Учиться жить заново

      Сказать, что это было странно — ничего не сказать. Но меня всё никак не отпускало странное чувство, меня беспокоило то, что я не мог дать ему названия — щекотливое беспокойство — именно так, но звучит уж слишком бредово.       Тася, удобно сложившийся рядом со мной был тёплым, ласковым и моим, а десерт, который я уже третий день ем… был чем-то поистине волшебным.       Этого я точно не ожидал, не знаю, что тогда Алексей увидел на моем лице, но пять десертов с собой оказались в моих руках против моих сопротивлений, да ему и не хотелось сопротивляться. Десерт был слишком интересным и вкусным, будоражил рецепторы и… вдохновлял. Это точно было очень-очень важным.       Новый рассказ, о парнишке, работающем в колл-центре и мужчине, который звонил после совершенных им же убийств, писался легко и быстро, а имя убийце я дал внезапно — тигр… мне захотелось увидеть своего кошака. История лилась из меня темной патокой, скользкой и сладкой, да и тягучей как мёд. Как должен реагировать работник центра, что ему делать, учитывая, что он новичок, может ли он отговорить убийцу от желанных дел? Не ясно… пока в процессе, то и не ясно. Но если есть эта хищная часть внутри и она уже прорывалась наружу — то вернуть её в самые глубокие глубины себя не получится. Наверное.       А ещё… мысли перескакивали к Алексею. К тембру его голоса и тому как он расставлял интонации в предложениях, как умело ставил смысловые паузы и спокойно импровизировал в игре слов. Он не был похож на хищника, но именно он вдохновил на характер преступника. Исходящая от него уверенность и спокойствие — это привилегия сильнейших мира сего, до которой я никогда не прикоснусь, но…       От него приятно пахло, чем-то цитрусовым, апельсином или грейпфрутом? Так насыщенно, но в тоже время ненавязчиво и мягко. Щекотно. Ловить себя на мысли о том, что я хочу его увидеть было странно и непривычно, это желание возникало не часто и явно не после первой встречи. Но Алексей Громов выделялся.       Судя по всему у него много работы и планов, он рассказал, что часто мотается по городам и почти всегда на чемоданах. Новые проекты, рестораны, кафе-лофты или лаунджи, бар в стиле детского праздника и черте-что ещё. Казалось это всё показывает его с творческой стороны, но то, как к каждому абстрактному на данный момент заведению был подготовлен бизнес-план, история, рекламная компания и список инвесторов — показывало в нем акулу-профессионала. Он чётко шёл к своей цели… как по мне у него и сейчас достаточно заведений, да, ресторанов несколько, но к ним же ещё пара кафе, бар и франшиза «AromаКава», разве этого недостаточно?       Видимо нет. Не ему.       А мне… черт, мне безумно хотелось бы его увидеть. Узнать какие у него глаза, насколько длинны и мягки его волосы, наверняка ведь в какой-то крутой причёске, ощутить его подбородок и лёгкую щетину, пощупать нос и скулы…       Стыдоба…       Странное желание не было слишком навязчивым, но иногда хотелось узнать знакомых таким способом. Беспокоило другое — об этом было стыдно просить, даже зная, что слепые таким образом общаются, попросить у него такое казалось абсурдом. Наверное потому что он был с ним на равных, не позволял беспокоиться и неосознанно опускать себя на ступень ниже.       Черт.       Конечно, будильник сработал вовремя и уже через пару минут я располагался у ноутбука и слушал лекцию о том, как литературное наследие меняет смысл и толкование литературы в каждом поколении. Конечно, выслушивать о том, что классика это самое прекрасно, что есть в литературе было скучно, но часть о том, как каждое классическое произведение ведёт к тому, что от него отталкиваться в прямопротивиположную сторону было приятно.       Преступление и наказание… одна из немногих работ русской классики, которое я оценил… с третьей попытки, но всё же. Хотя размышлять почему же этот балбес Раскольников маялся, если бы мог спокойно жить дальше… Эх… Благородную Анну Каренину читал буквально… минут сорок и понял, что нет… не цепляет. А литература должна именно цеплять! Может нас классику вынуждают читать слишком рано и мы не доросли? Не исключаю такой вариант, это было бы логично…       Что там ещё?       Война и мир — открыл-закрыл. Сложно…       А вот Мастер И Маргарита, судя по цитатам из интернета должна быть стоящей литературой, но… стоит считать, что пока руки не дошли.       Парфюмер был шикарен, по другому и не скажешь. Странно, но фильм был неприятным, одним из последних, что я вообще видел. Красное и Чёрное я уже не читал, а слушал, не вспомню кто автор, но над этой историей я бы поспорил с Валентиной Ивановной. Наша учительница лит-ры была забавной, а я не читая произведения мог получить 11 за то, что импровизировал как боженька. Вот и мой талант тогда годился.       Классика всё ещё кажется мне сложной…       Евгений, мать его, Онегин! О том как любить и не любить женщин, так что-ли?       Всё-равно мне больше по душе были Дети Капитана Гранта или Остров Сокровищ, Приключения Тома впечатлили лишь отчасти, а Гулливер разочаровал.       