Мы ужасны

— Милый, как починить портальную пушку? — Наконец успокоившись и входя в роль своей матери, о которой она почти ничего не помнила, спросила Бет. Рик уставился на нее в недоумении. — Портальную… Пушку? Взгляд его был пуст и отнюдь не глубок, как обычно. Они застряли здесь. Что ж, после стольких лет с Джерри, Бет было уже совсем не сложно взять все в свои руки: она к этому привыкла. Да и теперь это ее приключение. Возможно, даже без ехидных комментариев. Женщина взяла себя в руки и подумала, что им стоит делать теперь. Для начала нужно найти корабль и прилететь на Землю… Стоп, это же параллельная вселенная. Здесь на Земле может быть опасный, недружественный Рик или этой планеты вообще может не существовать. Значит нужно вернуть память отцу. Очевидно, это были не последствия сотрясения, это было побочное действие кристалла. Значит нужно найти что-то, что может его нейтрализовать. Бет взглянула на осколки. Наверняка именно в них находился ключ. Касаться их было нельзя, поэтому она лишь робко смотрела на них, пока вокруг ползал ее отец, пытающийся понять где он. В осколках не отражалось абсолютно ничего. Они будто были заполнены голубой пустотой. Чертовщина. Бет еще раз огляделась… Халат Рика. Наверняка в нем содержится просто куча различных вещей, которые могут помочь. Она наконец помогла ему подняться. Он стоял, шатаясь, пока она снимала с него халат. Внезапно Рик обнял ее, одетую в его обычный прикид. Обнял, прямо так, как обнимал Диану. Это разбивало сердце. Он попытался ее поцеловать и время будто замедлилось. Перед Бет снова встал моральный выбор: поддаться обстоятельствам и снова стать инициатором инцеста, либо отшатнуться и придумать как это оправдать за пару секунд. Что будет если она снова выберет первый вариант? Теперь она могла рассуждать трезво. Возможно, не будет ничего страшного и Рик потом забудет. А вдруг не забудет? Он же поймет, что она не выполнила свое обещание… Как всегда. Как тогда, когда он пообещал поехать с семьей за мороженым, а в итоге куда-то сбежал, затем бросив маму. Почему он так поступил? И поступал всегда. За что она так его любит? Она настолько погрязла в воспоминаниях, что не заметила как все уже начало происходить и Рик начал расцеловывать ее сначала в щеки, а затем и в губы. Очень нежно, но все же весьма быстро. Когда он открывал глаза, в них было видно, будто он до этого тысячи лет скучал. А сейчас… Сейчас он снова вместе со своей женой. Но если он такой любящий в глубине души — точно ли он бросил ее мать когда-то? Что если все было совсем не так? Бет думала об этом, придаваясь греху и целуясь с отцом как можно страстнее, но все же спустя минуту отпрянула. Она погладила его по седо-голубым волосам и посмотрела влюбленным взглядом прямо ему в глаза. — Милая, у тебя прекрасные глаза. Я так по ним скучал. Да, эти слова были адресованы не ей. Но боль от них и слезы по щекам были ее. Она обняла его невероятно крепко, ощущая, как что-то внутри разгорается с каждой секундой. Оно жжется, обугливает ее душу, но оно же излучает тепло и свет, которого ей так не хватало. Все было не так просто. Рик не так прост. Она не так проста, как думает. Бет взялась за дело и устроила себе мозговой штурм, попутно объясняя все отцу, который был в состоянии помутнения. Что напоминает людям о себе? Зеркала. Она рыскала в карманах, но не находила ничего кроме различных пушек. Стоп, мозговыносяшки, точно. У него наверняка должен быть скачанный мозг на этот случай. Нужно только его найти. Но для начала… Она глянула на него. Такого невинного, такого родного и домашнего, спрашивающего ее когда они вернутся домой, но внутри него все равно было что-то дьявольское. Совсем как внутри маленькой Бет, судя по его рассказам. Милый, с виду добрый человек с жестокостью внутри. Но глядя на него, она понимала что сейчас он счастлив. Как ребенок, играющий с друзьями. Рик перебирал свои волосы, в недоумении когда это он отрастил такие волосы, рассматривал свою одежду, смотрел на Бет, неловко держал в руках предметы, которые она ему давала чтобы проверить его состояние. Он разглядывал их в смятении и спрашивал что это. Такой милый, в нем остались только светлые воспоминания и самые важные ему люди из его молодости, что сформировало его нынешнюю личность. Бет наконец нашла нужный инструмент. Небольшое устройство, которым она ни раз видела как пользуется отец, сохраняющее и воспроизводящее воспоминания. Правда, он был миниатюрой настоящего и видимо, содержал только самые важные отрывки. — Слушай, не трогай эти кристаллы, ладно? А то взорвёшься. — Ладно, — слегка сердито сказал он, продолжая