Игра в жизнь

Итан       Следующие несколько дней я не мог собрать себя в кучу. Я пытался не думать о том, что сделал и на что согласился, но чувство вины перед Агатой, чувство собственной мерзости съедали меня изнутри, и я никак не мог заглушить эту боль. Державшись из последних сил, я заставлял себя не показывать своего истинного состояния брюнетке и впитывал в себя каждую её эмоцию, жест, каждое слово и улыбку, стараясь запомнить всё. Мне было невыносимо трудно не рассказать ей всю правду, но я действительно боялся. Боялся за её жизнь. Я знал, что она будет отговаривать меня или, наоборот, постарается понять, но разве я мог просить её об этом? Разве мог еще и это взвалить на её хрупкие плечи?       Она приняла то, что у меня с Рачель будет ребенок, осталась со мной, поддержала, но не в этот раз. Не таким образом…       То, что Марини выполнит угрозу, я не сомневался. От этой семейки можно ожидать все что угодно. Поэтому я не мог рисковать. Если с Агатой что-нибудь случится, я просто не переживу, не смогу.       Сидя у себя в кабинете, я выпивал уже второй час, почти опустошив всю бутылку. Она ждала меня дома, я знал это, да и сообщения брюнетки говорили о том, что она переживает. Но я не мог. Не мог смотреть в её глаза, не мог, зная, что предаю её. Чувствуя, как алкоголь растекается по венам, опьяняя еще сильнее, я откинулся на спинку кожаного кресла и, взяв телефон, написал ей смс. Кому: Агата «Я очень люблю тебя, моя кошечка. Больше всего на свете люблю.» — нажав «Отправить», я отбросил телефон на стол, с силой зажмурился, чувствуя, как противный ком встал поперек горла, не давая вдохнуть воздух, ощущая, как глаза предательски защипало.       Звук входящего отвлек меня, и, сделав еще один большой глоток, я открыл сообщение. От кого: Агата «Милый, где ты? Приезжай домой, пожалуйста. Я тоже очень люблю тебя.» — ответила девушка, а мне стало еще паршивей.       Сука, почему всё так? Почему я не увез её подальше от сюда, когда была возможность? Почему допустил до того, что не смог отказать Марини? Марини, сука. Ненавижу. Кому: Агата «Скоро приеду, моя маленькая. Ложись спать, все хорошо» — отправив сообщение, я попытался подняться с кресла, но получилось не сразу. Черт, я пьян…       Взяв ключи от машины, я направился к двери, но вдруг в них возник мой друг, перегородив мне дорогу. — Торкио, ты в сосну врезался? Какого черта ты напился? — выпалил Дамиано, а я попытался отодвинуть его одной рукой, в которой держал бутылку с остатками виски. — Итан? Да что с тобой? Ты, который день ходишь сам не свой, что произошло? — начал парень, взяв меня за плечи, а я, тяжело вздохнув, поднял голову вверх, уставившись в потолок. — Отвези меня к Рачель. — проговорил я, от чего друг удивленно уставился на меня. — Ты с ума сошел? На кой хер тебе Рачель? Тем более в таком состоянии… — Дамиано, если ты хочешь помочь, отвези меня к ней. — перебил я друга, но тот не сдвинулся с места. — Я расскажу все по дороге. Поехали, а? — несколько секунд он колебался, но потом, видимо, мой жалкий вид заставил его согласиться, и мы вместе вышли из кабинета. — Я не верю, что ты пойдешь на это. — мы сидели в машине, возле дома Марини, ожидая, когда выйдет Рачель. — У меня нет другого выхода, Дамиано. Ты не представляешь, что я пережил, когда он показал мне её, когда в любой момент кто-то мог нажать на курок… — мне казалось, я немного протрезвел, хоть по дороге и допил виски, выбросив пустую бутылку. — Но это ведь… это ведь убьет её морально. — друг посмотрел на меня, нахмурив брови, пытаясь понять. — Зато она будет жить. Я буду знать, что с ней всё хорошо, что она дышит, и… что у неё будет шанс стать счастливой. — я запнулся, чувствуя, что противный ком опять вернулся, и, открыв дверь, вышел из машины, заметив возле входной двери Рачель. — Торкио, ты видел какое время? Какого черта ты приехал? — тут же набросилась девушка, сильнее закутываясь в тонкий длинный халат. — Ну как же… к невесте своей приехал. К своей будущей жене. — расставив руки в стороны, я подошел ближе, краем глаза заметив, как из машины вышел Давид. — Ты что, пьян? Ты напился, что ли? — она поморщила нос, видимо, от запаха и отступила назад. — Я праздную свою предстоящую свадьбу с одной змеей, которая враньем и угрозами заставляет меня жениться на ней. — я не выбирал выражения, и мне было плевать, был ли еще кто в доме, и услышал ли меня. — Ты больной? Убирайся, Торкио. Поговорим, когда протрезвеешь. — шатенка развернулась, чтобы уйти, но я поймал её за руку, поворачивая к себе. — Нет уж, постой. Поговорим сейчас. — я усмехнулся ей в лицо, и она опять поморщилась от запаха, пытаясь оттолкнуть меня. — Итан! — услышал я Дамиано и взглянул на него через плечо. — Не бойся, Дам, я не трону её. Ведь она моего сына носит. Родит мне мальчика, да, Рачель? Ты же тоже ждешь его, как и я? Любишь его тоже, правда? — говоря ей всё это в лицо, я чувствовал