***
Чимин скидывает офисную сумку куда-то между шкафом и кроватью, и сам грузно падает на последнюю, как мешок с трупом. Впрочем, от трупа его отделяло всего лишь пару неосторожных шагов. — Кто бы мог подумать, что я буду бояться какого-то недобитого ходячего мертвеца? — Чимин лежал и не мог належаться, как бы это странно не звучало. Тело изнывало от нехватки ласки, отдыха и ещё миллион причин почему так. — Вопрос только, когда Сихван вычислит его? Если вычислит вообще… Чимин почти сразу же оповестил о сталкере начальника и тот пообещал пробить его местоположение, чтобы омега выполнил, так скажем, «работу над ошибками» — так это назвал сам Сихван. Чимин же расценивает это как помощь со стороны старого друга, хоть и сквозь зубы. Ну да чёрт с ним — спасибо и на том. — Может… — Пак резким рывком садится на кровать и смотрит в стену, как завороженный. — Может всё-таки пожить у Юнги? Какого я обманываю — он мне ведь нравится… Да? Я же не схожу с ума? Признаваться в объективной и вполне логичной симпатии было сложнее с каждым днём и всё только потому, что Чимин боялся. Не за себя, как ни странно, ни за свою пятую точку или быть может за «кристально чистую» репутацию, а за Юнги и его близких — он сейчас как открытая мишень, на которую направлены стволы. Да и кто даёт гарантии, что после этого выродка не появится новый? Чимин убил столько людей и кто знает, когда придут следующие «мстители» или подобные им? — Всё это так сложно, — блондин всё же поднимается с кровати и выглядывает в окно — на улице уже было довольно темно и промозгло. Хотелось лежать на кровати с кем-то тёплым, приятным и понимающим, а не вот это вот всё. Впрочем, у него есть большой плюшевый медведь, который частенько отыгрывал для Пака роль игрушечного парня, который слушает все новости за день и не издаёт и звука в ответ — удобно. Чимин отворачивается от окна и замирает. Он ощущает спиной что-то знакомое, но только что? — Ч-что… — Пак аккуратно разворачивается к отрытому настежь окну и снова стопорится — на его теле появляется яркая и физически ощутимая красная точка. Она была на уровне груди и болталась по сторонам, будто «поглаживала» его тело. — Черт! Блондин отпрыгивает в сторону и больно ударяется об стену плечом. Боль накрывает правую руку, но сейчас это не так важно. Выстрел. Пуля бесшумно входит в соседнюю стену, в ту же секунду, как Пак касается пола и осознает, что угрозы со стороны — не шутки. — Черт-черт-черт! — Чимин срывается с места и хватает ту же сумку, что кинул при входе в комнату, пару минут назад. — Нужно уезжать! Омега прикидывает пути отхода: крыша не была таким уж безопасным вариантом (всё-таки открытое пространство, для снайпера это самое то), подъездная дверь и двор тоже, потому что угол обзора весьма ощутимый, пусть и на глазах и у людей; а вот запасной выход со стороны проспекта — да. Вариантов не было — путь только один. Чимин бегло сгребает всё, что попадается под руку, в том числе и запасное бельё, вместе с зарядкой для телефона и прочих гаджетов, но сборы прерывает новый выстрел. Было чёткое ощущение, что тот, кто это делал, просто издевался над парнем и пугал. Намеренно. — Мудак, — рычит омега куда-то в пол и закрывает сумку. Третья пуля прилетает мимо и на улице начинается какая-то возня. Видимо кто-то из зевак всё-таки подмечает, что происходит что-то неладное. Чимин выбегает в подъезд и быстро направляется к запасному выходу. Нужно было проникнуть в магазинчик, который был неким сквозным проходом, соединяющим внутренний двор и внешний. Чимину нужен был тот, что вёл к оживлённому проспекту — скрываться в толпе проще всего. — Прощу прощения, — Пак натянуто улыбается напуганной продавщице за прилавком и перепрыгивает препятствие. — Просто там дверь заклинило — сами понимаете. Ох уж эти коммунальные службы. Каждый раз одно и тоже! — объясняется он на ходу и вылетает на улицу, не