Принц Елена... а как меня по отчеству?

Сейчас не лучшее время для разговоров. Если не сейчас, то когда? Когда Тоби уйдёт. Тоби, значит… Тобайес Мужчина — Тобайес — крикнул что-то оскорбительное. Лена рефлекторно дёрнулась. От греха подальше ушла за дом — подальше от окна и от двери. Ходьба по росистой траве босыми ногами заставила мурашки пробежаться по спине. Взгляд Лены зацепился за выступившую гусиную кожу на бледных руках. На стопы налипли мелкие веточки и прочий сор. Лена передёрнула плечами, нашла достаточно большую деревяшку и села на неё, чтобы не морозиться на голой земле. Концентрироваться на безмолвном диалоге для Лены оказалось слишком сложно или пока непривычно, потому она обратилась шёпотом: — Может ты знаешь, где я? — мысленно Лена окрестила своего ментального собеседника подсознанием. Ведь может же такое случаться и со здоровыми людьми, ведь так? Коукворт, Паучий тупик. — Это Соединённое королевство? Лена закрыла глаза, набрала воздуха в грудь, сосчитала до трёх и выдохнула. Собеседница мало того что влезает, когда её не просят, так ещё и молчит, когда-таки просят. Уже забытый Тобайес протопал до калитки, каждым своим шагом выражая вселенское неудовольствие, но, вопреки ожиданиям, калиткой хлопать не стал — закрыл её с удивительной бережливостью. Видимо, новая калитка будет стоить ему дороже, чем новый сын, новая жена и новое здоровье вместе взятые. И всё же, что ты такое? Присмотри за моим сыном. Он нуждается в защите, хоть и хочет казаться независимым. — Да и дураку понятно, что он нуждается… Стоять! — Лена подняла брови. — За каким таким «моим» сыном? У меня нет детей, милочка. Вы так и не поняли, мисс? Подойдите к зеркалу. Оно в ванной в шкафу. Зайдя в дом Лена даже не стала обтирать ноги — грязнее уже не станет. При подъёме на второй этаж поняла, что не заметила проваливающуюся ступеньку. А заметила в итоге как раз потому, что на неё наступила. Ванная комната соответствует остальному дому. Ванна с потрескавшейся краской, по бортикам ванны и на потолке в углу нечто, подозрительно напоминающее плесень, грязное полотенце и обмылок марсельского. Тусклая мигающая лампочка лишь усиливает атмосферу гиблости этого места. Будто с каждым днём оно увядает. Подобно цветку, лишившемуся влаги и солнца. Странное решение засунуть зеркало в шкаф перестало казаться Лене таковым. Этот дом накладывает отпечаток на каждого, сюда заходящего. Лена пару раз моргнула теперь уже серыми глазами. Кто бы мог подумать — Лена проснулась в теле совершенно постороннего человека, а она размышляет о причине нахождения зеркала в шкафу, о мыле, о плесени. Сейчас в пору думать о здоровье психическом и о здоровье физическом, учитывая синяк, обнаружившийся на скуле и болезненную худобу. А вот чёрные волосы — пускай неухоженные, зато густые — и столь же прекрасные чёрные брови, как у юного Северуса, очень даже порадовали. Нос… с горбинкой. Интересный профиль. Даже красивый, нужно только правильно его обыграть. Грубые черты лица тоже вызывают затруднения, но хорошо подобранная стрижка решит многое. Осанку вполне возможно исправить — масштаб катастрофы не превышает пределы нормы. — И всё же у меня шизофрения. Я не знаю, что такое шизофрения, но вы ошибаетесь. Несчастный случай уничтожил меня целостную, но не позволил умереть. Я склоняюсь к мысли, что ваша душа была призвана на моё место. — Звучит, как сказка. Тебя как звать-то? Нас. Нас зовут Эйлин Катарина Снейп. Допустим, нас будут звать Эйлин Елена Катарина Снейп. Кстати, знакомая фамилия. Только не пойму, где я могла её слышать. Если ты примешь новую форму имени, то это понесёт за собой крупные изменения в магическом фоне тела. Магическом фоне? Ты у нас типа ведьмочка? В любом случае, ты не выглядишь всемогущей или хотя бы сильной, так что это нам только на руку, — Эйлин оригинальная на пренебрежение к её словам обиделась и замолчала. Эйлин-Лена закрыла шкаф с зеркалом. Кашлянула. Ком в горле начал ощущаться отчётливее. Она зашлась в непрекращающемся кашле. Не в силах даже вдохнуть. На глазах показались слёзы. Кашель царапает горло. Держась стен, нетвёрдым шагом, она попыталась пройтись, в надежде согнать недуг. Едва не навернулась на лестнице, но спустилась в кухню. Стуча зубами по керамике отпила из стоящей на столе кружки. Как оказалось, недопитый чай Тобайеса. Но тогда она не различила вкуса, а принадлежность напитка тому человеку не имела никакого значения. Через пару секунд кашель прошёл, оставив после себя саднящее горло. Лена поняла, что неизвестную болячку необходимо срочно лечить. Второй приступ за пару часов — не дело. Да и Северус вёл себя так, будто у матери проблемы здоровья равноценны норме и давно привычны. И если Эйлин повода зубами вырывать себя любимую из лап судьбы-насмешницы не видела в упор, то это не значит, что Лена тоже решит утонуть в водовороте кризиса личного или кризиса государственного. И первым делом необходимо избавиться от отягощающих обстоятельств — от мужа. И желательно так от него избавиться, чтобы дом отошёл в