Станешь моей болью..?

Прошла неделя. Вова как будто опустел. У него случилось эмоциональное выгорание. Выгорать — значит терять связь с миром, отчуждаться от себя, других людей, жизни в целом. При этом происходит притупление всех положительных эмоций. На глубоких стадиях выгорание можно назвать «смертью внутри жизни». Синдром эмоционального выгорания характеризуется эмоциональным и умственным истощением, снижением удовлетворения от выполняемой работы и физическим утомлением. В таком случае жизнь не приносит радости. Так вот и Братишкин. Кажется стал холодным, прикосновения своего парня не приносили ему удовольствия. Он стал отстраняться, стал снова закрытым. Агрессивно вел себя по отношению к Лёше. Но в чем он виноват? Он не виноват что у него такое случилось. Он даже однажды ударил отца. А Диму просто избегал, не открывал ему дверь в комнату. Одевал лишь наушники, а ночью рыдал как сука. Постепенно эмоции буквально покидают юношу, в итоге остается только чувство пустоты… Этот путь ведет к эмоциональному и профессиональному выгоранию… Лёша путается во всем происходящем, кажется столько ждал своего приезда, желая быть рядом с Вовой. После долгой командировки у него наступил отпуск, но он не отдыхал вообще. В один момент семенюк резко отступил и, кажется, похолодел по отношению к Губанову, заставляя его сомневаться в себе и винить тоже себя. Не отвечает на любые прикосновения, отворачивается и отстраняется от любимых пылких поцелуев, отказывается разговаривать как в старые добрые, потом и вовсе не приходит к нему, упорно игнорируя. Он долго пытался понять, что же сделал не так… или что с ним не так? Всех же всё устраивало, оба были счастливыми друг с другом, стараясь работать над лучшими версиями себя для своей пары, а в итоге так печально. Лёша перебрал столько вариантов в собственных мыслях, что уже тошнит от себя, словно переживает то же самое, что и месяц назад. Губанов снова один. Находит спасение в пачке сигарет и бокале полусладкого исключительно, каждый холодный вечер ломая голову. Он пытается держаться, ведь хочется до сих пор казаться сильным, хочется помочь юноше, хочется найти ответ на этот вопрос, ведь сам начинает ломаться от этой боли, боясь притупить свои чувства. Каждый день кажется похожим на прошлый. Лёша в какой-то момент срывается с этого порочного круга ада именуемое «терпение», называя Вову конченным эгоистом по отношению к нему, и сам сбегает из своей же квартиры при попытке нормально поговорить как и делают ответственные за свои отношения люди. Сбегает так, как и Семенюк сбегал однажды в ранние сложные периоды для них. Обидно, жалко и стыдно было оставлять его одного, но по-другому не мог. Чувствует себя абсолютным ублюдком, но при парне бы он настолько ослабел, что не смог бы смотреть в глаза. Становится хуже, Губанов скитался по городу пару часов, стараясь забыться, но придя домой встречает его лишь очередной пустой и одинокий вечер. На эти попытки Вова лишь безразлично сидел сложа руки. А когда Лёша убежал, эмоции все же исчезли полностью, если рядом с ним он недавно ощущал тоску, то сейчас совсем опустошен. Он заходит на балкон, достает излюбленные сигареты и выкуривает 3 сразу. Но кто виноват, что Семенюку хуево? Вот именно — никто. Он водит по раме пальцем, смотря на убегающий силуэт. Может так будет лучше? Развеется. Весь день он просидел лишь на балконе. Продрог, но это ему было и нужно, он пытался восполнить пустоту, пытался хотя бы пробить слезу, но ничего не получалось. Ничего не доставляло ему грусти, веселья. Понятное дело, почему Губанов начал себя так вести. Братишкин и сам понимал, он