рассматривать свои конечности. Бет собралась с силами и воткнула в шею иглу пистолета, заряженного первой колбочкой. Это был максимально тупой стендап котоподобного пришельца со взъерошенной желтой шубкой. Он стоял на сцене, наряженный в элегантную бабочку, и травил свои жутко расистские шутки. — Что надо сделать, когда видишь окровавленного глибглоба? Перезарядить бластер! Зал не аплодировал. Слышалось только ржание Рика. — Как понять, что у глибглоба недавно был секс? Его глаза всё ещё красные от перцового балончика! В зале послышалось осуждающее бормотание. Под смех Рика. — Ладно, не нравится косморасизм? Тогда эта шутка вам понравится. Что вы сделаете, когда увидите застрявшего в дырке расиста? Посквончите ему на лицо! Зал начал расходиться под громкий гогот молодого Санчеза. Воспоминание кончилось. Бет догадалась, что он записал его, чтобы снова и снова пересматривать как по новой. Ну и дебил. Тут до нее дошло, что он точно не записал бы рецепт самой мощной вещи во всей галактике, которая является самой важной вещью для него и неповторима ни для кого кроме Рика, на какую-то мозговыносяшку. Расстроенно она положила пушку обратно в огромный карман, набитый всякими вещицами и стала рыскать по второму внутреннему карману. И нащупала нечто необычное… Пирамидка с такой же иголкой, как и у бластера, торчащей из вершины. Надпись на основании конструкции гласила «мой мозг». Очевидно, чтобы он все вспомнил, она должна воткнуть эту иголку ему в шею и подождать. Но ее разъедало любопытство. Только сейчас она нашла все те белые пятна в их истории, поняла что очень мало что помнит о своем детстве, осознала количество несостыковок в истории и ей стало безумно интересно что же на самом деле за всем этим скрывается. Жуткая история о том, что она — его робот и у нее никогда не было матери? Или что-то еще? Она потребовала отца присесть и подождать, села на колени сама и воткнула иглу себе в шею… Сирена в доме Смитов наконец перестала орать. Дети оказались в гараже. Там был накрыт стол со вкусными закусками. Морти сразу решил взять кусочек шоколада, к чему его подначивала Саммер, мотивировавшая это тем, что наверняка это нечто особенное и Рик и не собирается им навредить, а на самом деле пыталась использовать его как лабораторную крысу. Дверь за ними была прикрыта металлической дверью, закрывшейся сверху-вниз. Теперь стало зловеще. В комнате была полутьма, а причудливый робот, только заткнувшийся, начал проигрывать какую-то голограмму с непонятными символами. Они что-то точно напоминали, но ни один из них не мог разобрать, что именно. Они проигрывались и проигрывались. Стулья сзади подвинулись к ним, заставив их от неожиданность согнуть колени и все же плюхнуться на них. Они подвинулись в сторону голограммы и дети, жмурясь, сидели, пытаясь не смотреть на плывущие символы. Но они казались такими… Завораживающими и привлекательными, что не смотреть на них было невозможно. Такие красивые, необычные, на них хотелось смотреть и смотреть. Они даже не заметили, что ко всему этому подключилась медитативная, очень тихая музыка с редкими вкраплениями разных жанров и просто помех. Так продолжалось невесть сколько. Они не сопротивлялись буквам, пробирающимся в их мозг и голосу на фоне. Они его не разбирали, настолько глубоко погрузились они в транс. С каждым новым звуком и символом им казалось, будто их перекидывает из одного мира в другой и в конце-концов они заснули, даже сквозь сон видя символы и слыша это непонятную магическую музыку. Внезапно к этому подключился голос Рика. «Вы больше никогда не обидите свою мать. Вы забудете про то, чей её новый ребенок. И сейчас вы проснетесь, забыв что случилось за последний час двадцать две минуты» Возможно, он хотел записать послание побольше, но пока что это был тот максимум, который он мог впихнуть в головы подростков. На самом деле Санчез планировал еще и вложить туда мысль «пусть Морти каждые три часа кудахтает как цыпленок», но решил, что это будет слишком палевно и придется отставить идею. Дети проснулись. Вокруг по прежнему были закуски, в гараже было темно. Они ничего не помнили о реально произошедшем, но ощущали что прекрасно выспались. Им в голову обоим вшито было воспоминание о том, как они смотрели тут фильм, но заснули. Конечно, это было странно, но они были в такой эйфории, что им было уже все равно что случилось на самом деле. Самочувствие было шикарным, ощущение тревоги у Морти и разочарованность Саммер как рукой сняло. Хотелось бегать и прыгать от счастья. — Знаешь, может Рик не так плох когда старается, — расслабленно промурчал Морти, всё ещё нежась на стуле.