Тут дело действительно не в классике, дело во вкусе. И надо прочитать туево количество произведений разных жанров, чтобы найти себя. А не найти себя в мире литературы, блять, невозможно. Суть правда на самой поверхности — нет понятия любви к чтению, просто ты не нашёл книгу, которая тебя подтолкнет. И тогда можешь проникнуться этим миром — конечно, классика не станет сразу понятной и ты не станешь гением, но… я свою книгу нашёл…       Был ещё глупым, хотя и стяпал истории в тетрадку, но тогда считал это всё ещё бумагомарательством. Не видел себя в литературе ни как читателем ни как автором. А потом нашёл её — первую Богиню — книгу. Просто убираясь в старых книгах матери, в поисках того, что сплавить в макулатуру.       Ден Браун. Код да Винчи.       И пошло-поехало… и полетело. Книг становилось всё больше и больше. А этот писатель стал моим совершенном, не идолом, не мессией и не кумиром — Боженька ведь против этого. Он просто стал автором такого безумия, в которое я влюбился. Инферно — меня поглотило, Ангелы И Демоны — распотрошили, Цифровая Крепость — вознесла, а Потерянный Символ — показал насколько этот автор гениален. Последней книги я не дождался, её пришлось слушать, читать её в шрифте Брайля я бы не смог — умер бы в процессе, ведь его книги, хоть на 370 страниц, хоть на 590 — я поглощал залпом.       Он вдохновил. Именно этот автор дал мне веру в себя, в то, что я могу писать и совершенствоваться, расти и творить…       Я никогда не читал Поттериану, но не пропустил Хроники Нарнии, никогда не углублялся в жанр или автора, а искал именно то, что понравится — именно так и писал. Ориентируясь не на потребителя, как говорит редактор моей колонки, а на себя и свою реальность.       Звонок в дверь вывел меня из приграничного транса и удивлённый я пошёл открывать. Стася… её запах и ауру я бы никогда не перепутал улыбалась и светились как новая лампочка на триллиона вольт, а искристый голос довольно пролепетал: — Беременна!       Мы пили ароматный чай с жасмином, после рассказа Алексея я купил упаковочку именно с ним, ели принесённые Стасей сладости — эклеры с кремовой манговой, клубничной, шоколадной и пудровой начинкой, пирожные тарталетки со свежимы ягодами и шоколадные фигурки. Стася даже оставила коробку специальных бельгиских шоколадок мне в подарок и рассказывала все последние события. Я слушал, даже внимательно, но мысли ускользали.       Запах жасмина отвлекал меня и тянул к Алексею, сладости, своим волшебным приятным вкусом тоже, и только язык Таси скользящий по ладони возвращал в реальность. Я даже не заметил как прошло почти два часа и Стася начала собираться. — Ты приедешь к нам на праздник в честь малыша! — она улыбалась. От неё исходила такая аура счастья, что мне казалось она станет новым согревают солнцем. — В следующую субботу в 14⁰⁰. И никак не отвертишься.       Затем поцелуй в щеку, её ласковая пятерня в моих волосах и она исчезла. Быстро как молния — как всегда чумовая и яркая, открытая и искренняя.       А я думал ещё об одном приглашении… наверное, даже не приглашение, а предложение это было, но оно тёплым осадком осталось где-то внутри. — Извини за вопрос, но как часто ты общаешься со своими друзьями? — меня слегка передернуло. — Мне кажется, что тебе не хватает общения и поэтому ты ощущаешь себя настолько неловко в толпе и даже просто при нашей беседе. — Это тебя не касается! — Мне хотелось ответить грубо. Защититься. Оттолкнуть. Хотя и я понимал, что Алексей прав, но общаться для меня стало пыткой — изощеренной и многогранной. — Мне действительно некомфортно, но с этим не получается бороться. — То есть ты пытался? Каким образом?       Вот если до этого момента он не напоминал мне хищника, то теперь я чувствовал себя глупцом — меня надули как маленького ребёнка. Конечно, он — бизнесмен, он умеет давить и настаивать. Как мне могло показаться, что он рассудителен и мягок, как? — У меня есть близкие люди, ты не… — Я не знал как выразить злость. — Я не имел в виду ничего такого. Просто ощущаю, что тебе не комфортно, но если так только с новыми людьми тогда ладно. — Он улыбнулся. — Я просто хотел сказать, что когда буду в столице могу уделять тебе время. Почему-то мне кажется тебе не хватает простых разговоров и понимания.       Мне хотелось опровергнуть его заявление, оттолкнуть и нагрубить, но мысль, о том, что я могу лишиться места для встречи со своими будущими друзьями, оказалась важнее. Не знаю насколько доброжелательной была моя улыбка, но Алексей тихо хмыкнул. — Мне интересно понять тебя, Павел. Никак не иначе. Тем более никогда не будут лишними связи с людьми, которые умеют писать. — Но я не пишу… о ресто… — Это не важно. — В этот момент мне захотелось просто встать и выйти. Наверное даже в окно.       Не важно, блять! НЕ ВАЖНО!!! — Сам факт того, что ты пишешь уже многое… А настоящий писатель может писать обо всем.       Мне показалось или меня оскорбили? — А если не может, это означает лишь то, что ему есть куда стремиться! — Я не хотя кивнул.