и всё то, что могло говорить о его депрессии. Но, наверное, это в первую очередь было бы средь других, ведь во вселенной Underlust монстры почти что все одинаковы. И лишь сейчас Сансу довелось столкнуться с тем, кто попытался его понять и успокоить, одаривая своей тёплой и искренней улыбкой. Наверное, именно это в конце концов позволило монстрам подольше побыть друг с другом и поговорить «по душам». Это напоминало разговор двух незнакомцев, что просто решили в один миг выговориться друг другу, а после уйти, никогда более не пересекаясь. Лишь для того, чтобы стало легче, зная о том, что никто никому ничего не расскажет, вот только в случае с этими двумя вышло несколько иначе: никто уходить не собирался. Эти истории из жизни затянулись на долгие часы, позволяя скелетам получше узнать друг друга и понять, что, возможно, они наконец-то нашли кого-то похожего на самих себя. Даже если и чуть-чуть, но они, к тому же, ещё и получили заветные понимание и поддержку, коих им не хватало столько времени. Что Ласту, которым никогда никто не интересовался, даже его собственный брат, не подумавший ни разу о том, что у того, возможно, были какие-то проблемы, что Эпику, у которого никого уже давно не было, а незнакомцам так и подавно было плевать на него и его жизнь. И даже если проблемы у них были разные, как и их последствия, это совсем ничего не значило. Итог один: жизнь, не имеющая как такового смысла, и гордое одиночество. Просто Эпику всё это давалось в разы легче, нежели Ласту. Но, быть может, вдвоём стало бы ещё легче?***
Этот день оказался таким насыщенным и продолжительным, совершенно не похожим на остальные. Сансу повезло, что его брат в итоге позвонил ему и предупредил о том, что останется у Меттатона, а это значило лишь одно: ему удастся спокойно пробыть всю назревающую ночь со своим новым знакомым, который даже и против не был. Неужели эти мучения, холодное одиночество и поглощающая в нем депрессия отступят, дав Ласту возможность расслабиться в компании со своей копией? Он был так рад этому, что его даже вновь пробило на слёзы, которые впоследствии смахивал с чужого лица Эпик, мягко обнимая того и поглаживая успокаивающе по спине. Так непривычно и приятно, что даже отстраняться не хотелось. Была бы возможность — и Ласт бы вечно находился в этих объятиях и ощущениях, которые дарили ему касания другого монстра. Не грубые укусы, глубокие царапины и совсем нещадящие шлепки. Совсем не те слова, что всегда нашёптывали ему в слуховые отверстия, и даже не те грубые толчки и заламывания конечностей. Не раздражающие взгляды, подмигивания, попытки флиртовать и домогания, нет. Это было нечто другое, на совершенно ином уровне, что дарило не навязанное удовольствие, а искренние счастье и радость. Те тёплые чувства, которые ранее как будто бы были запрещены, не дозволены кому-то вроде Ласта. И теперь он мог спокойно, вдоволь ими насладиться, не боясь никаких последствий. В какой-то момент он перестал контролировать себя. Или это лишь оправдание, чтобы не чувствовать жуткий стыд за то, как он себя повёл? Хотя этот монстр точно не тот, который стал бы испытывать неудобство по причине флирта и секса даже с незнакомцем. Он привык к этому, но если до этого другие существа ему просто симпатизировали и были пригодны для одноразового секса, то этот… к нему просто тянуло. И на физическом, и на духовном уровне. Могло ли это быть связано с тем, что монстр перед ним — он же сам, но из другой вселенной? Вполне возможно, вот только с тем же Киллером так не было бы, а потому, быть может, это действительно судьба. И возможности, которые она преподнесла, Ласт решил использовать сполна. Он подступал медленно, но верно: сначала непринуждённые касания и сокращение расстояния, после взгляды, обращённые прямиком на Эпика, а уже после… первый и довольно резкий поцелуй. Обычно они были длительными и страстными, но этот отличился от них: он был кратким, мягким и быстрым, оставленным на чужой челюсти. И хотя это заставило скелета со шрамом впасть в некоторый ступор, но после него он не стал отвергать Ласта и игнорировать его действия, словно ничего не было. Не то чтобы этот монстр был любителем близости с незнакомцами, как Ласт, но… Впрочем, это уже