***
Действительно скоро русским надо было уже собирать свои вещи, ведь время поездки в Германию закончилось. На самом деле Отто тоже об этом много думал, в конце концов не только Вальтер беспокоился насчёт отъезда. Штирлиц понимал, что не знает как попрощаться со своим немецким шефом и, всё-таки, кем-то большим... Вообще как всё сложилось здесь - оказалось одним большим форс-мажором. Никогда до этого журналист бы не подумал, что его жизнь может повернуться вот так. По правде говоря, Штирлиц не хотел уезжать: здесь он уже всех знал, а отношения с Вальтером развивались стабильно и хорошо. "Обозначить эпитетом прилично наши отношения - было бы преступлением," - подумал Штирлиц, невольно усмехаясь. Отто понимал, что разговор неизбежен - звонок Гейдриха только это подтвердил. Он понимал чувства и смятение Шелленберга, также журналист не сомневался, что Вальтер тоже понимает всю загвоздку. Отношения на расстоянии, конечно мило, но, к сожалению, явно не для них. Штирлиц знал, что расстояние губительно: можно любить на расстоянии всю жизнь, но в случае его и Вальтера им слишком будет не хватать близости и тепла. Работа будет забирать приличную часть времени, учитывая то как они здесь работали - времени на звонки и письма практически не будет хватать. Отто с болью в сердце понимал, что расставание неизбежно.***
Шелленберг немного нервно ходил из стороны в сторону, ожидая Штирлица. Сейчас должен был состояться самый серьёзный и важный разговор возможно всей его жизни. Вальтер даже не был уверен насколько он готов ко всему этому, но знал, что это, несомненно то, что он хочет. Отто появился вскоре из-за угла, он посмотрел на своего шефа с нескрываемой печалью в глазах и как-то даже неловко переступил с ноги на ногу. Правда, никто не решался начать разговор первым, так они, наверное, минуту постояли молча обмениваясь взглядами(только музыки не хватает как в кафе "Elephant"). В конце концов, Отто не выдержал: — Мы собрались поговорить ведь... — Да-да, я хотел обсудить то, что ты уезжаешь вместе со всеми русскими, вы ведь уезжаете, да? - глупый вопрос в надежде услышать другой ответ. — Ты прекрасно знаешь, что да, - Штирлиц кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке. — А нет возможности задержаться или там... Ещё что? - что-то даже наивное было в этих вопросах Шелленберга, несмотря на то, что выглядел он очень серьёзно и собранно. — Вальтер, ради Бога, может ты наконец перейдёшь к сути? - Отто просто не выдержал уже странных уточнений про отъезд, потому что его шеф прекрасно всё знал. - Нет, нет и ещё раз нет. Нет возможности задержаться, я уезжаю со всеми, потому что время нашего пребывания здесь закончилось. Скажем так "немецкая сказка" закончилась, всё! Достаточно эмоциональная и гневная тирада Штирлица была чем-то тоже новым, всё-таки Отто был из тех людей, которые достаточно холодны и не особо выставляют напоказ эмоции. В этом случае, конечно, ситуация была ещё тем исключением. — Мне кажется нам надо... - начал было Отто, чувствуя сильную горечь от того, что он собирался предложить расстаться. — Ты выйдешь за меня? - вдруг перебил его Вальтер, серьёзно глядя на того. Этот вопрос грянул как гром среди ясного неба - Штирлиц в шоке посмотрел на Шелленберга. В вопросах стратегии обойти его было очень трудно, скорее всего, невозможно. Отто просто уставился на своего шефа в немом изумлении. Из-за того, что пауза затянулась, а ответа не последовало, Шелленберг немного нервно и быстро добавил: — Ну, я подумал, почему бы и нет? В Германии это можно, а отношения у нас развиваются хорошо и я хотел бы с тобой построить семью, а ещё Гейдрих, несомненно, тебя к нам может на постоянной основе устроить. В конце концов, если слишком рано или ты не хочешь, то можем отложить вопрос. Просто если пожениться, то всё станет гораздо проще и, там, чтобы ты на гражданство подал в упрощённой форме. Немецкий ты знаешь, со знанием культуры я помогу и вот... Штирлиц всё ещё молча стоял напротив, как будто сильно задумавшись, хотя в подобной ситуации, может и не как будто. Практически в отчаянии Вальтер наконец тихо добавил: — Я просто подумал, что тебе не обязательно уезжать... Про жизнь своего сотрудника Шелленберг знал достаточно и в России не было ничего особенного, что могло бы задержать Отто. Так сложилось, что вспоминая о прежних годах, тот мрачнел и признавался, что было "стабильно". Они оба понимали, что это "стабильно " означает "невыносимо скучно". Поэтому сделать выводы Вальтер мог легко, правда, теперь он сомневался насчёт успеха своего плана. — Придётся нам только поменять у тебя в квартире шторы - они совсем никуда не годятся, - Штирлиц наконец подал голос. На этот раз уже Шелленберг уставился на того, не совсем будучи уверенным: понял он верно или нет. Заметив этот взгляд, Отто вдруг тепло улыбнулся и добавил: — Конечно я выйду за тебя. Вальтер от восторга не смог сдержать победный восклик и бросился целовать Штирлица, который немного смущённо возмущался, что "не на людях же". Однако, Шелленберга это не особо волновало сейчас. — Чур Мюллера на свадьбу не зовём, - серьёзно сказал Вальтер, на секунду отстраняясь от Отто. — Почему? Как же так? Ведь именно из-за него мой дорогой шеф сбежал со встречи с Гейдрихом ради моего спасения, - с иронией протянул Штирлиц. — Так и знал, что ты это припомнишь. Зато какая статья может выйти о нашей свадьбе! - Вальтер восторженно посмотрел на Отто, держа того за руку. — Скандальная? - начал подтрунивать тот, уже тихо посмеиваясь. — Нет, - Шелленберг приблизился, осторожно притягивая Штирлица для поцелуя. - Как ты любишь: о "цветочках и искусстве". Штирлиц искренне и счастливо улыбнулся: он хотел что-то ответить, но не успел. Вальтер уже поцеловал его, не давая испортить момент и эффект от своей фразы. Да, теперь их ждёт ещё больше времени вместе. Не важно сколько всего им придётся пройти: с чем столкнуться, сколько раз задержаться до утра в офисе, забрать пьяного Гейдриха или проторчать в участке Мюллера. Самое главное во всём этом то, что их любовь, прямо как статьи, которые они пишут и публикуют, обозначается не эпитетом "скандальная", а чем-то совершенно другим. Как хорошо, что когда-то один русский журналист с фамилией Штирлиц заявил своему шефу о том, что тому бы следовало написать как-нибудь статью о "цветочках и искусстве". Шелленберг так и сделал, предложив сначала тому встречаться, а потом выйти за него. Конечно, возмущений Отто не избежать насчёт того, что Шелленберг будет его очень просить взять свою фамилию, ведь Вальтер уверен: "Целых два Шелленберга в офисе звучит замечательно!" Однако, это уже другая история.