***
Но нотки паники в клубе все-таки появились. Напряжение можно было резать ножницами и раскладывать по пакетам, пока нескольким сотням солдат проясняли сложившуюся ситуацию. Про потерпевший крушение корабль, нескольких выживших яутов и тварей, перевозимых ими. И о том, что два плотоядных организма не известных людям покинули борт корабля и сейчас резвятся в скудных лесах вверенных им территорий. — Ну сбежали чьи-то питомцы, к чему такая паника? — раздался голос из толпы и по виду притершегося к ее боку Рогова, голос был ему знаком, а значит из его подразделения. — И в правду, что там с тварью, ну убежал чей-то котенок или что там? — шепнул ей на ухо сержант, и Шаповалова вспомнила, что Валя то его не видел, оставшись у самого корабля. Она открыла было рот, но зажегся большой экран, показывая стены той самой лаборатории. Камера дернулась и показала существо, лежащее уже не в коробе, а на двух сдвинутых столах, накрытых листами стали. — А вот и та тварь, — Огарков вертел в пальцах сигаретку, разминая дорогой и редкий товар в труху, пачкая руку. — Домашний, блять, котенок. С каждым словом медика, что рассказывал солдатам об организме, становилось все тише. Не каждый день слышишь о подобном существе с кислотной кровью. Люди вообще долго ко всему привыкают. Адаптируются да, быстро, но вот по настоящему привыкают с трудом. Когда только человечество вышло в космос и стало ясно, что во вселенной они не одни и существует столько видов созданий, то все сходили с ума и несколько поколений со скрипом и неприязнью вливались в их круги. Большинство из найденных рас были разумны, с ними можно было договориться, с трудом, но можно. Но когда перед тобой дикое плотоядное создание, с которым хрен знает, как бороться, то человечество умывает лапки и ментально возвращается в прошлое, где они слабый и мелкий вид и вообще, помогите уже кто-нибудь. — С Большой землей уже связались и мне дали добро на его полное изучение и вот что я вам скажу. Это идеальный организм, быстрый, сильный, опасный. Прыгнет выше вашего роста, бегает, скорее всего, тоже быстрее вас, на двух своих вряд ли сможете от него скрыться. У существа длинный хвост, цепкий и сильный, но что важнее, он острый, как гарпун, такой пробьет, что деревянную дверь, что ваше тело, силы ему хватит, — медик в толстых перчатках поднял тот самый гарпунообразный хвост вверх, ближе к камере, показывая самый наконечник. — Думаю, может пробить и легкую броню. Есть кое-что еще, о чем следует знать. Медик опустил хвост обратно на лист стали и чьи то руки за кадром сдвинули камеру влево к голове. — Усеянная острыми и здоровыми зубами пасть, не скажу, что он ими рвет пищу, немного не то строение черепа, этим занимается вторая челюсть. — Вторая? Ну, кислоты ж нам мало было, давайте еще девять рядов зубов, хули бы и нет, — пробубнила сержант, щелкая костяшками пальцев, не сводя глаз с экрана, как и ее сослуживцы. Руки в кадре подцепили часть отпиленного черепа, словно существо было врачебным пособием для студентов, и начал медленно поднимать его вверх. Следом потянулась густая слизь, напоминающая сопли при гриппе, от которых ты задыхаешься и не можешь дышать и, кажется, что захлебываешься. Они ни туда, ни наружу и ходишь, булькаешь. — Со временем кислота в организме данного существа перестает иметь свои разъедающие свойства и почти нейтрализуется, но впервые часы разъест и металл, чего уж говорить о плоти. Мы вскрыли его череп, и нашли, как я и сказал, вторую челюсть, — взору солдат открылась пасть в разрезе. Длинный, сантиметров семь в диаметре отросток с острыми зубами. — Вторая челюсть работает как поршень, организм выбрасывает ее вперед с бешеной силой, за счет тугих мышц. Выбросом оно пробивает тело и рвет его. Существо неимоверно опасное. Но вот с его пропитанием есть небольшие вопросы. Как таковой пищеварительной системы нет, почти. Горы кишков, но ничего даже похожего на желудок, кишечник и выделительных систем нет, поэтому, скорее всего, есть оно мало, не так как я думал в начале. Имеются, пустоты по виду напоминающие