понимал, что окаменел и в эмоциях и в своем сердце, но ничего не мог с этим сделать. Алексей приходит в квартиру, а Семенюк только и сидит на балконе. Он надеялся, что физическая боль, хотя бы, заглушит ту пустоту, хотя бы пробьет его. Так, что руки были изрезаны, исцарапаны. Красные капельки яро стекали по руке, а Вова лишь безразлично смотрел на часть своего тела и курил уже 5-ю за сегодня сигу. У порога Буба встречала привычно, но в последние дни вовсе не мяукала и не мурчала, а лишь молча наблюдала, хвостиком бегая за хозяином. Лёша проходит вглубь квартиры, стараясь согреться, и на балконе очертания Вовы замечает, не решаясь ни на какой диалог вновь. Он не успокоился, он не облегчил никак своё состояние, угрюмые чувства словно заживо пожирали, когда осознание приходило, что они до сих пор не могут пойти на контакт. На языке горечь неприятно скатывается, Губанов не мог как раньше отвлечься ни на что, всё вокруг пропитано юношей. Несёт слишком большую ответственность за них обоих, несёт слишком тяжкий груз на своих плечах. Кошка начала упорно проситься на балкон, видимо, сама тоже тосковала по Семенюку неимоверно, иначе бы скрежет когтей о дверь было бы необъясним. Лёша пропускает туда питомицу, что сразу пробежала к парню, и собирается выходить, но глаза цепляются за мелкие красные пятна на коврике у диванчика, после по вове скользят, заостряя внимание на его запястьях. Он, кажется, замирает, наблюдая это зрелище перед собой. — Боже, Вова… — выдыхает Губанов, понимая, что это конечная точка — не выдерживает, но и не опускает увиденное. Не уходит вовсе, аптечку с углового кухонного шкафа тащит и плетётся обратно. Лёша молчит непривычно, он не смеет ничего говорить сейчас, лишь усаживается на колени рядом с диваном и тянет ладонь к чужим ранам. Растрепавшиеся волосы скрывают влажные глаза — из-за чего моментами всё плывёт, но бросать его не собирается. Ватой с перекисью водит по свежим порезам, мельком замечая и блеклые шрамы от старых. Вова так же безразлично смотрит на эту картину. -Не парься так обо мне- так же сухо говорит тот, словно напоминая ему о том, что тот просто оставил его. Обиды не было он лишь припомнил ему. Парень поправляет волосы мужчины, что так активно лезли в его глаза и выдыхает, чувствует боль, а значит, что он не умирает. -Давай поговорим, я хочу объяснить то, что я чувствую, ведь я сам не знаю, что происходит со мной- проговаривает он. Так же безразлично, но ему хочется поделиться, а не таить это в себе, просто раскрыть карты, почему он так ведёт себя с ним, ведь знает, что Губанов не понимает, что Вова чувствует. Семенюк шипит, когда раны обрабатывают и устремляет взгляд перед собой. Теперь Алексей уже хорошо справляется и не так нервничает, но в глазах читается беспокойстве, внезапно сердце начало покалывать смотря на это, но он так же остаётся сидеть с каменным лицом. Терпит это. Руку перебинтовали оставляя аккуратный бантик. Буба терлась, поэтому он взял ее на руки и без особого увлечения начал гладить, что бы кошка не обижалась и на него. Ведь сейчас он совсем никому не уделяет любви, а ведь человеку напротив это необходимо и он знает, но ничего не может поделать со своим состоянием. Лёша лишь губы сухие кусает нервно, слыша слова Вовы, воспринимая словно некий упрек о том, что сбежал, но он ведь по-другому не мог, не хотел делать хуже им двоим. Умалчивает, продолжая старательно обрабатывать, но отвлекается иногда на чужие прикосновения, что обжигают, но не так как раньше — с заботой и вниманием. Он продолжает смотреть на руки перед собой и резко становится хуже. Почему Семенюк так ранил себя и