***
В доме, на краю города под названием Мэйдон, было и вправду уютно. Честно говоря, Пак бы с радостью нарёк это жилище «цветком среди выжженного поля» — настолько тут было безлюдно, жутко и тихо, но, тем не менее, это нравилось омеге. Чимин никогда не ощущал дом, как какой-то одушевленный объект. В целом, он вообще не считал ничто за своё душевное пристанище. Квартира, которой он обладал, была, своего рода, местом ночёвки, укромным уголком, если угодно, который Пак никогда не стремился обустраивать и вообще относился к нему как-то холодно-скептически. Здесь же, в доме Юнги, Чимину действительно стало спокойно. Этот запах, пространство, тишина в округе, резные ставни и милый сад, который сотворила Лиен своими руками — всё это вызывало гамму разношёрстных чувств у омеги. Но одна эмоция всё же выбивалась на передний план — ощущение безопасности, как бы противоречиво это не звучало сейчас , когда он под прицелом снайпера и вообще нажил себе миллион врагов. На столе стояла чашка чая, которую Лиен готовила по какому-то магическому рецепту каждое утро. То ли дело было в совокупности трав, то ли в том, что у неё вообще золотые руки. Скорее второе, потому что к чему бы не притрагивалась старушка, всё было потрясающе вкусно, по-домашнему, будто сделано специально для любимого или любимой. Чимин приятно жмурится от обилия солнца вокруг и ловит себя на мысли, что так хорошо и спокойно ему было только в детстве, в родительском доме. И то — он не уверен, что мозг ему не подсовывал ложные воспоминания. Блондин ступает по старому паркету босыми ногами. Тут было совсем не холодно, в отличии от его же квартиры. Здесь было приятно тепло, без перебора и духоты — само то для капризного омеги. — Тишина… — удивляется он и становится у стола, который был развернут к окну, выходящему на сад. — Так тихо… Гул города всегда успокаивал Пака, но кто бы мог подумать, что ещё больше его успокаивает тишина. Простая. Банальная. Тишина. Чимин отвык от оглушительности городской суеты быстро, буквально за первую неделю пребывания здесь. Ему казалось, что это место всегда было его домом, его крепостью. Возможно, все причины крылись в людях, а не в месте, но это уже не так важно, когда тебе, в конечном итоге, хорошо до покалывания в конечностях. Блондин берёт в руки чашку и видит записку, оставленную кем-то под блюдцем. «Доброе утро, Чимин~и! Ты так сладко спал, что я не стал тебя будить. Я отвёз Лиен и Ию в город за покупками, а сам вернусь к обеду. Поэтому, пожалуйста, плотно позавтракай — ты всё ещё простужен! Чай на столе, еда на плите и, для настроения, я нарвал остатки цветов из палисадника — ваза стоит на журнальном столике в гостиной. Наслаждайся. Супруг.» — Супруг… — повторяет вслух слово из 6 букв. — Супруг… — ещё раз пробует на вкус его и растворяется в приятной неге. Странно ли ощущать себя в браке с человеком, которого ты знаешь буквально пару-тройку недель? Да. Странно ли влюбляться в него с каждым днём всё больше и больше? Нет. Чимин отчаянно пытался выкарабкаться из омута настигающих его душу чувств, но разве от этого можно спастись? Можно убежать от убийцы, можно отрезать кому-то голову с плеч, но, если ты влюбился — дороги назад нет. — А это кто? — Пак достаёт из кармана джинс дребезжащий от звонка телефон и хмурится. — Сихван? Алло, — сонно произносит омега. — Ну и чего ты не сказал, что под обстрел попал? — Ну… — Ты где? Почему новые задания не берешь. — У парня. Я прихожу в себя. — Парень? — удивляется начальник и делает небольшую паузу, чтобы осознать слово «парень». — Так всё-таки я был прав? — Да нет же… Ой. Не важно, Сихван! У нас вроде не было запрета на личную жизнь, так что отстань. Чимин не хотел распространяться на эту тему. Дело тут не в страхе, не в чем-либо ещё. Скорее, омеге до одури желалось остаться в покое. Когда ничего не тревожит душу, никто не донимает тебя вопросами, да и в целом — твоя душа «на месте». — Нет. Но мне не нравится, как ты последнее время работаешь. То, что ты вляпался в эту историю — это твоя вина. И ты должен нести ответственность. Я не этому тебя учил. — Да знаю я… — Чимин черствеет на глазах. От мягкости и нежности, что окутывала его буквально минуту назад, не остается ровным счётом ничего. Он снова Омега с катаной. Он снова холодный, безэмоциональный и непробиваемый. Тот, кого