её отвращение, но сегодня я хотел высказаться. — Итан, отпусти меня, мне больно. — чуть сбавив тон и интонацию, тихо сказала девушка, а я улыбнулся. — Больно? Ты уверена? А мне кажется, ты не знаешь, что такое больно… — прохрипел я, сильнее сжимая её руку. — Что тут происходит? — из дома вышла младшая сестра Рачель Мария, с недоумением рассматривая всех присутствующих. — Мария… привет, моя хорошая. — я резко отпустил Рачель, и взглянул на её сестру. — А мы тут общаемся, видишь? — Итан, ты пьян? — девушка уставилась на меня, непонимающе переводя взгляд то на меня, то на Дамиано. — Немного. Слушай, а ты такая же сука, как твоя сестра, или тебе удалось миновать эту участь? — выпалил я, а Давид оказался возле меня, придерживая за плечо. — Что, прости? — девушка опешила. — Ну я пытаюсь разобраться, с кем на днях породнюсь. Есть ли в этой семейке хоть кто-то психически здоровый? — из меня так и лилась речь, и я едва сдерживал себя, чтоб не убить эту суку, что стояла рядом с сестрой, почти прячась за неё. — О чем ты говоришь? Рачель, что происходит? — девушка искала ответы, но никто не собирался ей их давать. Ну что ж, пришлось мне. — А ты в курсе, что мы с Рачель все-таки скоро поженимся? Да? Ну конечно в курсе. А ты знаешь, что она добилась этого шантажом и угрозами? — начал я, замечая недоумение на лице Марии. — Заткнись, придурок. Что ты несешь? — послышалось от Рачель, а я стиснул руки в кулаки. — Я говорю то, что нужно знать твоей родной сестре. А еще раз голос на меня повысишь, я за себя не ручаюсь. — рявкнул я, переводя взгляд на Марию. — Так вот, на чем я остановился…. Да, точно. Мы женимся, потому что твоя сестренка и горячо любимый папочка угрожали моему любимому человеку. — Как угрожали? Я ничего не понимаю… — девушка растерялась, услышав, что в этом замешан еще и её отец. — Угрожали убить её, если я не женюсь на твоей сестре. — разведя руки в стороны, я сделал шаг назад. — Да, Мари. Вот так вот. Буквально, убить. Я не мог не согласиться, ведь люблю её больше жизни, и не смог бы жить, зная, что с ней что-то случится. — от услышанного лицо Рачель перекосилось, и она вышла вперед, кажется, желая что-то сказать. — Что? Ну давай, скажи мне, что я вру? Скажи ей, что вы не следили за Агатой, что не пытались припугнуть меня? Скажи, дрянь! — прокричал я, а Мари закрыла рот рукой, подойдя к сестре. — Это правда? — тихо прошептала она. — Правда. Вот так твои родные добиваются семейного счастья, вот так строят крепкую семью, и это всё из-за необъятных чувств, правда, Рачель? — я опять обратился к невесте, чувствуя, как меня заносит. — Я же, сука, не притронусь к тебе. Если бы не ребенок, я бы придушил тебя собственными руками. Ненавижу! Всем сердцем, ненавижу! — прошипел я, чувствуя сильную руку друга, что придерживал меня, не пуская подойти ближе. — Рачель, что же ты делаешь? — вдруг вмешался Давид, а по щекам Рачель потекли слёзы. — Отмени всё, Рачель, будь человеком. Что ты делаешь с ним, с вами? — я слышал голос друга, чувствуя, как внутри всё разрывает на части.       Я вдруг остро осознал, что сейчас должен быть в другом месте, не здесь. А с той, к которой рвется моя душа, с которой у меня нет будущего, но за которую я готов сдохнуть. — Он сам во всем виноват. — со сталью в голосе произнесла шатенка, а меня передернуло. — Если бы ты тогда не отменил всего, если бы не обманывал меня, всё могло бы быть по-другому. Эта подстилка почувствует в полной мере всю ту боль, что чувствовала я, когда ты меня бросил. — выплюнув в меня этой фразой, Рачель развернулась и ушла в дом, а я усмехнулся, опустив голову вниз.       Чего от неё можно было еще ожидать? Бесчувственная тварь, змея. Она никогда и близко не понимала, что такое любить. — Мне жаль… — Мари едва слышно проговорила, вытирая скатившуюся по щеке слезу, и тоже ушла в дом. — Поехали домой, Итан. — Дамиано похлопал меня по плечу, поворачивая к машине. — Поехали… — прошептал я, опираясь на него, чувствуя дикую усталость во всем теле, желая только одного — оказаться рядом с Агатой…       Открыв дверь ключом, я старался передвигаться беззвучно, но так как выпитого виски во мне было еще достаточно, делать это было крайне сложно. Сбросив пиджак и разувшись, я прошел в гостиную, заметив, что в спальне темно, значит, она уснула. И это к лучшему. Нам нельзя сейчас говорить, я не смогу подобрать слов.       В голове все время звучал разговор с Дамиано в машине о том, что я должен всё рассказать Агате, что должен всё объяснить, иначе она никогда не простит меня. А разве вообще простит? Даже когда всё узнает, сможет смириться с этим и остаться со мной?       Да, где-то в глубине души всё же тлела надежда, что, выслушав меня, она поймет, попытается понять, и мы сможем это пережить, как пережили всё до этого. Только вот одному Богу известно, как я боялся. Боялся, что, приняв моего ребенка, она не сможет смириться с тем, что мне просто придется жениться на Рачель. Не сможет быть в роли любовницы, которой её всегда выставляла Марини.       