expendable part

оо, блядь, смэшер. заел ещё с первого раза, когда джонни увидел его в воспоминании ви. они сидели в киберпространстве, делясь кусками картин, стараясь восстановить общий вид воспоминаний. ви помнит перекошенную энграмму, его лаги, привычку метаться из стороны в сторону, бесясь. и чувство тут вполне однозначное — ненависть. сильверхэнд никогда не сможет простить уёбка, который отобрал у него всё, уж точно не тогда, когда подвернулась такая охуительная возможность поквитаться. вопрос, правда, как это всегда бывает, вставал один: где нахуй в ви эти шикарные возможности заперты. если, как бестия нарыла через своих друзей, эбунике стоит в порту и являет собой ебучую шхуну с дай бог одним компом на борту, способности нетраннера там никому не вперлись. они попытались поставить на стелс. несколько часов ви под присмотром джонни пыталась на корточках обходить все тусовки бандитов пасифики, но, блять, вот незадача, падала лицом в асфальт она в сто раз чаще, чем успешно ускорялась. они попытались поставить апгрейд. вернее, джонни вкинул эту идею, потому что охота была посмотреть на кабуки и рынок цветущей сакуры. ви всегда скупала у старьёвщиков пластинки самурая, хер знает, зачем, она джонни не докладывала, у них уже было как минимум три версии "chippin' in" и ни одну их дуэт не мог слушать без плевков от одной из сторон. джонни не нравилась та, что сделал керри, прокси наоборот почему-то угорала. вылизанная, стерильная музыка протеста корпам была точно максимумом в её вкусе на борьбу, сильверхэнд даже не возражал. нет. керри крутой. он собирался снова встретиться хотя бы один раз. вырезки из газет, где народ писал о том, что у великого евродина депрессия и попытки суицида в придачу триггерили внутри неприятный рычажок. из-за джонни столько людей хотят отбросить копыта, что даже стрёмно. бестия, альт, керри, ви, всё ощущалось дохуя по-старому и вместе с этим неправильно. возможно по этой причине он сам не спешил внедряться в какие-то ностальгичные общества, или места. за этими размышлениями рокер сам не заметил, как привычная риперская клиника была методично послана нахуй. ви содрагалась, с видом полного ужаса оглядываясь за спину. — джонни, может, не надо? — а почему? что тебя не устраивает-то? такая реакция от обычно пустой прокси даже озадачивала. он присел на первый попавшийся бак и легонько стукнул её по плечу — нн знаю... там всё... всё со мной несовместимо. не хочу, чтобы ставили что-то другое. — аа, само собой, арасака тебе ж наверное постаралась, выебнулась люто с имплантами так, что ничего простолюдинское не подходит. — джонни, они бы трогали тебя! ебать копать. эта паника ему знакома. сильверхэнд отрывается от своего привычного образа, с недоумением оглядывая потирающую плечи и рёбра девушку. она как-будто в грязи. джонни как-будто в грязи. сознание продирает парная, совершенно понятная мысль — ви и джонни не нужно ничего добавлять к их существу. заменяя уже готовые детали, чужой человек по сути бы отрывал от них по кусочку, развоплощая — вот же сука... ви, ты чё сразу не сказала? конечно, прокси нечего ответить, и они сидят, как два додика, с тупым осознанием того, что тело ви — больше нихуя не тело ви. сам джонни — тоже нихуя больше не джонни. их приплавило бочками, они и не заметили. их мысли стали переплетаться — блять, да теперь две души говорят одно и то же по сути! ещё некоторое время пришлось, блять, потратить на привыкание к мысли. шум машин пролетал мимо, не касаясь, и, конечно, ви не додумалась ни до чего лучше, кроме как снова позвонить деламейну. джонни слегка напрягает такое общение, но вместе с этим былого раздражения тоже нет, он как бы и бесится, но больше для галочки. но вот валери? ха! совсем иная хуйня. конечно идет болтовня о том, как дела у автопарка, не обижали ли клиенты, не было ли каких-то весёлых случаев... и примечательно то, что только с ви этот дел не пытается косить под тупого, так, словно бы прокси сама не была клиентом, скорее каким-то партнёром по бизнесу. — я когда-то помогла делу интегрироваться с остальными его личностями. помнишь, как они взбунтовались? — о, приношу извинения, мисс ви, я надеюсь, вы больше никогда не увидите меня в подобном состоянии. могу ли я спросить, с кем вы общаетесь? — это джонни. джонни фыркает, демонстративно показывая фак. — он — биочип в моей голове. он меня заменит через некоторое время. — о... мне жаль это слышать. — хотел бы ещё немного со мной поболтать, да? — конечно! а вечером они сидят на том же аттракционе. с мороженым. сука, такое детское поведение. джонни хочется сказать что-то типа "эй, ви! ты не умрёшь!" но кукла определённо умрет, и