воспитала суровая реальность и череда хладнокровных и жестоких заданий. — Но знаешь ли, я тоже не железный. Когда у меня отпуск был последний раз? — Ты не офисный планктон, чтобы отпуска брать, как полагается. Ты вообще-то головорез. Забыл? — Нет… — удрученно отзывается омега и с шумом садится на стул. Вся тяжесть проблем снова взбирается на его хрупкие плечи и делает тело будто свинцовым. — Слушай, ты чего звонишь вообще? Отчитать меня ещё раз? Чимин не выходил на задания уже неделю, с того момента, как его квартира превратилась в уличный хлам. Он намерено не отвечал на запросы Сихвана. Пак знал, что найдутся те, кто сделают работу за него. Да и денег пока хватало, а вот сил нет. Отпуск — это не что-то мифического для него. Это то, что ему позарез как нужно. — Звоню сказать, что есть улика на того, кто тебя терроризирует. Мои парни выезжали к тебе в квартиру. Скажи спасибо, что весь район не узнал, что у тебя там не помещение, а решето — были бы ой какие вопросы. — Спасибо, — саркастично отвечает он. — Так и что там за зацепка? — Он сидел на крыше соседнего здания. — Офигеть какая неожиданность, — продолжает раздражаться омега. Допереть до того, что снайпер обтирался где-то напротив его квартиры, было несложно. Собственно, это и спасло жизнь Чимину, когда он выскользнул на проспект и уехал куда подальше, использовав улицу с другой стороны дома. — Я не закончил, — грубо осаживает Сихван. — След тянется в район Угву. Ты знаешь, что это значит? — Что у него прикрытие в клане Угву? — логично задаёт вопрос Пак. — Смекаешь, — слышно, как Сихван подкуривает сигару. Это было его рутинное занятие — так он снимал стресс. — Мы давно точим зуб на Угву, поэтому, сегодня твоё задание — они. — Их же больше 30 человек?! Как я тебе… — Чимин откидывается на спинку стула и хмурится ещё сильнее, хотя казалось бы, куда больше? — И? Когда для тебя это было проблемой, Чим? — Чим… — повторяет про себя Пак и ему становится так паршиво на душе, что хочется выть. Вся эта забавная, местами абсурдная история, связанная с Юнги и их фиктивным браком, дала ему понять, что он — не просто кусок мяса, который умеет резать головы искусно и быстро. Чимин достоин большего, куда большего! Быть Омегой с катаной ничерта не привилегированный статус, как думал Пак всё то длительное время, что работал на Сихвана. Это скорее бремя, о котором он не подозревал сам. Бремя, которое висит на его плечах, как высокотонная скала и так просто её не скинуть. — И чего молчишь? — повторяет Сихван и выдыхая дым. — Или ты там с парнем развлекаешься? — Да ну тебя… — обижено отвечает тот. Чимин смотрит на падающие листья за окном и снова погружается в медитативное состояние.— Ладно. Но будь добр дать мне отпуск после всего этого. — Если и ты мне его дашь. Я, между прочим, долгих 18 лет без него, — фыркает начальник, а затем заливисто смеется. — До связи, Омега. И будь внимателен. Чимин обмякает и продолжает бездумно смотреть в окно перед собой. Теперь вся картина этого утра не была такой уж радужной. Скорее наоборот — для Чимина будто всё окрасилось в черно-белые оттенки. Как бы там ни было — ему пора завязывать с этой работой. — И как я буду на задания ездить отсюда? Как мне это… объяснять всем? Я в магазин за хлебом еду в 12 ночи? Или что? Не то чтобы Чимин чувствовал, что он должен отчитываться перед кем-то. Скорее, ему действительно не хотелось выглядеть последней «тварью» в глазах трёх прекрасных людей, которые его тут радушно приютили. В конце концов, он для них всё ещё офисный работник, который проживает обычную жизнь и должен соответствовать этому статусу, хотя бы частично. Правда у этого работника есть сталкер, который обстреливает его квартиру. Но пока, его никто не допрашивал по этому вопросу и хвала небесам. За это Чимин, в том числе, уважал Юнги и его тактичность. — Что ж. Придётся изворачиваться, — пропускает через себя мысль Пак, пока не слышит звук. — О… — раздаётся из коридора. Омега проморгал то, как кто-то ковырялся в замочной скважине, а затем и вовсе вошёл в помещение. — Ты уже проснулся? Я думал застану тебя ещё спящим. По голосу — это был Юнги. Его бархатистый, пробирающий до мурашек голос, всегда откликался в теле Пака как-то по-особенному: можно называть это последними выжившими бабочками в низу живота, или же банальным всплеском эндорфинов — но, как бы там ни было, Чимин тянулся и телом, и душой к альфе. Спустя почти месяц знакомства, он не мог этого отрицать. — Да, — Чимин быстро перемещается в коридор и застывает в дверном проёме, наблюдая за Юнги и его плавными движениями, в особенности, за пальцами рук, которые обвивали ворот его черного пальто. — Привет, — омега мягко улыбается и осматривает парня с головы до ног. — Доброе утро, — Мин широко улыбался и это было как-то по-иному — будто Юнги наконец-то полностью открылся ему и сорвал с себя маску образа. — Я привёз много продуктов и отправил Лиен и Ию в кино, — альфа подмигивает Чимину и от этой хитрой и одновременно милой мимики у Чимина плывет всё внутри. — А сам? — Решил отвезти продукты домой, пока они развлекаются, — на этой фразе Юнги как-то мешкается и будто нервничает, но Чимин не особо заостряет на этом внимание. — Как тебе спалось? Как себя чувствуешь? — Ох… — Чимину впервые хочется «вывалить» всё, как есть. Омега стал замечать, что, как бы это смешно не звучало, но он доверяет Юнги. Альфа казался ему надежным, спокойным, собранным и, что немаловажно, он уважал Чимина, по-настоящему. Юнги воспринимал его не как объект, который может дать ему выгоду в самых низших её проявлениях, а как личность, причём весьма интересную и важную в его жизни. Проще говоря, Мин считался с ним. Не как с бестолковой куклой-омегой, а как с человеком и, наверняка, хорошим человеком. — Так всё плохо? — ухмыляется от. — Пойдем, а то Лиен нас четвертует, если мы не уберем вовремя курицу в холодильник. Поверь — я видел её разгневанную и ничего хорошего это нам не сулит. Останемся без ужина и вкусного чая, который ты так любишь. Чимин кивает в ответ и медленно ступает за альфой. Он смотрел ему в спину, пока что-то в его душе свербило и не давало покоя. — Мне… мне сегодня вечером нужно будет уехать… — омега присаживается на свой стул и смотрит на цветы, которые Мин сорвал для него. Благоухающие пионы, которые пережили морозы, дождь и прочие погодные условия, выглядели здесь органично, романтично и, несомненно, приятно для самого Пака. Кто ещё для Чимина будет срывать цветы, для того, чтобы он просто любовался ими? — А почему так грустно об этом говоришь? — А ты не спросишь куда? — Чимин выгибает бровь и даже как-то обижается. Он думал, что Юнги это несомненно интересно. — Я не нарушаю твои границы. Если хочешь — скажи. Если нет — ничего страшного. Просто оповести нас примерно во сколько ты вернёшься. Я или Лиен подождём тебя. Юнги методично раскладывал продукты в холодильнике. Он выглядел сосредоточенным, прикусывал губу и что-то бубнил себе под нос. Кажется, ему не нравилось расположение овощей — оно ему казалось нелогичным и неудобным. Чимин ловит себя на мысли, что он уже прекрасно знал почти все привычки альфы. Его бурчания, недовольства по поводу положения вещей в доме (на этот счёт у него действительно был какой-то пунктик), его искренняя улыбка от заливистого смеха Ии или шуток самого Чимина — всё это было изучено Паком практически вдоль и поперёк. — Я не могу поверить, что у тебя не было никого, — вдруг озвучивает омега вслух. Он делал это будто на автомате, до сих пор витая где-то там в своих тягучих мыслях. Юнги выглядывает из-за дверцы холодильника и замирает. — Что ты имеешь в виду? — Ну… Ты… Мне постоянно кажется, что ты уже на ком-то «научился» вести себя так с омегами. Юнги ещё пару секунд молча пялится на Чимина, мерно хлопая ресницами, а затем начинает в голос смеяться, да так, что сам блондин невольно улыбается, но снова суровеет чуть позже, потому что не понимает, что тут смешного. — Чего? — обижено спрашивает омега, выпячивая нижнюю губу слегка вперёд. — Да чего я такого сказал? Чего ты смеешься? — Просто… — Мин смахивает слезы и делает глубоких вдох. — Фух… Просто это звучит так странно. — Нормально это звучит, — всё ещё дуется Пак. Он выпячивает нижнюю губу ещё больше и укладывает брови в форме домика. — Нет. У меня не было отношений, — альфа заканчивает с продуктами и садится на стул напротив Чимина. — И я никогда не хотел их. — Почему? Юнги заглядывает прямо в душу. Делал он так всегда, когда они находились с Чимином наедине. Что это было — Пак до сих пор не выяснил, но уже привык и не был против. — Я не хотел размениваться, — спустя долгую и давящую паузу, всё-таки отвечает