Присев на диван, я уронил голову в руки, тихо простонав, пытаясь собрать мысли в кучу. Налив себе еще виски, я подошел к двери спальни, слегка приоткрыв её. Агата лежала на кровати, укрывшись одеялом, протянув одну руку на мою сторону, как будто проверяя, пришел ли я. Улыбнувшись, я прикрыл дверь и вернулся на диван, не желая будить девушку. На часах было почти 2 часа ночи, но мне совершенно не хотелось спать. Мысли не давали покоя ни на минуту, я все время прокручивал варианты, всё время рассматривал какие-то возможности для отступления, но кому как не мне знать, что Марини из-под земли её достанет, если я приму какие-то меры против него. Ему ничего не стоит убить девчонку, просто чтоб убрать её с дороги и доказать мне, что он не бросает слов на ветер. Я не могу так рисковать, Господи. Я не смогу жить дальше, если из-за меня с ней что-то случится. — Милый? — послышалось мне, и я повернул голову к спальне.       В дверях комнаты стояла Агата с распущенными волосами в красивой шелковой майке с кружевом на тонких бретелях и таких же пижамных шелковых штанах. Она выглядела потрясающе маняще, от чего я улыбнулся. — Да, маленькая. Я дома. — тихо ответил я, делая глоток виски, что обожгло горло. — Ты давно вернулся? Почему не идешь спать? — она на носочках босая прошлась по мягкому ковру, подходя ближе, заметив бутылку на столике. — Не спится, малышка. А ты отдыхай, я скоро лягу. — Итан… Ты пьян? — осторожно спросила она, встав передо мной. — Немного. — посмотрев на брюнетку, я опять улыбнулся, замечая, как она хмурится. — Что-то случилось? — Агата присела на диван рядом, взяв меня за руку, переплетая наши пальцы, а я просто смотрел на неё затуманенным от алкоголя взглядом, но с нежностью, на которую только был способен. — Итан, милый? Что произошло? Что-то на работе? — опять спросила она, а я просто потянулся к её губам, желая ощутить еще раз их вкус, зная, что еще долго не смогу им наслаждаться.       Нежно поцеловав девушку, я притянул её за талию ближе, зарываясь рукой в её волосах, и простонал от удовольствия, сам того не заметив. Она отвечала на мои движения, обняв за плечи, но, как только стало не хватать воздуха, отстранилась. — Итан… — прошептала девушка, прислоняясь своим лбом к моему. — Что-то происходит, и я хочу знать, что… — от её слов мурашки прошлись по телу. Её интуиция всегда поражала, и то, как брюнетка чувствовала какие-то вещи, что касались меня, нас, откровенно удивляло. — Нам надо поговорить, и, наверное, в том, что я сейчас пьян, есть свои преимущества… Иначе, я бы не смог… — вздохнул я, отодвигаясь от девушки, проводя рукой по волосам.       Она взволновано смотрела на меня, почти не дыша, как будто предчувствуя, что разговор будет не из приятных. — Малыш, я… — начал я и запнулся, резко поднимаясь с дивана, на котором сидела девушка, непонимающе уставившись на меня. — Господи, я даже не знаю, с чего начать… как всё… как всё объяснить… — метаясь по комнате, я действительно не мог подобрать слов, чтоб сказать ей всё. — Итан, ты пугаешь меня. — уже серьезней произнесла Агата, ровнее сев на диване. — Помнишь, парень, что приходил к нам, и ты мне звонила, чтоб он отдал тебе документы для меня? — я решил сначала всё объяснить, а потом уже рассказать самое главное. — Да, помню. — Так вот, это были не документы, а твои фото. — запихнув руки в карманы брюк, я встал напротив девушки, всматриваясь в её лицо. — Какие фото? Я не понимаю… — За тобой следили, Агата. Долгое время. А мне присылали фотоотчет за каждый день. — выпалил я, а глаза девушки увеличились вдвое. — Кто следил? Зачем? — в её глазах было полное недоумение и непонимание, и я её не винил. — Марини, как выяснилось… Чтоб пригрозить мне… — подняв голову вверх, я закрыл глаза, с силой зажмурив их, чувствуя, как по телу прошлась дрожь. — Пригрозить? Ты можешь нормально объяснить, что происходит? — повернув голову, я наткнулся на пару карих глаз, что пронзали меня взглядом.       Агата поднялась с дивана и подошла ближе, нахмурившись. — Когда… Когда я позвонил тебе несколько дней назад, днем на работу… Ты еще потом спросила, почему я так странно разговаривал… — она кивнула в знак того, что помнит тот день. — Марини сел ко мне в машину, и показал видео… твое онлайн- видео, в тот момент тебя кто-то снимал. Я позвонил, чтоб убедиться, и… — Итан, я не понимаю ничего из того, что ты сейчас говоришь! — девушка повысила голос и откровенно нервничала, заправив волосы за ухо. — Тебя могли убить тогда… — почти простонал я, а она замерла, и замолчала. — В тебя целились в этот момент, и Марини показал мне это… Господи, я думал, с ума сойду от страха за тебя… — Что он хочет? — вдруг выпалила девушка, смотря на меня в упор. — Агата… — Зачем он это делал, Итан? С какой целью? Чтоб припугнуть тебя, и что? Какие его