проблема даже, блять, не в биочипе. просто те, кто не стремятся оставаться в мире живых, достаточно скоро помирают в найт-сити, и хуже всего то, что разум куклы в этом плане ему не переделать. отчасти даже стыдно. он оборачивается. а что если биочип буквально скомандовал телу ви настроиться на самоуничтожение? хотеть любить джонни и пожертвовать своей личностью? что если это просто тоже один ебучий эксперимент арасаки? тогда сабуро охуенно спланировал окончание его жизни. подумать только, привязать сильверхэнда к ви, чтобы когда та сдыхала, тот мало того, что чувствовал стыд и боль, так ещё и был вынужден назад переться в место, где был убит! охуенная закольцованность сюжета, блять! ... сзади необычное ощущение. на секунду реальность перед глазами мерцает, не давая сфокусироваться, а потом всё становится слишком очевидно, чтобы смотреть. ви сзади. ви и её тупая мороженка в руке... а рука и её близняшка обнимают джонни. так холодно. так ебано. он зарывается пальцами себе в волосы и просто пытается не кричать, потому что в их ситуации нет никакого объективного освобождения, хорошего конца, или хотя бы облегчения. ему больно от присутствия прокси, он не хочет дышать, не хочет видеть, не хочет больше реальности и микоси. просто... ничего, пустота, свобода, отсутствие... это мысли ви. он в ужасе оборачивается и изо всех сил стискивает её, вжимая в бронежилет. — ви... ви, послушай меня! ... сознание как-будто разрывается, пожираемое гнилью, он видит, как гаснет душа девушки, всё сильнее подвергнутая эррозии, и от чужой боли, от несправедливости хочется всё разъебать. он дышит, тоже вжимаясь в её волосы. руки стискивают нетраннерский костюм и он чувствует лёд тела, которое ещё секунду назад казалось таким живым. кашель. кровь. ви падает на пол и он больше не может её удерживать, это пиздецки страшно. — сейчас я приду, а ты, сука, сосредоточься! трясёт, как на самой хуёвой дороге вне города, джонни сжимает кулаки и дышит, нарочно пытаясь вызвать в ви обратную реакцию, но кукла опять отрубается. мороженное размазано по земле, а сильверхэнд его затаптывает, пытаясь прижаться к каждой стенке, которую видит перед собой. блять, боже, ви... ви. ви! пожалуйста, она не должна уходить. да блять, не сейчас и не вот так! не тогда, когда её самопожертвование практически выглядит как эгоизм джонни. он не делал этого для себя, он не убивал, сука, прокси, чтобы жить, ему ничего от неё не нужно! забери грейсона. забери смэшера. забери арасаку. просто останься со мной, ви. почему, блять, без тебя этот мир — такая ебаная лажа? почему так страшно? от чего так больно? это он? это его жизнь? это то, из чего он состоял, пока ви не была его частью? нет, нет, нет, нет, пожалуйста, верните всё, как было... я просто хочу домой ОТПУСТИТЕ МЕНЯ, БЛЯДЬ, ДОМОЙ тело сотрясают сухие рыдания и он сворачивается в калачик, как это делала девушка, пытаясь открыть железный заслон в голове. их руки обнимают их грудь. их волосы ощущаются такими мягкими... пахнет холодом, холодом, холодом, но джонни не способен в него забраться, его как-будто вывернули кожей внутрь и теперь обнажённое мясо обветривалось, обкалывалось. он порвал одежду, в жалком порыве тщедушных слёз пытаясь затолкать к себе в сердце тряпки прокси, сожрать их так же, как и мозг, чтобы сплавиться воедино. эти порывы надо было контролировать, но теперь он уже не был на это способен. прокси. кукла. ви ви ви ви ВИ он в припадке ест дома таблетки. не понимает ни цвета, ни сути, просто вернись, блять, пожалуйста, я не собираюсь больше тебяя подкалывать. я стану хорошим, стану паинькой, перестану бухать, курить, разъебывать твои идеи и подшучивать, ви! ты же этого хотела? перевоспитать меня? хорошего отношения к себе? ви, пожалуйста, пожалуйста, блять блять блять блять я умоляю тебя на уровне животных инстинктов не существует стыда, не существует унижения, есть только желание и ненависть. сильверхэнд до предела связок вцепляется и рвёт заслон вверх и вверх, пытаясь поскорее найти ви, а что уж там дальше... не его забота. холод появляется. но ненадолго. пожар из мешанины пикселей со словами пробивается в ледяную тюрьму и всё глубже вгрызается в осознание защиты от мира. ви должна выйти. ви должна стать им. джонни должен стать ви, это понятно как дважды два. слёзы обжигают, а всё существо как-будто трещит по швам, проникая внутрь другого. это ви. это она, безвольная, практически мертвая. джонни вкладывает все своё желание в одну мысль будь мной, ви и ледяной призрак вгрызается в рёбра. чёрное, белое, алое, боль, холод, жар. это не то же самое, что трахаться с бабами, или мужиками, это отличается даже от того, что