он. — Да. Думаю в этом причина. — Что значит «размениваться»? — не понимает блондин. — Ты же не в лото играешь, а отношения строишь. Юнги крутил в руках опавший листик от цветов и всматривался в него так, будто он должен дать ему ответ. — Я всегда считал и считаю, что отношения нужны далеко не всем. В обществе слишком сильно преувеличена их значимость. Знаешь, быть с кем-то, кто достоин, тот, кто тебя понимает и принимает — несомненно здорово и… чертовски ценно. Но разве стоит прыгать в этот омут, если ты не уверен в ком-то? Чимин сглатывает, а в нос бьёт запах пионов ещё сильнее. — Тебе они не нужны? — Отношения? — Да. — Я слукавлю, если скажу, что не думал об этом и не желал их. Конечно, мне, как обычному человеку, хочется встретить родственную душу, но… Юнги отрывается от сканирования лепестка и снова вкрадчиво и изучающе смотрит на выражение лица Чимина. Он скользит взглядом то по губам Пака, то по его волосам и глазам. Это, почему-то, заводило омегу. Он ощущал себя в некой ролевой игре, где главный приз — это сам Юнги и чувства. — Но? — Но со мной слишком сложно. Чимин делает невольный смешок и скрещивает руки на груди. — Что этот парень несёт сейчас? — думает про себя Пак. — Слушай, мы с тобой хоть и в фиктивном браке, но мне кажется, что ты достойный альфа. Омега, которая тебя полюбит — будет самой счастливой на свете. Если это будет взаимно конечно, — уже вслух добавляет блондин. Юнги неспешно встаёт с места и подходит к Чимину так, что между ними остаётся расстояние в пару сантиметров. — Тот, в кого я влюблён, не отвечает взаимностью, — Юнги уводит взгляд в сторону окна. Чимин рассыпается на части, как карточный домик, который разрушил сильный порыв ветра. Этот удар такой же внезапный, сильный и прямо в сердце. — Значит у него кто-то есть, — проносится в голове и разрывает его сердце на кусочки. — Какой я идиот…***
Остаток дня и вечера компания занималась рутинными домашними делами. Чимин уже влился в эту неспешную и своеобразную атмосферу, что не была для него знакома ранее. Распорядок дня обычно был таков: Лиен просыпалась раньше всех, готовила завтрак на всех и начинала возиться с сонной Ией, затем просыпался Юнги и Чимин; альфа развозил всех по делам, предварительно позавтракав, а возвращался, как правило, после обеда, ближе к вечеру; Чимин и Лиен, после отъезда главы дома, суетились во дворе вместе с малышкой и занимались домом; к вечеру, когда все были в сборе, наставало время для игр, прогулок по проселочным дорогам и вкусному ужину. Собственно, сегодняшний день не был исключением, кроме одного нюанса. — Мне пора, — Чимин обнимает малышку и та крепко-накрепко вцепляется в парня, да так, что у него начинает болеть шея, на которой она висела, как самое дорогое украшение. — Ни пусю-ю, — пытается выговорить она. — Ну… Ия… Я ведь вернусь, — смеется блондин и гладит ребёнка по спине. К слову говоря, Чимин и не заметил, как стал привязываться к Ие всё больше и больше. Он уделял ей большую часть своего времени здесь, учил премудростям, которые сам вычленял на протяжении всей жизни, рассказывал ей о прекрасных далях, где он был, читал сказки и играл в её странные, но забавные детские игры. Проще говоря, Чимин стал ей если не папой, то няней или хорошим другом. Но что первое, что второе, для Пака не было отвратительным, как это могло показаться раньше для него самого. А если бы ему кто-то сказал об этом ещё месяц назад, он бы покрутил у виска и кинул в того тапок в придачу. — А завтра мы с тобой поедем в парк. Я тебе обещаю, — Чимин целует Ию в висок и та довольно жмурится, расплываясь в хитрой улыбке. — Плавда? — девчушка смотрит то на Юнги, то на Чимина. — Вместе? Омега поднимает голову на альфу, который нависал над ними. Они встречаются взглядами и это снова порождает искру, которая разжигает в Чимине что-то первобытное и необузданное. — Да, — кивает сверху альфа. — А теперь давай дадим Чимину воздуха и отпустим его, — Мин перехватывает Ию на руки и освобождает Паку дорогу на свободу. — Удачного вечера, — добавляет уже блондину Юнги. — Лиен дождется тебя. — Угу… Чимину было стыдно. Он впервые ощущал угрызения совести. Чимин, который рубил головы, без промедления и сожаления, теперь переживает, что он — такой холодный и черствый, живёт под одной крышей с прекрасными людьми, которых он не