органы, но они невелики, возможно, оно питается мало. Возможно чем-то особенным, будь то, к примеру, печень, богатая фолиевой кислотой, каротином, ниацином, или что-то еще, не ясно. У существа, конечно же, еще имеются когти, острые как ножи и прочный череп, с толстой роговой оболочкой, ну и думаю все. Голос за кадром что-то еле слышно спросил у медика и тот, ойкнув, вновь заговорил. — По поводу пола ничего сказать не могу, репродуктивных органов нет, совсем. Как оно размножается и размножается ли, не знаю. Предполагать что-либо бессмысленно. Теперь точно все. Камера дрогнула, смазывая изображение и потухла. — Теперь вы понимаете, с чем мы столкнулись и как это может быть опасно. Первое что сделаем — так это разбивку состава на группы. Перемещение по одному запрещается. В тройках, а лучше четверках, как в пределах части, так и на сторожевых вышках. Территорию, а именно входы и выходы закрыть, оставить лишь главные ворота с кпп, выездные ворота к лесополосе и взлетно-посадочной, но под вооруженным надзором. Все остальные помещение закрыть. Сделать почти все то же самое, что мы делаем при наступлении метелей, но больше. Сейчас, — Рашидов закатал рукав куртки и уставился на часы, — час ночи. К двум все должно быть закрыто, и личный состав возвращен на свои места. К караульным доставить людей, выдать им оружие. На этом пока все. Разойтись. Солдаты как гусята потянулись к начальникам своих подразделений, ожидая команд. Шаповалова выцепила взглядом Лордкипанидзе и Пашу, что после башни старались не отсвечивать и стояли в конце толпы. — Вместе со мной нас тридцать, поэтому делимся на шесть отрядов, по пять человек и идем закрывать все щели и проходы на территорию части со стороны Северки. — А вашу щелку тоже закрыть? — гыгыкнул кто-то из толпы и сержант скривилась. — Свою щелку прикрой, а то вдруг мы тебя, где потеряем, и тебе в нее эта тварь насует, ладушки? И если шутка-минутка закончилась, то стройтесь и вперед. А мои горячо любимые Лордкипанидзе и Паша со мной, ну и Лиханов с Пираловым. Вперед. Как женщина в армии, она привыкла к подобным остроумным высказываниям и если первые годы службы старалась показать что она такой же человек как все, что может быть наравне с мужчиной, то сейчас, к двадцати пяти забила основательный такой болт и просто жила. Рано или поздно она все равно выходила на уровень выше умников, что уныло топали чистить сортиры. Шесть отрядов Шаповаловой заперли ворота, выходящие к лесополосе, закрепили тенты на ящиках, стоящих у гаражей с гусеничной техникой и закрыли изнутри двери в здания, оставив в доступности лишь аварийные и главные входы в гаражи и саму часть их ротного здания. Ребята Огаркова закрывали продовольственные склады и саму столовую. Большими тентами они закрыли оконные проемы, чтобы их не вынесло, если поднимется большая метель. Так же закрыли все проходы к больничке, оставив, как и в гаражах, лишь главный вход и аварийный. Особое внимание уделили отопительной станции, котельной и электрощитовой, у которых в помещениях оставили караульные отряды. К двум часам те, кто не в наряде, вернулись в казармы, и вновь был дан отбой. В это же самое время Рашидов выходил на связь с большой землей, Террой, передавая ей информацию о произошедшем и принятым мерам. Связь хоть и не была мгновенной и ответа, скорее всего, придется ждать минут сорок, но главное что связь вообще была. Иногда, смотря на технику в их владениях, Рашидов поражался, как человечество вообще вышло в космическое пространство и установило контакты с внеземными созданиями и не умерло в процессе. Их техника явно была из прошлых столетий, какими еще их деды пользовались. Иногда хотелось окропить его святой водичкой, покрестить, и только потом включать. Начальство дало добро на принятые меры, и просило прислать запрос на эвакуацию, в случае ухудшения ситуации и капитан довольно хмыкнул. Запрос на вывоз личного состава уже на быстрой кнопке, только нажать и ждать спасения. А вот с охотниками дела были не так радужны, главы, а именно с великими матриархами