Игра в жизнь

Итан       Только через пару часов я опомнился, когда нашел её связку ключей на тумбочке и пластиковую карту на столике в спальне. Девушка забрала все свои вещи, не оскорбляя меня оставленными подарками, кроме нескольких комплектов роскошного белья и аксессуаров, которые я покупал когда-то для наших игр, видимо, решив, что они ей больше не понадобятся. Такого извращенца и больного ублюдка, я надеюсь, она больше не встретит. Господи, что я наделал?       Сидя на кровати в спальне, я облокотился на собственные колени, думая о том, что произошло сегодня здесь. Что произошло с моей жизнью. Вибрация в кармане заставила меня вздрогнуть, и, быстро вытащив мобильный, я с надеждой взглянул на дисплей, но, тяжело вздохнув, ответил на звонок. — Да, мам? — потерев переносицу, я откинулся на спину, падая на кровать. — Итан, я не могла дозвониться к тебе целый день. Что-то случилось? — протараторила женщина, а я только прикрыл глаза. — Да, мам. Случилось. Где вы? Я сейчас приеду… — С тобой все в порядке? Не надо, сынок. Мы взяли такси и через полчаса будем у вас. — она не дала мне договорить, а слово «у вас» заставило сердце больно кольнуть, разливая эту боль по венам. — Хорошо. — сбросив звонок, я закрыл глаза, и, кажется, моментально провалился в сон. — Я не могу поверить, что ты ничего мне не рассказал… Я бы помог тебе, мы бы что-нибудь придумали… — проговорил папа, сидя напротив меня в гостиной.       Они уже час были у меня и, застав сына в таком состоянии, заставили рассказать все подробности того, что творилось в моей грёбаной жизни последние несколько недель. — Боже, бедная моя девочка… Я даже представить не могу, что она сейчас чувствует, как разбита… — мама ходила по комнате взад-вперед, то и дело держась за голову. — Где она сейчас? Ты звонил ей? — мама повернулась ко мне, поднимая голос, а я только покачал головой в знак отрицания. — Куда она пошла, Итан? Кто у неё из близких есть в Риме? Где она ночевать будет, ты подумал об этом? — женщина откровенно кричала на меня, размахивая руками, добавляя к моему и так паршивому состоянию еще порцию чувства вины. — Я не знаю, мама. Знаю только одно, она не будет больше даже слушать меня. Это конец. — зарывшись руками в свои волосы, я сдавил голову, опуская её вниз, чувствуя тошноту, что подкатывала к горлу. — И ты так спокойно об этом говоришь? — вмешался отец, и я посмотрел на него. — Ты защищал эту девочку перед всеми, говорил о любви к ней, всех нас заверил, что она — самое важное, что есть в твоей жизни, и ты так спокойно сейчас говоришь, что не знаешь, где она? — мужчина нахмурился, наклоняясь вперед. — Так и есть, она самое важное, самое дорогое, что есть в моей гнусной, никчемной жизни. И только ради неё я подписал этот сраный контракт, разбивая ей сердце. Только ради её жизни, ради её безопасности я выставил себя законченным ублюдком, и в её глазах меня ничто не оправдает. Я знаю её, папа. Она больше не захочет знать меня. — отчеканив каждое слово, я смотрел отцу в глаза, надеясь на его поддержку, которая мне сейчас просто необходима. — Так, ну значит, позвоню я. — выпалила мама, подходя к своей сумке. — Мам… — я закатил глаза, откидываясь на спинку дивана. — Что, мам? Номер давай. Я не смогу уснуть спокойно, зная, что девятнацатилетняя девочка может быть сейчас где угодно, на вокзале или где-то на улице. А если с ней что-то случится? Ты вообще подумал об этом? — она опять отчитывала меня, но мне, кажется, было уже все равно.       Боль настолько плотно обволакивала всё внутри, что еще больше болеть не могло. — Да мне сдохнуть хочется, неужели ты не понимаешь? — прохрипел я, пока мама пыталась разблокировать мой телефон. — Итан, дай мне номер Агаты, я хочу убедиться, что с ней все в порядке, что ей есть куда пойти. — эта женщина не отступала, и я даже подумал, что, может, мама сможет поговорить с девушкой и хотя бы как-то…       Боже, я был готов подослать к ней собственную мать, только чтоб она вернулась. — Не берет… — вздохнула мама, набирая номер еще раз. — Недоступна? Телефон выключен? — оживился я, вставая с дивана, подходя ближе. — Нет, гудки идут, но трубку никто не берет. Кандидо, дай свой телефон, может, она просто от меня не хочет брать, у неё же есть мой номер, да? — женщина обратилась ко мне, и я вспомнил, что и правда сам вписывал номер своей матери в телефон Агаты на всякий случай. — Да, у неё есть твой номер. — Ну вот. Понятное дело, что она не хочет ни с кем говорить из твоих. Кандидо, давай. — женщина не унималась, и папе ничего не оставалось, как протянуть жене свой мобильный, с грустью посмотрев на меня. — Может быть, если она ответит…. Ты бы могла с ней поговорить? — осторожно шептал я, стоя за спиной у мамы, пока она набирала номер брюнетки. — Может не сегодня, а завтра, например… Ты бы могла поговорить с ней? — взрослый мужик просит свою мать уговорить его девятнадатилетнюю летнюю девушку, которая ушла, вернуться к нему или хотя бы замолвить словечко. Дожили, Торкио. — Замолчи, Итан. — она вздохнула, и отслонила трубку от уха. — Конечно, я поговорю с девочкой, только пусть ответит. Не берет… — проведя рукой по волосам, я отвернулся от матери, прикрывая глаза. — Ты ел что-нибудь? — почувствовав теплую руку у себя на плече, я слегка улыбнулся и повернулся к женщине. — Нет. Ничего не хочу. Ни о чем не могу думать. Сдохнуть охота. — Мой мальчик… — мама обняла меня, крепко прижимая к себе, поглаживая по волосам, от чего стало чуточку легче. — Все образуется, сынок. Агата любит тебя, вы не сможете друг без друга. Вот увидишь, вы будете вместе, все будет хорошо. — она шептала, продолжая гладить меня, и я крепче обнял её, чувствуя, что её теплота и нежность просто необходимы сейчас.       