***
— Где он? — спросил Маршаллов, открывая входную дверь. — Я отведу Вас. — покорно отвечал улыбающийся Жажа, встретивший художника на улице. Пройдя по множеству сырых коридоров, мужчина оказался у нужной двери. Всю дорогу, как и сейчас, его не покидало отвращение от стоявшего повсюду запаха морепродуктов. — Не заходи. — доставая последнюю сигарету из пачки, заговорил Евгений — Я сам справлюсь. Договорив, художник вошёл в комнату. — Мне даже жаль тебя, Кадзуми, если честно. — закурив, произнёс он. — Мне не нужна жалость от тебя. — усмехнувшись, ответил Акияма. — О, я угадал похитителя. — Не сомневался в тебе. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я уважаю тебя, Кадзуми. Будь у всех в мире хотя бы треть от твоего ума, нас всем жилось бы намного лучше. — он замолчал на пару секунд — Тем не менее, ты облажался, Кадзуми. Очень сильно. — У меня не было шансов против того громилы. — Верно. Но я говорю не об этом. Ты облажался до этого. — Когда? — с неподдельным интересом спросил детектив. — Хм… Давай подумаем вместе. Может тогда, когда поссорился со своим напарником? Или… — Извини, что перебью, но можешь ли ты назвать мне имя полицейской крысы, которая и рассказала тебе об этом? — Прости, Кадзуми, но я не могу. Ты пойман, но это не значит, что мне больше не нужна его информация. Мы с тобой что-то значим лишь в нашей локальной битве; на всей доске мы всего лишь пешки, за которыми стоят короли. — У меня нет короля. — У тебя — нет. За тобой — да. — Расскажи тогда, кто за тобой. — Один ублюдок. Я ничего не скажу тебе о нём, но… Вы скоро встретитесь, я уверен в этом. Как только он узнает, что я сделал. — Что ты сделал? — теперь голос Акиямы звучал напряжённым. — Кадзуми! — вскрикнул Евгений — Как мне блять жаль, что ты не способен понять меня, мои идеи и желания. Впервые в жизни я встретил столь же гениального человека, как и я… Столь же по-хорошему сумасшедшего, как и я… Но у тебя другой склад ума. Не творческий, к сожалению. — Скажи, что ты, чёрт возьми, сделал. — закричал детектив, требуя у художника ответа. — Я действительно хотел изменить мир и построить новый, лучший. Но я не подхожу на эту роль, Кадзуми. Это крайне эгоистично с моей стороны, но я не могу больше бегать от себя самого. Мне нужна драма, Кадзуми. И, к моему сожалению, ты подходишь лучше всех остальных. Прости меня. Акияма больше не выдерживал и смотрел на собеседника глазами, полными ярости. — Все те, кем ты дорожишь, будут страдать. — продолжил Евгений. — Что? — Знаешь, что делала твоя дорогая Аямэ прошлым вечером и этой ночью? — губы говорившего сложились в широкую улыбку. — Что ты с ней сделал?! — крикнул детектив, попытавшись дёрнуться на Маршаллова, но неудачно из-за сковывавших его цепей. — Не переживай так, Кадзуми. Я не принуждал её ни к чему. Скажу даже больше… — наклонившись к уху Акиямы, шёпотом продолжил он — Она меня соблазнила. Уверен, ей понравилось. — Ублюдок! — А хочешь знать, где сейчас Акихиро? — вернувшись на прежнее расстояние, он заговорил дальше — Я расскажу тебе, что с ним. На самом деле, вы в похожих ситуациях, — оба пойманы в плен моими людьми — за исключением одной детали. Я убью его; ты же останешься в живых. Но и это не всё. Он умрёт съехавшим с катушек полицейский, бросающимся на невинных людей. — Маршаллов достал из кармана телефон, включил на нём видео с Сато и передал Кадзуми — Это уже побывало на всех главных телеканалах и других СМИ с соответствующими