неважно. Важно лишь то, что оба существа чувствовали рядом друг с другом, чего хотели и к каким последствиям это в итоге привело. Невзрачный первый поцелуй сменился более глубоким и долгим, перекрывающим не только кислород, но и все мысли, заполняющие голову, все воспоминания и раздумия над тем, а стоило ли, а может не надо было ничего делать. Покуда Ласт положил свои руки на чужие плечи, постепенно перебираясь ими на шею, Эпик своими коснулся талии «паразита». Оба монстра прикрыли глазницы, с каждой секундой лишь углубляя поцелуй. Цветастые языки вскоре сплелись вместе, щекоча друг друга и не отстраняясь ни на миг, пока одному из скелетов не пришло в голову, раз уж есть немного времени, обследовать и остальную часть чужого рта. Этим занялся как раз Эпик, прикасаясь буквально к каждому, даже самому мелкому участку, проходясь и по всем зубам Ласта своим влажным фиолетовым языком. Это длилось, казалось, так долго, что когда существа отстранились друг от друга, то в первую очередь постарались набрать побольше воздуха в несуществующие лёгкие, только после этого обращая внимание на струйки слюны у рта и выделяющийся на скулах обоих румянец. Но это, пожалуй, не так сильно смущало теперь, позволяя перейти к чему-то большему. Например, покуда Ласт стал снимать одежду со своего партнёра, тот принялся оставлять влажную дорожку из поцелуев от самого подбородка и до ключиц, во время своего пути успев пару раз и куснуть белоснежные косточки. Даже если они и были опорочены кем-то иным до Эпика, то его самого это не смущало. Он не обращал внимание на метки, что иной раз попадались ему на глаза, оставляя свои собственные и свежие рядом. Хотя это не было чем-то важным для него, но в порыве некой страсти выходило и так. Его похотливому партнёру, очевидно, нравилось, так как он не сопротивлялся, а иногда даже томно дышал и мычал, прижимаясь к полуобнажённому телу своим, кладя на него свои ладони, уже успевшие побывать во многих местах. — мы можем пойти в мою комнату, чтобы брат потом не возникал, — тихо прошептал монстр с зрачками в форме сердцец, тоже оказавшись вскоре без верха, откинутого куда-то в сторону. Верхняя часть его тела по большей части теперь была запятнана его новым партнёром, имея на себе и поцелуи, и укусы, и просто чужую подсвечивающуюся слюну фиолетового оттенка. Прекрасная картина для глаз того, кто это сделал. Он не стал отвечать, лишь кивнул на поступившее предложение и вновь поцеловал хрупкого скелета пред ним в шею, после чего резко поднял его на руки и проследовал вместе с ним в заветную комнату, где, в отличие от зала, свет не горел. Но он и не нужен монстрам, от которых и так исходило небольшое свечение, только дополняющее столь прелестную атмосферу, в которой они и продолжили. Заперев дверь и уложив Ласта на постель, Эпик нависнул над ним и принялся снимать остатки его одежды, оголяя столь прекрасные белые кости. Несмотря на то, что они не были такими уж чистыми, монстра всё устраивало, впрочем, как и то, о чем впоследствии сказал паразит: — прости за беспорядок в комнате, — томно прошептал он, приобнимая Эпика и в скором времени снимая с него оставшуюся одежду тоже. Хоть в комнате и не было ничего видно, но даже постель была разворошена и то всё-таки было понятно. — всё нормально, не парься, — ответил фиолетовый, не отвлекаясь от своего увлекательного занятия. Он заходил всё дальше и дальше, без конца оставляя поцелуи, укусы и даже засосы на чужом теле, постепенно спускаясь ниже. Он не останавливался ровно до того момента, пока не дошёл до рёберной части, сполна насладившись постанываниями, мычанием и вздохами своего партнёра, чьи руки вечно перебирались с чужих плеч на шею, с шеи на спину и после обратно, не меняя траекторию. Это существо можно было бы назвать «неусидчивым», но пока что оно всё же не меняло своего собственного положения, продолжая лежать полностью открытое для любых действий и взглядов под Эпиком, который уже отыскал под грудной клеткой довольно интересную вещицу, что могла подарить занимательное и приятное продолжение для обоих, но в большей степени, конечно же, для Ласта. Ладонь скелета со шрамом тут же полезла под ребра, коснувшись магического перевёрнутого сердечка парой пальцев, а