***
Утро было слишком душным для раннего выхода в свет, единственная свободная карета едва рассчитана на двух, а повод визита — не достойным даже записки. Но ничто не могло остановить вдовствующую виконтессу на пути благоустройства своих детей и вот они впятером уже ехали к поместью Лорда и Леди Мин, чтобы обсудить детали предстоящего ужина. Лиззи буквально задыхалась в тесной близости своих сестер и ей было невдомек, почему никто из родных не возмущен абсурдностью этой поездки. Она не рассчитывала на понимание сестер, но воодушевленность брата ее даже слегка пугала. Чонгук слишком просто согласился на эту выходку виконтессы и, казалось, был даже доволен предложенным планом. Видимо, леди Мэри понравилась ему достаточно, чтобы утратить способность размышлять здраво. — Какие детали ужина вы собираетесь обсудить с ней, мама`? — невзначай спросила Агнес. Вдовствующая виконтесса посмотрела на дочь с каменным выражением лица, так ничего и не ответив. В такие моменты Лиззи осознавала, что ее мать все прекрасно понимает и на самом деле гораздо ближе к ней, чем может показаться. И все же, подыгрывать так же виртуозно как брат, ей не удавалось. — Чувствительность к определенной пище, — будто предлагая произнес Чонгук. — Всегда есть такая вероятность, — воодушевленно согласилась миссис Чон. — Предпочтение определенных блюд, — продолжал он, обращаясь к матери. — Вот именно, дорогой! — И прочие прелести званых вечеров, вроде развлечений. И все ради того, чтобы господин Мин Юнги наконец-то сделал выбор в пользу кого-то из вас. Ведь кто, как не его родная сестра может поспособствовать в подобной затее. Вдовствующая виконтесса недовольно цокнула и произнесла: — Тебе же стоит пообщаться с ним тет-а-тет, узнать о том, что он любит и планирует. — Буду откровенен, матушка, я думаю о нем даже чаще вас. Мне тоже жутко интересно, что он любит, — на удивление серьезно ответил Чонгук. — Паясничать не обязательно. Я рассчитываю на твое обаяние. Но не перестарайся, не стоит затмевать своих сестер. — Главное, чтобы вы не затмили всех нас, — многозначительно произнес он, уловив понимающий взгляд младшей сестры. Они сохраняли молчание до самого дома. И когда лакей открыл дверь поместья, Чонгук едва удержался, дабы не заскочить внутрь, не пропустив дам вперед. Но уже в коридорах, он все же неосознанно обогнал всю свою семью будто цепляясь за каждую деталь, приближающую их к хозяевам дома.***
Дверь со скрипом открылась и виконт воодушевленно ворвался в зал. Чонгук излучал так много радости и энергии, что Юнги почувствовал себя не в своей тарелке. Будто это он пришел в чужой дом, где любезный хозяин готов принять его как почетного гостя. Юнги был полной противоположностью молодого господина, и сейчас, стоя в тени книжного шкафа напротив Чонгука, освещенного солнечными лучами, он ощущал между ними небывалую пропасть, будто вселенная решила подчеркнуть и без того насыщенный контраст их нравов. — Простите за столь ранний визит, герцог. Леди Мэри пригласила нас, чтобы обсудить детали вашего субботнего визита. Но кажется, мы будем вас только отвлекать. Чонгук бросил взгляд на письменные принадлежности и недописанное письмо. — Ну что вы, — ответил Юнги, слегка наклонив голову. — Вот и замечательно, — дерзко заявил кто-то из-за спины виконта. Чонгук сжал губы и немного опустил голову. Герцог ощутил, некую неуместность последней реплики и выражение лица виконта подсказывало ему, что это только начало. — Позвольте представить, — произнес лорд Чон на выдохе, — моя мать, вдовствующая виконтесса Чон и мои сестры, леди Агнес и леди Агата. С Элизабет вы уже знакомы. После непродолжительных поклонов Юнги выпрямился и произнес: — Полагаю, леди Мэри скоро освободится, устраивайтесь удобнее. А я, с вашего позволения, допишу письмо. — И оставите нас скучать? — произнесла вдовствующая виконтесса, присаживаясь на софу. Юнги кивнул миссис Мин и бросил холодный взгляд в сторону Чонгука. — Сегодня прекрасная погода, не так ли? — произнесла Агата, обращаясь к Юнги. — Мне кажется, вечером все-таки будет пасмурно. Другое дело — вчера. На небе ни тучки, — ответила Агнес. Юнги приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но не придумав ни единого лаконичного ответа, слегка поджал губы. Лиззи и Чонгук молчали, неловко переглядываясь. Старшие сестры продолжали: — Я помню, в мой первый сезон, дождь лил буквально каждый день. Все платья были испорчены, не доходя до бальных залов. — Да, старшая дочь леди Патмор перевела весь свой гардероб, ведь он почти целиком состоял из белых платьев, — невольно ухмыляясь произнесла Агата. — Все-таки, такая мелочь как погодные условия может сыграть свою исключительную роль в любых жизненных ситуациях. — Будем надеяться природа будет более благосклонна в первый сезон Лиззи. Виконтесса Чон сохраняла молчание, но явно была чем-то недовольна. — Элизабет всегда любила пасмурную погоду. Правда ведь? — произнесла Агнес, обращаясь к Лиззи. — Да, Лиззи родилась, когда была страшная гроза, — нетерпеливо прервала их вдовствующая виконтесса, — кстати, лорд Мин собирается жениться в этом сезоне? Чонгук предпочел бы провалиться сквозь землю за секунду до беспардонной реплики своей матери. Повисшая в воздухе тишина испугала каждого в той комнате. Дети семейства Чон приготовились быть с позором выставлены из дома в то же мгновение. Лиззи хотела обратить взгляд к Чонгуку, но стыд парализовал ее настолько, что