достоин. Он как грязный сорняк, среди благоухающего поля цветов. Это так странно, неправильно и, почему-то, и вправду стыдно. — Если что — звони, — добавляет альфа. Он нервничал и смотрел то на Чимина, то на его обувь, будто хотел что-то добавить ещё к этой фразе, но не мог. — Я смогу забрать тебя. — Хорошо, — Чимин улыбается, но эта улыбка усталая и вымученная. Он так не хотел всего этого. Снова убийства. Снова кровь и поломанные судьбы. Кто он теперь, после стольких лет беспробудного насилия над самим собой? Сможет ли он вернуться к обычной, спокойной жизни? — Пока, — Чимин натягивает куртку и удаляется к машине, которая уже стояла на дороге в заведённом состоянии. — Пока… — уже шепотом и на улице, добавляет он, рассекая воздух. Он обжигал лицо, но не приводил в чувства. — Поедешь за ним? — спрашивает тихонько со стороны гостиной Лиен, которая снова поправляла свой любимый фартук и улыбалась мягко и добросердечно. — Безусловно… — произносит Мин, наблюдая в маленькое окошко за движением Астон Мартина, который уже удалялся в сторону трассы. — Я не отпущу его больше.***
Угву — один из самых крупных криминальных районов Мэйдона. Это знали не только наёмники, но и обычные люди, которые, так или иначе, бывали там и видели его даже издалека. Угву, как и любой маргинальный притон, имел свою иерархию, в которой были короли, пешки, простой рабочий люд и так далее. Клан Угву — как раз являлся, своего рода, пристанищем для таких «выскотитулованных» наркоманов, дилеров, искусных убийц и просто головорезов. Он вобрал в себя все «сливки» общества, которые сегодня должен «снять» сам Чимин. Омега сидел в своей машине и перебирал все мысли, что роились у него в голове, а там их было бесчисленное множество. — Может тот снайпер и был моим сталкером? Просто… играл со мной? — рассуждает Пак и смотрит на приборную панель, которая горела приятным синим цветом. — Но в этом нет логики… Или есть? — Чимин разминает шею и запястья. — Ещё и Юнги… Ну почему, когда я наконец-то что-то чувствую, это ускользает у меня из-под носа? Я настолько плохой? — омега натягивает вуаль и покрывает волосы. — Хотя, чего я удивляюсь? Что у нас с ним может быть? Я не смогу так просто вычеркнуть эту часть моей жизни… И это небезопасно для нас обоих… Впрочем, так было всегда. Поэтому я и был один, — Чимин срывается и бьёт по рулю. — Черт… Пару минут Пак сидит в тишине. Она окутывает салон и даже разум. В голове воцаряется вакуум и более ничего. Чимин опустошен и настроен на убийства. Единственное, что у него есть — это работа, которую он пытался списать со счетов, с появлением Юнги в его жизни. — Погнали, —бодро оповещает сам себя омега и наскоро выбирается из душного авто, перебираясь в знакомый тёмный переулок неподалёку — он должен был привести его к сети подземных переходов, а те, в свою очередь, к логову клана Угву, который располагался в самом сердце района, под названием «Чёрная воронка».Мессенджер:
Неизвестный номер
— Значит пчтика сама идёт в клетку? Ну что ж — жду. У меня для тебя сюрприз 🔥 — Это будет самое долгожданное убийство, — Пак убирает телефон в специальный карман на форме и поправляет ножны. — Я сделаю из тебя лужу. Темные, почти заваленные катакомбы, вели Пака нужной дорогой. Он был здесь однажды, но запомнил дорогу буквально до миллиметра. Тогда, ещё молодой Сихван, сам показывал все самые важные объекты города, через которые можно было добраться практически в любую точку. Как раз большая подземная система Угву была первой, которую Чимин увидел и изучил с ним лично. — Оно, — шепотом декларирует Пак и толчком плеча открывает скрипучую дверь, которая выводила его в «Черную воронку». Сердце клана находилось в здании бывшего металлургического завода, которое и оккупировали все самые искусные маргиналы этого района. Не удивительно — какая атмосфера, такое и пристанище. Чимин поднимал пыль под ногами и пытался вслушаться в хоть какие-то звуки, но здесь определенно точно было пусто, будто все вымерли разом. — Неужели они теперь обитают где-то еще? — не понимает Пак. Чимин кладёт одну ладонь на рукоятку катаны, а второй придерживает небольшой фонарик, который был встроен в дополнительную рацию.Мессенджер:
Неизвестный номер