после полностью беря его в ладонь и вытаскивая из привычного местонахождения. Монстр устроился прямо меж ног своего партнёра, чью душу он и держал в своей руке, в сидячем положении решив уделить ей не меньше внимания, чем её обладателю. Сперва это были лишь лёгкие касания и «разминания» мягкого фиолетово-розового сердечка, на которые Ласт уже отвечал довольно активно, постанывая и чуть выгибаясь в позвоночнике, сжимая меж тем одеяло в своих ладонях. По всей видимости, это было очень приятно и, быть может, даже непривычно. Мало кто уделял внимание душе Ласта, ведь всем было интересно лишь его тело и секс, ну а на прелюдия и подавно многие плевали. Но, конечно же, не Эпик, который продолжал сие действия до поры до времени, пока ему не захотелось как-то да разнообразить всё происходящее. Он коснулся души своим языком, оставляя на ней подтёки слюны и буквально заставляя ту трепетно, еле ощутимо задрожать. Впрочем, повторяя всё это за паразитом, чьё тело продолжало двигаться, изгибаться и дрожать тем же образом на фоне скомканной постели, одеяло на которой и дальше без устали сжимали руками. — мфх… это великолепно, — начал вдруг Ласт, смотря на актива затуманенным похотью взглядом. Сердца внутри его зрачков только дополняли столь чудесную картину. — ты первый, кто решился на подобные действия. Его речь была сбитой и тихой, часто перебиваемой собственными стонами и вздохами, но это, впрочем, только больше притягивало и заводило. Эпику нравилась такая раскрепощённость и уверенность его пассии, хотя то было лишь в постели. На самом же деле, в повседневной жизни Ласт не был столь уверенным в себе монстром, так как это и его любовь к себе подавила депрессия и всё то, что ему приходилось переживать ранее, изо дня в день, на ненавистной работе. Только здесь и сейчас можно было насладиться тем, чего не видели многие, хотя даже если бы этот монстр был невинен и в сексе, то это ничуть не смутило бы Эпика. Ему… просто понравился этот скелет, вот и всё. И раз уж сейчас они были в таком положении, то незачем смотреть на недостатки своего партнёра, которые позже могут показаться даже в виде плюсов. Для Ласта всё происходящее было настолько приятным, что он даже во времени потерялся, захлёбываясь в собственном удовольствии и подступившем к нему возбуждении. Он совсем не сдерживался, а потому еле заметное свечение у его таза вскоре преобразовалось в маленький «вихрь», принявший нужную форму: мягкий и столь нежный сгусток магии фиолетового оттенка, напоминающий своим видом невинный, ещё нераскрывшийся бутон. Хотя, впрочем, скоро этот «бутон» слегка раскрылся, стоило монстру чуть шире раздвинуть ноги и позволить другому лицезреть такую чудесную картину самостоятельно. Тогда-то душу Ласта и отпустили, вернув на место, в то время как Эпик снова нависнул над своим партнёром, целуя его в скулу и приставляя сразу несколько пальцев к мягким складкам, скрывающим за собой самое сладкое. Те оказались незамедлительно раздвинуты, а фаланги резко протолкнулись внутрь, вырывая со стороны пассива очередной стон вперемешку с мычанием. Его глазницы оказались зажмурены, а изо рта уже вытекла маленькая струйка слюны. Скапливающуюся внутри монстр сглатывал, но иногда от переизбытка ощущений и наслаждения он просто забывал об этом, переставая контролировать себя и своё тело, прямо как сейчас. Оно само собой поддавалось на такие действия, а магия податливо принимала в себя чужеродное, сжимаясь и словно не желая отпускать. А пальцы, будто чувствуя такое рвение (хотя это мог сделать вместо них их обладатель), в ответ решились на более активные действия, начиная двигаться внутри, меж влажных сжимающихся стенок, иногда приостанавливаясь и растягивая их, а иногда просто находя различные чувствительные точки и задевая их, заставляя Ласта с дрожью в теле поджимать ноги и выгибаться в спине, цепляясь руками всё за то же одеяло, покуда к двум пальцам не прибавился третий. Это было невероятно, крышесносно, хотя то была лишь совсем «невинная» ласка, практически доведящая сердечноглазого до первого оргазма. Всего несколько минут, а он уже успел ощутить в самом ярком представлении то, что с другими ему не удавалось, а если и удавалось, то крайне редко и совсем не так. Из-за