Амнезия Люсьены Хартфилии

— Его увлечение началось тогда, когда один из твоих напарников в гильдии привел тебя, — с горечью в голосе произносит Эвергин, плотнее кутаясь в одеяло и прижимаясь вплотную к Бикслоу, и закрывает глаза, не в силах вспоминать столь недавние, пусть и печальные, но моменты, проведенные вместе. Фрид равнодушно рассматривает бокал с вином, поджав под себя ноги. — Ничего особенного. Слабая блондинка с магией Заклинателей духов, которая к тому же была слишком веселой и взбалмошной. Мы даже понятия не имели, за что в тебя можно было влюбиться, а вот он нашел же что-то необычное… Извини уж за такую характеристику, но тогда ты существенно отличалась от себя сейчас… — Короткие юбки, выпивка, приключения, энтузиазм к гильдии, любовь к каждому ее члену — все это ты. И тебя они любят. Очень, — добавляет маг душ, обнимая волшебницу за талию, которая не может согреться. — До сих пор… На протяжение всего этого времени они продолжают твои поиски, надеются, что ты жива и вернешься к ним. Да, Лексус солгал, когда сказал, что изгнали и тебя. Изгнан был только он сам — за ошибку, из-за которой долго страдал, — подбирая нужные слова, неторопливо рассказывает синеволосый и смотрит в пол, избегая взгляда блондинки. — Он начал войну с Фейри Тейл, чтобы показать тебе, что ты ошибаешься в своих взглядах. Не каждый член в нашей гильдии готов рисковать своей жизнью ради другого, не каждый таков, как ты — слепо верит чужому… Показать это вышло, да только наказание оказалось слишком серьезным: Макаров навсегда прогнал своего внука из родного дома за то, что тот посмел навредить согильдейцам. И об этом он тоже сожалел, понимая, что теперь очень сильно упал в твоих глазах… — маг душ поднимает взгляд: — но крупно ошибся, ведь ты и без этого уже испытывала к нему чувства… — И раньше мы не общались совсем, — подает голос Джастин, смотря, как руки блондинки бережно разглаживают измятые страницы дневника Дреера. Рядом с ее коленями лежат ее собственные письма к матери. — Только сейчас, за эту неделю, мы привязались к тебе настолько сильно, как будто ты всегда была членом нашей команды… — слегка улыбаясь, честно отвечает волшебник. — И мы поняли, за что Лексус полюбил такую девушку, как ты, Люси… — Конечно! — шмыгает носом главная фея Магнолии. — Ты невероятно красивая и умная! — Веселая, верная своим друзьям и убеждениям, — добавляет кукольник. — Способная волшебница, у которой доброе сердце… — честно произносит Фрид, кивая остальным ребятам, — поэтому… — Мы назначаем Люсьену Дреер нашим предводителем — предводителем Громовержцев! — хором восклицают волшебники, с улыбкой смотря на удивленную Заклинательницу духов. — Но, — неловко улыбаясь, Люси оглядывает каждого человека, — я не такая сильная… — Мы — твоя сила! — уверенно подытоживает Эвергин, смеясь. — Ты сильная, очень сильная, просто не знаешь, как этим пользоваться, — как-то загадочно говорит маг письмен и достает из кармана волшебные ключи бывшей Хартфилии. — Это — твое. Там есть новые ключи, которые он специально покупал для тебя, а остальные все тебя знают и наверняка соскучились, — высовывая язык, произносит Бикслоу и улыбается, начиная кривляться, что веселит Дреер. — Что конкретно мне нужно сделать? — весело спрашивает блондинка, с интересом рассматривая разноцветные ключи. — Обычно ты взмахивала одним из ключей и произносила слова призыва. Например: царя зверей откройтесь врата, Лео, — поясняет Эвергин, наблюдая, как девушка напротив взмахивает связкой, произнося нужные слова, однако ничего так и не происходит. — Что-то не так? — неуверенно смотря на