дождавшись ответа. Впрочем, что она ответит? Вряд-ли хоть кто-то, помимо Чимина, врывался в эту забегаловку с такой мотивацией. Здесь гулял заунывный ветерок, а вместе с ними, в подарок, моросящий дождь, который приятно сливался с шумом дороги. — Отлично, — блондин шустро осматривает крыши и прикидывает откуда может быть обстрел в случае, если снайпер не один (физически первый не смог бытак быстро переместится на противоположную позицию, если только он не супергерой, что вряд-ли). — Как же хорошо, что тачка на стоянке, — Пак впервые радуется своей паранойи. Чимин никогда не ставил машину у дома. Это было его негласное правило, которое спасло его от сплетен со стороны соседей, коих в его доме было миллион и больше. Астон Мартин, знаете ли, вызывает много вопросов у людей, которые максимум видели его по телевизору. Стоянка встречала Чимина обилием машин и запахом резины — этот запах был тут из-за близко расположенной шиномонтажки, что стояла на углу здания, в котором он жил. — Я за машиной, — быстро говорит Пак и показывает бессрочный пропуск, который он проплатил ещё пару лет назад. Охранник безразлично кивает в ответ и показывает омеге, чтобы тот проходил вперёд, да поскорее. — И куда… куда мне идти? — спрашивает сам себя Пак, растекаясь на сидении своего автомобиля. Ему нужно было пару минут, чтобы перевести дух и осознать, как быть дальше.Мессенджер:
Неизвестный номер
— Ну что же ты, птичка, так быстро упорхнул? Я ещё не наигрался с тобой! Возвращайся 😋 — Конченный ублюдок, — выдыхает омега полушепотом и убирает телефон подальше в карман. Хотелось, конечно, вообще выкинуть его в окно, но делу это не поможет. Чимин заводит авто и выезжает со стоянки. Он не знал куда он едет, зачем и что будет делать дальше, но в этот миг, определённо точно, его жизнь перевернётся на 180 градусов.***
— Знаешь, Лиен, — Юнги, по традиции, выпивает вечерний чай, который старушка бета готовила каждый день, когда тот заканчивал со своими многочисленными делами, — я сделал всё, как ты говорила. С улицы доносились еле слышные звуки дождя: мелкие капли стучали по крыше и по фасаду дома, распространяя меланхолию во круге. — Я старомодна в таких вопросах, господин Мин, — она присаживается за стол и широко улыбается хозяину дома. — Думаю вам не стоит меня слушать в следующий раз. — У тебя-то опыта куда больше, чем у меня, — Юнги смеётся, а затем снова суровеет. — Честно говоря, я хочу поехать к нему снова. Не могу тут спокойно сидеть и… в общем, ты поняла меня. — Тогда он расценит это как слежку. Разве нет? — Лиен тоже наливает из чайника чай и вкушает аромат. — Сегодня травы по-особенному пряные. — Да… — Юнги тоже оценивает их. — Самое то для такой погоды. Юнги устремляет взгляд в сторону окна и тяжело вздыхает. Он был сам не свой. Душа рвалась наружу. Хотелось бросить всё, наплевать на все нормы приличия и притащить Чимина сюда, будто он — его законная собственность. Однако, жизнь немножечко сложнее, чем себе представляет Мин сейчас. — Переживаешь? — Лиен переходит на неформальную форму общения. Она делала так всегда, когда дело касалось серьёзных разговоров по душам. — По мне так сильно заметно? — Юнги не отрывается от окна и считает капли, которые стучали так мерно и спокойно, что хотелось выбежать на улицу и ощущать их всем телом самому. — Конечно, — старушка убирает чашку от себя и долго смотрит на альфу, будто пытается понять, что он чувствует в данный момент. — Впервые вижу, что тебе не всё равно, Юнги. — Разве я… я такой черствый? Часы отстукивают ровно 12 ночи. Юнги снова вспоминает того странного альфу в номере мотеля и сердце заходится, потому что он и вправду был небезразличен к судьбе супруга. — Твоя работа обязывает быть таковым. По крайней мере, я так думаю. Юнги поворачивает голову и засматривается паром, который исходил от чашки. Он колыхался из стороны в сторону из-за ощутимого сквозняка