этого теперь, когда его тело покинули, заставляя мышцы из-за отсутствия желанной заполненности только лишь бессмысленно сокращаться в попытках самостоятельно избавиться от этой невыносимой пустоты, Ласт даже с обречением, томно хмыкнул, приоткрывая глазницы. Ему и его телу хотелось чего-то большего, но теперь, когда он случайно столкнулся взглядом с внезапно возникнувшим половым органом его партнёра, он понял, что оставлять всё так будет неправильным. Раз уж ему доставили какое-никакое удовольствие, то почему бы и ему в ответ не постараться? К тому же, Ласт был уверен в том, что таких опытных партнёров в отсасывании, как он, у Эпика ещё не было. И то в самом деле являлось правдой. Скелету даже не пришлось никак передвигаться и вставать, ведь всё в буквальном смысле находилось перед его «носом». Взглянув буквально на секунду на Эпика, он сглотнул и протянул руку к фиолетовому, чуть темнее его магии, члену, обхватив ладонью основание. Сперва только лишь она начала двигаться и приносить активу достаточно смешанные чувства, иной раз слегка сжимаясь, а бывало даже массирующими движениями уделяя особое внимание головке. Столь умелые действия не прошли даром и теперь заставляли Эпика погрязать в том же удовольствии, еле сдерживая в себе звуки, подобные стонам. Их заменяло тяжёлое и горячее дыхание монстра, который во время таких «страстей», недолго думая, решил повторно опустить ладонь к промежности пассии, но на этот раз не проникая внутрь. Ласки оказались поверхностными, но не менее от этого приятными. Фаланги сперва мягко проходились по чуть приоткрытым половым губам, после чего резко прижались к истекающей смазкой щёлке, начиная активно ласкать её снаружи. Это вызвало новую порцию стонов со стороны сердечноглазого, который и сам не стал стоять на месте, теперь работая при помощи рта и заглушая при том те звуки, покуда ему вновь доставляли удовольствие за счёт подобной стимуляции. Всё ещё слабо выгибаясь, подрагивая и сжимая уже в одной ладони одеяло, Ласт стал отсасывать своему партнёру. Его глазницы оказались прикрыты, а влажные стенки рта соприкоснулись с членом так же, как и ловкий язык монстра, активно проходящийся по всей длине ствола, покуда тот начал двигать черепом, вбирая в себя достаточно внушительную часть чужой магии. Ему нужно было свыкнуться с не самыми маленькими размерами, после чего он сможет вобрать в себя и оставшееся, ну а пока… он старался принести множество приятных ощущений своему партнёру, иногда слегка причмокивая ртом и не останавливаясь в движениях. Зубки лишь время от времени немного сжимались на плоти, но не для того, чтобы доставить боль, а наоборот. И это действительно работало, так как Эпик с ещё большим трудом держался, немного запрокинув назад череп и томно выдохнув. Он жмурился, прикусывал язык — делал всё, что было в его силах, покуда свободная ладонь легла на чужой череп и стала его слегка оглаживать, чутка царапая фалангами. В то время как пальцы на другой ладони продолжали стимулировать самые чувствительные точки интимной зоны пассива, добравшись вскоре и до не менее сокровенного — нежного, словно маленькая бусинка, клитора. Ему уделили даже больше внимания, то стимулируя точно таким же образом, как и предыдущие точки, то «массируя», то слегка зажимая меж пальцев. Не контролируя самого себя, Ласт дал волю маленьким знакомым хрусталикам, что вскоре стали вытекать из зажмуренных им глазниц. И то не было из-за дискомфорта, нет, совсем наоборот: монстру было до жути приятно. Настолько, что его тело стало дрожать гораздо ощутимее, а стоны, даже приглушённые, теперь были громче, чем прежде. Подобные и невероятно приятные ласки, туманившие последние остатки ясности и разума, казались вечными. Конечно, до того момента, пока один из скелетов не оказался на пике, с тихим стоном кончив в чужой рот, переполняя его своей вязкой и тягучей спермой, которую впоследствии Ласт с каким-то странным взглядом и будто бы удовольствием проглотил. На его личике, прямо у рта, остались лишь небольшие белёсые подтёки, что в итоге стёрли пальцы монстра со шрамом, оставившего на время в покое возбуждённого пассива, который не так давно отстранился от чужого члена. Было очевидно, что оба существа