В общежитии облачно, возможны осадки...

      — Чонгук-и!       — Ммм…       — Гуки, вставай! Нам пора собираться.       — Ма-ам, ну, ещё чуть-чуть… — пробормотал, не просыпаясь макнэ, и развернулся ровно в противоположную сторону, заново сладко засопев.       Тэхен хихикнул. Чонгуку до сих пор иногда кажется, что он ещё беззаботный птенец, проживающий под маминым теплым крылышком. Однажды он даже в реальности оговорился, назвав Джина мамой (спасибо, что не Тэхена), когда долго плакал, жутко расстроенный из-за какой-то своей неудачи, а Джин, на правах старшего, успокаивал его в своих широких объятиях. Было неловко… Но что взять с парня, которому на тот момент едва исполнилось пятнадцать, но который не видел родителей вот уже несколько месяцев? Слишком рано пришлось повзрослеть… А, впрочем, все они здесь в одной подводной лодке, в которую сами и забрались, вроде как добровольно. Поэтому гребем дальше, улыбаемся и пашем.       Разглядывать спящего Чонгука, пускающего на подушку слюни, — это отдельный тайный фетиш Тэхена (не рассказывать ни-ко-му!), но сейчас, как ни прискорбно, на это времени совсем не оставалось. Главная задача сегодняшнего утра — растолкать, наконец, этого мускулистого малыша-переростка, не то они реально опоздают на съемки. За что обычно добрый менеджер-ним их вряд ли по головке погладит. У всех есть чаша терпения, за пределами которой даже добрые менеджеры могут превращаться в злобных драконов, способных пооткусывать головы. Чашу терпения Седжин-нима они на семерых давно уже испили, поэтому лишний раз драконить личного менеджера никому не хотелось.       Зря они вчера с Чонгуком договорились поиграть вечером в новую игрушку накануне съемок. Ну, серьёзно — не могли отложить на другой день? Чёрт бы побрал этого азартного макнэ, которому, как всегда, не терпелось! Тэхен корил себя за то, что повёл себя как тряпка, слишком быстро уговорившись, стоило только Чонгуку включить «режим Бэмби». Впрочем, как и всегда. Он почти никогда не мог отказать младшему, и тот без зазрения совести этим пользовался.       В итоге, игра затянулась почти до самого утра. Чтобы нормально выспаться, времени оставалось слишком мало. Они толком и не поспали. Но Тэхен как-то умел быстро мобилизироваться, если было нужно, а вот Чонгук… Чонгук всегда любил поспать подольше и был крайне недовольным, когда кто-то нарушал это сладкое (и иногда единственное) доступное им легальное удовольствие.       Тэ ещё раз напоследок посмотрел на такого разморенного сном и соблазнительно беззащитного макнэ, красные и чуть припухшие губы которого были маняще приоткрыты, а изо рта на подушку свисала тонкая ниточка слюны.       «Интересно, Гук меня сильно поколотит, если я разбужу его поцелуем?», — промелькнула в голове шальная мыслишка, которая хоть и была очень заманчивой, но Тэхен, видимо, ещё не дошёл до крайней степени отчаяния, поэтому пресёк ее на корню, не дав желанного развития. Зато на смену одной шальной мысли пришла другая, заставившая лисьи глаза сощуриться в предвкушении маленькой пакости.       Быстренько сбегав на кухню и помешав Джину мыть овощи для салата, Тэхен набрал в графин воды и осторожно, дабы не расплескать содержимое, понёс его в комнату Чонгука.       — У тебя что — похмелье? — донесся в спину саркастичный смешок Чимина, помогавшего Джину с готовкой.       — Не у меня, у Чонгука, — кинул в ответ Тэхен, отчего круглые глаза Чимина в миг стали ещё круглее.       — Он что — споил нам макнэшечку? Они же собирались всего лишь порубиться в стрелялки! — с наигранным ужасом зашептал Джину Чимин.       — In vino veritas! — глубокомысленно изрёк Ворлдвайдхэндсом, подняв указательный палец вверх. — Я в его возрасте не только пил, — невозмутимо добавил он, на что Чимин скептически изогнул бровь.       — Я весь во внимании, — развернулся он корпусом в сторону Джина, намекая на продолжение рассказа.       — Эх, Чиминка, много будешь знать, быстро станешь таким же старым, как я, — тяжело вздохнул Всемирный Красавчик, и, видимо, решив далее не распространяться о своей бурной молодости, заорал на всю общагу:       — Завтрак через пятнадцать минут! Не опаздывать!       А в комнату Чонгука тем временем закрылась дверь, оставляя того наедине с неизбежным.       Тэхен на цыпочках подошёл к кровати, за это время успев, правда, подумать, что возможно это дурацкий способ будить не выспавшихся агрессивных качков, но рука с графином, как дамоклов меч, уже зависла над ничего не подозревающим младшим. Бодрящая водица тонкой струйкой полилась тому за шиворот.       — Твою-ю-ю ж!.. — взвизгнул макнэ, вскакивая, как ошпаренный, с кровати и, запутавшись в одеяле, с грохотом рухнув на пол. Голова бешено завертелась по сторонам, ища виновника, столь бесцеремонно нарушавшего покой. И глаза мгновенно заблестели недобрым блеском, когда виновник обнаружил себя сам, корчась рядом на полу от смеха.       — Я убью тебя, Тэхен! — зашипел ведомый праведным гневом макнэ, со скоростью света выбираясь из-под одеяла и наваливаясь на ржущего Тэхена сверху. Тот в ответ, всё ещё смеясь, заколотил по нему руками, но Чонгук быстро пресёк подобные действия, крепко зафиксировав руки Тэ вдоль его тела.       — Аааааа!.. — заверещал придавленный и обездвиженный Тэхен. — Отпусти, Чонгук, нам уже завтракать пора! Джин капец как не любит, когда мы опаздываем… — Подождёт. Сегодня у меня на завтрак будет месть! — злорадно зашептал макнэ Тэхену в самое ухо, отчего у того по всему телу пробежала целая толпа мурашек. Он испуганно посмотрел на Чонгука. Макнэ был сейчас таким… таким… с этими горящими глазами и обнажённым торсом, по которому Тэхен, едва ли не облизываясь, скользнул жадным взглядом, распаляясь ещё сильнее.       Чувствуя, что пахнет жареным, он попытался выбраться из-под такого опасного во всех отношениях макнэ. Но тот был ощутимо сильнее и, вдобавок, ещё крепче сдавил его бедра своими ногами. На что Тэ задушено охнул, внезапно порозовев щеками. Он почувствовал, как тело непроизвольно реагирует на столь интимную близость их бёдер. В штанах начинало предательски твердеть. Бляяять, только этого не хватало!.. Чонгук его сейчас точно запалит, и Тэхену придется как-то объясняться, а он к этому морально не готов. Точно не сегодня…       На счастье Тэхена, младший был не из тех, кто считал, что месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным. Макнэ действовал стремительно, принявшись в качестве отмщения нещадно щекотать своего горе-обидчика. И Тэхен впервые от души порадовался возмездию. Ну, почти.       Будучи крайне чувствительным, щекотку он до жути не любил, и коварный макнэ, конечно же, об этом знал. Поэтому, пощекотав Тэхена в профилактических целях не больше минуты, Чонгук всё-таки внял истеричным мольбам о пощаде и снисходительно позволил, наконец, откатиться в сторону. После подобной пытки Тэхен, лежа на боку, мог только пучить глаза и судорожно пытаться восстановить сбившееся дыхание.       Зато макнэ выглядел откровенно довольным.       — Ну и скотина же ты, Чон Чонгук, — зашипел на него обессиленный Тэхен.       На что младший искренне засмеялся.       — Видел бы ты себя сейчас, — сквозь смех проговорил Чонгук. — Выглядишь так, будто тебя отымели.       Тэхен на этих словах аж воздухом подавился от возмущения.       В смысле отымели? Что за сравнения, макнэ? Ты там какие-то неправильные аниме по вечерам смотришь… И почему это сразу ЕГО, а не ОН?! Что за стереотипное мышление…       — Чего?! — только и смог выдавить из себя прифигевший Тэхен.       — Ну, а что? Помятый, растрепанный, глаза блестят — точно, как после секса, — снова засмеялся Чонгук, но смех в этот раз вышел каким-то натянутым.       Тэхен в ответ сузил глаза и даже слегка нахмурился. Разговор принимал странное направление. Макнэ нарочно его провоцирует?       Он с подозрением вгляделся в лицо напротив. Чёрные, как сеульская ночь, глаза Чонгука смотрели с откровенным вызовом. Так-так, любопытно. Решил смутить своего хёна, макнэ? Не на того нарвался…       Недолго думая, Тэхен решил, что воспитание борзеющих макнэ — дело благородное (в крайнем случае, всё, как обычно, спишем на природную дурь), и соблазнительно вытянулся всё на том же полу, подперев голову рукой, принимая, так сказать, изящную позу «французской натурщицы».       — А ты много видел людей после секса? — специально понизив голос, с усмешкой произнес он, так очевидно дразня младшего намеками на его невинность. Дразнить макнэшечку — это ещё один тайный фетиш Тэхена, и он не мог себе в этом отказать. Он намеренно медленно облизал нижнюю губу, всё так же неотрывно глядя Чонгуку прямо в глаза.       Произведенный эффект сработал безупречно. Чонгук на какое-то время подвис, глядя широко распахнутыми глазами на ТАКОГО хёна, а затем, громко сглотнув, резко перевел взгляд в сторону. Кончики его ушей при этом заметно порозовели.       «И куда подевалась вся твоя дерзость, макнэ?» — хмыкнул Тэхен, крайне довольный собой и Чонгуковой реакцией.       После несколько затянувшейся паузы, Чонгук всё-таки решился на ответ, и по тому, как он на автомате теребил и гнул свои пальцы, было заметно, как сильно тот волнуется: — Не видел, — совсем тихо произнёс он. — Но представлял именно такими. Такими, как… ты, — почти шёпотом произнес он последнюю фразу, словно не был уверен в том, что хочет, чтобы его действительно услышали. При этом он кинул на Тэхена короткий многозначительный взгляд, будто пытаясь глазами передать тому завуалированное послание и, вдобавок, закусил губу.       Стоп. Чонгук что — только что флиртовал с ним? Но это… это же Чонгук! — Рубаха-парень, простой, как две корейских воны… Да ему же вообще всегда девочки нравились! Что-что, а это Тэхен знал совершенно точно — сам не раз становился свидетелем того, как Чонгук обсуждал на пару с Джином прелести очередной сексапильной звездочки, блогерши или особо симпатичной нуны из стаффа (чтоб их всех… понабирали тут симпатичных!).       А Чимин вообще клялся-божился, что как-то лично застукал макнэшечку сосущимся с их хорошенькой костюмершей в гардеробной, прямо среди вешалок со сценическими костюмами. После чего у Тэхена на пару дней пропал аппетит, и он только вяло ковырялся в тарелке, пытаясь перестать фантазировать, как (с особой жестокостью) оттаскивает костюмершу-искусительницу за длинные крашеные волосы.       Кстати, после того случая ее довольно быстро уволили (и поделом). Нет, Тэхен нисколько не ревновал. Ни капельки.       Поэтому то, что он наблюдал сейчас, разрывало все выстроенные в голове Тэхена шаблоны, касающиеся ориентации макнэ.       Мозг лихорадочно пытался обработать полученную информацию, боясь делать поспешные выводы. Поэтому максимум, что Тэхен сейчас мог — молча пялиться на алеющего ушами и нервно кусающего губы Чонгука.       Он открыл было рот, чтобы уточнить, что именно макнэ имеет в виду под этим «такими, как ты», но тот, очевидно, решил уйти от неудобного разговора.       — Ты что-то там про завтрак говорил. Ну, что, погнали? — встряхивая головой, словно прогоняя наваждение, быстро проговорил Чонгук, вскакивая на ноги в каком-то своём полуфляке (да-да, макнэ, мы и так знаем, что ты крут). И, на ходу натягивая спортивные штаны, умчался в сторону кухни, оставляя Тэхена одного пребывать в состоянии полного недоумения.              И вот что это только что было?