В общежитии облачно, возможны осадки...

      Тэхен не сразу понял, что он, оказывается, «по мальчикам».              В детстве-то ему и девочки вполне себе нравились, особенно, симпатичные. Он никогда не сторонился представительниц прекрасного пола — с ними всегда было интересно перетереть разные увлекательные вещи, которые пацаны, по непонятной ему причине, упорно игнорировали, вроде модных шмоток или только что вышедшего трека популярной группы.       К слову сказать, в то время он уже осознал себя как страстного меломана, а его предпочтения легко варьировались от к-попа до классики. Будучи очень любопытным ребёнком, Тэ с жадностью впитывал в себя всё вокруг — это, в первую очередь, касалось музыки. Он как-то даже уговорил отца отдать его учиться игре на саксофоне, правда, продержался там от силы года три. Во-первых, после игры нещадно болели губы, а Тэхен был мальчиком нежным и терпеть боль не особо любил. Во-вторых, таскать на себе саксофон оказалось не так уж и весело, особенно, когда после школы хотелось погонять с ребятами, а у тебя вот это вот всё.       Но к старому доброму джазу у него всегда было особо трепетное отношение — тут не прошло даром бабушкино влияние, с которой Тэ на ферме провёл большую часть детства. Они часто вечерами слушали старые виниловые пластинки, под которые энергичный внук любил забавно пританцовывать, на радость обожающей его ба. Тэхен вообще рос крайне обаятельным ребёнком, его широкая улыбка легко и быстро помогала ему завоевывать благосклонность окружающих и заводить друзей обоих полов.       В средней школе у него случилась первая серьёзная симпатия к девушке, учащейся с ним в одной школе. Симпатия, как потом выяснилось, оказалась взаимной (а как иначе — это же Мистер-Обаяние-Тэхен).       Он часто ловил на себе заинтересованный взгляд, стоило им увидеться на перемене в коридоре или в школьной столовой. А когда они встречались глазами, Джаин смущенно отводила взгляд и улыбалась. У неё была очень милая улыбка и хорошенькое личико сердечком.       Поначалу ничего дальше таких вот взаимных гляделок и неловких столкновений не заходило. Но потом Тэ, как настоящий джентльмен, сделал первый шаг и пригласил девушку на прогулку. Они довольно быстро сблизились, найдя множество общих тем для разговоров, и их совместные встречи после школы стали чем-то вроде доброй традиции. А однажды Джаин набралась смелости, и первая притянула Тэхена для поцелуя. Тот, конечно же, на поцелуй ответил, но ощутил себя при этом несколько… странновато. Нет, целоваться, в целом, было приятно, но чувство какой-то неправильности происходящего настораживало. Целоваться с Джаин было как… целоваться с сестрой. Почему-то не возбуждало.       Но ведь Джаин ему действительно нравилась, рядом с ней было спокойно и уютно. Он искренне восхищался милой, очаровательной девушкой, при этом было крайне странно думать о ней в ЭТОМ плане. Его чувство к ней было скорее возвышенным и чистым. Ему никогда не хотелось как-то по-особому ее касаться, он никогда не представлял Джаин (прости, господи!) обнажённой или ещё чего похлеще. А если хорошенько поразмыслить, то ни одна девушка никогда не вызывала в нём ТОГО САМОГО желания, которое в его плещущем гормонами возрасте обычно вызывают девушки.       Зато залипать на всё более крепчающие фигуры парней в физкультурной раздевалке Тэхен начал всё чаще и чаще. Кажется, уже тогда у него появились собственные кинки на подкачанные тела, которые ночами порождали далеко не невинные фантазии. Тэ делал вид, что ничего особенного не происходит, всё так же продолжая успешно дружить и с мальчиками, и с девочками, и периодически целоваться с Джаин (а почему бы и да). Но уже тогда в его голову начала закрадываться настойчивая мысль, что что-то пошло не так…       До конца разобраться с собой и своими отношениями Тэхен попросту не успел. По воле случая, примерно в это же время совершенно случайно попав в Биг Хит (поддержал друга, ага), и переехав из родного города в Сеул, чтобы стать трейни, его жизнь завертелась так, что стало вообще не до отношений, которые были отложены до мифических «лучших времен».              А потом случился (пиздец) Чонгук.       Поэтому сейчас, когда он в очередной раз мозолил ладони в общажном душе, представляя, как ласкает крепкое накаченное тело их золотого макнэ, Тэхену пришлось признаться хотя бы самому себе — да, он самый настоящий и самый гейский гей.       И он сильно влип…