делала ви, когда пыталась его оживить. они — вместе. они — целое. они — ядро. джонни больше никогда не отпустит её, а ви — его, потому что нет больше отдельно джонни и ви. только наслаждение интеграции. слияния. бесконечные объятия и он может поклясться, что губы прокси касаются его. это похоже на искусственное дыхание, на образование какого-то органа, или вообще иной формы жизни, потому что джонни ещё никогда не целовал человека, чтобы его поглотить. не давал чувствам сожрать себя в ответ. ви позволяет ему дышать. ви — это он. ви никогда его не бросит, он больше никогда не останется в этой пустоте один. из единого существа продолжает литься кровь и слёзы. их бьет в припадке, но прокси с энграммой хорошо. как-будто кто-то может понять тебя. как-будто кто-то способен утолить твою жажду и утихомирить боль. ненависть. — ви? ви, ты здесь? — я... здесь. их объятия, кажется, и не прерывались с того момента у вагончиков. ей спокойно. сон отступает, а мир открывает глаза, разливая какое-то нездоровое количество красок. хотелось бы испугаться, но присутствие джонни все меняет. прокси наконец тепло улыбается, со смехом гладя его по щеке. — ты так похож на нас а, нет. — это не то, что я хотела сказать... джонни фыркает, поднимаясь и сам протягивает кукле руку, помогая подняться. это охота на смэшера в стиле 2021. это наконец-то их общее дело. в голове откликается глухая ярость ви от ощущения того, что её тело умерло так же; это похоже на чудовище франкенштейна, которое поднимается за счёт чужих воспоминаний, сил, сознания, но так кукла наконец оживает для него. сильверхэнд вдыхает запах пара, отдающего дымовой завесой, и только крепче цепляется за сознание ви, стараясь отмечать малейшие детали в окружении. бестия идёт вперёд, они пробираются по-тихому без проблем, только слегка ебано от страха, что из-за его эгоизма приходится переживать подруге молодости. джонни думает над этим. над тем, каким был мудаком, что с альт, что с бестией в своё время и воистину с его точки зрения положительное качество всех женщин было в умении забывать и прощать косяки. сознание прокси буквально орало о том, как хуёво с мужской стороны пользоваться таким классными людьми, а потом съебывать, но вот только факт таков: джонни так со всеми поступил. не только и девушками. правда, с другой стороны, девушки — единственные, кто пока что его приняли, не посылая нахуй, вопреки всем отягчающим в лице ви. приятно знать, что хоть что-то ты не проебал, разве же не так? разве плохо веселиться, подбираясь к мальстрёмовцам и разъебывая им бошки? разве есть что-то неправильное в том, чтобы просто быть честным с собой и с найт-сити? он иногда посмеивается, чувствуя подъем. как-будто вся семья собралась за ужином и ему дали первый кусочек торта спустя пятьдесят лет хуйни. вот только когда слышится первый выстрел из его малориана, джонни снова по сучьи теряет контроль, врываясь в сознание, прицельными выстрелами паля в грейсона. небо растекается синим маревом, кровь поблёскивает на железе, но привычная тяжесть родного оружия слегка заставляет помутниться, представить, что нихуя-то джонни не умирал. все же вещи здесь? бесит только несответствие тела. и грейсон. тот на последнем издыхании хуесосит бестию, что-то пиздит, сам джонни суёт уроду в рот ствол, вот только ви кладёт свои ладони на его: это убийство чести. убийство превосходства, поэтому расправа в духе разъярённого оболтуса не подходит. слова слишком больно режут сознание, пробуждая воспоминание за воспоминанием. душегуб, его собственный сиплый голос, ебучий сабуро... так жалко, так бесполезно. только присутствие прокси позволяет спокойно узнать местоположение тела. он должен хотя бы, блять, нормально попрощаться с собой из прошлого, чтобы больше не ловить отходняки. бестия закономерно раздражается. уходит. но джонни рад, на душе тепло от такого маленького, но судьбоносного воссоединения. он всё-таки на шаг ближе к цели... незаметно отходит на второй план, пока прокси не достаёт из кармашка карточку от ящика. они спускают бандурину с помощью того самого единственного компа и джонни хочется улыбаться до посинения. его родной порш... такой же знакомый, красивый, правильный до самых глубин мотора. конечно, понятно, что теперь делать. он должен поскорее найти тело, могилу, памятник... что-нибудь, блять, иначе разделения двух джонни так и не произойдет. у себя в башке он уже ви. на практике где-то валяется, оставаясь безбашенным эгоистом и эталонным мудилой. ви не возражает, когда джонни ведёт сам, несясь на бешеной скорости мимо машин, пустошей и мусорных полигонов. это будет тяжело, но они должны. просто не получится иначе.