в доме. — Вызвать у тебя интерес очень сложно. Я говорю это как человек, который прожил с тобой под одной крышей 10 лет. Прости мне мою вольность, но… — Всё в порядке, Лиен. Говори, что думаешь. Я хочу услышать тебя и понять. В конце концов, никто не знает меня лучше, чем ты. — В мире так много омег, так много тех, кто бы за пару дней согласился стать твоим, но… Чимин не просто твой счастливый билет. Он — хороший. По истине хороший и светлый, как мне кажется. Независимый, своенравный, возможно местами грубый, но… Чимин будто твоё всё. То, что ты так долго искал, Юнги. Иначе ты бы не стал предлагать ему эту авантюру. Я больше, чем уверена. — Я думаю, что ты романтизируешь наши отношения. Мы ведь всего лишь партнеры, если так можно сказать… А ещё и коллеги, как оказалось, — ухмыляется Мин и снова смотрит на улицу. — Да? — улыбается горничная. — Стал бы Юнги из прошлого заботиться о благополучии малознакомой омеги безвозмездно? Стал бы Юнги из прошлого кусать локти, потому что не может привести кого-то домой, ради его же безопасности? Стал бы ты так часто говорить о Чимине? За вечер ты произнёс его имя 54 раза — я посчитала. — 54? — повторяет как-то удрученно Мин. — Серьёзно? — Бывало и больше, — бета тяжело вздыхает, а затем снова улыбается, но на этот раз как-то горько и пресно. — Дело тут не в количестве произнесенных слов, Юнги. А в том, что ты стал ценить кого-то больше, чем самого себя. Ты стал видеть мир вокруг. Вспомни, когда ты последний раз вот так смотрел в окно? Когда ты так тщательно собирался к кому-то на встречу, перебирая весь гардероб? Как давно ты не спал ночами, даже после трудных заданий? Я же вижу, что происходит с тобой. Ты можешь врать себе, но мне ты не соврешь. — Поражаюсь, как такая мудрая бета обрела себя в таком ремесле, — улыбается еле заметно Мин, указывая на весь дом в целом. — Тебе в пору быть психологом, а не горничной. — Полно тебе, — отмахивается та. — Да и к тому же — им не так много платят, как мне, за моё умение держать язык за зубами, — старушка кряхтя встаёт с места и наскоро прибирает стол. — Тебе решать, что ты чувствуешь, — она протирает скатерть тряпочкой и стирает пот со лба. — Я — лишь невольный зритель. А теперь — мне пора отдохнуть. Время позднее, а завтра ещё нужно отправиться с Ией в магазин. Я обещала ей купить мороженое, которым ты её угощал на прошлой неделе. — Точно… — Юнги ставит локти на стол и замирает, не моргая. — Господи, какая же странная эта штука — жизнь… Лиен ещё раз рисует полуулыбку на лице и снимает фартук. — Спокойной ночи, господин Мин. И не берите в голову мои слова. Я — всего лишь прислуга. — Доброй ночи, Лиен… Доброй ночи… — Юнги говорит слова в такт стуку каблуков беты и снова погружается в омут своих разношёрстных мыслей. На телефоне не было новых сообщений, звонков — полный ноль. Чимин не давал о себе знать и от этого сердце больно сжималось. Что если этот неадекватный ублюдок решит убить его сегодня ночью? Что если он прямо сейчас делает это? Что если Юнги больше никогда не увидит Чимина? Что если Лиен права и его забота — это не признак альтруизма? Что если Юнги действительно начал открывать своё сердце? — Я так не могу, — альфа решительно встаёт с места. — Нет. Правда. Что если… Юнги мешкается пару секунд в гостиной и всё-таки идёт в коридор, где были его ключи от машины. — Расскажу ему всё. Тогда он согласится, — Мин хватает связку и выходит на улицу, которая освежает разгоряченное тело. — Да. Может тогда станет… легче?***