она продолжала бездумно разглядывать книжную полку. Вероятно оскорбленный герцог, стоял прямо около нее, и она волновалась, что если попробует отвести взгляд от впечатляющих размеров библиотеки мимоходом натолкнется на его гневный взор. Молчание длилось не так долго, как казалось присутствующим, и ко всеобщему удивлению герцог ответил на вопрос леди Чон в присущей ему изворотливой манере. — Боюсь, я не столь искусен в обсуждении подобных возможностей. Предпочитаю поручать их своей сестре, — спокойно ответил лорд Мин, постепенно обводя взглядом всех присутствующих, — Позвольте показать вам всю коллекцию, возможно сможете найти что-то для себя, — сказал он непосредственно Лиззи, заметив, как упрямо та таращится на стеллажи с книгами. Элизабет встрепенулась, осознав, что герцог обращается к ней. Они прошли вглубь зала, пока Чонгук оставался с матерью и сестрами. — Мне кажется, Лиззи ему нравится. Он тут же отозвал ее в сторону, когда я заговорила о женитьбе! — прошептала вдовствующая виконтесса своему сыну. — Мама, я прошу вас, больше не делайте так никогда, — почти шепотом произнес виконт. — Не делать чего? — Не заставляйте нас стыдиться своей фамилии, — улыбаясь сказал Чонгук, и последовал за отошедшими. Виконтесса Чон, даже не успела оскорбиться, как ее сын уже приближался к Юнги. Чонгук подошел практически беззвучно, боясь прервать беседу, но обнаружил, что герцог просто стоял у шкафа, пока Элизабет изучала книжные полки. Лорд Чон собирался расплыться в извинениях, но как только обратил смущенный взгляд к Юнги, тот заговорил первым: — Вам неловко? — Мне ужасно неловко. Лорд Мин, моя мать, она, как бы мягче выразиться, любит мужчин с будущим. — И женщин с прошлым? — ухмыляясь ответил Юнги. Чонгук не смог скрыть удивления и тут же получил оплеуху: — Хуже вашей попытки извиниться, только удивление от того, что я узнал цитату Уайльда, — с издевкой произнес Юнги, — кажется, это ваш первый сезон. Вы будете реагировать мягче, когда подобное будет повторяться из раза в раз вплоть до вашей помолвки. — Неужели были более острые прецеденты? — радуясь возможности перевести тему спросил Чонгук. — Однажды я узнал об обручении с будущей герцогиней Бекингема от нашего дворецкого, которому сообщил о ней в письме его старый знакомый. Опровергать я этого не стал, наверняка свадьба без меня получилась еще красочнее, нежили помолвка, — глядя в пол и все так же ухмыляясь отвечал Юнги. — Это действительно мой первый сезон, но предполагаю, что подобное вряд ли будет происходить со мной. Все-таки, я не загадочный герцог, домыслы о жизни которого бегут впереди слухов о его богатстве и красоте, — не задумываясь, будто размышляя вслух произнес виконт Чон. Юнги посмотрел на него немного нахмурившись и Чонгук ощутил, что только подтвердил кровное родство со своей матерью. Он поджал губы и шумно выдохнул, глядя на герцога жалобным взглядом. Он не понимал первопричину, но жутко робел в присутствии лорда Мина. Он едва узнавал себя прежнего в этих разговорах. Чонгук с легкостью находил общий язык с представителями любого поколения и сословия, даже самую чопорную госпожу сражала капелька бесцеремонности, которую он себе позволял. Но практика показала, что с герцогом подобное не срабатывало. К его удивлению, Юнги все же предпочёл подыграть подобному легкомыслию. — Раз уж мы как юные девицы расплываемся в комплиментах друг другу, могу предположить, что ваша манера держаться и умение располагать к себе людей до конца сезона позволит вам обойти мою загадочность и герцогство. А прочими почестями вы и сами обладаете. — Считаете смогу? — иронично ответил Чонгук, — Я ведь всего лишь виконт, — наиграно огорчившись произнёс он. — Звучит как вызов? — Возможно, это он и есть. Азарт этой беседы раскрепостил обоих достаточно, чтобы пронести ее шлейф на все дальнейшее знакомство. Лорд Чонгук серьезно смотрел на герцога. Он пытался сохранять спокойствие, но дыхание подло сбивалось под впечатлением последних десяти минут их визита. — Небольшое пари сможет разнообразить наше времяпрепровождение в этом сезоне. Уверен, что высший титул и чопорность уступят легкости и умению «нравиться», — развивал мысль герцог. — Я в свою очередь, полагаю, что более прикладные и исчисляемые качества всегда остаются основополагающими. И каковы ставки? — заинтересованно спросил Чонгук. — Предположим, лучшей партией этого сезона станете вы. В этом случае я окажусь прав, выиграю спор, а вашим наказанием станет помолвка в этом сезоне. — Слишком жестоко, как по мне. А что же тот, кто не станет лучшей партией, но окажется прав? — Будет жить как жил, с осознанием своей правоты, в гордом одиночестве. — Побеждать нынче так опасно. А оценить успехи может быть слишком сложно. — Тогда позволим Мэри решать. Элизабет все так же просматривала книги и будто увлеклась настолько, что не слышала ни слова из сказанного подле. Юнги безразлично наблюдал за Лиззи, будто эта беседа вовсе не волновала его. Чонгук в свою очередь был слишком взволнован, чтобы собраться с мыслями, но запомнил буквально каждое сказанное герцогом слово. Он наверняка смог бы в деталях пересказать их беседу и несколько дней спустя. — Я согласен, хотя признаюсь было бы обидно, не познать все прелести холостой жизни бездумно согласившись на подобное пари. Жениться. В первом же сезоне. Я ведь не посещал мужские клубы, не проигрывал в карты баснословные суммы, да и сердце мне никто не разбивал. Разве