Даже взрослому мужику иногда нужны теплые материнские объятия, что могут исцелить любые раны. — Садись, милый. Садись, а я приготовлю тебе что-нибудь. Тебе нужно поесть. — мама усадила меня на диван, забирая со столика бутылку виски, которую я удачно открыл перед их приездом, выпив пару бокалов. — Кандидо, не смотри так. Не видишь, ему и так плохо. Чего ты смотришь, как не на родного? Он спасает девочку уже второй раз, и мы должны его поддержать. — грозно посмотрев на отца, протараторила она, направляясь на кухню. — Я готов поддержать! Только если меня тоже накормят. — крикнул отец вдогонку жене. — Ну что? На свадьбе-то когда гуляем? — с сарказмом проговорил отец, наклоняясь ко мне. — О Боже… — закатив глаза, я откинулся на диван, закрывая глаза, мечтая, чтоб этот кошмар поскорее закончился… Агата       Прошло несколько дней с тех пор, как я ушла. Я сидела в полумраке и листала новости в ноуте в квартире Синьоры Санторо, куда пошла сразу, как покинула дом Итана. Пока его не было весь день, у меня была возможность собрать вещи, поговорить с Камиллой и договориться с женщиной о жилье на первое время. Мне не куда было идти, и старушка здорово выручила меня, приютив у себя.       С работы в кофейне я уволилась, домой возвращаться не было смысла, да и учёба… поэтому Синьора была моим спасением во всех смыслах.       Старушка сидела рядом, когда я ревела днями напролет, готовила мне какие-то вкусности, чтоб хоть как-то отвлечь от мыслей и много говорила. Она даже боялась, что я с собой что-то сделаю и постоянно караулила меня возле ванной, проверяя, не вскрыла ли я себе вены из-за несчастной любви. Все это выглядело очень мило, да и её поддержка хоть как-то держала меня на плаву, иначе я бы совсем расклеилась.       Ночами я лежала в своей комнате и смотрела в потолок, не могла уснуть, все время думая о нем. А днями проверяла телефон, но он не звонил и не писал. Внутри все же тлела надежда, что он не сможет, не сделает то, что разрушит и его и мою жизнь. Не сможет вычеркнуть меня, потому что действительно любит… Но сейчас все надежды с грохотом разбились об реальность.       Я смотрела на экран ноута, и по моим щекам беззвучно стекали слезы. Вся лента новостей пестрила свадебными фото и статьями о счастливых молодоженах. В этот момент мне хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, умереть, задохнуться, чтоб не чувствовать этой боли, что пронзала острыми ножами каждую клеточку моего тела. Теплая рука легла на мое плечо, и я вздрогнула, но все так же смотрела на фото. — Агата, милая… — прошептала старушка и обняла меня за плечи. — Да, Синьора Санторо. Он все-таки женился. — слёзы душили, и я едва говорила, но не могла отвести взгляд. — Прочитай мне, деточка. Что там пишут? — она села рядом, прищуриваясь. — «6 сентября 2012 года, двадцати-восмилетний бизнесмен Итан Торкио, отметил свадьбу со своей двадцати-трехлетней возлюбленной, наследницей миллионера Рикардо Марини, Рачель. Торжество состоялось в одном из самых дорогих и известных столичных ресторанов без особого размаха в узком кругу друзей и семьи. Однако не само бракосочетание наделало столько шуму, а романтическое прошлое мужа Рачель Марини. Пара была вместе больше двух лет, но весной этого года между возлюбленными произошло недоразумение, и они расстались на некоторое время. Поговаривают, что в это время у Итана Торкио случился роман со студенткой Римского вуза, но романтическое увлечение быстро закончилось, и мужчина вернулся к бывшей невесте, наконец, узаконив их отношения. Более того, пара готовится стать родителями. Этим, скорее всего, и объясняется столь скромная свадьба. Остаётся только надеяться, что молодожены будут счастливы.» — прочитала я вслух, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. — Это я — то недоразумение, что случилось между ними этой весной… — тихо проговорила я, глотая слёзы. — Так точно подобрано слово… — вытерев тыльной стороной ладони мокрые дорожки, я открыла фото на весь экран. — Он такой красивый, правда? Ему так идет… быть женихом. Мужем. — не знаю, зачем я все это говорила, разрывая себе душу. — Напыщенный гусь, вот он кто. — добавила женщина, поднимаясь с кресла. — А девка пропадет, вот увидишь. Не будет ей счастья. Не такой ценой. — упираясь о мое плечо одной рукой и на тросточку второй, причитала Синьора, поворачиваясь к двери. — Но я не хочу этого… — прошептала я, когда старушка уже не слышала. — Он заслуживает счастья… У него будет сын… — не знаю, чем я думала, но, открыв в телефоне похожую статью, я скопировала свадебное фото Итана и, зайдя в сообщения, добавила его, подписав «Поздравляю. Желаю семейного счастья».       Смотря на сообщение, я решалась, но потом просто нажала на кнопку «Отправить» и, не дожидаясь ответа, выключила телефон, вынимая из него сим-карту. Только опять рыдая в подушку поздно ночью в своей комнате, я осознала, что дороги назад больше нет. Его больше никогда не будет в моей жизни, я больше никогда не буду рядом, не буду лежать на его плече, задыхаясь от счастья. Нас больше нет. Нас нет. Это и правда конец. Итан       Этот адский день, кажется, не закончится никогда. Я сидел за столом в дорогом смокинге, с бабочкой и бокалом виски в руке, наблюдая за всем тем цирком, что творился вокруг.       