Быстрее всего учишься в трёх случаях — до семи лет,
на тренингах, и когда жизнь загнала тебя в угол
©Стивен Кови
— Северус, не сутулься! — начала мать своим учительским тоном и продолжила ворчливо, — вот выучу жалящее проклятие, ты у меня и думать забудешь горбиться. Северус нехотя выпрямился. Собранные в высокий хвост волосы непривычно стягивали кожу. Зато не лезли в глаза… Но ему без этого было нормально! Ещё и стол должен быть на солнечной стороне, и заниматься надо в определённое время дня, и ещё много-много нововведений. Северус с таким количеством правил сталкивался только в зельеварении. Казалось, она после случившегося должна стать, как мама. Видно было, как ей тяжело и больно жить дальше. Северус был почти уверен, что она задумалась о самоубийстве хотя бы на пару мгновений. Она должна была стать, как мама, потому что постоянно бороться невозможно, рано или поздно начинаешь просто терпеть. Но эта странная женщина начала вести себя ещё страннее, чем раньше! Нет, в отношении самого Северуса почти ничего не изменилось. Мать всё ещё заставляла его много учиться (а Северус даже втянулся, с ней было интереснее и спокойнее, чем в школе), заставляла обедать в определённое время, но в остальном не докучала. Она стала чаще касаться Северуса, что сначала напрягало: погладить по голове, положить руку на плечо или заплести какую-нибудь причёску. И она-таки подстригла его! Но путем долгих военных переговоров было решено длинну не убирать. А вот в отношении папаши поменялось многое и в совершенно непонятную сторону. Северус едва ли не физически ощущал её омерзение, но сама мать приветливо улыбалась, оставляла ему вкусную еду, а за спиной проклинала последними словами на всех возможных языках. И всё приговаривала: «ничего, Северус, мы с мамой всё уладим.» Она стала опасным человеком. В один миг что-то поменялось в ней. Северус явственно ощущал, что что-то стало не так. Иначе. Само присутствие её стало ощущаться… Точно. Она стала сильнее, хотя сама этого ещё не понимает. Она стала угрожающей. И в доме появилось больше рун. Намного больше рун. И это можно заметить не столько по случайности где-то за телевизором (маме пришлось стереть руну за телевизором, так как телевизор перестал работать из-за магии), сколько по тому, сколько мелких неприятностей резко стало случаться у отца.***
Жизнь Эйлин, казалось, не подверглась внешним изменениям. Она всё ещё играла на публику достойную леди, она всё ещё работала за троих и она всё ещё была вымотана физически и эмоционально. Одно лишь изменение в ней проявилось: задумчивость. Эйлин стала чаще пропадать в собственных мыслях, хоть и позволяла себе это делать лишь тогда, когда оставалась наедине с собой… и с ней. С Оригинальной, которая уже воспринимается как вторая сущность. Порой Эйлин посещали нерадостные мысли о сумасшествии и бреде. Может, всё происходящее результат развдвоения личности? Вряд ли. Потому что память о её прошлом, светлом и современном, а также чертовом Гарри Поттере, существовала. И определенно была реальной. Оригинальная не позволяла поволоке забытья скрыть хоть какую-то часть их общей биографии. И Эйлин была ей за это благодарна. Потому что психика явно стала перестраиваться под этот новый мир, а истощенный организм легко поддавался стрессовым изменениям. Однако это было не время отчаиваться и тем более не время расслабляться. — Я знаю, что мы сделаем, дорогая. Мы его убьём, — прошептала Эйлин, вручную моя посуду. Отчего-то не хотелось ей прибегать к магии в этот момент. И окажемся в Азкабане. — Именно поэтому мы сделаем это по-маггловски. Или почти по-маггловски. Только не говори мне, что… — Да-да, именно. Напиток живой смерти. Комы нам достаточно. Я даже готова оплатить больничное содержание. В худшем случае он реально умрёт. Это казалось Эйлин почти гениальной идеей, она не понимала скепсиса оригинальной. Ей оставалось лишь вернуться в магическое общество, чтобы понять, как в этот этап магической истории волшебники относятся к магглам, и насколько вероятны проблемы и каких охватов, если этот маленький факт случайно вскроется. Да. Эйлин должна вернуть фамилию Принц в магический мир. И полезно было бы узнать, каковы дела семейки Эйлин. В конце концов, Принц раньше была уважаемой фамилией. Было бы очень мило вернуть преференции.***
Эйлин действительно начала варить зелье. С практикой она начала чувствовать зелья. Да... В этом искусстве нужно просто понять принцип. Зельеварение сравнимо с рисованием. Если не видеть форм, не смотреть глубже, ничего не получится. А у Эйлин получалось. Почти готовый напиток живой смерти завораживал. Не хватало некоторых ингредиентов, за которыми Эйлин завтра отправиться в Лондон. Заодно зайдёт в издательство, заберёт жалование. Эйлин придумала относительно приличный план. Она решила подстроить, словно муженёк допился до белочки. Придётся немного проследить за ним, когда он пойдёт в бар. Она совершенно не была уверена в этом плане. Более того, она придумала его лишь чтобы в очередной раз удовлетворить жажду мести хотя бы мысленно. Чтобы остановить дрожь в руках при варке зелий. Она думает об убийстве... От этого, кажется, стало только хуже. И Северус... Он не заслуживал такой жизни. Не заслуживал такого мерзкого отца, такую несамостоятельную и неприспособленную к жизни мать, как Эйлин. Обе Эйлин. — В общем, Вирджиния, я очень нервничаю. Он... Очень меня оскорбил. И в последние дни он пьёт всё больше. — Ох, дорогая, — Вирджиния Эванс состроила ужасно грустное и сострадательное выражение на лице. — Мне очень жаль. Я бы очень хотела, чтобы у вас всё наладилось, и всё ещё не могу даже подумать о разводе, как о чём-то хорошем. Это слишком радикально, на мой взгляд. Но такое отношения просто неприемлемо! Твой муж такой... Урод! Вирджиния заглотила наживку. Все в городе и раньше знали, что Тобайес Снейп абсолютный мудак, а теперь разойдётся слух, что его агрессивность повысилась. Значит никто не удивится случайной алкогольной смерти... на производстве! Прийти пьяным на работу это не только злостное нарушение порядка, но и чертовски опасное действие. О да, кажется, появилась идея получше, чем споить его в баре. Завтрашняя вылазка в Косой переулок обретает всё большую валидность. Надо развеяться.