— Ты такой настойчивый, что смешно. — Да где ты, ублюдок? — рычит Пак и убирает смартфон. Тьма кругом только сгущалась и будто окутывала тело омеги. Чимину становилось не по себе с каждой долбанной секундой, проведённой здесь. Пак решительно двигается вперёд и снова осматривает помещения. Здесь не было ничего примечательного, кроме старых диванов, россыпи открытых шприцов и банок из-под алкоголя — типичная свалка жизни загнивающего района. Чимин прошерстил каждый угол и уже было хотел сообщить Сихвану, что здесь чисто, если это можно было так назвать. Однако, спустя почти 10 минут хаотичной ходьбы, Пак всё же подмечает следы, которые вели в старый цех. Они были совсем нечеткие — видимо кто-то тут совсем не любил оставлять улик. — Вот оно, — думает про себя Чимин и резким шагом врывается в цех, который посещал одним из первых. Здесь стояли остатки техники для производства металлических труб. Все они были пыльные, нерабочие и веяло от них разрухой и безнадегой. Впрочем, как и от всего здания. — Они в укрытии, — мелькает мысль. Шорох. Еле слышный, будто пробежала мышь. Но какая это мышь, когда тут одни наркоманы и ублюдки, навроде такого же сталкера? В такой атмосфере даже мыши или крысе делать нечего. Чимин достаёт из ножен катану и ставит её ровно по диагонали, чтобы, в случае чего, поставить контрудар. Ещё один шорох. На этот раз более четкий, с полузвкуком металла или старой банки. Кто-то очень неаккуратный что-то задел. — Они здесь, — думает про себя Пак и прижимается к выходу. Оставаться по середине зала не было смысла из тактических соображений. Вдруг ему вообще нужно будет свалить? Шаги. На этот раз никакие не шорохи. Это отчётливые, различимые даже глухому, шаги. И их тут явно больше, чем можно было представить. — Черт бы тебя побрал, Сихван, — успевает подумать Пак. — Здесь их куда больше! Чимин стоит почти спиной, прижатый к стене. От последней падает кусок краски и бесшумно парит на пол. Омегу это не заботит, потому что есть дела куда важнее. — Оборона, — полушепотом выдыхает он. — Я не справлюсь. Сначала их около 20 человек. Все они в одной форме, но на этот раз не в черной, как было на предыдущем задании, а в красной. Ярко красные костюмы, в точности напоминающие окруженному Чимину ходячую клубнику. Он не знал, почему в такой плачевной ситуации ему в голову приходили такие странные образы. — Пиздец… Чимин становится в стойку, выпячивая правый бок слегка вперед и сгибаясь в коленях. — Если я сегодня выживу — это будет чудом… А затем, как и предполагал омега, клановцев Угву становится ещё больше. Чимин не может сказать сколько конкретно, но вероятнее всего около 50-60 человек. — Как… как я не мог этого знать? Ладно я, но Сихван… — думает про себя Пак, машинально прокручивая разные варианты событий. Всё, что предлагал ему мозг, было с исходом, у которого красная пометка выше с надписью «DEATH». Оставался лишь один выход — бежать. Красное «месиво» надвигалось на бедолагу и рассекало воздух, подобно ледоколу. Кто-то прыгал по старым станкам, кто-то орал важные речи, которые Чимин не различал из-за общего гула, а кто-то и вовсе шёл вразвалочку, будто омега должен сам сдаться. — Ну идите сюда, ублюдки. Убью не всех, но покалечу многих, — прокручивает про себя Пак и ноги буквально врастают в пыльный пол от усердия. Он становится неуправляемым. Чимину были свойственны жестокие расправы. На заданиях он то и дело выпускал пар, иногда с большим остервенением. Но то, что сейчас творил Омега с катаной, было за пределами понимания человечности и милосердия. Лезвие рассекало всё, что попадалось под руку. Искусная резня превратилась в адский бал Сатаны, где Чимин — сам дьявол, несущий на плечах её Величество Смерть. Руки ныли. Чем больше людей — тем больше боли в запястьях. Чем больше людей — тем выше пульс. Чем больше людей — тем меньше людей. Чимин умертвлял каждого, кто успевал его настигнуть. И счета этим жизнями не было, ровно так же, как и ярости, которая выплеснулась из молодого тела. — Ублюдки! — срывается Пак и вонзает катану в красный костюм, в районе сердца — он не оставлял шанса. Дыхание спирало. Грудная клетка ходила ходуном, а руки начинало потряхивать, впрочем, как и ноги. Чимин был на исходе сил. — Ещё чуть-чуть, — молится сам себе Пак, занося катану над очередным смертным. — Ещё… Пак подворачивает ногу и вместо того, чтобы запрыгнуть на подоконник, который мог спасти его от бегущего позади альфы и дать ему