Марини сумел даже небольшое торжество превратить в «пир на весь мир», пригласив самых влиятельных людей города. Рачель светилась от счастья, все время поправляя подол пышного свадебного платья, которое всегда мечтала надеть, заранее перешив его под беременность, чтоб немного скрыть шестимесячный живот. Во время регистрации все прошло очень быстро и без особых нюансов. Несколько фото на память, бокал шампанского, марш Мендельсона, под который меня чуть не стошнило… всё как надо.       Исполнив в ресторане первый свадебный танец с новоиспеченной женой, я желал больше всего на свете добраться до бара и напиться, чтоб хоть как-то заглушить боль, которая не покидала меня с того самого момента, как ушла Агата. На следующий день в её кофейню сходила моя мама, но, на наше удивление, ей сообщили, что девушка там больше не работает. Камиллу, её подругу, расспросить мы не смогли, так как она взяла несколько отгулов. Телефон не отвечал, и я решил оставить затею связаться с ней, хотя бы на некоторое время. Я знал, что она не ответит сейчас, возможно, чуть позже, когда немного остынет, соскучится. Ведь я скучал. Каждый день скучал по ней. — Ты видел? Все издания уже пестрят заголовками о вашей свадьбе. — ко мне подсел Дамиано, показывая свой мобильный. — Мне плевать. — взглянув на статью, я допил содержимое своего стакана, громко ставя его на стол. — Брат, ты хоть видимость сделай, что счастлив, а то родственники невесты так и косятся на тебя. Твоя кислая мина выдает тебя с потрохами. — тише произнес друг, наклоняясь ко мне ближе. — Мне плевать. — тем же ответил я, откидываясь на спинку стула. — Единственный плюс во всем этом фарсе, так это вот та молоденькая подружка невесты, которую я сегодня оттрахаю в соседнем отеле. Ммм… предвкушаю… — протянул Давид, а я засмеялся. — Чего ты ржешь, я уже даже номер снял. Эта красотка весь вечер пытается засунуть своя язык в мой рот, так что я уж точно не упущу шанс засунуть в неё кое-что другое. — парень говорил с довольной ухмылкой, не отводя взгляд от той самой брюнетки, которая, кажется, танцевала сегодня только для него. — Ну что ж, я рад, что сегодня хоть кто-то из нас проведет первую брачную ночь по всем правилам. — вздохнув, я посмотрел на другой конец зала, где стояла Рачель со своей мамой, о чем-то разговаривая. — Ты о чем? — Дамиано нахмурился. — Я собираюсь поехать домой, как только все это закончится. — обведя зал рукой, я остановил официанта, попросив его принести мне очередную порцию виски. — Это шутка? — А похоже? — взяв стакан, я сделал глоток, взглянув на удивленного друга, как почувствовал вибрацию в кармане. Лениво потянувшись за телефоном, я взглянул на дисплей и замер. — Что такое? — друг заметил, как я изменился в лице, но, не ответив ему, я дрожащими руками открыл входящее сообщение. «Поздравляю. Желаю семейного счастья» - от прочитанного сердце начало биться в сто раз быстрее, и мне стало казаться, что воздух в зале стал жутко горячим, обжигая легкие при каждом вдохе. Развязав бабочку, я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, пытаясь втянуть побольше кислорода, но легче не становилось. — Итан, что случилось? — услышал я голос друга рядом и посмотрел на него стеклянными глазами. — Мне… мне нужно выйти… — запинаясь, ответил я и, выбравшись из-за стола, не смотря на гостей и невесту, что пыталась поймать мою руку, я вырвался наружу, распахнув дверь ресторана.       Я набирал её номер снова и снова, каждый раз слушая, что номер недоступен или не обслуживается оператором. В голове стоял странный гул, в груди давило, а в глазах все плыло. Я не понимал, что происходит внутри, и, кажется, у меня начинался настоящий приступ паники. Через минуту я почувствовал сильную руку на своем плече. Давид придерживал меня, пока Тереза открывала бутылку с водой, надеясь успокоить хоть как-то. В какой-то момент я почувствовал жуткую тошноту, а через мгновение меня вырвало прямо на газон возле ресторана, где проходила моя собственная свадьба.       Усадив меня на скамью в небольшом сквере, Дамиано взволновано смотрел на меня, а Тереза протянула воду. — Спасибо… — прохрипел я, сделав несколько жадных глотков. — Братишка, ты так долго не протянешь. — тихо произнес мой друг, садясь рядом, пока брюнетка осматривалась по сторонам в поисках кого-то из гостей или репортеров. Только этого нам не хватало. — Она поздравила меня со свадьбой. Она видела статьи, фото. Всё. Господи… — из моего горла вырвался полустон, и, улыбнувшись самому себе, я закрыл глаза. — Синьор Торкио… — только и успела произнести Тереза, как я поднял голову и увидел разъяренную Рачель, что приближалась к нам. — Какого черта, Торкио? Хватит с меня того, что ты весь день ведешь себя, как будто ты не на собственной свадьбе, а на казни какой-то, так еще и сбегаешь при всех из ресторана, выставляя меня полной дурой. — прошипела девушка, как только поравнялась со мной.       