этой расы, что жили довольно обособленно, в самых дальних уголках вселенной, да запрятанных так, что пока носом в них не уткнешься и не поймешь что нашел. Ответа от таких нужно ждать в разы дольше, чем от кого либо. Поэтому сидите на попе ровно и ждите пока клыкастые очнутся. А как очнутся, так оказать радушный прием. Вот и все инструкции. — Ну, ждать так ждать. Утром, после завтрака и пересмены всех караулов было решено вернуться к кораблю и попытаться поискать следы, хоть ночью и была метель, твари не маленькие и был шанс, что они что-то да оставили после себя, если конечно все не замело к чертовой матери. — Если плюйку дадите, чтоб дорогу себе расчистить, то я поеду, с Огарковым, по-быстрому там осмотримся, проверим. Хотя там хрен что найдешь после ночи. — И плюйку тебе дай и сержанта второго, может вас всей вашей тройкой отправить? — язвительно спросил капитан, смотря в наглые глаза Рогова. — Будешь умничать, дам лыжи, лыжные палки и своим ходом до самого корабля. Тихая разведка, получается. — Ну а почему бы нет, зато все будет быстро, а с этими лыжами мы там убьемся, по таким горкам. Я далеко не биатлонист, хоть и ГТО в свое время сдавал, а Шаповалова вообще на лыжах кататься боится, с института еще, видели б вы, как она орет, когда едет на них, загляденье. Визжит, как арию поет, так что хотя бы снегоходы. — Наглые вы пошли, ой наглые, ладно, бери своих сержантов, снегоходы со второго ангара и через главные ворота к кораблю. Будем надеяться, что снегом не все занесло, твари не маленькие, наследить даже в сугробах могли. Может, где лежанку рядом сделали, кто знает, — капитан посмотрел на улицу, через окно в несколько слоев стекла, занесенное наполовину. В этот раз погода Бривесты была довольно-таки милосердна. Словно знала что у людей, живущих на ней, и так были проблемы. Но даже днем видимость была не больше сотни метров, а поземка так и вовсе не прекращалась. — Все, брысь отсюда! -Есть брысь отсюда, — бодро ответил Рогов и, развернувшись на пятках, вылетел из кабинета старшего, в сторону казарм, где должны были быть его товарищи. И если Огаркова он нашел у оружейки, строящего дневального, то Шаповалову они искали вдвоем больше десяти минут. Ни в казарме, ни в комнате отдыха, ни даже в каптерке ее не было. Они буквально врезались в нее, когда влетела в роту, открыв входную дверь, поскальзываясь на пороге, почти снося сослуживцев с ног. — Мать, куда летишь? — Рогов ставит сержанта на ноги и обтряхивает руки от снега с куртки подруги. — Ты чего снаружи делаешь, мы тебя тут по части ищем, бегаем. Виктория снимает шапку и зачесывает взмокшие волосы назад, убирая мешающую челку со лба. — Ха, ищут они меня, работала я, вышку свою с идиотами расчищала, — она отошла от двери, когда та вновь открылась и вошли Лордкипанидзе и остальная братия ее маленького отряда. — Начальство сказало, что метель ни метель, тварь ни тварь, а вышку заново ставит надо. Пока нас всех тут не накрыло, чтоб точка обзора была восстановлена. Вот мы ее и откапывали. Как с завтрака ушли, так там и копались. Там две опоры полетело, ну, в которые снегоход влетел, их на замену, по-быстрому приварили, подняли и пусть пока стоит, остывает. Через пару часов еще раз туда сгоняем, укрепы кинем и лес уберем, и будет можно работать на ней. А меня-то чего искали, яуты, что ли очнулись? Солдаты бочком прошли мимо сержантов и скрылись в казарме, проводимые взглядом Шаповаловой. — И это вы там пол дня задницы морозили? Ну, даете, — хмыкнул Рогов и вдруг резко хлопнул в ладоши. — А искали тебя для новой работенки. Мы втроем возвращаемся к месту крушения и ищем следы тварюжек этих. Нам даже разрешили снегоходы со второго взять. Шаповалова посмотрела на друзей как на дурачков и даже покрутила пальцем у виска. — С ума сошли, там снега намело мне по пояс, — она показала сержантам кулак, — шутки про полторашек даже слышать не хочу. Я нормальных метр шестьдесят семь, попрошу. Там ни то что следов не найти, там дорог сейчас нормальных нет, пацаны с утра всю часть лопатами херачат чтоб хотя б до