условия? — Господи, она всё поняла. Сглотнув, я замолчал на несколько секунд, всматриваясь в её лицо. Девушка часто дышала, как будто в ожидании приговора, и не сводила с меня глаз. — Он хочет, чтоб я женился на Рачель. Для отвода глаз, хотя бы на полгода, чтоб не было сплетен… чтоб не позорить её, что она родит, будучи одна… — я говорил не замолкая, а она молчала и просто смотрела на меня, почти не дыша. — Агата? — наконец я окликнул её, и девушка моргнула, а по её щеке скатилась слеза. — Что ты ответил? — на выдохе произнесла брюнетка, но мы оба уже знали ответ. Ей просто нужно было убедиться в моей трусости и предательстве. Я знал, что это конец. Она не простит и не останется. Эти несколько секунд, что только что пролетели между нами, как будто в кино показали мне всю нашу историю с самого начала. С момента нашей встречи, до сегодняшнего дня. Каждую её улыбку, каждое слово «люблю», сказанное мне, каждый вздох, каждый взмах ресниц. Я помнил каждый день, проведенный с любовью всей моей жизни, с той, которую сейчас теряю. — Что ты ему ответил, Итан? — переспросила девушка, понимая, что я оттягиваю это, как казнь для нас обоих. — Я согласился. — ответил я, а она покачнулась, как будто получила пощечину от меня этими словами. — Ты согласился… — повторила девушка, прикрывая глаза, и по второй щеке вниз скатилась слеза. — Я знаю, что не смею тебя просить о чем-то, знаю, что для тебя это значит, но… Я прошу, Агата. — О чем? — она подняла на меня глаза, полные боли и разочарования, и мне стало не по себе.       Она так верила мне, так доверяла… Да, я делаю это ради неё, но я сам понимаю, что это ничерта так не выглядит. — Ты хочешь, чтоб я поняла это твое решение жениться на своей невесте, которая ждет от тебя ребенка? О, милый, я понимаю его, поверь… — в её словах не было сарказма, в ней говорила боль и обида за всё то, что она пережила со мной, но это, как она теперь считает, ничего не стоило. — Маленькая моя, я прошу тебя, выслушай меня… — в глазах предательски защипало, и я почувствовал, как слёзы наполнили мои глаза, и впервые в жизни я не хотел их сдерживать. — Ты хочешь знать, что я думаю? Я скажу тебе. Я против. Если тебе интересно мое мнение, ты ведь ради меня это делаешь? Так вот, я против! Я не согласна! Мне не нужны такие жертвы от тебя! — её голос срывался, и она почти кричала, смахивая ладошкой слёзы со щеки, но так уверенно стоя на своем. — Малыш, я не могу… — покачав головой, я провел рукой по волосам, смотря на неё. — Можешь! Не говори мне, что не можешь, потому что это не правда! — выкрикнула брюнетка, а я съежился от боли, чувствуя, что сердце сдавливает, как тисками. — Увези меня отсюда… — вдруг всхлипнула она. — Увези нас куда-то далеко, где нас никто не найдет… Увези, но не поступай так со мной… — обхватив себя руками, девушка стояла передо мной совершенно беззащитная, умоляя о том, чего я сделать не мог.       Противный ком стоял в горле и не давал дышать, а слезы просто стекали по моим щекам. — Я не могу бросить сына… — выдавил я из себя, зная, что еще сильнее причиню ей боль. — То есть… ты выбрал, кого бросить легче? — поменявшись в лице, она резко вытерла слезы, взглянув на меня. — Нет, Агата, нет! Я не бросаю тебя и ничего не выбираю. Он найдет нас везде, из-под земли достанет. Ты даже не представляешь, что он за человек и на что способен. Ему убить тебя ничего не стоит, просто чтоб поставить меня на место, чтоб отобрать самое дорогое… — Так пусть убьет! — выкрикнула она, срываясь. — Пусть убьет, это уже и так ничего не изменит. Ты убил меня раньше него. Ты согласился жениться на ней! Чего ты хочешь? Чтоб я поняла? Чтоб теперь уже официально стала твоей любовницей? Она столько времени издевалась надо мной, столько раз унижала меня и мою семью, а теперь ты хочешь, чтоб у неё на это было законное право? Чтоб я смиренно приняла это и благодарила её отца за то, что не убил меня? — она прокричала всё это на одном дыхании и, схватившись за голову, запуская пальцы в волосы, отвернулась от меня, дав волю эмоциям.       Девушка плакала, громко всхлипывая, а я не мог сдвинуться с места. — Я не буду с ней жить, это всё только для отвода глаз, для людей. — спокойней произнес я, и она медленно повернулась. — Серьезно? А спать ты с нами по очереди будешь? Или ты наивно полагаешь, если они, припугнув тебя один раз, не смогут это сделать и второй раз? Ты правда веришь, что она позволит тебе жить со мной, когда её отец имеет на тебя такое влияние? Не будь дураком, Торкио, и не делай дуру из меня. — выплюнув в меня этой фразой, девушка вытерла лицо руками, тяжело вздыхая, но её настроение поменялось. Её взгляд стал жестче, и было заметно, что сейчас она мыслит рационально, не руководствуясь эмоциями, что сильно насторожило меня. — Ты ставишь меня перед фактом? — спросила девушка, смотря мне в глаза. — Я рассказал тебе всё, чтоб мы смогли поговорить. Я объяснил тебе всё, малыш. — мне