ничего об этом не рассказывал? Неужели он настолько плохой, что потерял доверие? — Я не смогу сейчас с тобой разговаривать, — проговаривает Губанов еле как, стараясь не подрагивать голосом, и клеит осторожно пластырь на один из порезов. он пытался говорить с ним недавно, и к чему это привело? не хочет, чтобы им стало ещё больнее. Лёша никогда так не переживал ни за кого, как за юношу напротив него. Волнуется до невыносимой тревоги, заставляя его накручивать себя всё сильнее и сильнее. Чувствует свой самый большой страх — слабость. Перебинтовав запястья, он отстраняется и начинает убирать остатки препаратов в аптечку обратно. -Поговори со мной- просит вновь Вова. Он трёт свою руку и давит на нее подрагивая от боли. Кажется снова старается задушить странное чувство пустоты. Пустота пожирает его изнутри и заставляет делать себе больно, заставляет искать источник заполнения. Он берет его за руку больной рукой и тащит того на диван заставляя сесть. Он знает, что тот не хочет с ним разговаривать, но пусть хотя бы послушает. -Просто послушай меня, раз ты не хочешь со мной разговаривать.- Проговаривает Семенюк смотря в васильковые напротив. В груди его будто колит. Это возвращаются эмоции? Он не знает что это. Потому, что все ещё опустошен и не понимает. -Конечно, если ты не хочешь знать, что происходит между нами- и отпускает руку. -То иди- Юноша давит и знает это, потому что Губанов молча остаётся сидеть никуда не уходя. Братишкин вытаскивает Бубу со своих колен ставя ее на пол. Она недовольно мурчит и топает к хозяину, трётся своей мордочкой о его ногу, но это ведь сейчас и не так важно. И Вова рассказывает. После этого смотрит на Алексея и завершает этот день своим резким уходом. Он тоже сбегает, потому, что не знает, как отреагирует на это мужчина, он лишь хочет, что бы его поняли и не винили, в своем же блять состоянии. Тело Губанова реагирует на памятные касания, но внешне он старается не поддаваться, лишь бы не опустить себя ещё ниже, собственное эго попросту затмевает буря эмоций. Манипуляция Семенюка прекрасно срабатывает, ведь он себя не простил бы, если бы ушёл в этот долгожданный момент, когда юноша решил взять и открыться ему спустя столько времени их ссоры. Лёше тяжело высиживает этот разговор, точнее монолог юноши от начала до конца и, не зная куда деть себя, сжимает собственные предплечья, выслушивая. Он так и не проронил ни слова, просто не смог выдавить из себя хоть что-то или попросту не успел, снова наблюдая в качестве прощания чужую спину, что быстро удаляется из поля зрения. Слышится хлопок входной двери, а значит всё. Тот уходит, а этот остаётся, пропадая на балконе ещё пару часов. Его трясёт до сих пор, губы едва держат сигарету, а руки не совладают с разумом, ведь поджечь не сразу получается. Слова Вовы эхом откликаются, вроде бы картина вопросов должна была стать яснее и чётче, но в итоге всё также и остаётся размытой. Лёша уже не в силах искать виновных. Он разделяет эту ночь с ностальгией по тому времени, когда всё только начиналось. Вова садится на лавочку у Лешиного дома. Сердце начинает покалывать. Он чувствует. Наконец-то его пробивает. Появляется чувство боли. Тусклое чувство грусти, к Семенюку приходит его тоска, а это ведь хорошо, скоро должны проснутся другие чувства. Он взрывается и начинает кричать во все горло. Так истошно и больно, что соседи высовывают голову. По щекам его скатываются слёзы, боль вырывается наружу, боль нарастает, чувства поглощают снова и снова. Он тонет, Лёша буд-то корабль. Стоит сделать маленькую дырочку и они потонут оба. Он падает на землю коленями впиваясь в жёсткий