Медленно поднявшись, я отдал Терезе бутылку с водой и посмотрел на шатенку. — Да пошла ты! — выплюнул я ей в лицо, без угрызений совести, а девушка опешила. — Что? — она открыла рот от удивления, смотря то на меня, то на Дамиано с Терезой, которые так же не ожидали от меня таких слов. — Что слышала. Пошла ты! Я нихуя тебе не должен. Ты хотела свадьбу, ты её получила. А плясать под твою дудку и притворяться, что счастлив связаться с такой тварью, как ты, я не собираюсь. — со злобой в голосе произнес я каждое слово, смотря в её лживое лицо. — Итан… — на глазах девушки выступили слёзы, но они меня больше не трогали. Она вся насквозь пропитана ядом и враньем, злость и ненависть в её сердце, и там нет места ничему другому. — Только не надо игр на публику, ладно? Чего ты удивляешься, дорогая? — сделав шаг назад, я расставил руки в стороны, улыбаясь ей в лицо. — Ты же хотела стать Торкио? Ты стала ею. Наслаждайся, милая. Ведь ты будешь моей женой только на долбанной бумажке, которую сегодня подписала, потому что даже отсюда мы поедем в разных машинах, в разных направлениях. Поняла? — я говорил спокойно, хоть внутри у меня все разрывало на части. — Ты…ты не можешь. Ты не посмеешь так поступить со мной! — крикнула шатенка, а я, сам того не ожидая, громко рассмеялся. — Я не пойму, ты тупая или прикидываешься? — Итан! — Дамиано схватил меня за рукав, кивнув в сторону дверей ресторана, откуда вышли мои родители и родители Рачель, но мне было плевать на всё. — Я не только посмею, а сделаю так, как обещал. — подойдя вплотную к девушке, что часто дышала, с испугом смотря на меня, я улыбнулся, всматриваясь в её лицо. — Я все это терплю только ради Агаты и моего ребенка, которого ты носишь. Заруби себе это на носу. — отчеканив каждое слово, я еще раз взглянул на Рачель и обошел её, направляясь к родителям. — Торкио, какого черта ты тут устроил? — услышал я голос Марини, что перегородил мне дорогу. — Как что? Свадьбу, Синьор Марини. Заказывали? — громко ответил я, взглянув на своих родителей, что подошли к нам ближе. — Прекрати этот цирк, Итан! — рявкнул Марини, на что я только ухмыльнулся. — Мою подпись вы получили, во всех новостных лентах статьи о свадьбе, все в курсе, что ваша дочь вышла замуж не только по залету, а еще и по огромной взаимной любви, господин Марини. Все как вы хотели. А со своими гостями и этим цирком, как вы назвали свадьбу собственной дочери, вы уж как-нибудь сами разбирайтесь, ладно? А я поехал домой. — выпалил я, замечая, как мужчина начинает закипать. — Папа! — выкрикнула Рачель, подбегая к отцу со слезами на глазах. — Отвези меня домой, пожалуйста. — на этот раз я обратился к своему отцу, на что тот только кивнул. — Кандидо, так же нельзя… — тихо прошептала мама, но отец поднял руку, и пропустил меня к машине. — С него хватит. Мы едем домой. — с этими словами он открыл передо мной пассажирскую дверь, и, не думая ни секунды я сел в автомобиль, даже не взглянув на свою жену и её разъяренного отца. Через минуту папа уже выруливал с парковки и вез меня домой…       С того самого дня, как я поставил свою подпись на свидетельстве о заключении брака, а Агата прислала мне сообщение с поздравлением, моя жизнь превратилась в Ад. Да, в самый настоящий Ад. Я не просыхал, постоянно пребывая под действием алкоголя, моя голова просто взрывалась от мыслей и осознания своей никчемности.       Рачель приехала ко мне на следующий день после свадьбы, требуя, чтоб я вернулся в её дом. Разговор опять превратился в скандал, а моя мама наконец-то увидела истинное лицо девушки, чем была шокирована. Как и папа. Выгнав шатенку из своей квартиры, я закрылся в спальне, продолжая пить, пока мои родители не поняли, что трогать меня сейчас бесполезно, как и взывать к голосу моего разума.       Через несколько дней, когда я протрезвел и вспомнил о работе, сидя у себя в кабинете с дикой головной болью, я решил найти Агату и попытаться поговорить с ней. Зная, что это будет трудно, я все же надеялся, что мне удастся убедить её… нет, хотя бы просто увидеть, услышать голос. У меня была настоящая ломка, и всё, что мне было необходимо — это еще одна доза брюнетки. — Синьор Торкио, ваш кофе. — услышал я голос Терезы и посмотрел на девушку в дверях. — Заноси. Коньяк принесла? — отбросив бумаги, я откинулся на спинку кожаного кресла, наблюдая, как она раскладывает передо мной чашку с кофе, воду и таблетки от головной боли. — Нет. — спокойно ответила девушка, собирая разбросанные по столу бумаги. — А что так? — Синьор Давид запретил приносить вам алкоголь. — таким же тоном проговорила брюнетка. — Серьезно? А тебя нанимал Синьор Давид что ли? — уставился я, усмехаясь наглости друга. — Нет. Но он переживает за вас. Как и я. — девушка выпрямилась, строго смотря на меня. — Что это за взгляд такой, м? — я посмотрел на Терезу снизу вверх, развалившись в кресле. — Какой взгляд? — Такой, осуждающий с нотками сочувствия. — театрально взмахнув рукой, я потянулся за горячим кофе. — Синьор Торкио, я… никогда раньше не видела вас в таком состоянии… — Тереза опустила голову, теребя в руках край своего светлого пиджака. — Вы всегда держали себя в руках, в любой ситуации, даже самой сложной. Всегда знали, что делать, стойко выдерживая испытания, и я восхищалась вашей силой и непоколебимостью… — её откровения заставили меня подняться, отворачиваясь к окну. — А сейчас ты разочарована? — произнес я, повернув к ней голову, взглянув через плечо. — Нет, что вы. То, что я увидела на свадьбе, ну и после… Я думаю, вам очень сложно. Сложнее, чем когда-либо. Но вы должны знать и помнить, что и я, и Синьор Давид всегда будем на вашей стороне и всегда поддержим, что бы ни случилось. Просто скажите, что нам сделать, и мы сделаем. — запихнув руки в карманы брюк, я повернулся к своей секретарше, заглянув в её голубые глаза. — Мне очень тяжело это признать, но сейчас я чувствую себя опустошенным, Тереза. И все эти ваши страдальческие лица, вздохи и заботы только выводят из себя. — сделав шаг к ней, я прищурился, от чего девушка приподняла бровь. — Не надо меня сейчас трогать. Не надо лезть в душу, выводить на откровенные разговоры. Ничего этого не надо. Все, что мне