Свет луны на твоих запястьях

неужели смысл вашей жизни в том, чтобы оправдывать чужие ожидания?

Рюджин в очередной раз смотрит соревнования по фигурному катанию вместе с семьёй по телевизору. — Если будешь тренироваться лучше, в следующий раз займешь первое место. Отец семейства сидит в центре дивана и пристально следит за смазанными и рваными движениями своей дочери на льду. — Но, отец, я тренируюсь больше и моя нагрузка растет с каждым днём. Я заняла второе место, разве для тебя это не важно? — Мне важно, что бы ты была первая. Рюджин встаёт и, прихрамывая, идёт в свою комнату. — И куда ты пошла? — Хочу отдохнуть. Ноги болят. Комната погружена в сумрак. Рюджин почти не включает свет в течение дня, потому что обычно её не бывает дома до позднего вечера. На крючках висят медали, но все они за второе место. Уставшее тело падает на кровать и Рюджин утыкается лицом в подушку. Ноги безумно ноют и она уже знает, что кожа давно превратилась в кровавую баню и даже пластыри и бинты не помогают. Она стягивает со ступней носки и смотрит на окрашенные в красный бинты на обеих ногах. На тумбочке лежат новые бинты, мазь и пластыри, поэтому Рюджин берет их, и дезинфицирует болезненные кровоточащие участки кожи. Эти мозоли стали частыми гостями с тех пор, как она поменяла коньки. Перед одним из выступлений у нее произошла «авария» с коньком и её номер был на грани срыва. Но младший брат, Вумин, вовремя подоспел на помощь, и привез ей новые коньки. Рюджин пришлось в тот день стереть ноги в кровь за две минуты показательного выступления. И все ради чего? Ради второго места и взгляда отца, который уже в 17 раз разочаровывается в своей дочери. Рюджин мягкими движениями наносит мазь на кожу и заклеивает пластырем. Туго перевязывает ногу бинтом и надевает чистые носки, чтобы повязка не сползла во время сна. Ложится обратно, распластываясь на кровати. Под подушкой нащупывает пакетик с таблетками и, медленно вытащив его, приоткрывает целлофан. Смотрит на белую круглую таблетку в руке. Это единственное, что помогает ей забыть о боли в ногах. Она кладет несколько таблеток на язык и запивает водой из бутылки, забытой утром перед тренировкой. Сон приходит со временем и мышцы тела расслабляются. Прохладный ветер попадает в комнату через открытое окно и Рюджин сквозь сон чувствует свежесть дождя. *** Йеджи смотрит в окно, туда, где по фасаду окна бьют тяжёлые капли дождя. Серая толстовка пропитана красными каплями с лёгким металлическим запахом. Это был последний пакет крови за месяц. Но голову кружит от того, что мало. Голод растет перед красной луной. Её друг и по совместительству дилер, не может поставлять ей больше 2-3 пакетов крови в месяц, поэтому Йеджи придется перетерпеть и постараться никого не тронуть. Для такого случая у неё уже есть четко составленный план. Ксавьер закрывает свой магазин и приходит к Йеджи, оставаясь с ней на протяжении всего цикла луны, пока она не станет прежней. Телефон на кровати вибрирует и экран начинает светиться. хavier_lee: йеджи, как себя чувствуешь? yeji: паршиво на самом деле поставок ещё не было? хavier_lee: ещё нет, ты сможешь потерпеть недельку-другую? yeji: даже не знаю я думаю выйти в город развеяться хavier_lee: это опасно в данной ситуации, знаешь ли yeji: я так давно не выходила на улицу устала сидеть дома хavier_lee: можешь зайти ко мне в магазин сделаю тебе чай с бергамотом, как ты любишь yeji: я подумаю Йеджи блокирует телефон и падает на кровать. Мысли в голове путаются. Стены давят и дышать становится тяжелее. Она встаёт с кровати и подходит к шкафу, чтобы переодеть