— Что значит не можете? Сихван, ты глава преступной организации? Вот именно! Какого хрена я должен… Ладно. Понял… Да я бы и сам его убил, как ты не понимаешь! Дай мне только наводку! — Чимин сбрасывает вызов и откидывается на сидение. Омега ставит локоть на выемку в двери и теребит нижнюю губу. Нервы были на пределе. — И где мне теперь жить? В машине? — Чимин смотрит на остатки бензина в баке и громко цокает. — Блять… Ну и где я тут заправку найду? Интуитивно Чимин ехал в сторону дома Юнги. Нет, он не хотел жить у него, не хотел тревожить и уж тем более рассказывать ему о произошедшем. Однако, само тело несло его туда. Может вся причина крылась в его удачном расположении где-то в «жопе мира». — Да уж… Дождь лил куда сильнее, чем пару часов назад. Капли тарабанили так сильно, что казалось могут пробить крышу авто. — Может… отель всё-таки? — Чимин снова берёт в руки телефон и открывает поисковик. — Да какой к черту отель?! Я хочу спокойно спать на своей кровати, а не… Юнги? А тебе-то чего надо в такой поздний час? — Чимин выгибает бровь и видит входящий звонок от Мина. — Алло, — довольно тихо произносит он. — Чимин, ты в порядке? — Юнги рвано дышал и даже через сотовую связь Пак ощущал его беспокойство, если не истерику. — Ну… да. А ты чего такой…эм… взволнованный? Что-то случилось? — Ты свою квартиру видел? Конечно видел. Каждый день, по несколько раз. — Ну… — Она в решето, Чимин, — слышно было, как альфа что-то перебирал и ходил по разбитому стеклу. Видимо снайпер не успокоился, когда он выбежал из здания. — Но… — Где ты? Говори. И не смей отказываться от помощи! — Да я сам разберусь! — Чимин зачем-то, для пущей убедительности, пинает руль и машина издаёт сигнал. — Ой. — Ты в машине? Говори адрес, я приеду сейчас. — Да что ты опекаешь меня?! Я тебе не ребёнок! — Пак радовался и злился одновременно. Безусловно, ему нравилась забота Юнги. Ладно, больше, чем нравилась. Он таял на глазах, но, тем не менее, старался держаться в рамках образа, если его так можно назвать. — ПОТОМУ ЧТО МЫ В БРАКЕ! — срывается Мин и этот оглушительный бас ещё долго будет слышен в памяти омеги. Чимина пробирают миллионы мурашек и от страха, и от ощущения, что он кому-то нужен. Пак молчит и не понимает, что чувствует. Отпираться смысла не было — он действительно в ситуации с пометкой SOS. Но вот так просто «сдаваться» Юнги, как готовое блюдо на подносе, ему всё же не хотелось. — А ты найди меня, — с наихитрейшим выражением лица, аля тибетская лиса, произносит он, расковыривая какой-то фантик, который остался тут от фастфуда. — Что? — слышно, как Юнги резко останавливается, и это ещё больше раззадоривает омегу. — Найди. Сейчас пришлю фото, — Чимин тут же отключается и почему-то улыбается во весь рот, как счастливый ребёнок, которому купили что-то запрещено-вкусное. — Что это вообще было? — Пак заливается смехом и видимо от нервов. Омега неспешно выходит из авто и ищет какую-то, так скажем, достопримечательность, которая могла подсказать Юнги, где он находился. В конце концов, он же не Нострадамус, чтобы предсказывать. — Деревья. Деревья. Ещё деревья… Асфальт. Серый… Да уж… Это как искать иголку в стоге сена… — Пак крутится ещё пару минут, пока не подмечает знак, в паре метров от него. Он показывал на развилку, как раз ту, что Юнги когда-то сам открыл Чимину, при их первой совместной поездке. — Точно! Чимин, превозмогая ливень, бежит к оповестительному столбу и фотографирует его с разных ракурсов, чтобы наверняка. — Сойдёт, — Пак отправляет сообщение, которое тут же прочитывается контактом. Видимо Мин в буквальном смысле ждал его, как зарплату. — И ещё вот это, — Чимин делает селфи, на котором он был чертовски мокрым, измученным, но со счастливой улыбкой и хитреньким выражением лица. — Вот теперь точно всё. Лови, — омега тыкает в экран и смс улетает отправителю. — Надо же. Даже это прочитал. Ого! Печатает… — Ты красивый… — читает вслух омега и краснеет, хотя ему было холодно. — Что простите? Чимин ещё раз перечитывает сообщение, пока не приходит второе. — Приеду через 20 минут. Жди там. Капли сочились по телу Пака, подобно водопаду. Он машинально убирает телефон в карман и смотрит в темноту, которая поглощала тут всё. Тело содрогалось от обилия чувств и холода, который пробирал