сейчас нужно, это бутылка коньяка, которую я просил мне принести. Но ты решила подыграть моему заместителю, но сука, не мне, твоему босу! — рявкнул я, от чего Тереза вздрогнула и сильнее нахмурилась. — Синьор Торкио… — Тереза, мне нянька не нужна. Мне нужна секретарша, которая выполняет мои просьбы и требования. Справишься? — строго проговорил я, сверля её взглядом. — Конечно, Синьор Торкио. — девушка была сбита с толку, не ожидая от меня такой реакции, и я не хотел её обижать, но, твою мать, Давид заигрался в мамашу. — Умница. Тащи коньяк. Быстро. — не смотря на брюнетку, я сел в свое кресло, делая глоток ароматного кофе, как в мою дверь постучали, а через мгновение в них показалась Рачель. — Блять, вот еще тебя не хватало. — проговорив себе под нос, я взглянул на Терезу, что только усмехнулась и быстро покинула мой кабинет. — Привет, любимый. — промурлыкала Марини, направляясь к креслу напротив меня. — И тебе не хворать. Что надо? — сухо спросил я, опять опуская глаза в бумаги. — Фу, как грубо. Я же к тебе с миром… — пожала плечами шатенка, а я поднял на неё глаза. — Ты принесла бумаги о разводе? — Что? — девушка опешила, а я откинулся на спину кресла. — Видимо нет, так что миром тут и не пахнет. Уйди, Рачель, мне работать надо. — не обращая внимания на её недовольное лицо, я вернулся к договору, который не мог нормально прочитать уже битый час. — Итан, давай поговорим спокойно. Я хочу, чтоб ты вернулся домой, ко мне. Это не дело — жить порознь. Я понимаю, что ты злишься, но мы же все-таки муж и жена… — Серьезно? — засмеялся я, искренне удивляясь её тупости. — Ты правда считаешь, что я просто злюсь? Боже, Рачель, я раньше никогда не замечал, что ты такая дура. — поднявшись с кресла, я обошел стол и сел на его край прямо перед шатенкой. — Зачем ты постоянно меня обижаешь? — в её глазах застыли слёзы, и она опустила взгляд. — Я не обижаю, а констатирую факт. Ты полная дура, если думаешь, что после этой чертовой свадьбы между нами что-то наладится, ну или я сделаю вид, что все замечательно, и мы будем жить как обычная парочка. — наклоняясь к ней, я слегка улыбнулся, заметив, как её взгляд скользнул на мои губы. — Этого не будет, слышишь? И я не злюсь, я ненавижу тебя. И жить с тобой не буду. Поняла? — тихо произнес я, заметив, как её перекосило от злости. — А теперь убирайся из моего кабинета, мне работать надо. — поднявшись со стола, я сделал несколько шагов к дверям и одним рывком настежь открыл их. — Ты бесчувственный мужлан, Торкио. — она встала и, сильнее сжав в руках ремешок от сумки, взглянула на меня, вздернув нос. — Папа хочет устроить семейный ужин сегодня, чтоб мы все собрались, кого-то там пригласил из министерства… Ты должен быть. — ах вот в чем дело, а я то думаю в чем подвох. — Твой отец может раздавать мне указания только на работе, в нерабочее время я никому ничего не должен. Мне плевать, что вы там устраиваете, я не приду. Разгребайте свои проблемы с гостями сами. Убирайся, Рачель, не выводи меня. — указав на дверь, я взглянул на Терезу, что сидела за своим столом, заметив бутылку коньяка у неё в руке. — Да пошел ты, Торкио! — крикнула Марини, а я молча подошел к секретарше, забрав у неё алкоголь, и так же молча вывел Рачель под локоть из моего кабинета. — С удовольствием. — прошипев ей это в лицо, я закрыл дверь прямо перед носом шатенки и, выдохнув, открыл бутылку, сделав несколько глотков прямо из горла.       Следующие несколько дней были похожи друг на друга, как близнецы. Я приходил домой с работы, напивался, засыпал на диване, а утром просыпался или с головной болью или еще хмельной и опять тащился на работу. Сегодня я запорол один из контрактов, и крик Марини был слышен на весь офис, и даже на первый этаж здания. Зато моему спокойствию можно было только позавидовать. Все-таки алкоголь, заливая мозги, делает тебя непробиваемым и безэмоциональным. Выслушав много нового в свой адрес, я просто ушел из офиса, спеша на встречу с человеком, которому поручил разузнать об Агате, точнее, о её местонахождении.       На прошлой неделе я узнал, что девушка перевелась на заочное, а значит, сессии у нее будут реже, а застать в институте её будет еще сложнее, поэтому мне просто нужно узнать расписание лекций, ну и сдачи зачетов, чтоб иметь возможность подловить и поговорить.       Боже, как же я соскучился по ней. Почти каждую ночь я вижу её во сне, она всегда улыбается, всегда зовет к себе, но всегда между нами возникает какая-то преграда, и я не могу даже дотронуться до неё. Просыпаясь в холодном поту, я обнимаю подушку, вдыхая её запах, что еще не выветрился, и опять засыпаю, с надеждой увидеть её во сне снова. — Есть что-то? — спросил я сразу, как парень сел ко мне в машину возле того же института, где училась Агата. — Да, я кое что узнал о студентке Наполи, но, думаю, тебе это не понравится. — от его слов холодок прошел по спине, а я нахмурился, повернувшись к парню. — Говори. — с нетерпением произнес я, уставившись на собеседника. — Короче, она перевелась. — он посмотрел прямо перед собой, постукивая пальцами по панели приборов. — Что значит, перевелась? Куда? — нахмурился я, всматриваясь в профиль парня. — В другой филиал. Тот же факультет, на заочку. Поэтому ты и не застал её позавчера на лекциях. Она здесь больше не учится. — выпалил он, поворачиваясь ко мне, а я замер. — Погоди-погоди… она переехала что ли? — сердце стало колотиться с бешеной скоростью, а ладони вспотели. — Я не знаю, Итан. Ты просил узнать насчет учебы, я узнал. Но логично, если