хотелось смягчить её взгляд своими словами, но получилось совершенно противоположное. — Не нужно сейчас нежностей, Итан. Я хочу знать, ты ставишь меня перед фактом, что женишься на Рачель? И мое мнение не учитывается? — Это неправда, я всегда учитываю твое мнение. — даже не думал, что мне придется защищаться, но она настроена очень категорично. — Так вот, мое мнение: я против. Более того, я уверенна, что ты сможешь найти какой-то выход из ситуации, посоветуешься с Дамиано, вы поговорите и всё решите. Вы всегда так делаете. — по её щекам опять скатились слёзы, и я понял, с какой болью и каких усилий ей стоит сейчас говорить всё это, держать себя в руках. — Не в этот раз, Агата. — Я не хочу, чтоб ты женился на ней! Не хочу! Ты не можешь! — чуть тише произнесла брюнетка, стараясь сдержать себя. — Я должен, Агата. Ради тебя. — Нет! — Агата, маленькая моя… — я хотел подойти, но она не позволила, выставив перед собой руку, обойдя диван. — Нет! Ты врешь! Ты всё врешь! — Да я сам себя убью, если с тобой что-то случится, как ты не понимаешь? Даже если я приставлю к тебе круглосуточную охрану, он все равно найдет способ навредить тебе, он отомстит! Ты думаешь, я хочу этот брак? Думаешь, мне всё это в кайф? Я ненавижу её, ненавижу всем сердцем, и, если бы не ребенок, я бы бросил всё к хуям и увез тебя на край света, больше никогда здесь не появляясь! Но я не могу рисковать тобой! Я не смогу жить нормально, зная, что тебе угрожает опасность! И даже если ты не простишь, если оставишь меня, я буду знать, что ты жива, что с тобой всё в порядке, что ты дышишь, ходишь по земле. И пусть я буду последним ублюдком в твоих глазах, но ты будешь жива! — на этот раз уже не смог сдержаться я и прокричал ей в лицо, наблюдая, как меняются эмоции на её лице, как она впитывает каждое слово, как хочет услышать что-то очень важное, что сможет заставить её передумать. — Буду ли? — прошептала она, смотря прямо в душу. — Агата… — умоляя, произнес я, но она только покачала головой. — Мне просто интересно, Торкио, ты же ребенка от меня хотел? Даже расстроился, что не получилось, как ты планировал. Что было бы сейчас, если бы получилось? Что было бы со мной, если бы я тогда забеременела? Что было бы с нашим ребенком? Как ты так можешь? — слезы опять наполнили её глаза, а слова больно кольнули куда-то в область груди, и я даже не нашелся сразу, что ответить, ведь она опять была права. — Я знаю, что бы я сейчас тебе ни сказал… все мои слова не будут иметь никакого смысла. Если бы ты дала мне возможность объясниться, когда мы оба немного остынем и сможем спокойно рассуждать… Я бы постарался… — сглотнув, я со страхом смотрел на неё, понимая, что она сейчас видит во мне предателя, и никакие слова и оправдания этого не изменят. — Когда-то, еще давно, мама сказала мне, что ты погубишь меня… Я не поверила… — тихо произнеся, Агата еще раз взглянула на меня и, молча повернувшись, зашла в спальню, плотно закрывая за собой дверь… Агата       Я была совершенно разбита. Разбита, раздавлена, убита. Все что я могла, после того, как закрыла дверь — доползти до кровати и спрятаться под одеялом. Укрывшись с головой, я старалась сдерживать себя, чтобы он не услышал, но когда ком в горле больше не давал нормально дышать, я дала волю эмоциям, громко всхлипнув. Потом еще. И еще. Пока всхлипы не переросли в рыдания, в сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я не могла поверить в то, что услышала. Он не может этого сделать, не может жениться на ней. Не может так поступить со мной, предать все мои чувства, все мои надежды и всю любовь, которую я испытываю. Он не может выбросить меня из своей жизни, просто не может. Мы через столькое прошли, вместе прошли, хотя между нами всегда была Рачель. Но я и через это переступила, я приняла её беременность, как бы трудно мне не было, как бы ни было больно смотреть на его счастливое лицо, когда он говорил о малыше. О чужом малыше, не о моем. Я все это приняла и готова была жить с этим. Мириться с его походами к врачу на плановые УЗИ и всем остальным. Я же понимала, что наша жизнь изменится с появлением ребенка в его жизни. В нашей жизни. Я уже думала о том, как буду стараться полюбить этого ребенка, ведь Итан бы забирал его к нам, когда он подрастет. А ребенок ни в чем не виноват, и я не могла не любить его, ведь он сын моего любимого человека. Я все это уже приняла и смирилась, но сейчас…       Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба, и я не могу прийти в себя, не могу поверить. Меня как будто разорвало на части, а сердце и вовсе разбилось вдребезги. Он согласился. Он хочет жениться, Господи. Не на мне, а на ней. Я ведь никогда ничего не просила, ничего не требовала, я просто хотела быть рядом, быть с ним, дышать им. Я готова была отдать ему всю себя, делать для него всё, быть для него лучшей любовницей, другом, любимой. Всем, чем он только пожелает. Но он женится на ней.       