остались более чем довольны произошедшим, но это, естественно, не было для них концом. Только особо длительными прелюдиями, подготовившими обоих к последующему. — достанешь презервативы? — внезапно спросит Ласт, игриво взглянув на своего партнёра снизу вверх. — они в кармане моих брюк, я успел прихватить с собой, — после окончания небольшого монолога он усмехнётся, прямо так и навевая всем своим видом на мысль: «Да он сама невинность!», если бы только не сам факт того, о чем сейчас шла речь и что должно было произойти далее. Так что не так уж Ласт и невинен, как могло показаться в какой-то определённый, неожиданный момент. Может, он был мил и красив, но точно не невинен. Эпик не станет заставлять себя ждать. К тому же, чужие брюки находились не так далеко, откинутые совсем немного в сторону, а потому уже спустя несколько секунд мельтешения скелет достанет необходимое и станет раскрывать упаковку. Покуда на него с хитрым и таким манящим к себе взглядом смотрел партнёр, было сложно сосредоточиться, но контрацептив всё-таки оказался надет. Заметив это, Ласт с довольным смешком пошире расставит ножки, собственными усилиями, а если быть точнее, то пальцами одной руки раскроет нежные лепестки, за которыми скрывалась возбуждённая и будто бы подзывающая к себе промежность монстра. Именно к ней в итоге и припрянет актив, чуть потеревшись о вход и резко толкнувшись внутрь, проникая по самое основание. В процессе он что со стороны услышал стон, что сам томно выдохнул и сжал ладони, коими упирался в постель, по бокам от партнёра. Магия оказалась хорошо растянута вслед за появлением инородного тела, но теперь его крепко стискивали в своих «объятиях» горячие и влажные стенки фиолетово-розовой энергии, словно не желая отпускать. Будто бы Эпик собирался так скоро заканчивать, нет. Последовал ещё один краткий толчок, вгоняющий член и впрямь до самого конца, растягивая под свои размеры податливый и нежный неон, так радушно принявший его. При последующих движениях, ещё совсем неспешных, половой орган монстра со шрамом буквально скользил меж сжимающихся вокруг него стенок, чем вызывал сладкие стоны у Ласта. Его глазницы были полуприкрыты, игриво вглядываясь в глаза актива, покуда сам скелет решил положить свои ладони на чужие рёбра, забираясь кончиками пальцев на внутреннюю сторону и чуть царапая те. Такие действия заставляли дыхание фиолетового сбиваться, становясь ещё горячее под натиском столь хитрого и пошлого Паразита, который даже свои ноги нагло закинул на чужой таз, приобняв тем самым. Он так маняще выгибался, словно самая настоящая змея, цеплялся за Эпика, стонал для него и даже произносил его имя вперемешку со стонами и сладким мычанием, в то время как скорость и близость монстров лишь повышались, дополняя такую интимную обстановку как нельзя лучше. Ведь, если прислушаться, это и впрямь было чудесно, так как слабое свечение, перемешанное в оттенках, исходило исключительно от самих скелетов, а их стоны и вздохи, наполняющие комнату, эти хлюпающие и другого рода звуки, когда и магия монстров раз за разом соприкасалась друг с другом, и их кости… Со стороны это выглядело столь же прелестно, как и ощущалось близ, если находиться на месте одного из этих существ, что сейчас слились в страстном и таком желанном «танце». Для кого-то действительно похоже на то, а кто-то скажет: «Фу, как такую похабщину можно сравнивать с танцами?!», но Ласту и Эпику уж точно было плевать. Никто из них сейчас не задумывался ни о чем, кроме как над удовольствием и желанием, затуманившими черепа. Пока пассия принимала в себя чужую магию и наслаждалась сие процессом, иногда забираясь руками на шейные позвонки партнёра и «подзывая» его в поцелуй, актив всё наращивал скорость и темп, начиная более грубо вбиваться в чужое хрупкое тело, с удовольствием отвечая на «зовы» и в скором времени только углубляя поцелуй. На самом деле, тот не был столь длительным, часто разрываясь из-за неудобства, но через буквально секунду-две продолжаясь вновь, позволяя языкам монстров то соприкасаться друг с другом, то разделяться. Тонкие нити слюнок виднелись теперь у обоих ртов, иногда стекая к подбородку, но как же то притягательно выглядело из-за необычного цветного свечения. От