чепка дойти, вы чего? — Приказ есть приказ, сказали глянуть, может они, что и оставили, они по размеру далеко не местные кролики. Так что вертай шапку обратно и вперед за техникой. — Ну, хоть не на лыжах, — буркнула Шаповалова, нахлобучивая шапку обратно. Сержанты вручную выкатили три снегохода за главные ворота, отметились о выходе за территорию и, согласовав маршрут, отправились в путь, вздымая снег в воздух. Каждая поездка на снегоходе была лотереей, даже после пяти лет практики вождения на таком транспорте имелся реальный риск перевернуться, проворонил хоть на секунду и все, привет сугробы. Но хоть падать было не больно, спасал снег, служивший мягкой подушкой, шлем поверх черной шапки и сам снегоход, с его выпирающими частями, что даже если и падал на тебя, то ставал на «рога» и не придавливал тебя, спасая от серьезных травм. На такой большой скорости не до любования природой и приходится сосредоточится на мигающих огоньках ведущего группы, в их случае Рогова, что ехал метрах в двадцати впереди и на экранчике сканера над рулем, что точками отображал три транспортных средства на снежной пустыне. Через несколько минут разведывательному отряду пришлось отклониться от обговорённого маршрута, когда дорогу к обломкам чужого корабля преградили снежные надувы в высоту метров по десять. Валя затормозил и приподнявшись в снегоходе замахал им рукой, дожидаясь пока те не подъедут ближе. — Едем в обход, дадим круг и заедем со стороны лесов, дистанция десять метров, не теряемся и смотрите, в сосну не въедьте, давайте. Обогнув надувы, они понеслись в сторону торчащих темно синих ветвей сосен, что возвышались над землей на многие метры даже в самые снежные дни. Через десять минут ходу, они сбавили скорость, подъезжая к деревьям, Шаповалова на секунду опустила глаза на экран сканера, когда через грохот моторов раздался крик Сережи и Вали, сопровождаемый скрежетом металла и пластика. Рогов свернул в лево, когда лыжи вильнули, и снегоход встал на ребро, скидывая парня на снег в овраг, в кучу наломанных мягких веток сосны. Крик от падения сменился на крик удивления когда перед носом сержант увидел чью-то раскуроченную голову. Снегоход проскользил еще метр и замер на вершине небольшого оврага, грозя упасть. — Народ я жив, — Рогов подскочил на ноги и осмотрелся, теряя дар речи. — ебать… Ногу, от колена до бедра пронзило болью, от которой сержант закусил губу, чтоб не заскулить. Хорошо приложился пока падал. Все углубление в снегу было завалено раскуроченными трупами животных. Беляки, как они называли местных волков, метр в холку твари, с мерзким воем, которым в ночи с приближением естественного спутника планеты заходились хищники, сейчас же валялись в большинстве своем без голов. Стая, особей в восемь, те, кто не имел естественных врагов на этой территории, была уничтожена. Лежали, пачкая снег застывшей, почти черного цвета, кровью. — Валь! Валя! — сверху на него посыпалась снежная крошка, когда его сослуживцы подбежали к краю оврага, выискивая друга. Шаповалова соскочила со снегохода и на заднице скатилась в овраг с Рогову, медленно переступая задубевшие туши. — Серый, тут все плохо, доставай Айку, смотри сверху, мы вылезем пока отсюда, — сержант подошла к сослуживцу, помогая встать нормально, стать ему опорой, подводя к месту где съехала вниз. — Ну, кажется тут кто-то знатно порезвился, — буркнул Рогов, с матюгами выползая из оврага, собирая курткой кучу снега, подавая руку Вике, лезущей следом. К ним медленно, не отворачиваясь от туш волков, подошел Сережа, не опуская автомат. — Надо это щелкнуть, покажем Рашидову. Скорее всего это и есть те твари что везли наши гости с лазарета. Сержант усадила Рогова на свой снегоход, опустила плашку визора и включила связь. — Товарищ капитан, к месту крушения не добрались, но кажется нашли следы наших тварей, передаю изображение, — Шаповалова отсоединила экран со снегохода и использовав его как планшет, включила камеру. — Они не сожрали зверье, подрали как котят новорожденных.— Изображение получил, возвращайтесь обратно.