С самого начала всё это было фарсом, иллюзией, обманом. Да, я обманывала себя, поверив, что он может быть моим. С самого начала всё пошло не так, как должно было. Всё было неправильным. Наша встреча, наши чувства… Я увела его у невесты, сорвала свадьбу, потом осталась, зная, что у него будет ребенок от другой… Всё это было похоже на сказку, в которую я поверила, и от этого сейчас еще больнее.       Отпусти он меня еще тогда, сейчас бы я не чувствовала себя мертвой. Я не верю, что он делает это только ради меня и моей безопасности. Итан Торкио не тот человек, который может позволить запугать себя. Он бы смог найти решение, он бы смог, если бы действительно хотел. Значит, есть еще какая-то причина. Значит, есть что-то еще, что связывает его с этой семьей и не позволяет оборвать все ниточки. Что это? Бизнес? Деньги? Власть? Неужели я действительно так мало стою для него, что он смог променять меня на всё это? Неужели для него нет ничего святого? Ведь он с самого начала был таким, беспринципным ублюдком, который всегда получал то, что хотел. Захотел меня — получил, особо не напрягаясь. Я как самая настоящая дура и влюбленная идиотка поддалась на его искушения, на его соблазны и легла к нему в постель, желая быть его больше всего на свете. — Господи… — заскулив, как побитая собака, я скрутилась клубочком под одеялом, тихо всхлипывая. — Как же больно… — прошептала я, утыкаясь носом в постель. Внутри все сводило, разрывало на части, и я не знала, как унять эту боль, как успокоиться, и что делать дальше. Он плакал, когда говорил, я заметила это, да и, похоже, он не скрывал. Было больно смотреть на него, ему ведь тоже тяжело, я понимаю. Что мне сделать? Как быть? Что сказать? Как потупить? Мысли роились в голове, взрывая мозг, и я просто не могла больше думать.       Не знаю, сколько времени прошло, но, услышав, что дверь в спальню открылась, я замерла. Я не хотела его видеть и слышать. Я не хотела, чтоб он опять начинал оправдываться, не хотела видеть его виноватое лицо. Мне было невыносимо всё это. И больше всего я боялась, что возненавижу его за такое решение. Чем больше он говорил, что делает это ради меня, тем больше у меня возникало чувство разочарования в нем. Он спасал мою жизнь, ценой своей свободы и моей моральной смерти. Так себе подвиг, если честно. Что с того, что Марини меня не тронет, если у меня отобрали смысл этой самой жизни? Что мне с неё?       Я почувствовала, как парень подошел к кровати, но, видимо, понял, что ничего хорошего из очередного разговора у нас не выйдет, тихо покинул спальню, а я выдохнула. Через несколько минут я услышал звук хлопнувшей двери и выдохнула опять.       Сползая с кровати, я закуталась в одеяло и села на постель, опустив ноги вниз. За окном уже было светло, и, потянувшись к мобильному, удивилась, что на часах уже 8 утра. Не проспав ни минутки, было чувство, что время тянется слишком долго. Я не знала, что мне делать и как быть. Представляю, как я сейчас выгляжу с опухшим лицом… Я была разбита физически и раздавлена морально, но одно я знала точно — что не смогу позволить Марини и её отцу унижать меня. Как бы я ни любила Итана, у меня все еще осталось чувство собственного достоинства, и согласиться быть у него в любовницах, означает потерять его окончательно и превратиться в безвольную куклу, которой будут помыкать и вертеть, как вздумается, и как будет выгодно то Итану, то Марини.       С этими мыслями я осмотрела комнату и, тяжело вздохнув, поднялась с кровати, отбрасывая одеяло. Итан       Просидев на диване до утра, я даже не пытался уснуть и, допив бутылку виски до дна, решил собираться на работу. Приняв холодный душ, сменив рубашку, я остановился возле дверей спальни, боясь открыть её. Я не знал, что сказать или что скажу, но я дико хотел её увидеть. Просто увидеть. Аккуратно приоткрыв дверь, тихо войдя, я заметил на кровати укрытый одеялом клубок, и только волосы, что рассыпались по подушке, дали понять, что это Агата. Она скрутилась, как маленький ребенок, и, всхлипнув, замерла, видимо, услышав меня. Я молча стоял над ней, ожидая, что она откроется, что посмотрит на меня глазами полными печали, но такими родными глазами. Я так ждал, что она хотя бы посмотрит… Но девушка не шелохнулась. Тяжело вздохнув, мне не оставалось ничего другого, как уйти, оставив её одну.       Я понимал, что должен дать ей время. Как тогда, когда сообщил о беременности Рачель. Ей нужно было время, чтоб всё обдумать, принять, а потом прийти и сказать, что останется, если я нуждаюсь в ней. А я нуждаюсь. Как никогда ни в ком не нуждался. Да, ей просто нужно время, чтоб прийти в себя, взвесить всё и понять, что мы должны быть вместе, какие бы обстоятельства не сложились…       Выйдя из дома, я кое как дошел до машины и завел мотор. Перед глазами всё плыло, голова раскалывалась, и мне казалось, я мало соображаю. Но, вырулив на дорогу, я все же поехал в направлении офиса. Припарковав машину почти поперек своего парковочного места, я добрался до своего кабинета и, войдя в приемную, увидел Терезу. — Доброе утро, Синьор Тор…кио… — протянула она, заметив, как я, покачиваясь, пытаюсь достать ключи из кармана. — Может… может вам кофе сделать? — спросила девушка, помогая мне открыть дверь, придерживая её. — А есть что-то покрепче? — заваливаясь в кабинет, ответил я.       