возбуждения и сказочного удовольствия, сносящих крышу даже посильнее, чем раньше, магия Ласта будет становиться лишь влажнее с каждой минутой, позволяя некой полупрозрачной субстанции вытекать наружу, оказываясь на белой простыни и одеяле. Похоже, кому-то придётся с утра стирать не только свою одежду, но и постельное белье заодно, пусть и сейчас это никого не волновало так, как желание почувствовать нечто большее, чем это. Тот самый сладостный момент, перекрывающий на секунду кислород и заставляющий не просто цепляться за шею и спину своего партнёра, но при переизбытке наслаждения даже сильно царапать кости фалангами, жмурясь и выгибаясь в позвоночнике до самого хруста своих собственных косточек, дрожа всем телом так, будто по нему прошлись разряды тока. Именно это ощутил на себе Ласт, когда к нему подступил долгожданный оргазм, дав выплеснуть все свои эмоции и чувства именно в эти секунды. По личику скелета потекли слёзы, иногда смешиваясь со слюной и капая на постель, в то время как сам сердечноглазый издал полустон-полувскрик, буквально прижимаясь своей грудной клеткой к чужой и цепляясь за тело актива и руками, и ногами, точь как за спасательный круг. И покуда магия Паразита ещё крепче стиснула член, Эпик более не смог сдерживать самого себя и, толкнувшись всего несколько заключительных раз, вошёл во всю длину и излился с тихим стоном в горячее и жаждущее нутро своего партнёра, немного опускаясь к нему и целуя в скулу. Капли пота стекли по черепу, так как за всё время таких страстей комната словно лишь сильнее нагрелась, хоть в ней и так не было холодно. Огладив в последний раз чужие рёбра, к коим опустились руки Ласта, он почувствует, как его тело «опустошилось», покуда чужая магия покинула его и позволила белёсой жидкости, смешанной со смазкой, вытечь наружу точно таким же образом, оставляя пятна на постели. — мм… это было чудесно, сладкий, — отзовётся в конце концов пошляк, одаривая своего партнёра нежной, с долей хитринки, улыбкой. Впрочем, Эпик сделает то же самое, но не только улыбнувшись скелету, а к тому же поцеловав его вновь, на этот раз в челюсть, после чего ляжет рядом с ним и обнимет прижавшийся к нему столь неожиданно комок. Тот стал вырисовывать какие-то узоры на крепких рёбрах, параллельно их поглаживая, пока ещё не подался в крепкий сон, продлившийся до самого утра. Да, вскоре оба монстра всё же уснули, но даже одеялом укрываться они не стали, учитывая жар их тел и тепло в самой комнате, которые пропадут лишь через некоторое время. Тогда уже сквозь сон оба замотаются в то, на чем до этого лежали, продолжая крепко спать до того самого момента… Эпик проснётся неожиданно, его буквально «вырвут» из хватки сна, заставив резко раскрыть глазницы и тут же пощуриться. Череп пронзила боль, ведь когда тебя против воли будят при действительно крепком сновидении, то это… можно сказать, просто оказывается довольно неприятным процессом, и сейчас скелет в том убедился. Что же стало причиной его резкого пробуждения? Всё просто: брат его партнёра, сладко спящего рядом, вернулся домой и сейчас недовольно высказывался прямо с порога, тем самым норовя разбудить и Ласта: — САНС!!! ИМЕЙ СОВЕСТЬ УБИРАТЬ ЗА СОБОЙ И СВОИМ ГОСТЕМ И… СТОП! ГДЕ ТА ПАЧКА ПРЕЗЕРВАТИВОВ, КОТОРУЮ Я ПОКУПАЛ?!! — всё не унимался младший монстр. Хотя последняя фраза даже скелета со шрамом заставила тихо усмехнуться, вновь обращая внимание на своего любовника и заключая его в лёгкие объятия. Что ж, начало дня вполне неплохое, но что же будет дальше? Сегодня ведь рабочий день у Ласта, а он дрыхнет как не в себя! Придётся объясняться перед Гриллби, получая ещё один заслуженный день отдыха, а может и сразу увольнение по причине такой интересной находки в виде его копии, с которой он успел в первый же день переспать. Чудная ночь, которую оба монстра запомнят надолго, покуда их снова не сведёт жизнь прямиком в постели, а до того момента… Что ж, они будут видеться и, возможно, даже закрутят роман, как то бывает во всяких фильмах, почему нет? Свидания, подарки, совместное времяпровождение и, конечно же, секс! Много секса, ведь как же без него? В общем-то, этих двоих ждёт много интересного и приятного, хоть пока они и не особо над тем задумывались.