руки Эйлин-Лены и сыночка. И здоровье подтягивать постепенно. Себе и ребёнку, а то пацан выглядит так, словно две недели не ел. Лена выдохнула и решила, что, пока возможности оказаться в себе и дома нет, следует привести это место в подходящие для жизни условия. В этот день она планировала убраться на кухне — в остальные комнаты страшно было даже заглядывать. В качестве половой тряпки она использовала первую попавшуюся мужнину кофту. Тряпку для пыли нашла уже в собственном гардеробе, когда пыталась найти одежду приличнее ночнушки. Параллельно уборке Елена со злобным удовлетворением придумывала один за другим планы избавления от Тобайеса (больше от обиды за утренний испуг, чем по каким-то иным обстоятельствам; она поняла, в какую ситуацию попала Эйлин и, с этого дня, она сама, но ещё не осознала, хотя уже почти приняла). Эйлин оригинальная же вносила в некоторые из планов свои правки, чтобы сделать их менее жестокими или не допустить смертоубийства мужа, к которому она испытывала какую-то патологическую привязанность. Это почти детское развлечение подняло Лене настроение, которое не испортил даже скудный запас провизии, из которого полагалось готовить обед. Лена потушила картошку, но есть её пришлось в одиночестве — ребёнок явиться не соизволил. По отсутствию реакции со стороны Эйлин стало ясно, что мальчишка часто так пропадает. Лена отметила это первым дисциплинарным вопросом, который стоит решить, раз она берёт это несчастное дитя под опеку. После она сделала несколько упражнений для спины и начала уборку в ванной (наконец обратив внимание на два крана она удивилась до такой степени, что ещё минут десять ходила, как в воду опущенная), попутно допрашивая Эйлин оригинальную на предмет всяких мелочей. С шоком Лена узнала, что она попала в тысяча девятьсот шестьдесят девятый год. Вскользь было упомянуто что-то про таланты, но Лена почти не слушала — она размышляла о том, как избавиться от плесени — и поняла лишь то, что Эйлин настоятельно рекомендует попробовать сварить какое-нибудь зелье, как появится свободная минутка. В какой раз за этот день Лена слышит что-то про зелья? Во второй. Может, Эйлин травница-знахарка и сыночка тоже к своему искусству приучила? А зельями они так свои отвары и настойки зовут. Эйлин хотела было начать спорить, но входная дверь со скрипом открылась. Эйлин-Лена спустилась, встала в проходе и сложила руки на груди. Ребёнок посмотрел на неё исподлобья. Эйлин-Лена сравнила его с волчонком. — Северус, я хочу попросить тебя… — Вы не моя мама, — ни капли удивления. Констатация факта. Лена ранее узнала от оригинальной Эйлин, что мальчику уже девять лет. Учитывая его условия жизни, он должен быть довольно эмпатичным и на интуитивном уровне видеть ложь. Поэтому Лена решила быть с ним честной, хотя бы частично. А если взять во внимание близость переходного возраста, ложь может дорого обойтись. — Ты почти угадал, — мальчишка посмотрел слишком взрослым скептическим взглядом. —Я не совсем твоя мама. Но она всё ещё рядом. А я буду исполнять свои обязанности по отношению к тебе, — Лена поставила перед ребёнком тарелку с разогретой картошкой. — То есть помогать, защищать, оберегать по мере необходимости. И первым делом ты должен поесть. Ребёнок посмотрел на еду с некоторым удивлением, от чего Лене захотелось обнять бедного мальчика. Лена уже пожалела, что свалила на него такую странную и не детскую информацию. Но картошка ему понравилась, уплетал за обе щеки. Я рада, что ты рассказала ему. Он умный мальчик, но очень обидчивый. По окончании трапезы у ребёнка появился здоровый румянец и даже улыбка на губах, хотя он все ещё пытался играть в неприступного и недоверчивого. — Так вот, Северус. Я хотела попросить тебя возвращаться домой к обеду, чтобы поесть. — Почему я должен слушаться вас? — Потому что иначе ты испортишь себе желудок и до конца жизни будешь мучиться с гастритом и язвами. Мальчик кивнул. Лена мысленно усмехнулась — аргумент засчитан. Северус сытый и от того довольный ещё не понял с чем столкнулся и как теперь вести себя с "мамой". Поэтому он помыл за собой тарелку и отправился в свою комнату — читать мамины учебники и тренироваться с её палочкой. Мама почти не использовала её, и Северус забрал палочку себе. Мама тогда лишь печально улыбнулась, но она искренне радовалась всем успехам Северуса в колдовстве. А ещё она обещала сходить за ингредиентами для рябинового отвара в Косой переулок вместе с ним. Но женщина, которая была на месте мамы, будто и не знала о магии. Она, если бы захотела, могла начать колдовать так, как никогда не смогла бы мама — мама угасала, а в этой женщине есть жизнь. Но если эта женщина не колдует, а болезнь осталась в теле мамы, то она тоже скоро начнёт хиреть. Северусу не хотелось этого — она ему всё же немного понравилась, и готовит вкусно. Да и мама чувствуется рядом с ней, потому что мама любит, а эта... Северус искренне недоумевал, почему эта что-то для него делает. Будто мама смотрит глазами, но не может сама ничего делать. Только быть.