асфальт. Закрывает руками лицо, что так дрожали просто неимоверно. Он чувствует. Казалось бы такой разговор, а ведь пробудил эмоции, самые жестокие — Грусть. Обиду и боль. Его сердце снова будто начинает биться в бешенном ритме. Тот громко плачет рыдая на всю округу. И ведь ему не важно, что у Лёши такой вид, он просто чувствует и выражает это сейчас, никак не может по-другому. Он вовсе не знает ещё, что мужчина наблюдал за ним все это время. Тот давит на рану, пытаясь заглушить душевную боль и ревёт, буквально от обиды. От того, что действительно был мудаком. От того, что проснулись чувства лишь сейчас. Пепел на ладонь сваливается резко, обжигая кожу, когда Лёша вздрагивает, услышав истошный крик под собственными окнами. Шипит, видя то, как краснеет ожог на бледной руке, но сейчас ему не до этого. Подскакивает к окну и выглядывает своего дурачка, сразу же застывая на месте. Мозг подаёт сигналы о том, чтобы тот взял и выбежал к нему, ведь паника и боязнь за него нарастает по накатанной, тело же не двигается вовсе. Губанов понимает лишь через пару минут — Семенюк медленно и постепенно начинает приходить в себя, иначе бы такого зрелища не было. Ладони подоконник сжимают, Лёша осознаёт, что сейчас вове он не нужен, ему нужно время для того чтобы прочувствовать то, что не мог и для того чтобы понять, что ему самому нужно. Ему и самому нужно отойти от сумасшедшей недели, кучу всего натворил сгоряча. Наконец-то пришли осознания некоторых вещей, теперь не так тяжело, но всё также беспокойно. Губанов стоит так ещё пару минут и покидает балкон, им ещё предстоит многое пройти вместе и разобраться в этом. Он открывает бинты, пластыри. Затем ложится на холодную землю и смотрит вверх. Опять бисеринки и воспоминания. Тот лежит так целый час и ощущает грусть. Что-то держит его здесь он не может просто встать и уйти, он просто лежит на родной территории, как алкаш в пять утра. Кстати о времени? Тот шарится по карманам и вспоминает, что телефон разьёбан в самые щели. Он не поднимается, лежит и дрогнет, а ведь куртку у Лёши забыл. Возвращаться нет причин, вдруг он спит, вдруг вообще не хочет видеть его, вдруг оттолкнёт после всего что было. Тучи сгущаются, становится холодно, а Семенюк так же продолжает лежать под фонарем. Капает дождь, даже не дождь, это ливень. Парень промокает насквозь, но не двигается. Ему ничего не хочется, он просто лежит и грустит под этим ливнем, просто вспоминает все, что было. Он начинает внезапно теплеть внутри, начинает чувствовать. Действительно. Сердце пропускает удар, когда тот вспоминает глаза мужчины. Капли попадают под одежду заставляя ёжиться. В голове прокручиваются слова. «Конченый эгоист».Эгоист. действительно, он конченый. Тот дрожит от холода и от абсурда этой ситуации. Но ведь он не виноват! Не виноват, что стал таким! Он не виноват в этом состоянии! Он не сам себе придумал его. Он.устал. *** Уже стемнело, в квартире темно и прохладно настолько, что Лёша уснуть не может вовсе. За окном сверкает, после и гром раздаётся, заставляя Бубу спрыгнуть и перевернуть стул, что падает с грохотом. Губанов едва силы находит чтобы подняться с постели и поднять упавший стул, но что-то клинит в нем и к окну подходит, наблюдая сильный ливень. Он выглядывает и замечает Вову, что до сих пор лежит на асфальте. Внутри что-то щёлкает, поэтому Лёша собирается быстро и выбегает из квартиры, спускаясь к подъезду. Он ёжится, ощущая сразу же на себе холодные капли, что стекали по уже с волос и с лица, и подходит к лежащему юноше. Тянет осторожно за ладонь, поднимая его и притягивая к себе дрожащее тело, что едва передвигается. Губанов