до косточек. Кажется, он сегодня точно простудится, но уже не так важно. — Он только что написал, что я красивый… — продолжает лепетать Пак, почти не открывая рот. Дождь полностью накрыл Чимина влагой так, что его тоненькая кофта прилипла к телу. Ему было плевать, что он на пустой трассе, совсем один, с кучей проблем за плечами и ноющей рукой. Сейчас, по какой-то неведомой причине, он чертовски счастлив и не стесняется этого. — Красивый… — ещё раз произносит он. — КРАСИВЫЙ! — Чимин берется за мокрые волосы и делает пару оборотов вокруг себя. — ОН НАПИСАЛ ЭТО МНЕ! Кажется, Чимин провалил одну важную миссию: не влюбляться.***
— Ты вышел на него? — Юнги общался со своим другом по телефону и, по совместительству коллегой, если так можно было сказать. — Чон, мне нужно это как можно скорее. — Я тебе не волшебник. Я программист со стажем — не более. — Твою ж мать, Хосок! Ты самый лучший программист в этой стране. Хватит делать из себя недотрогу! Я знаю, что ты можешь всё! — А не нужно на меня давить, я не всесильный. — Неправда, — Юнги гнал по трассе почти под 200 км/час. Да, это — небезопасно, но какие могут быть вопросы, когда Чимин в полной заднице? — Слушай… Просто… Дело тут не только в Ие и во мне, как родителе, а… — А в чем ещё? — В ком, — Мин кладёт телефон на сидение и включает громкую связь через авто. Всё-таки гнать на такой скорости и держать руль одной рукой, было как-то слишком не комильфо. — В ком? В Лиен что-ли? Кому нужна эта милая старушка? Я конечно понимаю, что она стряпает отменные пироги, но… — Не в ней, — Юнги было трудно открываться даже другу, который, по сути, знал его подноготную «от» и «до». — Хватит уже загадки загадывать. В чем нахрен дело? И давай побыстрее, я тут пытаюсь пробить, где сейчас находится Сарумо… Ты, между прочим, это и просил. — Я… Помнишь я говорил, что нашёл омегу, который выступил со мной в суде, чтобы мне дали права на опеку над Ией? — Ну да. А он-то тут причем? — Он тоже наёмник. И… Кажется, его преследует какой-то чертила, который и вышел на Сарумо. — Ну так прибей этого омегу. В чем проблема? Делов на 5 минут, если не меньше. — Хо, ты в своём уме? Зачем мне его убивать? — Ну чтобы этот кретин от тебя отвалил. Разве не логично? Ты давно считаешь человеческую жизнь сильно важной? По-моему, последние 10 лет ты без зазрения совести всех поголовно умертвляешь. — Вообще-то, я вершу правосудие, а не убиваю всех подряд! — Да для меня это одно и тоже, честно говоря. Так и в чём проблема в итоге? Этот омега должен сам разбират… — Чон смолкает на полуслове и делает небольшую паузу, буквально на пару секунд. — А-а-а-а… Так вот почему ты такой странный последнее время… Как же я раньше не догадался, блинский! Твою ж мать! — Да погоди ты… — Что погоди? Ты втюрился? Да? Да конечно да! Чего я тебя спрашиваю? Как-будто ты честно ответишь мне, изворотливый уж. Стал бы ты так париться на его счет, если бы ответ был отрицательным? — Вы с Лиен что-ли сговорились? — Юнги был почти у цели. По крайней мере, рядом с тем местом, которое Чимин ему прислал минут 15 назад. — Она мне тоже самое талдычит. — Это очевидно. Юнги, я кажется что-то засёк. Давай я наберу позже, окей? А то боюсь что сорвётся. — Конечно! Спасибо, друг! — Пф. Вместо спасибо жду новенькую приставку. Ладно, бывай и береги себя. Ты всё-таки мне ещё нужен. — И ты береги. До связи, Хо, — Мин отключает вызов кнопкой на руле и видит впереди машину Чимина. Она слишком сильно выделялась на фоне лесополосы и общей серости. — Вот он… Фух… — альфа с облегчением выдыхает и улыбается, что есть сил. Он ещё никогда так не радовался чьему-то авто. Юнги набирает скорость ещё больше, чтобы поскорее добраться до цели. Астон Мартин стоял на обочине и издалека казалось, что внутри него никого нет. Но, по мере приближения к объекту, Мин разглядывал тусклый свет от телефона. Видимо Чимин что-то смотрел на