заголовками. Тем не менее, он сам виноват. — Не трогай его. — Прости, но мне придётся. Хотя это и будет тяжело даже для меня. Опять же, не знаю, о чём ты думаешь, но мне действительно нравится Аямэ. Не хочется причинять ей боль, но это необходимо. — голос Евгения заметно стал грустнее во время произношения последнего предложения. — Я не верю тебе. — Не верь, Кадзуми, не верь. Меня это не волнует. — в эту секунду художник потянулся к карману, чтобы достать ещё одну сигарету, но быстро вспомнил о том, что их больше не осталось — Жалко. — расстроенно произнеся, мужчина продолжил — Хочешь знать, что с Йошито? — Ты и до него добрался?! — вновь закричал Акияма. — Нет, конечно. Мне нет резона пачкать руки. Но мои люди… — Говори уже! — детектив приходил в бешенство от тона собеседника. — Тамура мёртв. Его подстрелил один из моих слуг. — договорив, Маршаллов широко улыбнулся. — Нет. — опустив наполненные отчаянием глаза в пол, заговорил Кадзуми дрожащим голосом — Он не мог умереть… Нет, нет, нет… — детектив продолжал повторять это в попытках убедить себя. — Вот она, цена твоей ошибки. Две смерти и разбитая жизнь невинной девушки. Как думаешь, она покончит с собой? — Ни за что. — Почему же? По-твоему это легко: сначала в раннем возрасте лишиться родителей, а потом ещё и брата? А если ко всему прочему добавить разбитое сердце? Первая, не побоюсь этого слова, любовь и такой печальный итог. Или ты побережёшь девушку и не станешь говорить имя убийцы? — Откуда ты знаешь о её родителях? — Я знаю всё о каждом из вас; просто смирись с этим. — Ты можешь знать всю её биографию, но не саму Аямэ. — голос парня оставался яростным, но отчаяние заменялось уверенностью — Она сильнее, чем ты думаешь. — Верно; она сильнее многих. Но дело не в силе. Ты не понимаешь, Кадзуми. Самоубийство — не путь для слабых; это… Это требует большей решимости, чем безвольное плавание по течению. Плюсом к этому: у Аямэ нет долга, или дара, вынуждавшего бы её продолжать жизнь ради чужого блага. Она на самом деле свободна, Кадзуми. — Намёк на меня? — Я рад, что ты понимаешь и мне не придётся объяснять. Ещё я рад тому, что ты не споришь с этим. — Только подожди, пока я выберусь отсюда. — с ещё большей злостью заговорил Акияма — Я убью тебя. — С удовольствием буду ждать этого момента. Но сейчас, я надеюсь, что ты простишь меня за это, мне придётся покинуть тебя. Акихиро, наверное, уже заждался… — Не смей трогать его! — Кадзуми вновь безуспешно попытался броситься на собеседника. Оставив многочисленные угрозы детектива без ответа, Маршаллов покинул комнату и вышел в коридор, где его всё ещё ждал Жажа. — Получилось? — спросил он, едва заметив открывающуюся дверь. — Он присоединится к нам? — Очевидно, что нет. — грубым голосом ответил Евгений — Я начинаю терять веру в это. Тем не менее… Мы продолжим пытаться, но с изменениями. — уверенно дополнил он. — Какими? — Уменьши количество приёмов еды с трёх до двух; порции сделать в два раза меньше и… Не разговаривайте с ним. Занесли еду и тут же вышли — ни одного произнесённого слова. Не хочет по-хорошему — будем по-плохому. — двигаясь к выходу из здания, говорил художник. — Но, Евгений, это не понравится… — мужчина попытался поспорить, но собеседник тут же злостно перебил его. — Заткнись и запомни. Пока его здесь нет, я — главный, а ты — подчинённый, выполняющий мои приказы без споров. Делай, как я сказал. — не поворачиваясь к Жаже, Евгений, ответив, ускоренным шагом пошёл к машине. — Да, конечно.***
