Мы ужасны

Они летели быстро и не особо осторожно, Рик как обычно не обращал никакого внимания на безопасность, что всегда очень разочаровывало Бет, голова которой сейчас была забита совсем другими мыслями. Их корабль рассекал космос с невероятной скоростью, пролетая множество причудливых планет ни на грамм не похожих на землю. Это могло бы стать хорошим путешествием, если бы только не причина его начала. Рик включил змеиный джаз, чтобы как-то расслабиться. По нему было видно что он необычайно напряжен. Такое состояние было для него нехарактерно: обычно он был пьян и пускал все на самотек, только не когда дело касалось его дочери, единственного, что его волновало, даже если она была клоном. Так и проходило время. В отвратительной духоте сломленности и беспокойства. Они не проронили ни слова и даже не кинули друг на друга беглый взгляд. Каждый был погружен в свои собственные мысли. Наконец они добрались до нужной планеты. Рик повернул штурвал и начал входить в её атмосферу. В целом она была похожа на Землю, лишь облачность у неё была намного выше. Дед посадил корабль рядом с огромным рестораном, название которого из-за особенностей местного языка прочитать землянину было невозможно. Привлекали внимание тут ужасные уродливые околокроненбергские существа, которые населяли планету, но ели они обычную земную еду. — Итак, тут нашу речь никто не разберет. Да, население тут мерзкое, но зато еда вкусная и знакомая, — хмуро сказал Рик, пожимая плечами. Вдвоем они зашли в здание и сели за свободный столик в уединенном месте у окна. Бет глубоко вздохнула, наконец показав хоть как-то свое присутствие. Вскоре отвратительное мясное существо в какой-то нелепой шляпе подошло к ним и пробормотало нечто непонятное, будто младенец под водой пытается выговорить название комбайна на норвежском. Рик пробормотал в ответ «лъжвзвые брауне коффе тэзаре горволвыре», что получалось у него достаточно неплохо и показывало как часто он бывал в этом места. — А ты что закажешь? Тут почти любое земное блюдо есть. — Обойдусь водой, спасибо. — Вьдовэ рараворае шлллле, — обратился Санчез к официанту и кивнул, молча показывая что это все что им нужно. Официант ушел и они остались наедине. Бет расстроенно глянула на отца и тот отвел взгляд, желая избежать неприятного разговора. Им принесли еду. Салат Цезарь, брауни, капучино Рику и стакан воды для его дочери. — Слушай, я мог избавить тебя от всех этих забот, только реши и попроси. Мне все подвластно, — он отпил глоток кофе и понял, что ему добавили туда ваниль, которую он терпеть не мог, но все же продолжил пить. — Пап, я… Думаю что это тоже в каком-то роде побег от ответственности. Я очень похожа на тебя, и может я бы хотела чтобы ты решил все мои проблемы, но я не думаю что это правильно. Я ровнялась на тебя долгие годы, но теперь думаю, что не хочу быть такой как ты. — Угу, я тот еще мудак, продолжай, — без зазрения совести искренне сказал он, отпивая еще один глоток и внимательно слушая. — Просто, может, мое решение позволит тебе хоть как-то меня понять. Я думаю, нужно оставить ребенка, — замялась она, откидываясь на спинку стула и глубоко вздыхая в раздумьях. Рик был настолько шокирован, что тут же выплюнул весь кофе изо рта, заляпав белую скатерть и тарелки с едой. Бет, у которой уже пересохло горло, отпила холодной воды и замолчала, ожидая его словесной реакции. В глубине души она боялась, очень боялась, что он снова бросит ее, но по другому она просто не могла сейчас. Ей руководили эмоции, эмоции которые терзали ее душу и рвали ее на части. Она не могла позволить себе просто взять и избавиться от последнего, что связывало ее с ее собственными проблемами: доверия, мышления, воспоминаний. Ей было не под силу сказать иначе. Ей было так плохо и страшно, страх разъедал ее внутренности, оставляя только сердце, которое приказало принять неправильное, глупое решение. Но даже это решение Рику придется уважать. Он видит в ней себя когда-то давно, помнит как все было и не может позволить подавить ее волю, ведь это именно то, что он сам ненавидит. Он посмотрел ей прямо в глаза того же цвета, что и у ее матери. Такие знакомые. Ведь когда-то она сама ждала ребенка и на свет родилось лучшее его изобретение — Бет Санчез. Не Смит, а Санчез. Как же он любил ее, как же он скучал по Диане, как же долго всматривался в эти глаза, с каждым днем горевшие тем же огнем, что когда-то был в его глазах. И сейчас он вспоминал лишь то, как они говорили на ту же тему с его некогда любимой женщиной и это заставляло его ужасаться чуть ли не до слез. — Милая, я не смогу решать за тебя, если ты надеешься что я буду тебя переубеждать то… — Я ни на что не надеюсь. Только на то, что ты останешься, даже если ты не одобряешь это решение. Я не могу жить ради твоего одобрения больше, понимаешь? Теперь мне нужно решить и у меня есть много причин сказать именно так. Рик вздохнул, зажмурился и почувствовал как что-то больно кольнуло в сердце. Как будто в нем проснулось то, что спало много лет: сострадание, сожаление, боль. То, что он уже бесчисленное количество времени топит в себе алкоголем и наркотой. Да, так нельзя. Это уже стало невыносимым. Но может Бет права и ему нельзя дальше бежать по той же дороге, по какой он бежал все это время. Казалось, будто такой была вся его жизнь, но это было не так. Когда-то ему было хорошо. Ничто не будет как раньше. Он снова посмотрел на подавленную Бет, не отрывавшую от него своих щенячьих глаз. Но может, все станет чуть лучше и он снова почувствует себя хорошо. Может быть. — Послушай, дорогая, я не разделяю, но я тебя уважаю. Я обещаю, что буду рядом. И я обещаю, что помогу.