время на передышку, он падает прямо перед ним, да так, что рассекает лоб об шершавую стену. — Твою мать! Чимин чувствует, как по лбу течет кровь и она впитывается в ткань маскировки. Рассечение крупное, если не сказать, что фатальное, потому что тут же, помимо ноющих ног и рук, приходит резкая боль в голове. Омега переворачивается в сторону бегущего на него альфу и в последний момент достаёт катану, но это тщетно. — Поймал! — орёт фигура в костюме. — Он у меня. Ах ты, маленькая шлюха! — кричит прямо в лицо мучитель, от чего голова Чимина начинает ещё и кружится. Омега плохо видел происходящее. За спиной альфы копились люди. Их уже не так много, как в самом начале, но всё ещё. Все они сливаются в одно алое пятно, которое ещё и издаёт звуки. Кажется, Чимин сегодня не выберется. — Пош… Пошёл… — еле шевеля языком, пытается выговорить Пак, но тут же получает удар по голове чем-то тяжелым. Это не отключает его, но делает раз в триста хуже. — На хуй… — добавляет окроплённый собственной кровью Чимин. — Д-да… — Зарежь его уже! Или дай я сам! — кто-то перехватывает Чимина в «свои руки». Обмякшее тело парня болтается в его руках, как грязная тряпка. — Ну что, мразь, молись, чтобы смерть была быстр… Пуля. Свист ещё одной. Очередь. Перезарядка. Чимин падает на пол и упирает ладони в грязный пол. Кровь заливает глаза и какое-то время он ничего не видит. Снова свист и очередь автомата. Какие-то невнятные крики и шум. Чимин не понимал, это шум у него в голове или же тут реально что-то неистово гудит? — УХОДИМ! — раздаётся самый громкий и выделяющийся вопль, а за ним снова очередь. Звук падающих на бетонный пол гильз. Он, кажется, самый оглушительный из всех, как ни странно. Чимин набирается сил и встаёт, пытаясь оттереть кровь с век и ресниц. Он не знал, его ли эта кровь или того головореза, который хотел расквитаться с ним. — Ч-ч… что? — омега практически не дышал, потому что было чертовски больно. Дышать, смотреть, слышать и вообще, ощущать себя живым сейчас. Чимин шатался из стороны в сторону, но всё же старался держаться на ногах, пусть и давалось это ему с большим трудом. Ноги то и дело подкашивались и было совершенно плевать умрет ли он сегодня или нет. Скорее, Пак реально желал умереть, потому что было невыносимо. Омега опирается о злополучный облупленный подоконник и наконец переносит вес тела так, что ему становится куда легче. По крайней мере, просто стоять. Чимин снимает повязку с головы и остаётся лишь в вуали, которая была вся пропитана кровью и грязью. От красивого макияжа, который так любил Пак на заданиях, не осталось и следа, потому что какая тут красота, когда ты на волоске от смерти? — Эй… — Чимин плохо видел. — К-кто… к-кто там? — задаёт в пустоту вопрос Пак, стараясь не шлепнуться вниз снова. — Не п-подх… не подх-ходи ко мне. Чимин тянется в ножны, но катаны, само собой, там нет. — Черт, — выругивается Пак и смотрит на своё верное оружие «труда», которое лежало в метре от него, в пыли и крови. — Блять… Превозмогая боль, которая только усиливалась, Пак добирается ползком до своей ненаглядной. Стоит отметить, что верная катана, будто придавала ему сил. Возможно, из-за того, что по телу Чимину начал распространяться с бешеной скоростью адреналин, который всё глушил. — Так-то лучше, — омега делает пару неосторожных шагов под свист пуль, а затем замирает. Цех был полностью покрыт «красными» телами и пылью, которая витала повсюду и закрывала обзор, будто тут кто-то взорвал дымовую гранату. — Неужели… это тот снайпер? — Чимин наконец-то поднимает голову и видит почти под потолком, на импровизированном балкончике, а если говорить точнее, на старом станке, высотой под 4 метра, фигуру в черном — ту же, что и видел тогда на двух прошлых заданиях. — Сталкер? — предполагает Пак и делает ещё один неосторожный шаг, спотыкаясь об тело. — Черт… — Чимин перешагивает труп, всё ещё придерживая катану так, чтобы быть наготове. — Кто ты? — изо всех сил кричит блондин незнакомцу. — Что тебе нужно? Тишина. Фигура, с автоматом в руках, сканирует парня и более ничего не делает. — Да черт тебя побери! Кто ты?! — Чимин опускает катану также, как и свои плечи, которые были напряжены до предела. — Эй! Эй ты! Кто ты?! Фигура делает еле заметный поворот головы, реагируя на речь Пака, а затем и вовсе, резким движением, спрыгивает