Поздоровавшись с Яковом, с довольным видом Маршаллов взглянул на сидевшего в углу комнаты Акихиро. Сейчас тот спал. — Я думаю, он согласится вступить в наши ряды. Он ещё не говорил, но судя по его реакции после нашего разговора, это так. — заговорил со своим начальником Яков. — Ты так наивен… — начал отвечать художник, приблизившись к детективу. Через секунду он разбудил парня ударом в челюсть. — Зачем Вы ударили его? — недоумённо спрашивал Яков. — Он не собирается нам помогать. Только взгляни на него. — пальцем Маршаллов указал на опустившего голову Сато — Он вонзит нож тебе в спину при первой же возможности. — Видишь, Яков?! — криком в разговор вклинулся и сам Акихиро — Тот, кем ты так восхищался, сходу бьёт скованного заложника в челюсть, не сказав тому и слова. Это, по-твоему, — человек, способный построить лучший мир? — в ответ он получил лишь смешок Евгения и вопросительное лицо Якова. — Однако, я оказался прав, не так ли? Ты лишь ждал шанса напасть со спины. А может, ты хотел проверить веру в нас и постараться переманить его таким способом? Если так, то неплохо: я недооценил твои умственные способности. Тем не менее… — в эту секунду зазвонил телефон художника, находившийся в его заднем кармане. Увидев имя звонившего, Евгений, улыбнувшись, обратился к Якову — Закрой ему рот. Быстро! Как только скотч лишил Сато возможности говорить, мужчина перезвонил(принять входящий вызов он не успел) и включил громкую связь. — Простите, Вы не можете говорить? — из динамика прозвучал взволнованный женский голос; лицо Акихиро съёжилось в ужасе, стоило тому услышать это. — Что ты, Аямэ? С тобой я всегда могу говорить. — Я не хочу Вас отвлекать… — Аямэ, что-то случилось? У тебя голос дрожит. — Д-да… — на секунду она прервалась — В-вы видели н-новости? — А? Нет, не видел… — ответив, Евгений надменно посмотрел на детектива, не способного произнести и слова. — Т-там А-Акихиро… — Что с ним? — Ц-целится в н-невинного человека… — Не волнуйся, Аямэ. Я уверен, что у него была причина и журналисты умышленно выставили всё в плохом контексте. — Н-нет. — Почему? — М-мне з-звонили из п-полиции. Они ищут его — Спокойно, Аямэ. Всё будет хорошо, я уверен. — Мне страшно. — по ту сторону динамика послышались плачевные всхлипы. — Вдохни. Ошибки случаются и в полиции; скорее всего, это — одна из них. В любом случае это объясняет то, почему он не выходит на связь. — К-как? — Он не хочет подвергать тебя опасности, Аямэ. Как только со всем разберётся, сразу вернётся. — В-вы так думаете? — Сама подумай; это — самый логичный вариант. — Д-да, В-вы правы… Спасибо. — Не за что, Аямэ. Пожалуйста, ляг сейчас, отдохни, и постарайся не думать обо всём этом. — Х-Хорошо… Попрощавшись, Маршаллов завершил звонок, подошёл к Акихиро и убрал скотч. — Тварь! — сразу закричал Сато. — Зачем же так резко? Впрочем, неважно. — спокойно ответил художник — Ты не стоишь того времени, которого я уже потратил на тебя. Пора заканчивать. — договорив, он вновь ударил детектива. Затем ещё раз. И ещё раз. И ещё. Вскоре лицо Акихиро представляло из себя кровавое месиво — Главное: не переживай. Я позабочусь об Аямэ. — произнеся это, художник продолжил бить ещё находивщегося в сознании парня. Спустя около часа Евгений остановился, удовлетворённый мёртвым телом пленника. — Выкачай из него всю кровь, Яков. После этого сделай пару фотографий и отправь мне. — сказал Маршаллов, глядя на свои окровавленные руки. — Да, сэр.