грязную толстовку. Дождь бьёт по асфальту, рисуя волны на лужах. В небе бьют молнии, сотрясая пластиковые окна в оконных рамах. Волосы быстро намокают, но Йеджи смотрит перед собой и идёт в сторону магазина Ксавьера. Вокруг снуют люди, боящиеся промокнуть от холодных капель осеннего дождя. Взгляд Йеджи мечется. Она ищет потенциальную жертву, но пересиливает себя и сворачивает во дворы. Дождь усиливается и над головой слышатся удары грома. Капли стекают по шее и щекам. Наконец она доходит до конечной цели. В магазине изнутри горит свет, но вывеска гласит о том, что время для посещения вышло. Йеджи несколькими стуками обращает на себя внимание Ксавьера, который был повернут спиной к двери. Мужчина подходит к двери и открывает её. — Не думал, что ты зайдешь. Ксавьер улыбается и впускает Йеджи внутрь, после чего сразу защелкивает замок. — Не думала, что ты ещё здесь. Она садится за стойку и вытирает лицо рукавом толстовки. — Хочешь чай? — Если у тебя есть чай с кровью, то да. — Для тебя все, что угодно. Ксавьер наливает теплый чай с бергамотом и капает в чашку несколько капель крови из пипетки. — С кровью сейчас проблема, сама понимаешь, поэтому выживаем, как можем. Йеджи делает маленький глоток чая и сразу чувствует лёгкое расслабление мышц. — Как прошел твой день? Ксавьер выходит из-за стойки и присаживается рядом, подпирая голову ладонью. — Да ничего, все как обычно, с утра уборка, ближе к вечеру запара. Немного устал, а так ничего особенного. — Мама звонила мне. Несколько дней назад. Ксавьер удивлённо поднял глаза с барной стойки. — И что сказала? — Ничего, я не взяла трубку. — Это странно, что она решила позвонить тебе перед красной луной. — Да, но я не придала этому значения, поэтому просто проигнорила. Ксавьер облизнул сухие губы. — Знаешь, я тут подумал. Йеджи вопросительно посмотрела на него, видя огонек в его глазах. — О нет, я не буду пить твою кровь. Ты же можешь умереть, у тебя и так слабый иммунитет. — Да ничего со мной не будет, можем попробовать даже сейчас. — Нет, Ксавьер, я не буду и точка. Не хочу я твою кровь пить. Он заходит за стойку и достает из выдвижного шкафчика нож. Кончиком ножа надавливает на подушечку пальца, делая маленькую ранку, из которой начинает сочится красная жидкость. Запах крови сразу ударяет в нос и Йеджи закрывает его, чтобы не вдыхать больше и больше. — Это просто капля крови, все нормально, можешь попробовать. Ксавьер подходит ближе и протягивает руку, на которой по большому пальцу стекает кровь. Йеджи сопротивляется изо всех сил. Ее зрачки стали ярко-красными, а дыхание участилось. Она пытается выровнять дыхание и не смотреть на поблескивающую кровь на руке. Ксавьер смотрит на неё в предвкушении. Все вампиры в семье Йеджи пьют кровь слуг, в случае недостатка. Но сама Йеджи никогда не притрагивалась к слугам. Она предпочитала кровь своего брата, но не кого-то другого. — Я не буду, Ксавьер, прекрати. — Хорошо, прости. Ксавьер вытирает ладонь салфеткой и убирает её в карман. — Ещё раз убеждаюсь, что ты не такая, как остальные Хваны. — Спасибо, что заметил. У меня ещё и клыков нет, как у них остальных. И волосы рыжие, в то время как у них черные. — Зато характер похожий. — Ой, отвали, — Йеджи встаёт со стула и идёт в сторону двери, — Я домой. Ксавьер кивает ей в спину и следит за ее силуэтом через окно. Дождь поутих, но людей все также мало. Йеджи смотрит на экран телефона. «Так поздно» Небо понемногу проясняется и на иссиня-черном полотне видно тысячи ярких крапинок. Йеджи вдыхает полной грудью свежий воздух с запахом озона и крови. Радужка алеет и она