девушка перевелась, то и живет, наверное, тоже там. — он вздохнул, а я, зажмурив глаза, откинулся на сидение. — Твою мать, задание усложняется… — тихо прошептал я себе под нос. — А можно как-то узнать, где она? Ну, я имею ввиду, в институте же должна быть база данных на студентов… дата рождение, адрес и тд? — с надеждой взглянув на парня, я схватился за руль, чувствуя, как становится труднее дышать. — Я думаю, есть. Если надо, я пробью. — Пробей, пожалуйста, найди все, что сможешь… — ответил я, всматриваясь на дорогу через лобовое стекло. — Слушай… а что она сделала? Украла что-то? Нафига ты её так ищешь? — вдруг спросил парень, и я взглянул на него. — Украла… можно и так сказать… Просто держи меня в курсе, ладно? Если надо, переверни эту страну вверх дном, но найди мне её. — было невыносимо понимать, что она уехала и прячется от меня, специально делает всё, чтобы я не нашел её, но я не сдамся. — Без проблем, Итан. Деньги скинешь на карту, как в тот раз. Номер тот же. Сумму я пришлю. — пожав плечами, парень застегнул куртку, поднимая воротник. — Деньги не проблема, но мне нужен результат. — прохрипел я, включая мотор автомобиля. — Я понял. Сделаю все, что смогу. — пожав мне руку, он открыл дверь и вышел в ночь, а я никак не мог уехать.       Откинув голову на спинку сидения, я закрыл глаза, тяжело вздыхая. — Где ты сейчас, моя кошечка? — прошептал я, взглянув на подвеску в виде ловца снов, что висела на зеркале заднего вида. 2 месяца назад — Что это? — как только я сел в машину, держа в руках пакеты из Мака, заметил Ловца снов у себя на зеркале заднего вида. — Это подарок, я специально купила, чтоб повесить сюда. Нравится? — улыбнулась Агата, забирая у меня один пакет, сразу же открывая его. — Зачем? Мне нормально было, когда там ничего не висело и не отвлекало. — дотронувшись до подвески, я покрутил её в руках, улыбаясь. Она и правда была милой. — Не ворчи, Торкио. Это просто красивая вещица, мне понравилась, я купила её для твоей машины, в которой тоже провожу много времени. Боже, как вкусно… — простонала девушка, откусывая кусочек бургера, прикрывая глаза от удовольствия, на что я засмеялся. — Видишь, Наполи, а ты говоришь вредно. Вредно, но вкусно. — я с удовольствием наблюдал, как брюнетка ест гамбургер, заедая картошкой фри, подавая ей время от времени стакан с колой. — Если бы я не была так голодна после лекций, мы бы все же доехали до дома, а не питались фаст-фудом на парковке МакДональдса. — говоря с набитым ртом, она выглядела смешно, но настолько мило, что я не мог спрятать улыбки. — Здесь темно, малыш, нас никто не видит, и я никому не скажу. — Особенно моей маме. — заметила девушка. — Особенно твоей маме. — ответил я и забрал у девушки пустой пакет, скручивая его, собираясь выбросить в мусор. — У тебя соус здесь… — наклонившись вперед, я поднял лицо девушки за подбородок, а она смешно нахмурилась. — Где? Всё? — облизав губы, она уставилась на меня, а я, воспользовавшись моментом, поцеловал её в губы, от чего Агата расплылась в улыбке. — Хитрый… — промурлыкала она, нежно касаясь моих губ, и через мгновение с жадностью отвечала на поцелуй, обхватив меня за шею…       В груди больно кольнуло, а воспоминания о ней менялись в голове, словно картинки, заставляя улыбаться. Мне так её не хватает, Господи. Я так скучаю… Открыв глаза, я заметил капли на лобовом стекле, а через мгновение за окном раздался гром. Дождь тарабанил по автомобилю, заглушая мысли, и, еще раз взглянув на Ловца снов, я включил правый поворот и вырулил на дорогу, направляясь в свою квартиру…       Пустую квартиру… Без неё… Через несколько дней мне сообщили, что адреса студентки Наполи в деканате ни одного из филиалов нет, и не понятно живет она там или просто учится, поэтому у меня осталась надежда, что Агата все еще в Риме, просто не хочет, чтоб её нашли. Точнее, нашел, я. И если сначала я думал, что она злится и обижается, не хочет меня видеть, но со временем тоже начнет скучать и все же даст мне возможность объясниться, то сейчас я начинал откровенно паниковать. Я даже нашел Силайо, надеясь, что он или родители хотя бы намекнут мне, где она может быть, но и тут я потерпел фиаско. Она не появлялась дома, а отец девушки пригрозил, что зароет меня прямо у дома, если я посмею приехать или еще раз спросить что-то о его дочери. Это и понятно… В чем их винить? Я сам все испортил, испоганил всё самое хорошее и светлое, что было в моей жизни. Поэтому ехать в Неаполь и разузнать лично об Агате, я не рискнул, ведь, зная характер ее отца, можно было предположить, что он выполнит свою угрозу.       Сегодня суббота, и я наконец-то мог не переживать, что утром мне опять в полупьяном состоянии придется тащиться в офис, видеть кислые мины Терезы и Давида, ну и осуждающие лица почти всех сотрудников моего отдела. Хотя, по сути, мне было плевать на это. Я пустил свою жизнь под откос и ничерта не жалел об этом.       Звонок телефона заставил меня поморщиться от головной боли и укрыться одеялом полностью, громко простонав. Но от этого ничего не изменилось, жужжание продолжалось с такой же интенсивностью, и похоже тот, кто звонил не собирался сдаваться. — Да! — рявкнул я, снимая трубку, не смотря на дисплей. — Итан, это мама. Ты что, спишь? — услышав голос женщины, я невольно нахмурился, мне стало стыдно за свои мысли. — Сплю… — проныл я, укрываясь с головой. — Итан, почти 2 часа дня, ты что? — Мам, сегодня выходной, и я хочу выспаться. Можно мне поспать спокойно хотя бы в субботу, или мне отчитаться надо и за это? — грубо ответил я, чувствуя, что сдают нервы.       