женитьба не должна быть тем самым шагом, когда все прочее уже в тягость? — Не ожидал от юного виконта подобных размышлений. Боюсь, если вы будете сосредоточены только на том, чтобы себя развлечь, не сможете уделять милым дамам достаточно времени. Так нелепо проиграть я не могу, так что надеюсь вы позволите мне помочь вам со всем, что нужно успеть до помолвки, — настолько любезно предложил Юнги, что Чонгук пытался обнаружить какой-то подвох. — Позволите вам задолжать? Сделаете членом элитного клуба? Или разобьете мне сердце? — С первыми двумя я могу помочь, последнее это так же прерогатива Мэри. Завтра, например, если вы ничем не обременены, мы могли бы посетить мой клуб. Несколько удачных знакомств и… Леди Мин внезапно ворвалась в зал, удивляясь присутствию такого количества гостей. Чонгук ощутил легкое разочарование, ведь герцог прервал беседу и сейчас, как гласят обычаи, Чонгуку нужно представить всех Мэри, чем он немедленно занялся. После непродолжительного общего разговора, глаза леди Чон немного загорелись, что по наблюдениям ее сына не предвещало ничего хорошего. — Возможно леди Мэри будет так любезна и покажет нам поместье? — произнесла она, невзначай рассматривая отделку комнаты. — Разумеется, мне стоило предложить самой, пройдемте, возможно леди Элизабет оценит фортепиано дальнего зала, — учтиво предложила Мэри. — Ох, кажется Лиззи слишком увлеклась библиотекой. Возможно, герцог поможет ей разобраться во всех этих книгах, пока мы гуляем по дому, — непринужденно ответила вдовствующая виконтесса. Выражение лица Мэри практически незаметно, на долю секунды, приобрело вид насмешки, но повернувшись к леди Чон она как ни в чем не бывало произнесла: — Замечательная идея. Итак, начнем с дальнего зала… Покидая комнату, Чонгук в последний раз посмотрел на Юнги, пропуская дам перед собой. Тот все так же стоял у книжного шкафа, безразлично глядя на Элизабет. Несколько прядей черных волос непослушно спадали на лоб, казалось, совершенно не доставляя ему неудобства. Взгляд герцога медленно сполз на пол, и он слегка прикусил губу, будто вид паркета натолкнул его на размышления о чем-то приятном. Он немного по-ребячески наклонил голову вперед, от чего еще несколько локонов сдвинулись вниз. Чонгук поймал себя на мысли, что смотрит непозволительно долго и пристально, и хотел было отвернуться, как был пойман с поличным. Юнги резко посмотрел на него хищным взглядом, который едва пробивался сквозь черные локоны. Чонгук смущенно склонил голову, и мигом удалился спеша за дамами. … Спустя пол часа, семейство Чон уже ожидало Лиззи в карете, где неугомонная мать вслух восхищалась идеей оставить этих двоих наедине. — Это пришло ко мне так спонтанно, немудрено что именно благодаря мне мы поднимемся на новую ступень в обществе. — Ох мама, почему ты не попросила герцога показать библиотеку мне? — Следующий раз держись ближе к книгам, дорогая. — Лиззи уже выходит, — произнесла Агата выглядывая из окна повозки. Мэри и Юнги стояли на пороге, взглядом провожая Элизабет к их карете. Та двинулась, как только Лиззи заскочила внутрь. Мать и сестры засыпая ее вопросами, пока она молча перебирала одолженные из библиотеки Минов книги. — Ну что там? Что он сказал? — донимали сестры. — Позволил взять все, что понравится, — спокойно отвечала Лиззи. — А еще? — Ничего не говорил. Ах вот. Она протянула книгу Чонгуку. — Это он попросил передать тебе. Чонгук взял том среднего размера и про себя прочел то, что было написано на обложке.Оскар Уайльд
«Портрет Дориана Грея»
***
Чонгук неспешно вышагивал по гостиной, время от времени подходил к письменному столу, невзначай записывая одно два слова, чтобы позже снова вычеркнуть их или же вовсе выбросить испорченный лист. Все сочетания и предложения, казалось, не могли правильно подчеркнуть то, что он хотел выразить. Уже три дня юный виконт размышлял над запиской, которая должна была невзначай напомнить лорду Мину о его обещании в содействии познания прелестей холостяцкой жизни. Казалось, это мучение не закончится никогда. Его всегда забавляло осознание того, что он мог с легкостью осчастливить даму подобным жестом внимания, даже не задумываясь над тем, что может быть неверно истолкован. Но нужда отправить нечто подобное едва знакомому лорду почему-то несла в себе слишком много волнений. И вот, когда три предложения с приглашением на кулачные бои выглядели безупречно, он старательно выводил их в последний раз, под тяжелые вздохи своей матери. — Кому и что ты пишешь? Неужели это не может подождать? — нервно произнесла она, заглядывая ему через плечо. — А как же приватность переписки? Вы ведете себя неприлично, мама, — улыбаясь ответил Чонгук, все же аккуратно сворачивая лист подальше от любопытных глаз. Она посмотрела на него слегка прищурившись и сказала: — Лучше пойду проверю девочек, мы пропустим спектакль, если задержимся еще хоть на час. И как только дверь закрылась, Чонгук подозвал к себе младшего лакея и велел передать записку лично лорду Мину. Как только слуга покинул обеденный зал, поджидающая виконтесса безмолвным жестом вырвала послание из рук бедолаги. — Но госпожа… — Помолчи, — она внимательно вчитывалась в пару строк, — и что он велел сказать? — Передать лорду Мину. Она снова пробежалась глазами по записке. Та явно была не двузначной, с учетом того, как долго ее сын над ней корпел. — Тебе очень повезло, что я вовремя подоспела. Записка очевидно адресована