Страницы памяти. Ирис фон Эверек

– Ирис, только не на полу! На лице матери отразились смешанные чувства. Она застыла в дверном проеме и не знала, что предпринять. То ли ей бежать к дочери, то ли отправиться на поиски прислуги, пока полы еще можно спасти. Ирис испуганно отпрянула от места преступления, прижала испачканные руки к груди. Темный наряд охотно впитал яркую краску и снял оцепенение со строгой родительницы. – Ты посмотри, что ты натворила! Причитая, мать приблизилась к дочери, схватила ее за хрупкое запястье, демонстрируя результат проделки. Девочка боялась шелохнуться, посмотреть в глаза, она отчаянно рассматривала рисунок, что распластался посреди комнаты, прямо на полу. Подтеки красок, опустошенные баночки, комната пребывала в хаосе. Кисти отсутствовали намеренно, девочка желала творить непростым способом, пачкаясь, пальчиками выводя неровные линии. Результатом служили пятна на руках, они пробирались выше локтя, лизнули кружева закатанных рукавов. Мать, недовольная поведением дочери, пыталась оттереть краску тряпками, охала, при виде пятен на платье. – Простите, матушка, я бы прибралась за собой, честно-честно! Большие, зеленые глаза искренне смотрели на родителя, лучик солнца поймал в них отблеск слез. Вид расстроенного ребенка трогал до глубины души, гнев моментально сменился на милость, она заботливо смахнула сбежавшие слезинки. – Нет, только не плачь. Это все поправимо. Наверняка, древесина еще не успела впитать в себя цвет… – Женщина с жалостью осмотрела следы краски, едва ли сдерживая слезинку. – Или скроем следы ковром. – Вы больше на меня не злитесь? – Нет, не злюсь… – Вымученный вздох, обмануть надежду маленькой девочки было бы преступлением. На лице малышки тут же засияла улыбка, в комнате будто бы посветлело, ругать ребенка желания не осталось. – Идем, умоешься, здесь приберут за тебя. – Матушка, я же буду великой художницей, когда вырасту? – Конечно будешь, но давай ограничимся холстами и кистями, ничего лишнего не будем портить, у творчества должны быть границы. *** Осторожное, но уверенное касание холста кистью. Художница тщательно прорисовывала тени на молодом лице. Светлый блик запутался в волосах, в углу поселилась тень. Девушка ненадолго задержала кисточку в воздухе, присмотрелась к изображенным чертам лица, задумалась. Невольно коснулась деревянным концом инструмента щеки. Еще минутка раздумий и Ирис убедилась в схожести отраженного образа. Из холста на нее смотрел Ольгерд фон Эверек, во всем своем великолепии. Девушка знала, какую стену украсит картина, продавать ее мыслей не возникало. С тех пор, как возлюбленный стал ее музой, картины все реже покидали имение, ее творчество не приносило прибыли, но продолжало согревать душу. Ирис не стала великой, но все же добилась желаемого, она была талантливой художницей для одного самого дорогого человека. О лучшем она и не мечтала.