смартфоне. Юнги паркуется за машиной Чимина, на пару метров ближе к тому знаку, что он фотографировал накануне, и выходит из авто. Промозглый дождь, который всё ещё лил, тут же настигает Юнги и чуть ли не смывает его, превращая в лужу. Тонкое чёрное пальто, брюки из кашемира и даже плотная рубашка — мгновенно впитывают влагу, доходя и до нижнего белья. Мин ровняется с окном пассажирского сидения чиминовой машины и стучит в него, пока Пак делает вид, что он не замечал тут ничего примечательного за последние пару минут. Однако, брюнет прекрасно понимал, что его — человека, который гнал под 200 км, трудно было не заметить на пустой трассе. — Можно? — улыбается альфа и запрыгивает в салон. Хотя вернее было сказать — проскальзывает, потому что такая пропитка водой, давала ему отличное новое свойство — скольжение, подобно растопленному маслу на сковороде. — Ну привет. — Привет, — Чимин старался кукурузить максимально незаинтересованное лицо, но его подвижная мимика выдавала обратное — его губы то и дело дрожали, пытаясь справиться с улыбкой, которая пробивалась на лице, как первые побеги цветов в саду. — Как погодка тебе? — саркастично спрашивает тот. — Шикарная. Можно было плавки брать с собой, — Юнги сплевывает капли, которые текли со лба и хмурится, потому что те теперь забегали и за шиворот. — Что с твоей квартирой? — Давай начнём с того, что ТЫ делал в моей квартире? — задаёт встречный вопрос подготовленный Пак. На слове «ТЫ» он делает особый акцент. Юнги и не подумал, что надо было как-то заранее этот диалог прокрутить в голове для пущей убедительности. Что ж, придётся импровизировать. — Я… да я хотел тебе предложить снова… — Мин начинает собирать слова воедино, но те не строились в нормальное предложение. — Слушай, Чимин, я не очень-то умею вести все эти разговоры… — Какие? Я тебя спрашиваю, что ты делал в моей квартире? Ты знаешь, что это незаконное проникновение. — Чимин. — Юнги, — парирует Пак. Тишина. — Боже… — выдыхает альфа морозный пар. — Ну не Боже конечно, но да, я — ничего такой, — ухмыляется Пак и скрещивает руки на груди. Юнги выгибает бровь, а затем заливисто смеётся. — Слушай… Просто переезжай к нам. Я знаю, что ты не захочешь рассказывать, что произошло там… И я наверняка не буду винить тебя в этом… Но, пожалуйста, поживи у нас, потому что так мне будет спокойнее. — То есть, я опять тебя должен эмоционально обслужить? — Чимин, ты всегда был такой упёртый? Или ты со мной выделываешься много? — Я для всех одинаковый, — фыркает в ответ тот, но всё же выдаёт себя полуулыбкой, которая проблескивала, как алмаз на солнце. — С чего ты так упёрся в этот переезд, я не могу понять? — Я уже говорил… Суд и… — А если честно? — Чимин перерывает его на полуслове. — Я перееду, если ты скажешь мне честно в чем дело. Юнги приоткрывает рот. Он не знал, хотел ли до конца говорить правду и раскрывать все карты. В конце концов, что ему даст то, что он сейчас выложит про свой настоящий род деятельности и прочие подробности последних дней? Скорее всего, он его спугнёт или между ними поселится ещё большее зерно недоверия. А этого и так хватает с головой. — Я правда волнуюсь, что суд аннулируют. Мне звонил один из моих знакомых, который… так скажем занимает не последнее место в этой бюрократической системе. Он сказал, что мы «вытянули» только на том, что у малышки не было других родственников. А ты сам понимаешь — если её захотят удочерить другие люди, то это уже вопрос времени, как быстро они нас раскроют. Мы ведь не живём вместе и даже… между нами ничего. Юнги про себя ликует. Он смог выкрутиться и сделать это максимально правдоподобно. Хотя, в том, что он говорил, и вправду была доля истины. Они с Чимином скорее выглядели как пародия на семью, чем действительно семья. Да и суд мог быть в своих действиях непредсказуем. Особенно в отношении приёмных родителей. — Тогда ты зовёшь меня к