леди Мин, а никак не лорду. Ей и передай. И в следующий раз, слушай внимательнее, — строго произнесла вдовствующая виконтесса. Испуганный лакей бросился прочь, а миссис Чон умиротворенно провожала его взглядом. Мало что радовало ее больше, чем ощущение собственной значимости. … Спустя несколько часов они уже прогуливались около театра, ожидая начала представления. Вдовствующая виконтесса специально приехала слишком рано, чтобы успеть занять лучшие места. Полный аншлаг был обеспечен. Вся королевская рать должна была посетить этот спектакль , и лондонская знать как коршуны бросились раскупать остатки билетов. Лишь редкие счастливчики с именными ложами могли не думать о том, чтобы приехать заранее. Прибывшая чета герцогов как раз была из их числа. — Ты ведь не раз посещал кулачные бои? Кто-то из прислуги упоминал, что ты снова интересовался этим на днях, — спросила Мэри, вылезая из кареты. — О, еще бы они упоминали. Зрелище не для слабонервных, но если хочешь могу сопроводить, в другой раз. На ближайший бой у меня были другие планы, — ответил подающий ей руку Юнги. — Это ни к чему, лорд Чон прислал записку с приглашением. Юнги ощутил острое, парализующее разочарование. Ведь он прекрасно помнил о своем обещании открыть новые горизонты молодому виконту, но видимо тот хотел открывать их с его сестрой. Все его размышления о наилучшем варианте времяпровождения для лорда Чона оказались нелепой тратой сил. — Он пригласил на кулачные бои тебя? Очень необычно, — произнес он, изо всех сил не выдавая заинтересованность. — Да, я тоже удивилась. И обрадовалась, что кто-то еще способен удивлять, — она нагнулась к брату и иронично продолжила, — возможно обрадую всех внезапной помолвкой в этом сезоне. Герцог слегла улыбнулся, осознавая, что не в состоянии придумать вразумительного ответа. — Возможно, стоит пригласить их всей семьей в наше ложе? — сказала леди Мин, заметив Лиззи на горизонте. — Кого их? — спросил Юнги, будто не думал о виконте все это время. — Чонов, разумеется. Места будет достаточно. — Как тебе угодно, — ответил герцог прежним безразличным тоном. Они направились к вдовствующей виконтессе, но одна из фрейлин ее величества, мисс Марли перегородила дорогу появившись из ниоткуда. — Герцог Бекингем, простите, вас срочно приглашают в королевскую ложу. — Разумеется, — он обратился к Мэри, — пригласи виконтов и встретимся уже там? Мисс Марли шепотом вмешалась в разговор: — Боюсь, ее величество приглашает вас до конца вечера. — Дайте угадаю, Софии нужно упражняться в французском, а мой брат единственный кто прожил там достаточно долго? — язвительно уточнила Мэри. Но ответа не последовало. Юнги пришлось удалиться, и затея с приглашением в ложу третьих лиц казалась все более и более заманчивой. … Тусклого света театрального зала было достаточно, чтобы Чонгук мог разглядеть, как любезно герцог перешептывается с племянницей королевы в течение всего первого действия. Иногда он бросал взгляд на Юнги и тот тут же оборачивался к нему, если не был увлечен беседой. Когда Мэри пригласила их в свою ложу, он надеялся поговорить с лордом Мином и понять, насколько уместным было его предложение. И теперь, в своем рассредоточенном разочаровании он даже не сразу услышал то, что ему говорила сидящая рядом Мэри. — … — Простите, что? — Я извинялась за то, что не ответила на приглашение сразу. Я с радостью сопровожу вас. Чонгук непонимающе посмотрел на нее. — Вы прислали записку, мне передал ваш лакей, сегодня, — недовольно уточнила она. Чонгук немного замешкался, но тут же ответил: — Надеюсь оно не показалось вам неуместным? — Даже очень интересным, по правде говоря. Юнги никогда не брал меня с собой, хотя сам посещает их время от времени, — говорила она, слегка растирая свои ладони. Чонгук не понимал, как подобное могло случиться. Неужели он ни разу не упомянул имени в записке? Действительно, только Вас да Ваше. Но разве он не совершенно четко дал понять лакею кому нужно передать записку. Мысли заглушала динамичная музыка оркестра и виконт обратил взор к балкону, где сидел Юнги. Но его там уже не было. Мэри продолжала растирать ладони и Чонгук спросил: — Кажется, вы замерзли? Позвольте мне — он быстро снял свой жакет и легко улыбаясь накинул на плечи Мэри, — отказ я не приму. Она рассмеялась, отклонилась немного назад и жакет тут же с нее спал. Чонгук поспешил поднять его и надеть снова, в этот раз немного придержав руками на плечах леди Мин. Едва опустив руки на плечи, он услышал шорох сзади. Чонгук ощутил себя преступником, одернулся и резко развернулся. За ним стоял Юнги. Он, казалось, планировал побеседовать с гостями своей ложи во время подступающего антракта, но застав подобную сцену, слегка поклонился и ушел прочь. Чонгук хотел догнать герцога, но голос Мэри заставил его опуститься на стул. Он ощущал нужду объясниться, но не понимал ее источника. Заметив, что Юнги снова занял свое место в королевской ложе, он то и дело бросал на него кроткие взгляды. Но лорд Мин больше не оборачивался в его сторону.***
