Ля.
25 мая 2022 г. в 18:26
Следующий день грозился быть совершенно сумасшедшим. С раннего утра их уже ждала запись песни для предстоящего альбома, а вечером бантан были приглашены на закрытую вечеринку в честь дебюта одной группы дружественной компании.
В таких условиях нормально поговорить с Чонгуком не удавалось. Тэхен, с одной стороны, расстраивался, так как не хотелось затягивать непонятную (и неприятную) ситуацию, но с другой… боялся этого разговора. Если что-то пойдёт не так, то отношения мечты грозили закончиться, так толком и не начавшись.
Он не хотел поссориться с Чонгуком. За столько лет Тэхен сильно прикипел к младшему. Он дорожил их близкой дружбой и даже принял её, несмотря на свои чувства. Да, это не мешало ему хотеть большего и время от времени дрочить на светлый образ лучшего друга, но это было всё же лучше, чем вообще ничего.
С макнэ было весело, с макнэ было классно! Они были, как два сапога-неразлучника, как Биба и Боба — всегда вдвоём, всегда — огонь. От их совместных шалостей сотрясалась вся общага…
И, в конце концов, серьёзно ссориться, когда вы повязаны не только дружбой, но и жёстким контрактом, было абсолютно недопустимо.
Макнэ тоже, видимо, не решался подходить к Тэхену, после того, как тот его вчера фактически послал. За что Тэхену, кстати, было немного стыдно (ну, сорвался, с кем не бывает?).
Младший ходил вокруг да около, кидал на него робкие взгляды из-под длинной чёлки (когда думал, что Тэхен не видит), но общался преимущественно с другими ребятами.
Остальные, конечно, заметили напряжение, сквозившее между этими двумя, но предпочли не вмешиваться, зная, что вигуки всё равно рано или поздно помирятся. Их ссоры никогда не бывали затяжными. Поэтому все упорно делали вид, что всё нормально.
Намджун на пару с Джином, втихаря наблюдая за нахохлившимися младшими, понимающе переглядывались. Старшие вообще, казалось, понимали намного больше, чем озвучивали вслух.
Сегодняшняя песня, которую они записывали в студии, была посвящена девушкам — тому, какие они всячески замечательные и прекрасные создания. Ну, ещё бы, не про мужиков же им петь?
«Хотя, это было бы интересно», — посетила неуёмную голову очередная мыслишка, заставив Тэхена внутренне хохотнуть, пока он представлял, как поёт оду Чонгуку, восхваляя его сильные бицепсы и крепкие волосатые ноги. «Диспатч бы порадовался», — криво улыбнулся Тэхен самому себе.
На фоне скопившегося волнения и общей усталости, он на своей партии жестоко тупил и путал слова. Им приходилось снова и снова перезаписывать материал.
Намджун почти рычал, метая молнии и, еле сдерживаясь, просил Тэхена взять себя (за яйца) в руки, чтобы закончить, наконец, мучить несчастную песнь и его бедные уши.
Тэхен старался, как мог.
А в какой-то момент произошло нечто… странное, что внезапно помогло ему, в конце концов, сосредоточиться. Чонгук, безупречно исполнявший свою партию (даже сейчас не переставая быть грёбанным совершенством), на словах «все хотят тебя любить, все будут тебя любить» вдруг посмотрел Тэхену прямо в глаза, словно пропевая эти строчки лично для него.
«Не беспокойся ни о чём, ты заслуживаешь быть любимой», — пел макнэ, не спуская с Тэ своего взгляда, смотрящего с такой неприкрытой нежностью, что Тэхен вспыхнул щеками, опустив очи долу, аки красная девица.
«Ну и что это, если не знаки внимания?», — потирая ладони, вопросил внутренний гей.
Тэхен сразу же воспрянул духом, и оставшаяся часть записи прошла на ура.
После этого, когда они ехали в бантановском микроавтобусе, Чонгук с Тэхеном всё время переглядывались и чуть смущённо улыбались друг другу. Чувствовалось заметное потепление климата.
На вечернем банкете, в снятом для этого случая клубе, ребят посадили за отдельный стол с полукруглым диванчиком, где их уже ожидали различные аппетитные закуски и выпивка.
Народу в зале было немало, хотя и в разы меньше, чем на официальных мероприятиях. Кроме них было ещё несколько известных групп, актёры, спонсоры, модели и просто праздная светская публика, не упускавшая повода выгулять свои брендовые шмотки и обменяться последними пикантными новостями.
Играла громкая музыка, многие танцевали. Кроме всего прочего, на сцене периодически блистали свежеиспечённые звезды — сегодняшние виновники торжества. В общем, вполне обычная вечеринка для относительно узкого круга, где айдолы могли себе позволить немного расслабиться среди таких же, как они, медийных личностей.
Шампанское лилось рекой, шутки Джина становились всё более и более развязными, улыбка Хосока — всё более широкой, а глаза Чимина — всё более похожими на полумесяцы.
Шуга, после пары бокалов, как обычно, похрапывал, ведомый непреодолимой тягой мягкого диванчика.
Намджун же, на правах лидера, тщетно пытался держать под контролем всю эту алкогольную вакханалию, пока не махнул рукой и не напился сам.