Мама звонила мне слишком часто, постоянно интересуясь моими делами, самочувствием, здоровьем, что начинало раздражать. — А чего ты мне грубишь, я не пойму? Я что ли пью каждый день, не просыхая, уже какую неделю? Или может быть я сажусь за руль пьяной, рискуя тем самым своей и чужой жизнью? — отчитывала меня мама, чуть поднимая голос, а я громко простонал, давая понять, что не выдержу, если она будет продолжать. — И не ной мне тут в трубку, Итан! — от её строгого голоса в ушах зазвенело и свело скулы. — Мама, я тебя прошу, хватит… Голова и так болит… — Ты что, опять пил? Поэтому ты спишь до обеда? Нет, Кандидо, ты слышишь? С этим надо что-то делать, он так сопьется совсем… — она отложила трубку, обращаясь к папе, а я больше не выдержал и просто отключился, чтоб не слушать нравоучения в двадцать восемь лет, сука!       То, что моя мать знала о моих приключениях, я понял еще 2 недели назад, когда она позвонила мне именно в тот момент, когда мне оформляли штраф за превышение. От вождения в нетрезвом я откупился. Рядом в этот момент со мной стоял только Давид, и, судя по всему, это он сливал всю инфу обо мне моим родителям, видимо, пытаясь вразумить, что у него не особо получалось.       Сползая с кровати, я кое-как дотащил свое тело до ванной и, стоя под струями теплой воды, подставляя под них лицо, старался залить уши, чтоб заглушить мысли. Агата часто присоединялась ко мне в душе, стараясь незаметно проскользнуть ко мне, когда я вот так стоял с закрытыми глазами. Я так привык к этому со временем, что даже когда успевал помыться, просто ждал её маленьких ручек у себя на спине. Не знаю, почему ей так нравилось принимать душ вместе, но определенно это заряжало энергией на весь день.       Иногда, когда было времени побольше перед работой, мы занимались любовью и растягивали удовольствие. А иногда, когда поджимало время, да и настроение было подходящим, страсть накрывала нас обоих, и тогда её громкие стоны и вскрики не заглушал даже шум воды. Боже, сейчас это кажется таким далеким… Как будто всё это было не со мной… Как будто она была просто сном, видением… Только каждый раз теперь, принимая душ, я чувствую её нежные руки на своей груди, чувствую её горячее дыхание, её ногти на спине, что оставляли красные дорожки… Я всё еще жду, когда она придет и обнимет меня, прижмется и спросит, можно ли ко мне присоединится… А потом я буду любить её, как никогда. Буду жадно целовать, прижимая к холодному кафелю, чувствуя, как она сжимает меня внутри, как кричит мое имя… Черт. — Твою мать… — выругавшись, я посмотрел вниз, заметив слегка… приподнятое настроение. — Ты даже в мыслях делаешь это со мной, сучка маленькая… — вздохнул я, поднимая лицо вверх, подставляя его струям воды, что стекали по телу, и коснулся себя…       Несколькими часами позже я все же выслушал мать, точнее, её причитания и угрозы переехать ко мне, пока я не возьмусь за голову, а потом отца, который полностью поддержал свою жену и выписал мне по первое число за мое поведение. На этот раз я всё послушно выслушал, обещая исправить ситуацию и жизнь, на самом деле желая повеситься где-нибудь на ближайшем дереве.       Выйдя из дома, я просто решил проветрить голову и просто пройтись. Мне нужно было хоть немного свежего воздуха, иначе я бы действительно сошел с ума в четырех стенах.       Рачель всё время названивала или оставляла сообщения, угрожала, просила, плакала, но чаще все-таки угрожала и все так же пыталась вернуть меня в свой дом. Перестав читать её сообщения и отвечать на звонки, я освободил себе немного личного пространства от этой ненормальной, вздыхая полной грудью.       Я брел по улицам, дойдя до кофейни, где работала Агата, и остановился там, где всегда парковался, дожидаясь, когда она закончит смену. Поразмыслив о том, куда она могла деться, я посмотрел вдоль аллеи, что вела к дому Синьоры Санторо, и задумался… а потом ноги сам повели меня в этом направлении. Вспомнив, как шел за девушкой, подловив её на вранье, мне стало грустно. Ведь я тогда не подозревал, что этот маленький проступок так расстроит меня и заставит несколько дней обижаться на брюнетку.       Оказавшись перед дверью квартиры, я завис с пальцем у звонка, собирая мысли в кучу. Но, все-таки нажав на него, я откашлялся и стал ждать. Шарканье за дверью говорило о том, что в квартире определенно кто-то есть, и через несколько минут ожидания передо мной появилась седоволосая старушка. — Тебе чего, милок? — обратилась она ко мне. — Эм… вы, наверное, меня не помните… меня Итан зовут, у вас Агата Наполи работала… — начал я, надеясь, что с памятью у неё не совсем плохо. — Почему же не помню? Помню. Но вопрос остается тем же — тебе чего? — она придерживала рукой дверь, не давая мне войти, и я вздохнул, не зная, как спросить. — Синьора… пожалуйста, помогите мне. Я не могу её нигде найти… — взмолился я, смотря в серые глаза женщины, что с интересом рассматривали меня. — Такое чувство, что она кукла какая-то, что прям потерял… Чем я могу помочь-то? — выпрямилась она, открывая дверь пошире, а я вопросительно поднял бровь. — Ну входи, чего уж… — кивнула женщина, и я вошел в коридор квартиры, прикрывая за собой дверь. — Она ушла от меня, мы сильно поссорились… — И ты женился. Договаривай уже всё до конца и не тяни кота за яйца. — перебила меня старушка, и я улыбнулся. — Она приходила к вам? Ей некуда идти, в этом городе у неё никого нет… не было, кроме меня. Я боюсь, что с ней что-то случилось… — начал