Юнги искоса поглядывал на Мэри поджав губы.Она отвечала ему тем же. Было что-то наиграно-прозаичное в их отношениях. Они не обмолвились ни словом за поздним завтраком, еще более поздним обедом, совместным послеобеденным времяпровождением и даже получасовая прогулка не прервала затянувшееся молчание. Каждый хотел получить больше информации, но понимал, что ценой станет ответ на встречный вопрос. В подобном затишье они провели весь день, и теперь глухой стук колес по брусчатке будто секундная стрелка отсчитывал время до произнесения первой фразы. Они с перерывами глазели друг на друга, осознавая, что многое нужно прояснить до того, как они приедут на ужин в поместье Патмор. — Лорд Чонгук не слишком молод для тебя? — шутливо спросил герцог, первым прерывая тишину. Мэри посмотрела на него прищурив глаза и будто сцепив зубы. — Ты ведешь себя подозрительно, вот и все. Не так как всегда. — продолжил он, отвернувшись к окну. — Я? Ты позволил едва знакомой девушке копаться в своей библиотеке, даже книги одолжил. — Что в этом странного, обычное дружелюбие. Как я и обещал, кстати, тебе. — Каждый раз когда я просила книгу, ты снова и снова проверял точно ли я умею читать. — Когда такое было? Мы уже давно не дети. — Три дня назад, Юнги, я зачитывала Байрона вслух, чтобы ты убедился, что я использую твои сокровища по назначению. Герцог самодовольно улыбнулся, глядя в окно. — Значит, в этом сезоне стоит ожидать свадьбу? — спросил лорд Мин с наигранной серьезностью. — Видимо не одну, — отвечала леди Мин глядя прямо на брата. Спустя непродолжительное молчание она шумно выдохнула, дабы привлечь внимание и сказала: — Не понимаю, почему ты спросил именно про Чонгука. Лорд Тэхён получает куда больше моего времени. — Тот юный граф, который едва скрывает обожание, с которым смотрит на тебя? Столько внимания к нему в подобных обстоятельствах это немного жестоко, не находишь? — Люди бы не поверили, узнав, что мы такие мягкие. Я стараюсь контролировать это, еще немного, полагаю. — В чем цель, если не секрет? — Не могу сказать, — ответила она, откинув голову на сиденье, — я слишком запуталась в паутине собственной лжи. Обещаю, ты узнаешь первым. Только пообещай не разочаровываться во мне. Юнги непонимающе покачал головой. Внезапная просьба сестры, хоть и не открыла ничего нового, но звучала так чувственно, будто незримый крик о помощи. Ему сложно было вообразить что-то очевиднее его ответа, но прислушавшись он понял, что Мэри затаила дыхание в его ожидании. — Я никогда не разочаруюсь в тебе, — ответил герцог, глядя будто сквозь нее. Мэри улыбнулась, но легкая грусть все ж не оставляла ее бледное лицо. Она встряхнула головой, приходя в себя и спросила: — О чем вы говорили, с Чонами, когда я отбывала лорда Тэ? — О погоде, о книгах, о моей женитьбе. Мэри скорчила недовольную гримасу. — А еще мы с молодым виконтом заключили пари. Но не уверен, что оно еще в силе. Мэри широко улыбнулась и уточнила: — Что за пари? — Кто из нас двоих окажется лучшим женихом этого сезона, — торжественно произнес Юнги. Леди Мин удалось оставаться невозмутимой немногим меньше пары секунд. Она разразилась таким громким смехом, что кучер, испугавшись, остановил карету. Юнги пришлось вылезать из окна, призывая двигаться дальше. Он и сам улыбаясь смотрел как Мэри буквально катается по полу, даже не уточняя как они до этого дошли. Она немного пришла в себя и спросила: — Мне нужны подробности. — Я думаю, что его легкий нрав и умение нравиться, важнее моей родовитости и загадочности. Ему так не кажется. — То есть победитель проиграет? И каковы ставки? — Свадьба. — Чья? — Того, кто окажется лучшим в этом сезоне, разумеется. Это будет его награда за отсутствие проницательности. — Не боишься победить? — улыбаясь спросила Мэри. — Нет, я знаком с судьей, — он указал на сестру. Карета резко остановилась, они и не заметили, как подъехали к дому леди Патмор. Оба не торопились выходить. Будто переводили дух, прежде чем зайти в этот дом. — Уточним кое-что. Никто из нас не собирается жениться? — спокойно произнесла Мэри. — Как и всегда. — И я могу рассчитывать на твою поддержку? Герцог кивнул. — Хосок тоже будет. Как и юный лорд Тэхён. — И как она еще не выдала замуж ни одну из своих дочерей? — удивляясь спросил Юнги. Мэри посмотрела на него, будто задумавшись. — Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. — многозначительно ответила леди Мин открывая двери кареты.***
Дом был странным, даже более странным чем предполагал Юнги. Старшая дочь леди Патмор провела их с Мэри по всем залам. Отделка и цвета которых казались броскими и неуместными. Чета Мин с нервным восторгом предполагала где же им придется отужинать. — Надеюсь мы не прибыли последними, мисс Патмор? — спросила у девушки Мэри, стараясь как можно скорее закончить эту экскурсию. — Нет, матушка еще ожидает семейство Чон. Они должны прибыть с минуты на минуту. Мэри многозначительно посмотрела на Юнги и прошептала: — Вот видишь. Если бы ты устраивал званые ужины приглашая абсолютно всех потенциальных холостяков я бы давно вышла замуж. — Вот еще, — прошептал он в ответ, — ты и так собираешь их вокруг без особых усилий. И все еще не замужем. Леди Мин, уже громче, обратилась к юной мисс: — Возможно вы проводите нас в гостиную к прибывшим? Я бы присела, мне как-то нехорошо, — активнее замахав веером сказала Мэри. — Да, разумеется, это как раз следующая комната, — ответила девушка, заворожено глядя на Юнги, разглядывающего отделку стен. Мэри очень захотелось ударить ее веером. Мисс Патмор отворила дверь, и они прошли в комнату, где уже собрались знакомые лица. — Леди Мэри, не верю своим глазам, вы как всегда обворожительны, — в поклоне произнес виконт Герфорда, — герцог Бекингем, вас я так же рад видеть. — Рад слышать, Хосок, надеюсь ты готов продолжить нашу великосветскую