со станка, приземляясь ровно в проходе, где изначально стоял сам Чимин, когда впервые сюда вошел. — Ты тот сталкер, верно? Ты тот ублюдок, который разгромил мою квартиру?! — Чимин рвано дышал, совершенно позабыв о боли из-за адреналина. — Я добью тебя также, как и твой клан! — Не стоит, — говорит фигура в черном, убирая автомат за спину. Голос по-прежнему оставался приятным, баритонный и таким знакомым ему. Чимин вдруг наклоняет голову и замирает. Неужели, всё это время, этот сталкер был среди его окружения? — Ты… ты кто-то, кого я знаю, — прищуривается Пак. — Ну конечно! Как ещё ты узнал бы мои передвижения… Черт… Да как такое может быть вообще?! — сокрушается блондин. — И как тебя Сихван не вычислил… Блять, это долбанный цирк! — Чимин пытается развести руки в стороны, но тут же ойкает, потому что боль даёт о себе знать. — Ты в порядке? — спрашивает вдруг фигура и подходит ещё ближе. Теперь между ними было расстояние вытянутой руки. — Стой… — Чимин перестаёт тереть плечо и замирает. — Запах, — вдруг в нос бьёт что-то знакомое, прожигающее душу насквозь, как окурок кожу. — Чимин? — фигура равняется с Паком. Незнакомец аккуратно касается плеча парня и рассматривает повреждения. Он методично скользит по его телу и вычленяет все точки, куда приходились удары. — Тебе срочно нужны перевязки, — шёпотом говорит он. — Кто ты?.. — спокойно и тихо отзывается Чимин. — Прошу… Юнги срывает балаклаву. Она высвобождает его смольно-черные волосы. Они развиваются по разные стороны головы и ложатся привычным пробором. Его глаза блестят так же, как и всегда. На губах полуулыбка, которая всегда греет душу. Всё это время, рядом с Чимином был Юнги. Омега округляет глаза, но более ничего не говорит. Да и надо ли? Юнги одним движением срывает с парня вуаль и бросает её на пыльный пол. — Теперь она тебе не понадобится, — улыбается брюнет. — Какого… — ошарашенно произносит Пак. — Всё это время… это был ты?! — Да, — спокойно, даже холодно, и в привычной ему манере, отвечает Мин. — Это было моим секретом, как видишь. — Почему ты расстрелял мою квартиру?! — вдруг вспыхивает Пак. — Это ты был тем сталкером?! Да?! — Чимин, ты чего? — Юнги делает небольшой шаг назад. — Нет конечно. — Тогда как ты всегда знал, где я буду?! Ты следил за мной! — Я может и следил, но… — Просто… Поверить не могу… Черт! А я знал! Я так и знал, что не мог влюбиться в нормального человека! Конечно же… Он же тот самый сталкер! — Чимин вдруг стихает и понимает, что ляпнул лишнего. — Что прости? — тихонько переспрашивает Мин. — Какого черта тебе от меня надо? Это такая изощренная месть? Но за что? — Да не сталкер я! — вдруг пылит Юнги. — Не сталкер, — куда тише добавляет он. — В чем смысл мне тебя терроризировать? — Да откуда я… — блондин не договаривает и снова отвлекается на телефон, который опять жужжал в специально отведенном ему кармане формы. — Алло… — осторожно произносит вслух Чимин, снимая вызов. — Ну что, мальчики, развлеклись? — голос был до боли знакомым. Это, как раз-таки, и был тот самый сталкер. — Где ты? — понижая голос на два тона, спрашивает Чимин. Новая порция адреналина тут же впрыскивается в кровь. — А ты угадай, — нараспев отвечает мучитель. — Я тебе пятилетний ребёнок, чтобы с тобой играть? Где ты, блять, я тебя спрашиваю?! Юнги круглит глаза и впервые показывает на лице эмоцию, которая до этого не была известна Чимину. — В доме, — тише произносит сталкер. — В доме твоего ненаглядного птенчика. Слышишь? В трубке доносятся странные звуки, больше похожие на трещащий камин или что-то отдалённо похожее на него. — Что это? — не понимает Пак и хмурится. Капля крови спадает с его лба и падает на пол. Видимо, но на нём всё ещё были открытые раны, которые не успели запечься. — Так хорошо тут всё горит, знаешь ли… — ЧТО?! — Думаю стоило сразу начать самого интересного. Ведь так? — Я убью тебя! Я убью тебя! Клянусь! — орёт Чимин, наплевав на то, что его голова буквально разрывалась на части. — Не смей ничего трогать! НЕ СМЕЙ! — Ну-ну. Уже поздно, дорогуша. Старушенция и мелкая пищащая тварь побудут у меня, пока ты вдоволь не намучаешься. Пока-а-а, — нараспев прощается тот и отключает связь. — О нет… У Чимина на глазах слёзы. Это видно даже в полумраке. — О нет, Юнги… — Пак падает на грудь альфы и начинает тихонько рыдать. — Он схватил Лиен и Ию…