я, кусая губы, осматриваясь по сторонам, как будто пытаясь найти следы её пребывания здесь. — Что-то долго ты… Боится он. Чего боишься? Раньше надо было искать, сразу. А то месяц прошел, а он спохватился… — она отчитывает меня что ли? Да что за день сегодня такой? — Я понимаю, что виноват перед ней… Черт… — проведя рукой по волосам, я опустил голову, а потом посмотрел на старушку. — Она приходила к вам? — с надеждой спросил я. — Да, приходила. Прорыдала пару дней, не знала, что ей делать. Ты ведь бросил её! — женщина ткнула в меня пальцем, грозно посмотрев. — Где она? — прошептал я. — Я не знаю. — спокойно ответила женщина, а мое сердце с грохотом упало вниз. — Она оставалась у меня пару дней, потом узнала о твоей свадьбе… проревела всю ночь, думала, я не слышу… а у меня сердце разрывалось за эту девочку, идиот ты такой! — палец опять больно кольнул в область груди, и я поморщился. — А на следующий день уехала… не знаю куда. Сказала, что не может больше быть здесь. Вот так и сказала. И утром уехала, да. — опираясь на тросточку, старушка переминалась с ноги на ногу, наблюдая за мной. — Черт… Куда же она могла уехать… — нервно проводя рукой по волосам, я отвернулся, прикрывая глаза. — Любишь её? — услышал я и повернулся, смотря в морщинистое лицо женщины. — Люблю. — вздохнул я. — Зачем тогда женился? Зачем сделал ей больно? — вопросы посыпались один за другим, а старушка нахмурилась. — Я не мог по-другому… Если бы она позволила объяснить, переубедить её… — Ну, тут я тебе ничем не помогу. Я не знаю, куда она уехала, и телефона у меня её нет. Может жизнь начала новую, может тоже замуж выйдет, дай Бог… — отчеканила она, подходя к двери, взявшись за ручку. — Что? — опешил я. — А что? Думаешь, она вечно по тебе страдать будет? То, что ты у неё первый не означает, что останешься единственным. Тоже мне… — фыркнула старушка, а у меня сжалось сердце.       Я раньше никогда не думал об этом, ну что вот она ушла и может быть, со временем, забудет меня, начнет новую жизнь… с кем-то другим… не со мной… Я не знал, что сказать, просто смотрел на женщину, чувствуя, как в горле пересохло, и дышать становилось тяжелее. — Что знала, то тебе сказала… а больше и знать ничего не знаю о твоей Агате. Хорошая девочка, жаль, что погубил ты её, сердце разбил… плохо ей очень. — заключила старушка, открывая настежь дверь, тем самым давая понять, что я задержался. — Спасибо большое… и еще, вот… — я вынул из кармана свою визитку, протягивая ей. — Это что? — удивилась старушка, но все же взяла у меня из рук бумажку. — Это моя визитка, здесь мой номер… рабочий и мобильный. Если она появится или придет к вам, я очень вас прошу, позвоните мне. — сглотнув, я с надеждой посмотрел на неё. — Хорошо. Ступай, милок. — махнув рукой, женщина кивнула и закрыла свою дверь.       Услышав щелчок замка, я вздохнул и, постояв еще несколько секунд, спустился по лестнице, выходя на улицу… В груди жгло, а сердце готово было проломить ребра.              Подняв воротник, прикрываясь от осеннего ветра, я запихнул руки в карманы куртки и побрел в сторону дома, опять думая о ней… Агата — Почему не вышла? Могла хотя бы выслушать его… парень весь извелся… — услышала я позади и повернулась к Синьоре Санторо, которая зашла в комнату. Я так и стояла возле стены, упираясь в неё спиной, чувствуя, как горячая слеза скатилась по щеке вниз. Быстро вытерев её ладонью, я посмотрела на старушку, что медленно, упираясь на трость, дошла до стола, садясь в массивное деревянное кресло-качалку. — Он уже все сказал месяц назад. И сделал тоже… — вздохнув, я не двигалась с места, всматриваясь в лицо старой женщины, освещаемое небольшим торшером в углу комнаты. — Ты же слышала, он любит тебя, деточка. — взяв очки, женщина нацепила их на нос и, прищурившись, посмотрела на меня. — Любит меня, но женат на другой. Как-то не очень вяжется, вам не кажется? — оттолкнувшись от стены, я подошла к шкафу, вынимая из него полотенце и теплую пижаму. — Ох, Агата… — она покачала головой, откидываясь на спинку кресла, медленно покачиваясь. — И кстати, информация о новой жизни и о том, что я ревела по ночам, была лишняя… Ему не обязательно знать. — серьезно произнесла я, подходя к столу. — Что знать? Что ты все еще страдаешь и тебе плохо? Или ты думаешь, раз не плачешь больше при мне, улыбаешься через силу, я не вижу твоих заплаканных глаз по утрам и не слышу твоих всхлипов по ночам? Нет, деточка, я всё это замечаю. Не надо от меня прятаться. Я переживаю о другом… — она вздохнула, а я сжала в руках полотенце, подавляя в себе желание выплеснуть все эмоции наружу. — О чем? — спросив, я посмотрела на неё усталым взглядом, чувствуя, что за этот месяц вымотала себе все нервы. — Чтоб ты не потеряла свою человечность, милая… Эта боль уничтожает твое доброе сердце и чистую душу… Отпусти её, Агата, отпусти, пока она не сожрала тебя и не оставила только оболочку. Потому что ты потом сама себя возненавидишь… — от её слов мурашки прошлись по телу, и мне стало не по себе.       Может быть, она замечает что-то, чего не замечаю я, но страшно мне стало не от этого… А от того, что она очень четко подметила то, что творится у меня внутри. Эта борьба самой с собой вымотала меня… И мне казалось, я немного успокоилась, до сегодняшнего дня. Пока не увидела его через окно возле дома, пока не услышала его родной голос, пока не почувствовала свое сердце, хоть и думала, что его больше нет, и нечему больше болеть…       Ничего не прошло… Ничего не забыто… И от этого еще больнее…