Моя королева

Дворец Топкапы. Гарем — Быстро все проходим и становимся в ряд. Живо, — послышался голос аги. —Девушки, вы должны понимать, что находитесь во дворце Топкапы. Теперь вы собственность Султана Сулеймана, его гарем и должны хорошо себя вести: запрещается ссориться, драться между собой. Отныне вы должны запомнить, вам подобает быть скромными и послушный, вас обучают турецкому языку, грамоте, танцам и придворному этикету. Тем, кто будет нарушать правила выпадет огромная честь — кормить рыб на дне Босфора, надеюсь, вы все запомнили? — Спросил Сюмбюль, все тихо стояли опустив головы. — Разие Калфа, Фидан Калфа, — позвал Сюмбюль ага, — отведите девушек в хаммам. — Хорошо, все сделаем, ага. — Не трогайте, не трогайте меня. Уберите руки. Отпустите черт возьми! Изверги. Убийцы. Я вас ненавижу. Будьте вы все прокляты, чтоб вы все сгорели в этом дворце, — послышался отчаянный голос девушки из толпы прибывших наложниц. Гарем. Покои Хюррем Султан. — Михримах, как моя внучка? Как моя Хюмашах? Почему ты её не привезла? — С нотками грусти спросила рыжеволосая женщина, она очень любила своих детей и внуков. — Валиде, с Хюмашах все хорошо, не нужно беспокоиться. Если хотите я привезу её в следующий раз? — Спросила Михримах, девушка и подумать не могла, что её мать будет так расстроена из-за отсутствия внучки. — Конечно, Михримах, я очень по ней соскучилась. А ещё очень скучаю за своими сыновьями, — сказала она и вздохнула. — Знать бы как они там, — обеспокоенно завершила женщина. — Выйдите все! — - Приказала Михримах-султан и все слуги поклонившись покорно вышли. — Валиде, вас что-то беспокоит? — Спросила луноликая султанша. — Да Михримах, меня очень беспокоит Баязид и его любовь к Ханде, думает, что я не вижу что между ними происходит, дай Аллах эта любовь не навредит моему сыну Михримах, — сказала обеспокоенно Хюррем. — Но можно же найти другую девушку для Баязида, там в гарем как раз привезли новых наложниц, может мы найдём хатун которая будет верно служить вам, — предложила Михримах и лицо её Валиде уже не было так печально, они отправились в гарем. *** — Будьте вы все прокляты! Убери от меня руки! Убийцы, — из гарема издавался отчаянный девичий голос. — Фахрие. — Да, моя госпожа. — Что там происходит? — Хюррем Султан, привезли новых наложниц. Это наверно одна из них. — Как она смеет? Живо приведите ко мне эту нахалку, — приказала султанша и решила вернуться в свои покои, понимая, что найти для Баязида девушку, которая смогла бы завоевать его сердце и верное ей служить, будет тяжело. — Слушаюсь, султанша. Покои Хюррем Султан. — Султанша, привели ту рабыню — промолвила Фахрие, получив в ответ лишь утвердительный кивок. — Отпустите меня, что вам ещё нужно? Не прикасайтесь ко мне, оставьте меня в покое, — кричала новоприбывшая девушка. — Замолчи, Хатун. Как ты смеешь так себя вести? — Вздохнув и преодолев гнев, спокойно проговорила Хюррем.Она невольно вспомнила себя в тот роковой день на ее глазах убили всю её семью: отца, маму и сестренку, я была в отчаянии. Её привезли в этот дворец, который она хотела сжечь и как никто другой понимала эту темноволосую девушку, сейчас это говорило отчаяние и горе внутри неё и ей плохо, но вскоре это пройдет. — Сеньора, простите меня. У меня отняли все, все, чем я так дорожила. Я осталась сиротой, насильно забранной с родины и привезенной в этот дворец. Моя жизнь потеряла смысл. — Как тебя зовут, Хатун, — прервав свои размышления, спросила Султанша. — Моё имя Маргарита Марсили в Италии меня называли Ла роса. — Итальянка значит. Вот что, Маргарита, угомонись и веди себя прилично, ты в дворце Падишаха мира, иди вместе с остальными девушками в хаммам и хорошенько вымойся. Дальше, делай все, что тебе скажут калфы. Пока я тебя прощаю, но если подобное повторится, ты понесешь самое суровое наказание! — Строго сказала рыжеволосая султанша. — Да, госпожа, — безэмоционально сказала девушка, в её глазах были слезы и отчаянье, а в душе была боль и тоска из-за разлуки с семьёй, хоть её и не сильно любили. — Можешь идти. Хатун увели из покоев Хюррем Султан. Она успокоилась, но все же была подавлена и грустна. Султанша же напротив — была довольна тем, что девушка все поняла и скоро ей станет легче. — Валиде, почему вы её простили, ей следовало бы назначить наказание, — негодовала Михримах, пораженная такой милосердностью своей матери. — Михримах, легко назначить наказание. Много лет назад меня также привезли сюда рабыней, но я выдержав все испытания, что подготовила для меня судьба смогла стать великой госпожой. К тому же, думаю эта девушка сможет помочь нам, — уверенно говорила Хюррем, а Михримах только удивлялась уверенности своей матери.