молча заводит его в квартиру и вслепую ведёт в ванную комнату, осторожно усаживая на бортик самой ванны. Даже на него взгляд не поднимает и берет пару полотенец, подходя к нему почти вплотную. Осторожно промокая чужие мокрые волосы, другим осторожно вытирает его лицо, аккуратно задевая шею. — Ты дурачок, Вова, — не знает почему, но эти слова тихо вырываются из его уст с заботой. -Зачем ты пошел за мной? — уже охрипшим голосом спрашивает Семенюк косясь на парня. Слова выходят тихими, в груди теплеет. Дрожащей и мокрой рукой Вова поглаживает чужую с трепетом, как-то с теплом и не то, что в прошлый раз. Затем одергивает её, думая, что Лёше сейчас не приятно это внимание и что ему не нужно это. Он вытирает слезы и не поднимает на того взгляд. Смотрит на свою руку, где недавно содрал оттуда все бинты и пластыри и хмурится. Он не хочет нагружать его. Не хочет доставлять проблем. Ему просто хочется сейчас исчезнуть, просто хочет, что бы мужчина напротив понял его. -Прости- тихо вырывается из его губ. Знает, что мужчина не простит его. Ругает себя за содеянное. Глаза вновь начинают пощипывать, но он держится. Казалось, что он уже показал свою слабость, он много раз плакал перед ним, но сейчас, он хочет подавить это. Что послужило выгоранию? -Я не хотел тебя обижать, я был не в состоянии, пойми- шепчет Вова, смотря на вошедшую питомицу. Он дрогнет от чужих прикосновений, пусть они мимолётные и это даже не те прикосновения, что были в воспоминаниях, почему-то ему становится приятно и тепло. — Я же не мог тебя оставить одного, — шепчет Лёша и проводит полотенцем по скулам, вытирая влагу с лица напротив. Касается пальцами волос Вовы, проверяя на сырость, и промакивает вновь пряди. Любое его касание словно прошибает током, заставляя на мгновения замирать. Иногда в груди теплеет, ведь кажется, что между ними вновь всё наладилось, но обида иногда откликается. Тянется к чужим рукам, что обрабатывал несколько часов назад, и аккуратно вытирает их насухо, стараясь не причинить боль хоть сейчас. Отходит вновь за аптечкой, оставляя юношу одного на пару минут, и выдыхает, проводя ладонями по лицу, также собирая влагу со своего лица. Как же он запутался, этот день всё безумнее и безумнее. Возвращается и глаза сразу на запястья опускает, осторожно протирая антисептиком. — Береги себя, пожалуйста, — Губанов аккуратно заклеивает раны и отпускает запястья Семенюка, отстраняясь и подходя к стене напротив. Он губы поджимает, серьезно понимая, что тот неосознанно довёл ситуацию до таких масштабов. -Хочешь, что бы я ушел? — спрашивает Семенюк не поднимая головы. Ему не хочется оставлять его, хочется прижаться всем телом к мужчине, хочется сделать все, чтобы Алексей простил его, парень знает за, что, но по сути опять же, разве это он виноват? Парень смотрит на руку. Он сделал это неосознанно, не специально и черт знает, что управляло им. Он вышел в коридор забирая свою куртку. -Спасибо что помог- Братишкин собирается уходить, потому, что сил больше нет, он знает, что обидел его. Знает, но что он может сделать с этим? Казалось будто он знал на что идёт вступая в отношения. Проблемы ведь блять надо решать вдвоём! Почему они справляются в одиночку? Он так хотел поддержки бы сейчас, хотел бы, что бы его наконец-то блять поняли. Просто, как человека, почему одна маленькая ошибка затмевает все хорошие поступки? Почему? Он не смотрит на него, лишь надеется, что Губанову не все равно, лишь надеется, что действительно ему нужен, надеется, что тот все ещё его любит. Он одевает ботинки и на прощанье садится, подзывая к себе Бубу. Поглаживает ее и встаёт, что бы уйти.