Тереза молча помогла мне сесть в кресло, снимая с меня пиджак, отбросив его на небольшой диван возле стены. — Я сейчас кофе крепкий принесу, вы только не выходите никуда. — тихо проговорила она и незаметно забрала ключи от моей машины, которые я бросил на стол.       Через 2 минуты в моем кабинете был кофе, Тереза и Давид. — Ты что, совсем уже рехнулся? В пьяном угаре на работу явился? — тут же начал Дамиано, пока Тереза пыталась напоить меня кофе, чашку с которым я постоянно отодвигал. — По-моему, он не в угаре. Вы всю ночь пили? — заботливо спросила Тереза, послабляя галстук на моей шее. — Да, Тереза… так получилось… — промямлил я, откидываясь на спинку кожаного кресла. — Что случилось, Итан? — наконец-то спокойно спросил Дамиано, а я вздохнул, все же делая глоток кофе. — Я всё рассказал. — Агате? — переспросил друг и посмотрел на Терезу. — Да, ей. — ответил я, а девушка выпрямилась, не зная, уйти ли ей или все же остаться ухаживать за моей пьяной мордой. — Оставайся, Тереза. Мы типа одна банда. — улыбнулся я, облокачиваясь на стол. — Ты можешь рассказать, что произошло? Ему нужен аспирин и что-то, что поставит его на ноги. Нельзя, чтоб его видели в таком состоянии. — парень обратился к моей секретарше, а та кивнула и быстро вышла из кабинета. — Итан, расскажи, что произошло? Ты реально пил всю ночь? — Дамиано сел на край стола, наклонившись ко мне, пока я хлебал горячий кофе. — Я всё ей рассказал. Пытался всё объяснить, но знаешь, мне кажется, у меня херово получилось. — я даже улыбнулся собственным словам, понимая, что надежды почти нет. — Что она сказала? Ну? — Просила не делать этого, не поступать так с ней. Не жениться на Рачель, если это только ради неё. Что ей не нужна такая жертва. Еще сказала, что ей плевать, что Марини хочет её убить, ведь я уже сделал это, согласившись на его условия. — тяжело вздохнув, я зарылся руками в собственных волосах, с силой сжимая голову. — Этого стоило ожидать. Ты же не думал, что она будет прыгать от радости и сразу согласится остаться с тобой, потерпеть эти полгода? — начал Дамиано, поднимаясь со стола, обходя его. — Итан, посмотри на меня. — его голос прозвучал достаточно близко, и я поднял голову. Он стоял напротив, упираясь руками об стол, наклонившись вперед. — Она любит тебя. Я бы хотел, чтоб кто-то, хоть на половину любил меня так, как она любит тебя. Она поймет, брат. Просто дай ей время, и она поймет. — говорил он, пока я смотрел на него затуманенным взглядом. — А если нет? Что мне тогда делать? Я не смогу без неё, понимаешь? Я прирос с мясом. — с горечью произнес я, на что парень только покачал головой. — Значит, женишься, выполнишь свою часть договора, чтоб ей ничего не угрожало. А потом разведешься, найдешь её и вернешь. — жестко проговорил Давид, все так же нависая надо мной. — Она гордая, Дамиано. Если уйдет, то больше не вернется. — простонал я, опять обхватывая голову руками. — Ну значит будешь ползать на коленях и вымаливать прощение. Или украдешь, бросишь в багажник и увезешь на другой конец планеты, откуда ей никуда не деться. — выпалил он чуть громче, от чего я уставился на брюнета. — Чего смотришь? Она любит тебя и не разлюбит через полгода. Плевать на гордость, побрыкается и сдастся. Что? — я все так же с недоумением смотрел на него, не совсем понимая, насколько он говорит это всерьез. — Что ты несешь? — отмахнулся я. — Я сам для тебя все это организую, если надо будет. — тише сказал он. — Похищение? — я переспросил, почти трезвея. — Да. Привезу, куда скажешь. А там делай с ней, что хочешь. — он говорил серьезно, твою мать. — Ты в своем уме? — наконец-то до меня дошло, что он не шутит. — Она не вещь, чтоб вот так похищать и вывозить в багажнике хрен знает куда. Даже, если цель благая… — проводя рукой по волосам, я откинулся на спинку, чувствуя, как меня мутит. — Ладно, это просто как вариант, если она уйдет. Но я уверен, что она всё поймет. Хочешь, я с ней поговорю? — вдруг выпалил Дамиано, и я опять уставился на него. — Не надо ни с кем говорить, Давид. Я не хочу на неё давить, она сама должна принять решение. Я только надеюсь, что оно меня не убьет… — черт, голова начинала болеть сильнее, и, прикрыв глаза, поморщившись, я услышал шаги Терезы. — Вот. Выпейте сначала порошок, потом таблетку. И лягте на диван, поспите хотя бы час. Я закрою дверь, скажу, что вы поехали в банк. — протараторила девушка, протягивая мне стакан с водой. — Вот, Торкио. Я никак не пойму, почему вокруг тебя всегда вьются такие хорошие девушки. — Давид окинул девушку оценивающим взглядом и улыбнулся, на что я закатил глаза, выпивая залпом разведенный порошок. — Не трогай Терезу. — произнес я из последних сил и, с помощью друга и девушки, добрался до дивана, на который они меня удачно уложили, укрыв моим же пиджаком.       