дискуссию? — Которую? О милосердии охоты? Вечном противостояние вигов и тори? — Мы представители тори, которые всей душой болеют за успехи вигов, о чем тут говорить? Мэри закатила глаза. — Нет в вас преданности идее. Безоговорочно верить в партию, к которой мы принадлежим, разве так сложно? — Даже если она — гниющее судно? — Она наше воплощение, господа, — улыбаясь ответила Мэри, приметив краем глаза будущего графа Лестера в сопровождении средней дочери леди Патмор. Она решила не подходить к нему, ибо слова Юнги о том, что это слишком жестоко не оставляли ее ни на мгновение. Наверняка Камердинер Тэхёна уже написал Джину обо всем, что знал, и ей осталось только ожидать реакции их дворецкого. Как ни крути, Мэри была присуща любовь к сватовству, тщательно прививашаясь с самого детства. Они с лордом Тэ много общались последние пару дней, по большей части рассказывая о себе. И с каждым новым обнаруженным фактом, она несознательно подбирала ему пару, перебирая всех знакомых дам как колоду карт. Но только сейчас она вполне осознала, что учла всех, кто мог бы подойти ни разу не вспомнив о себе. Шуршащие движения пышных платьев заполнили зал — леди Патмор провела к месту встречи все семейство Чон. Мэри хотела выдать колкий комментарий насчет того, что приглашение Чонов для леди Патмор дело невыгодное, ведь они могут разобрать всех женихов, но Юнги и Хосок уже исчезли. Она оглянулась по сторонам, с трудом обнаружив их в тени балкона. Только с ее ракурса можно было отыскать этих двух, хитро спрятавшихся от чужих глаз. — Господа, простите за задержку, пройдем в обеденный зал, — сказала старшая леди Патмор, немного запыхавшись. За ней виднелись все дамы семейства Чон, а Чонгук, стоя сзади бегло просматривая собравшееся общество, будто выискивая кого-то конкретного. Он остановил взгляд на Мэри и почти собрался подойти к ней, как леди Патмор взяла его под руку и буквально силой потащила к столу. Мэри, заметившая это, подмигнула Чонгуку, сигналом не огорчаться раньше времени. Собравшиеся понемногу начали покидать гостиную, но Мэри решила пока не подзывать Юнги и Хосока, решив появиться в обеденном зале последними. Их диалог на балконе, в те мгновения оборачивался вокруг нее. Точнее вокруг того, что лорд Чон уточнял у Хосока, кое-какие детали об увлечениях четы Мин. Даже расспрашивал о Юнги, что «явно свидетельствует о серьезных намерениях в отношениях его сестры». Такие выводы друга слегка разочаровали Юнги, став еще одной ступенью к тому, что он и так уже понял. Всего несколько минут спустя, они втроём прошли в помещение, где, как и ожидалось, блуждала толпа гостей, выискивая свои места. Хосок тут же откланялся, заняв место подле Лиззи. — Будто цепной пес, — шепотом огрызнулась Мэри — Он все-таки их родственник, — смеясь произнес Юнги, — Где наши места, как тебе кажется? — Леди Мэри позвольте показать вам ваше место, — практически крича произнесла леди Патмор в спешке перехватывая руку леди Мин, будто опасаясь, как бы она не села возле кого-то из нужных ей холостяков. Как и ожидалось, она усадила Мэри возле двух старых графов, чьи имена едва помнила сама. Герцога разместили между средней дочерью Патмор и Лиззи. Чонгук оказался с противоположной стороны, прямо напротив Юнги. Стол был настолько заставлен, что Мэри и ее престарелые кавалеры оказались будто ограждены от прочих огромными букетами и прочими чудесами декора. Герцогу стало немного жаль Мэри, но практически сразу он и сам пожелал оказаться на ее месте. До Юнги время от времени долетал смех сестры, в то время как прочие гости в своем большинстве либо скучали, либо были жутко скучными. Он вежливо отвечал дамам, рассуждал о заморских территориях и необходимости их независимости, а иногда сквозь цветы видел, как Мэри увлеченно беседовала с активно жестикулирующим лордом. … — Не могу согласиться, — продолжал Хосок. — Несмотря на отсутствие возможности голосовать, которое я, разумеется, осуждаю, у каждой женщины есть перечень привилегий, которыми их наградил статус физически слабых… — Мелкие потакания слабостям, не могут заменить всех унижений и предубеждений, с которыми сталкиваются женщины, — нетерпеливо перебив произносил Юнги, — это как бросить коту объедки со стола и делать вид, что он ест то же что и ты. Даже у таких высокопоставленных дам, как те, которые сидят за этим столом, возможностей и прав слишком мало. Начиная с пеленок и заканчивая даже этой беседой. — Что не так с этой беседой? — отхлебывая из чаши произнес Хосок. — Если бы один из нас был дамой, общество уже решило бы, что столь серьезный интерес сопутствует скорому браку, ведь леди может обращаться и говорить так, напрямую, только с объектом ее обожания. Да и то, как я бесцеремонно тебя перебил, было бы форменным неуважением, если бы не мой статус. А если вспомнить сезон леди Мелроуз. — Это когда бедную дебютантку заклеймили, за то, что она уехала с женатым графом без сопровождения, не появлялась всю ночь, а позже оказалось, что она подвернула ногу, любезный джентльмен согласился ее подвезти, но повозка сломалась и они добрались только к утру? — поделился подробностями Хосок. — Именно, но когда детали обнаружились, всем было безразлично. Слухи расползлись так быстро, что ее так и не взяли в жены. Разве пара привилегий, вроде подставленного плеча или красивого платья, стоят того, что у тебя отнимают то, что сами назвали хорошей репутацией? — театрально закончил свою