пытается сдержаться, но на это раз не выходит. Ветер дует сильнее и Йеджи ещё сильнее чувствует этот запах и уже предвкушает вкус крови на губах и языке. Она видит открытое окно второго этажа небольшого домика в конце улицы и почти видит нить запаха, тянущуюся из него. Йеджи ускоряет шаг и подходит вплотную к забору. Снова принюхивается. И чувствует. Но уже не только кровь. В дополнение к нему идёт ещё и боль. Человек за окном испытывает ужасную боль. Йеджи не слышит посторонних звуков из окна и решает проверить, напрочь забыв о том, что это, как минимум, странно, забираться к кому-то в окно посреди ночи. Она перепрыгнула через забор и по дереву забралась на фасад окна. Девушка на кровати спала лицом к окну. «Вау» Йеджи прежде не встречала никого подобного этой девушке. Ее взгляд метнулся к стене, где, от падающего лунного света, поблескивали медали. Она смогла разглядеть имя этой прекрасной незнакомки. «Шин Рюджин» Глаза стали обычного янтарного цвета и Йеджи засмотрелась на спящее лицо, совершенно позабыв о запахе крови вокруг. За дверью послышались спешные шаги. Йеджи тихо спрыгнула с фасада на землю, прислушиваясь. — Рюджин, ты спишь? Женский голос, такой ласковый, отозвался эхом в ушах. «Видимо, это её мама» Йеджи слушает как закрывается дверь и перепрыгивает через забор обратно через дорогу. Она в последний раз обернулась, чтобы посмотреть в окно. — Спокойных снов, мисс Шин Рюджин. *** yeji: ксавьер хavier_lee: да? yeji: что будет, если вампир влюбится в человека? Ответ не приходит несколько минут и Йеджи сгорает от ожидания. Ей слишком тяжело даётся ожидание. хavier_lee: ничего плохого, но и ничего хорошего yeji: в каком смысле? хavier_lee: например, в порыве голода вампир может случайно убить человека yeji: а если этого «порыва голода» не произойдет все же будет нормально? хavier_lee: в теории да, но на практике такого не происходило хотя, я знаю что один вампир из твоей семьи влюбился в человека и его изгнали yeji: чего? серьезно? кто это был? хavier_lee: твоя прабабушка ынсан она всегда была добра ко всем слугам и никогда не пила человеческую кровь, предпочитала животную милая была женщина но после изгнания от неё не получали вестей более 200 лет yeji: почему мне об этом никто не рассказывал хavier_lee: у вампиров не принято говорить об изгнанниках ты влюбилась в человека? yeji: нет, не я один знакомый вампир хavier_lee: хорошо, тогда передай этому знакомому вампиру, что если понадобится ещё какой-нибудь совет, то пусть смело обращается, я помогу yeji: спасибо Йеджи устало откладывает телефон на вторую половину кровати и и закрывает глаза. «Раз никто не говорит об изгнанниках, тогда почему мама звонит каждый раз перед красной луной. Неужели беспокоится.» Она решает перезвонить. Набирает последний номер из телефонной книги и слушает чрезмерно давящие на мозг гудки. — Алло? На другом конце звонка послышался знакомый голос матери. Йеджи не в силах ответить, потому что на глаза наворачиваются слезы, а в горле застревает ком. — Алло? Йеджи, дочка, это ты? — Да, мам. Она стирает с щек слёзы, шмыгая носом. — Как твои дела, дорогая? Мы так давно не виделись. — Все хорошо, мам. Как Хёнджин? Как отец? — Отец уехал в Тайвань для заключения какой-то сделки с тамошними вампирами. А Хёнджин сейчас ужинает. Хочешь передам ему трубку? — Очень. — Хёнджин, тебя к телефону. — Кто там? Йеджи? В голосе старшего брата слышится радость и он тут же отвечает, когда мама кивает. — Алло, Йеджи, привет. — Привет, Хёнджин. У Йеджи руки трясутся, как и у Хёнджина. Она прижимает трубку ближе к уху, слушая томное