Чонгук с Тэхеном тоже не отставали. Хотя младшему старались много не наливать, несмотря на то, что вроде бы уже было можно, но старые (родительские) привычки искоренять непросто.
Тем не менее, и макнэшечку уже изрядно развезло, а его поплывший взгляд, когда он смотрел на Тэхена, становился всё более и более нескромным. Да что там — без преувеличения можно было сказать, что он прям-таки поедал того глазами.
От этого взгляда Тэхену было нестерпимо жарко. Он даже расстегнул несколько верхних пуговиц белой атласной рубашки (на этом моменте Чонгук чуть не поперхнулся тарталеткой, завороженно наблюдая за работой изящных Тэхеновых пальцев).
Тэ знал, что сегодня выглядит на все сто (стилисты не зря над ним так долго колдовали). Но и Чонгук, положа руку на сердце, от него абсолютно не отставал, выглядя «как-тот-самый-парень-с-обложки». Они сегодня были не просто Биба и Боба, они сегодня были, как истинные «инь» и «ян». Белоснежная рубашка Тэхена идеально контрастировала с иссиня-чёрной Чонгуковой.
«Они сошлись. Волна и камень… чего-то там… и лёд, и пламень», — смутно пронеслись в неугомонной головушке строки одного известного, почему-то русского, поэта. «Это всё шампанское», — подумал он в своё оправдание и громко икнул.
Тэхен решил сегодня окончательно спустить тормоза, впервые за последние несколько дней, наконец-то, расслабившись. Он с удовольствием потягивал напитки, от души хохотал с остальными над шутками Джина, кидал игривые взгляды в сторону макнэ, и был уже изрядно «хорош», когда к нему подошёл давний приятель, с которым они ещё больше сдружились во время недавних совместных съемок «Хварана» — красавчик и просто душка Минхо.
Парни крепко обнялись, при этом Минхо по-дружески несколько раз похлопал Тэхена по заднице (мужская дружба — она такая), отчего, не спускавший с них орлиного взгляда Чонгук заметно напрягся.
Друг и коллега по цеху позвал Тэхена присоединиться к их столику — они с группой расположились на другом конце зала.
Ох, тот пятой точкой чувствовал, что сейчас не самое подходящее время оставлять нетрезвого макнэ без своего зоркого присмотра (у него была отличная чуйка, которая почти никогда не подводила), но Тэхен был, во-первых, пьян и хотел (пуститься во все тяжкие) веселиться, а во-вторых — действительно был рад встрече с Минхо. Они довольно давно не виделись — графики не позволяли, поэтому упустить такую возможность он тоже не хотел.
По итогу, отмахнувшись от дурного предчувствия, он бросил ребятам, что скоро вернётся, поймав на себе угрюмый взгляд макнэ, который некстати проигнорировал (ой, зря) и, подхватив свой бокал, почти в обнимку отправился с Минхо к диванчику Шайни.
Он искренне думал, что за это время ничего страшного не случится, он только немного пообщается с приятелем и сразу же вернётся. Делов-то на полчаса. Ну, может, чуть больше…
Когда он вернулся, то Чонгука за столом не обнаружил.
— Джини, а ты когда-нибудь думал, кем ты будешь после того, как закончится контракт? — еле ворочая языком, философствовал Чимин, подперев голову рукой и тоскливо поглядывая в сторону только-только восходящих «звёзд».
— Не кисни, Чиминка, — утешающе похлопал его по плечу Ворлдвайдхэндсом. — С такими-то губами ты точно без работы не останешься! — искрометно пошутив, затрясся он от приступа смеха вместе с загибающимся Хосоком.
— Ой, чья бы корова мычала, — краснея, как рак, возмутился Чимин и заколотил по широкой спине своими маленькими кулачками.
«Тааак, этой троице больше не наливать», — отметил про себя Тэхен.
— А где Чонгук? — попытался он выяснить у единственного более-менее адекватного человека за их неадекватным столом.
— Ушёл танцевать, — кивнул Намджун в сторону танцпола, устало потирая (стремительно седеющие) виски.
Тэ двинулся в самую гущу танцующих людей, стараясь разглядеть в пёстрой толпе единственную интересующую его фигуру. Он довольно пританцовывал, предвкушая жаркие танцы в объятиях Чонгука (ладно — «в объятиях» зачёркиваем, но помечтать же можно?). И, наконец, он его увидел. После чего, ему сразу же захотелось развидеть увиденное обратно.
Прикрыв глаза, Чонгук самозабвенно двигал бёдрами в такт энергичной музыке, а в это время к нему непозволительно близко прижималась одна популярная айдолша (та ещё горячая штучка), которую тот обнимал за осиную талию. Она призывно терлась об него всем своим гибким, фигуристым телом, а их бедра при этом так тесно соприкасались, что, казалось, будто они не танцуют, а, как минимум, занимаются сексом.
Этого Тэхену вполне хватило, чтобы молча развернуться и, не сказав никому ни слова, так же молча покинуть помещение и уехать одному в общагу.
Приехав, он тут же рухнул на кровать, даже не раздеваясь.
Хотелось убивать. Или, на худой конец, сдохнуть самому. Подобные эмоциональные качельки он явно не вывозил.
Тэхен решил, что завтра выскажет макнэ всё, что он думает о его поведении.
И на этой оптимистичной ноте, его, наконец, вырубило.