мысль Юнги. … Он все ожидал, когда же с их стороны стола леди Патмор или виконтесса Чон изрекут что-то этакое, чтобы посмотреть, как за них краснеют их дети. Но к его удивлению, закадычные подруги весь вечер вели тихую беседу, почти не обращаясь к окружающим. Он с ужасом осознал, что был чуть ли не самым ярким собеседником званого ужина. Ощутив отвращение к своей гиперактивности, он решил сохранять молчание до конца вечера, время от времени измеряя взглядом присутствующих. До этого он был так увлечен тем, чтобы не согнуться под тяжестью общества, что почти не замечал внимательного взгляда по ту сторону стола. Все-таки наткнувшись на пару черных глаз он поспешил отвести взор, с удивлением осознав, что ведет себя будто смущенная дебютантка. Он лихорадочно избегал сидящего напротив, будто опасался не справиться со слегка совершеннолетним виконтом, который по странному стечению обстоятельств так же сохранял молчание весь вечер. Юнги, казалось, впервые понял, как чувствует себя Чонгук, поддерживая разговор с ним или с кем-либо таким же чопорным не получая отдачи. Он хотел было обратиться к лорду Чону, но понял, что тот не отводит от него совершенно пустого взгляда. Юнги вспомнил, что лакей уж больно часто подливал молодому виконту и вероятнее всего, сейчас тот совсем не в состоянии поддерживать беседу. Герцог слегка улыбнулся Чонгуку и глядя на него приподнял бокал, будто приглашая выпить еще. Чонгук немного заторможено, но все же улыбнулся в ответ, и залпом опустошил практически полную чашу. Юнги всего на пару секунд смог забыть о том, что интересен лорду лишь как брат его любовного интереса. Леди Мин в это время даже не представляла, как скучно проходит ужин у прочих гостей, ведь он казался ей одним из лучших в ее жизни. Укрывшись за холмом из цветов, они, сильно пригубив, вели задушевные беседы, даже не заметив, как вечер подошел к концу. Юнги решил позвать Мэри, когда все начали разбегаться и едва сдержался от смеха. Его утонченная сестра, опустила голову на руку и явно охмелев с любопытством слушала истории престарелого лорда. На секунду Юнги показалось, что ее глаза немного наполнились слезами и он тихо подошел ближе. — … И лишь спустя многие годы, когда Дженни почила, общество снова приняло меня. О, Мэри, — едва сдерживая слезы, дрожащим голосом продолжал лорд, — Я, несмотря на богатство и статус, был отлучен от аристократии, потому что посмел ее полюбить. Моя мать стала первой, кто публично отрекся от меня. Сделав еще глоток, глядя леди Мин прямо в глаза, граф произнес: — И сейчас, пережив все это, я знаю наверняка. Если бы я мог повернуть время вспять, то выбрал бы ее снова. Я бы пережил что угодно, если бы наградой стала еще одна жизнь рядом с ней. Мэри не выдержала и вытерла перчаткой подступающие слезы. Юнги прокашлялся, дабы обратить на себя внимание. Леди Мин встрепенулась и выдохнула увидев, что это ее брат. — Господа, не обессудьте, я слишком пьяна, чтобы встать и представить своего брата. Герцог … Принеси лучше себе стул. — Боюсь, нам пора покинуть ужин, дорогая, пока многоуважаемые хозяйки вечера не заметили тебя в таком виде. Позвольте откланяться, господа, — вежливо произнес Юнги. Но Мэри, словно вовсе его не замечала, с трудом приподнявшись, произнесла будто сквозь: — Простите меня, молодой лорд, я должна была вытащить вас, но это оказалось выше моих сил. Возможно, вы захотите вытащить незамеченной меня? — Для вас что угодно, леди Мэри, — произнес голос за спиной у Юнги. Разумеется, лорд Чон, уже стоял за герцогом, возможно, сказав что-то вслух впервые за вечер. — Господа, это был замечательный вечер, компании лучше я бы не смогла пожелать. Надеюсь, вы однажды примите мое приглашение на ужин. Даже если от общества отлучат меня, — игриво произнесла леди Мин своим новым знакомым. — Ох Мэри, если вас не отлучат от общества значит жизнь была пустой и посредственной, — ответил пожилой граф, целуя на прощание ее руку. Мэри подхватила лорда Чона и Юнги и пошатываясь направилась к выходу. Герцог предпочел бы идти в центре, ведь ощущал себя так, будто тащит два тела, перемещением которых едва ли мог управлять стоя в стороне. Он не впервые незаметно вытягивал Мэри из подобных ситуаций, но никак не ожидал, что теперь его ответственностью стал еще и молодой виконт. Пока двое весьма неразборчиво перешучивались и вели диалог на сложном для трезвых людей языке, Юнги обдумывал как же лучше поступить. С помощью лакея он усадил Мэри и Чонгука в карету, поспешил откланяться перед леди Патмор и как-то объяснить леди Чон куда и зачем он увозит ее сына. Не встретив никакого сопротивления со стороны вдовствующей виконтессы, он направился назад к карете, с легким ощущением приближающейся бури. — Лорд Мин, они ушли минут десять назад, — лакей обратился к Юнги, едва тот успел дойти до кареты. — Ушли? Куда? — Кажется в сторону Чипсайда, обсуждали что-то об аресте какого-то писателя. Юнги глубоко вдохнул и обреченно задержал дыхание. — Тогда домой, — скомандовал он, хлопнув дверью кареты с такой силой, что лакей не стал задавать лишних вопросов.***