себе навсегда? Раз этот процесс растягивает до её 18-летия. Так? — Почему бы и нет. — Ты серьёзно?! Вот так просто, совершенно незнакомого человека и в дом?! Тебе не кажется, что это чересчур?! — Мне кажется, что я уже сделал свой выбор, — гулко, холодно, но очень убедительно, говорит Юнги и сжимает челюсть. — Не нужно переубеждать меня в том, что я уже решил для себя. Чимин сглатывает и снова ловит мурашки, которые рассыпались по коже, как мелкий, неуловимый бисер. Ему чертовски сильно нравился властный Юнги. И, если говорить откровенно, омега впервые хотел кому-то «подчиниться», если так можно выразиться. Желание было таким правильным и нужным, что Пак невольно подаётся вперёд, будто прямо сейчас упадёт в объятия Мина, без лишних слов и уговоров. — И… кажется, твоя работа… — альфа запинается, — эта офисная работа, — уточняет он. — Я думаю, она тебе только вредит. — И как ты предлагаешь зарабатывать мне деньги? Это — моя работа. Так бывает. Юнги вдруг задумывается, что Пак никогда не упоминал, почему у него во владении есть дорогущий Астон Мартин, хотя на деле, он работает в обычной малобюджетной организации. Но ловить его на крючок ему совсем не хотелось — к чему эти игры, если он и так знает правду? — Я могу найти для тебя что-то менее нервное. Если ты конечно пожелаешь. Чимин закрывает лицо ладонями и что-то бормочет. — Я всё ещё не понимаю тебя… — тихо произносит Пак, разрывая ледяное пространство горячими словами. Он убирает руки от лица и устремляет взгляд в сторону трассы. — Я — совершенно чужой тебе человек. С чего тебе мне помогать? — У помощи есть причины? — Что? — Почему люди любят других людей? — Ну потому что… — Ты не понял, — прерывает его Мин. — Иногда для вещей, чувств и чего-либо ещё, не нужна причина. Я хочу поступить так. Выбор остаётся за тобой. Я не потащу тебя насильно ко мне домой и не заставлю жить в глуши. Тем более, я не заставлю тебя бросить работу, просто потому что моё мнение таково. Но… я искренне хочу предложить тебе это. Хочу и точка. Для этого нет причин. Чимин медленно моргает и почему-то именно сейчас он готов разрыдаться. Что, впрочем, и делает, не в силах более держать эмоции внутри. — Эй… Ты чего? — Юнги заглядывает в глаза парня, но тот прячется и отворачивается в сторону окна. — Чимини… П-прости… Пак еле держится, чтобы не набросится на Юнги с объятиями, полными тоски и безнадёги. Он так давно хотел понять, какого это — быть с сильным человеком рядом, какого это — стать для какого-то не обузой, а новым миром. Что есть вообще забота, понимание, сила и что есть спокойствие? Оно начинается с таких разговоров? — Это ты прости… прости, — лепечет Пак, не поворачивая головы. — Прости. Не сдержался. Прости ещё раз, — блондин бегло вытирает слёзы. Чимин никогда не позволял себе вольностей, в виде слёз, открытых эмоций и прочих прелестей жизни обычного человека. Почему? Да потому что рамки, в которые он загнал себя сам, сделали из него подобие кирпича или скалы — тут уж как угодно назови. Он забыл, когда вообще последний раз вдоволь плакал, смеялся и проявлял то, что чувствует. Даже тот факт, что ему нравился Юнги, его угнетал. Он ведь не может чувствовать. Как же так? Кирпич и чувства? — Чимин… Юнги больно видеть его слёзы. Пусть он и не знал их причину — это зрелище резало его сердце без ножа. Он не понимал куда себя деть. Он не знал имеет ли право обнять его и говорить что-то сейчас. Юнги вообще мало что понимал, но очень много чувствовал при этом . Такой жизненный уклад образовался в его голове вместе с появлением Чимина и его очаровательной улыбки, которая смогла растопить сердце черствого, закостенелого холостяка-альфы. — Я расстроил тебя? — Ты? — смеется сквозь слёзы блондин. — Нет конечно… — Тогда… — Не на всё в этом мире нужны причины, — на этот раз, Чимин сам прерывает речь альфы и говорит его же словами. — Поедем домой… Я так устал…