Принц Елена... а как меня по отчеству?

Елена ещё не открыла глаза, но уже поняла, что утро не задалось. Во-первых, кровать была слишком жёсткой, а значит явно не её. Во-вторых, тело ощущалось крайне странно — каким-то другим... лёгким?, но это можно скинуть на... последствия крайней степени алкогольного или наркотического опьянения, хотя при Лениной профессии это немного не престижно. В-третьих, совсем рядом с Леной лежал некто громко храпящий. И ладно если бы этот некто просто лежал. Его явно мужская, извините, волосатая туша, нагло закинула ногу на саму Елену. Учитывая, что у Лены нет спутника жизни; она не употребляет ни алкоголь, ни наркотики, ни даже лекарства; Лена находится не дома, просыпаться как-то страшновато. Но необходимо. И не из таких передряг выбирались. Осторожно, стараясь не разбудить тушу, Лена встала ногами на грязный пол. Закружилась голова, от чего Елена чуть не упала обратно на кровать. Разом навалилось столько болезненных и неприятных ощущений, что трудно сказать, что именно доставляет дискомфорт. Остро ощущалась тошнота. Минуты две Лена просто дышала и осматривалась. Серость, грязь, старая почти переломанная мебель и запах затхлости. Алкогольное амбре, пот и нестираное бельё. Елена поджала губы, старательно сдерживая ругательства, — не солидно это для учительницы, матом ругаться — настолько запущенной халупы ей видеть ещё не приходилось. На эту мысль в сознании что-то недовольно отозвалось. Точнее, почувствовалось недовольство, будто бы хозяин этого помещения сейчас находился в её голове и обиженно сложил руки на груди. Сейчас приоритетная задача — узнать, где Лена, как она оказалась в этом "где", и где её вещи. Разобраться с остальными мелочами можно и позже. Расценив так, Лена решилась осмотреть остальное пространство дома. Как оказалось, двухэтажного. Значит, она, как минимум, в частном секторе. Как максимум, в каком-нибудь посёлке городского типа. Дом явно жилой, значит не дачный. Но обилие грязи, мусора и поломанная мебель выставляют хозяев не в лучшем свете. Алкоголики, что стало ясно по ровному ряду из пустых бутылок из под пива и виски, расставленных вдоль стены возле входной двери. Что интересно, все этикетки на английском. За одну ночь попасть что в Британию, что в Америку затруднительно. Экая Лена умница, справилась с такой сложной задачей, хотя даже загранпаспорта не имеет. Перед входом на кухню Лена замерла. Там обнаружился худощавый ребёнок неопределённого пола и возраста, но явно не в Лениной компетенции — слишком юн для средней школы. Детёныш вскинул голову. Грязное мальчишеское (или всё-таки девчоночье?) лицо, сальные чёрные волосы по плечи, нахмуренные чёрные брови, плотно сжатые губы и слёзы в глазах, которые ребёнок спешно промокнул длинным рукавом чёрной женской блузы. Деструктивная семья. Отдельный вид насилия над преподавателями. Детей невыносимо жаль, но помочь им никак нельзя. Рядом с такими малышами нужно следить за каждым своим словом и жестом. Лена без спешки подошла к столу и села на табурет напротив мальчика. Тот просто продолжал рассматривать — не рассматривать, смотреть как на уже знакомый предмет интерьера — Лену без страха и даже с надеждой. Лена выдохнула. Бедный ребёнок. В висках застучало. Перед глазами встал туман. Пульсация из головы ощущалась по всему телу. Пропали силы сидеть ровно. Лена опёрлась локтями на скрипучий шатающийся стол. Мальчик подпрыгнул, распахнул глазки. Вдох-выдох. — Мама! Мамочка, я сейчас принесу укрепляющий раствор! — и испарился, убежал мгновенно. Мамочка? Вдох-выдох. Ногти длинные, натуральные. А у Лены наращённые, с маникюром в виде ночного неба. И никогда с другим. Вдох-выдох. Лена сидит, не двигаясь. Дышит. Прибежал мальчишка, всунул фиал с непонятным вонючим варевом. Перед глазами поплыло, Лена едва донесла зелье до рта. Отвратительно на вкус, будто заплесневелый батон с хреном. Но силы сразу же начали возвращаться. Исчезла слабость, пропала головная боль, прояснилось зрение. Стало лучше, чем при пробуждении. — Очень оперативно. Спасибо, малыш, — мальчик вздрогнул и кивнул, неловкая похвала была приятна и в тему. — Как те... Его зовут Северус. — Я не малыш. Что "как"? Лена помотала головой из стороны в сторону и помассировала глаза. Голосов в голове ей ещё не хватало. Ребёнок же расценил это как знак не обращать внимания на закидоны больной женщины. — Хорошо, не малыш. Ты хоть ел? Северус отрицательно покачал головой. Лена, не ожидая ничего хорошего, заглянула в холодильник. Достала оттуда маслёнку и, не понятно как оказавшийся там, хлеб. Поставила чайник. Незамысловатый бутерброд хлеб-масло-сахар ребёнка удивил и нездорово обрадовал, хотя сначала это горе луковое косилось так недоверчиво, будто думало, что его собрались отравить. Чая мальчик не дождался, поэтому Лене пришлось сделать ему ещё два бутерброда и один себе, который тоже отошёл мальчику. Наверху затопали. Очевидно, проснулась та самая туша. Северус буквально проглотил за раз последний бутерброд, оставил чай и, бросив тоскливый взгляд на Лену, убежал. Напоследок шепнул, что будет на площадке у реки. Лена посчитала, что ей это знание ни к чему, но в напутствие кивнула. В кухонном проходе встал обрюзгший мужчина. Лет пять назад его можно было назвать красивым, но сейчас он представлял из себя простого пропойцу. Не зли его, и он не тронет. Ему нужно на работу, у него нет времени на скандалы. Что? Нет, я отлично сознаю, что твой совет разумен, но откуда ты такая вылезла? Я никогда не жаловалась на проблемы с психикой, но ты — не слишком здоровое явление, уж извини. Ты застыла в пространстве, пока думала ответ. Не отвлекайся от происходящего. Это может плохо кончиться. Мужчина гаркнул вопрос, больше похожий на требование, о завтраке. Закатил глаза, махнул рукой и ушёл наверх. В туалет, как стало ясно из-за отвратительной звукоизоляции. Лена не стала дожидаться дальнейшего развития событий и выскочила в сад, села на полуразваленную скамеечку. Благо забор достаточно высокий, но даже если бы его не было вовсе, на улице было комфортнее, чем в доме. Тем более, из этого типчика вряд ли получилось бы вытянуть внятные ответы. Ещё и пришиб бы от излишней дурости. — Может ты, загадочный глас, поделишься со мной информацией, а? — произнесла Лена в шутку и хохотнула с абсурдности ситуации. Отсутствие логики в своих действиях она свалила на шок. Но, к собственному удивлению, получила ответ: Сейчас не лучшее время для разговоров. Если не сейчас, то когда?