Далеко за полночь он все еще сидел в главной гостиной, ожидая прибытия сестры. Юнги не волновался, но не мог справиться с нарастающим раздражением. Неужели она не понимает, чем чреваты такие выходки. Слуги давно отошли ко сну, у входа до последнего оставался всего один лакей, но и его герцог отпустил спать, едва пробило два. Теперь он ожидал Мэри при свете тусклой свечи, размышляя над тем, как бы поискуснее наказать ее за побег и позднее возвращение. И вот, глухой шум из прихожей прервал затянувшееся ожидание. Раздражение, переполнявшее герцога, не позволяло сохранить привычное самообладание, и он вышел навстречу запоздавшей гостье. — Дорогой, ты никогда не поверишь кого «мы». — Нет. Мэри замолчала и опустила глаза. Юнги не ослышался, вторая половина этого дуэта ожидала у двери. Все напряжение, которое лорд Мин держал в себе эти несколько часов, он выместил на окружающих всего одним словом. Воцарившуюся тишину прерывало лишь его тяжелое дыхание. Дождавшись, когда Мэри будет готова снова взглянуть на него Юнги произнес: — Иди к себе, утром ты должна быть готова к дороге. Завтра мы уезжаем домой. Мэри резко подняла голову. Ее глаза округлились, она готова была вот-вот что-нибудь возразить. Но не посмела. Поклонившись лорду Чону, который стоял за ее спиной, она безропотно поднялась в свои покои, так и не произнеся ни слова. Лорд Чон, дождавшись, когда на верху леди Мин захлопнет дверь, сказал: — Боюсь, герцог, произошедшее целиком моя вина. — Разумеется. Чонгук удивился, ведь, очевидно, затея была не его авторства, но спокойно продолжал: — Я прошу прощения и надеюсь, что это не отразится на нашем знакомстве. Мы все еще ожидаем вас на следующей неделе. — Боюсь, теперь это невозможно. Чонгук вежливо улыбнулся, стремясь откланяться последовал к выходу. Выпитое на званом ужине и после него, давало о себе знать, но правила хорошего тона в эту минуту оказались сильнее желания позволить себе каплю безрассудства. Юнги ощущал, что такого исхода ему недостаточно и только больше злился на происходящее. Он почти решился последовать за Чонгуком, но виконт, будто услышав его призыв в последний момент развернулся и направился навстречу. Выражение лица Чонгука не на шутку испугало герцога, тот остановился почти вплотную и произнес глядя в глаза: — Неужели вы опуститесь до оскорбления моей семьи из-за одного проступка? Это какое-то ребячество. Или вы оскорбились тому, что мы ушли без вас? Юнги даже не пытался скрыть возмущения. — Вы подвергли мою сестру опасности, бродили с ней по городу среди ночи. Если вы испытываете к ней настолько сильные чувства, чтобы решиться на это нелепое похищение — вы глупее чем я полагал. И если банальное чувство самосохранения вам не знакомо, то возможно принадлежность к привилегированному классу общества могло ХОТЯ БЫ НАТОЛКНУТЬ тебя на мысли о сохранности её репутации? — практически рыча произнес герцог. Чонгук усмехнулся. Со стороны это выглядело так, будто он смеется над наличием у Мэри репутации, которую стоит сохранить. Хотя на самом деле его позабавило то, что герцог решил, что его интересует Мэри и впервые обратился к нему на ты. Осознав, что может быть неверно истолкован он поспешил объясниться, но уже столкнулся с полным ненависти лицом лорда Мина. Любое оправдание сейчас звучало бы нелепо. — Боюсь, взаимоотношения наших семей безвозвратно испорчены, — холодно произнес Юнги. Чонгук ощущал вину каждой фиброй своего тела, хотя виноват то ни в чем и не был. Они стояли в полутьме, свеча, которую держал Юнги уже догорала и помутненный разум Чонгука заставил его сделать еще один шаг навстречу. Виконт, казалось, готов принять даже удар и стал настолько вплотную, насколько позволял жар свечи в руке герцога. — Значит, хуже уже не будет? — уточнил Чонгук, слегка пошатываясь около Юнги. Герцог ощутил сильный запах алкоголя и был достаточно сбит с толку вопросом, чтобы перестать нагонять ужас одним своим видом. — Да, так что попрошу вас покину… — не успел договорить Юнги. Свеча все-таки перегорела на полуфразе, тем самым подав Чонгуку сигнал довести ситуацию до абсурда. Он понимал, что слов уже недостаточно, чтобы объясниться. Не успев закончить мысль, Юнги ощутил прикосновение чужих губ, заставившее его тут же замолчать. Чонгук оказался слишком пьян, чтобы попасть точно в уста и слегка коснулся их уголка. Мысли судорожно бегали в голове Юнги, не давая осознать произошедшее, но сопротивляться он почему-то не стал. Даже так лорд Мин ощущал весь букет винных вкусов, от побережья Португалии до южных границ Франции, которые сегодня явно дегустировал лорд Чон. Он понимал, как на самом деле беззащитен Чонгук сейчас и какая ответственность возложена на него, обладателя трезвого ума. Но Юнги ничего не мог с собой сделать, все казалось невероятно правильным и юный виконт будто медленно таял, слегка облокотившись на него. Герцог надеялся, что Чонгук достаточно пьян, чтобы от воспоминаний не осталось и следа, и решился аккуратно повернуть голову, отвечая на поцелуй. Он ощутил, как Чонгук улыбнулся, и вся его не вышедшая злость тут же снова дала о себе знать. Молодой виконт специально промахнулся, заставив герцога проявить инициативу. Юнги сильно прикусил губу виконта, после чего отстранился и резко ушел в свои покои. Герцог ощущал, что Чонгук обездвижено наблюдает за тем, как он удаляется, но не нашел в себе сил посмотреть на него вновь. Заперев двери своих покоев, он в ужасе опустился на кровать. Все его тело тряслось, он не мог сделать глубокий вдох, мысли болезненно вырывались наружу. Но несмотря на обескураженность произошедшим, Юнги с трепетом осознавал, что никогда не чувствовал себя так правильно, как в те пару мгновений. Среди хаоса мыслей он упрямо цеплялся только за одну. «Господи, что же я наделал.»