Протрезвел я только ближе к обеду, а домой приехал почти в 5 часов, если честно, оттягивая это как можно дольше. Я не знал, чего мне ждать, я даже не знал, застану ли её дома. Повернув ключ и медленно открыв дверь, я вошел в прихожую, прислушиваясь к звукам. В квартире было тихо, и мое сердце сжалось. Я не писал и не звонил ей, понимая, что не знаю, что сказать, не хотел трогать, усугублять всё еще больше. Хотя, куда уже больше… — Агата? — позвал я, бросив ключи на тумбочку, проходя в гостиную. — Я здесь. — отозвалась брюнетка, выходя из ванной, и я выдохнул. Причем, совершенно заметно для неё. — Я рад, что ты дома… — начал я, подходя ближе к ней.       Девушка была одета в светлые джинсы и простую белую футболку с рисунком птицы на груди. С невысоким хвостиком на затылке она была похожа на маленькую девочку, такую хрупкую и нежную. Только вот глаза выдавали её. Она как будто повзрослела за эту ночь лет на 10, и заплаканные грустные глаза устало смотрели на меня. — Я думала, ты раньше приедешь, но не стала звонить… — тихо произнесла девушка, прикусывая нижнюю губу, замолкая. — Я был не совсем в форме. — признался я, проводя рукой по волосам.       В комнате воцарилась неловкая тишина, мы просто смотрели друг на друга, решаясь на что-то. На разговор или на признания, я не знал. — Итан, я… я хочу сказать… — она запнулась и подошла вплотную, опять прикусывая нижнюю губу, откровенно нервничая. — Я прошу тебя… если это только из-за меня, не делай этого… — карие глаза моментально наполнились слезами, а в моем горле образовался все тот же противный ком, и внутри всё сжалось. — Я прошу, не надо… пожалуйста, ради всего святого… не делай этого. Мы что-нибудь придумаем… — она умоляла меня, моя маленькая девочка, Господи.       Положив свои руки мне на грудь, девушка смотрела мне в глаза, пока из её глаз ручейком стекали слезы, и умоляла. Боже, если бы она знала… что за человек ей угрожает и что может с ней сделать, если я откажусь… она бы не просила об этом. Но она умоляла и ждала, с мольбой смотря в глаза. — Я не могу рисковать тобой, Агата… — прохрипел я, не узнав своего голоса, а у неё в глазах погасла надежда.       Я почти физически почувствовал, как что-то оборвалось у неё внутри, потому что этот блеск, этот её особенный блеск в глазах мгновенно исчез. Ничего не ответив, она всхлипнула и, обхватив руками мое лицо, приблизилась вплотную, чего я совершенно не ожидал. Её губы накрыли мои с такой пылкостью, от чего даже закружилась голова. Она проникала своим теплым языком в мой рот, прижимаясь всем телом, а я не мог прийти в себя, крепко держа её за талию, отвечая на каждое движение её губ, и в какой-то момент, приоткрыв глаза во время поцелуя, заметил чемодан в углу комнаты.       Агата повернула мое лицо к себе, все еще держа его в своих ладошках, вкладывая в этот поцелуй все свои эмоции, а я не мог больше дышать от боли, что сдавливала в груди. Брюнетка отстранилась так же неожиданно, как и поцеловала меня, и меня пробило током. — Это прощальный поцелуй? Ты прощаешься? — прошептал я, пытаясь удержать её руки в своих, но она вырвала их, отходя на шаг назад. — Ты правда погубил меня. Ты разбил мое сердце и растерзал душу… Столько раз меня предупреждали, что так и будет, столько знаков было, но я не верила. Я больше всего на свете люблю тебя, но… ты выбрал не меня, Итан. Ты выбрал её и своего ребенка. И, наверное, когда-нибудь, я пойму это, но не сейчас. — Агата, нет… — после её слов меня накрыло, как будто жаркая волна прошлась вдоль тела, и я даже не сразу заметил, как она подошла к чемодану и вытащила ручку, подкатила его ближе. — Я приняла решение, Итан, и хочу, чтоб ты уважал его, как я уважаю твое. — голос девушки изменился, стал более жестким и холодным, а в глазах больше не было слёз. — Малыш, нет. Мы справимся. — Нет, не справимся. Я не справлюсь. И не хочу с таким справляться. — перебив, она обошла меня, оставляя чемодан в коридоре, и, взяв тонкую куртку с дивана, опять подошла. — Я прошу тебя не писать мне и не искать. — так же холодно произнесла брюнетка, и я взглянул в карие глаза. У меня было чувство, что я опять пьян в стельку, а из-под моих ног просто выбили землю. — Я не жалею. Ни о чем. И желаю тебе счастья. — Боже, она резала меня без ножа, отрезая от сердца по маленькому кусочку, заставляя истекать его кровью. — Прости меня… — произнес я последнее, что мог сказать ей сейчас. — Прощай, Итан. — еще мгновение мы смотрели друг на друга, и в один момент девушка испарилась из комнаты.       И только звук хлопнувшей двери дал мне понять, что она ушла. Навсегда.