дыхание брата. — Я скучал, сестрёнка. — Я тоже. — Клыки так и не прорезались? — он хихикает в трубку. — Ох, лучше не напоминай. Тут ещё одна проблема нарисовалась. — Какая? — Я кажется влюбилась. — Так, подожди я выйду. Мам, нам надо с Йеджи наедине поговорить. — Не воспринимай всерьез, это ещё не точно, до этого я ни в кого не влюблялась. — Это человек, да? — Как догадался? Хёнджин выдохнул и продолжил. — Сестрёнка, ты живёшь среди людей и я не думаю, что там, где ты, есть другие вампиры. Так что давай, выкладывай. — Ну в общем… Они разговаривали ещё 20 минут, пока Хёнджин сидел на крыше, а Йеджи лежала на кровати. — Ты прямо, как бабушка Ынсан. — Да, мне тоже так кажется. Ксавьер про нее рассказал немного. А ещё рассказал, что ее изгнали, как и меня. Только меня за то, что я без клыков, а её за то, что в человека влюбилась. — Все было не так. — А как? — Её изгнали за то, что она не выполняла свои обязанности. Мне отец про нее рассказывал. — Ксавьеру я верю больше, если честно. — То, что он изгнал тебя из Камариллы было лишь его обязанностью, как главы. «Ничего личного», так он сказал. — Ахуенно, ничего личного, просто выгоню свою единственную дочь из Камариллы, чтобы другие вампиры не взбунтовались против сильнейшей семьи вампиров на восточном побережье. — Не злись, это правда. Он тоже переживал, когда ты ушла. — Точнее, когда он меня выгнал. — Да. Как Ксавьер? Ещё жив? — Конечно, что с ним станет, он конечно слабеет с каждым годом после красной луны, но он в порядке. — Кстати о красной луне. Она через неделю, ты справишься? — Хёнджин, я уже не та 12 летняя девочка, которая не могла за себя постоять и не могла найти пропитание. Мне уже на сотню и семь лет больше. Так что справлюсь. — Но если что, пока отца нет, ты можешь побыть у нас, если… — Нет, я уж тут как-нибудь, отвыкла я от большого количества вампиров повсюду. В этом городе тихо и спокойно. — Ну хорошо. Мама просит тебя к телефону, так что передаю. — Йеджи. — Да, мам? — на сердце становится так спокойно, когда она слышит голос матери. — Я тебя люблю, дочка. — Я тоже тебя люблю, мам. И скучаю. — Может приедешь к нам на пару дней, пока отца нет, переждешь цикл луны у нас. — Не хочу, мам. Я уже объясняла Хёнджину, что отвыкла от всей этой вампирской суеты. Буду сидеть дома. Ничего со мной не случится. — Если ты говоришь, что ничего не случится, я тебе верю. — Ладно, мам, спасибо, что ответила. — Тебе спасибо, что позвонила. Не скучай там. И Ксавьеру привет передавай. — Хорошо. Пока, мам. — Пока. Йеджи смотрит в потолок комнаты, в которой стало теплее от простых разговоров с братом и матерью. Она улыбается, ведь и правда скучала. *** — Рюджин. Вумин заходит к ней в комнату перед учебой. — Слушаю? Парень выдыхает и расслабляет плечи. — К тебе вчера в комнату кто-то забирался. — Что это за шутки у тебя с утра пораньше. Я не слышала ничего. — Я видел. Девушка в бежевой толстовке. Она сначала перепрыгнула через забор, а потом по дереву к тебе в комнату. Рюджин поворачивает голову в сторону брата. Она не помнит ничего из-за снотворного. Но это явно повод, чтобы подумать. — Во сколько это было? — В 23:31. Рюджин смотрит в открытое настежь окно, затем опускает взгляд на фасад, где на окрашенном в белый металле видны почти смытые дождем следы от кед. — Да нет, бред все это, тебе наверное привиделось. — Я уверен, что видел. Рюджин выталкивает брата из комнаты. — Показалось! — закрывает дверь перед носом Вумина. Она снова поворачивается к окну и смотрит на все те же следы. — Что за ночной гость. И как он смог перелезть через забор. Странно все это.