напарников, Люси встряхивает ключи, в которых она совсем не чувствует магической силы. — Не уверен, но, — потирая подбородок подает голос Фрид, — думаю, что маг напавший на тебя, каким-то образом прервал связь с духами и рассеял волшебство золотых ключей. Возможно, уже существуют такие же ключи, да только у них наверняка новые хозяева… — Логично, — кивает головой маг душ. — Попробуй заключить контракт с новыми! — Хорошо… — предводительница Громовержцев взмахивает одним из серебренных ключей и ощущает, как магия постепенно покидает ее тело, материализуясь во что-то новое. Перед ребятами создается небольшое тельце, похожее на часики. Оно приветливо машет крыльями и, крякая, представляется: — Меня зовут Пиксис, и я рад служить вам! — восклицает он и подпрыгивает на месте, вызывая у бывшей Хартфилии вздох, полный восхищения. Она с удивлением смотрит на ключ и, широко улыбаясь, протягивает руки к духу. — А я Люси, и я очень рада с тобой познакомиться! — произносит девушка, разглядывая нового друга. — Вызывай-те меня, пожалуйста, почаще! Я свободен в любое время! Могу указать время, сторону света и работать фонариком! Пиксис очень полезный, правда-правда! — хлопая алыми крылышками лепечет дух и снова крякает, что забавляет всех собравшихся. — Мой ключ — ключ магнитных стрелок! — Хорошо, спасибо, что заключил со мной контракт! — пожимая крыло, произносит Люсьена и видит, как в разноцветных вспышках дух исчезает. Ребята с улыбками смотрят на Дреер. — Круто, да? — спрашивает Бикслоу, протягивая девушке на этот раз золотой ключ. — Эти — боевые и сильные. По знаку, вроде, Козерог… Лексус его с трудом достал! — всплеснув руками, добавляет синеволосый и, показав язык, в ожидании смотрит на золотое свечение. В комнате становится слишком светло и приходится ненадолго зажмуриться, чтобы позже увидеть презентабельного животного в деловом костюме. Это очень смешит мага душ, и он не сдерживает смеха. — Бикс! — недовольно восклицает Эвергин, и парень умолкает. — Козерог к вашим услугам! — галантно поклонившись, дух берет протянутую руку Дреер и целует тыльную сторону ладони. — Меня зовут Люси и… — блондинка не успевает договорить, как он ее перебивает. — Я служил вашей матери Лейле и много что знаю о вас, госпожа Люси… — в глазах бывшей Хартфилии искра надежды, и вот она уже не стесняясь с улыбкой рассматривает призванного духа. — Тогда составим график призыва и будем слаженно работать! — воинственно говорит она, уверенным взглядом смотря на Козерога. — Вызывать можно когда угодно, тем более, что я твой единственный золотой Звездный дух, — замечает он, а ребята согласно кивают, подтверждая его слова. — Это значит, что нужно усиленно тренироваться, чтобы получить полное слияние и повысить магическую силу… И, конечно, было бы неплохо найти другие золотые ключи… — Почему бы и нет? — Ёлочка азартно стреляет глазами, а затем, стушевавшись, добавляет: — Только после похорон… — Спасибо за содействие, ты можешь идти, — печально произносит блондинка, смотря на новоиспеченного друга, исчезающего обратно в мир духов. — Хорошо бы сообщить Макарову. Все же Лексус ему далеко не чужой, — Фрид делает небольшой глоток вина и обращает взгляд на Люси. — Только, думаю, не стоит говорить, что ты жива и вообще как-то связанна с ним. Они захотят встречи, оставить тебя в гильдии, а нам это совсем не нужно… — А вдруг он хотел, если что произойдет, чтобы она первым делом шла в гильдию? — задает вопрос Бикслоу, заинтересованно смотря на напарников. — У меня есть вы, а большего и не нужно… — произносит Дреер, обнимая за плечи сидящих людей.

***

— Мастер, вам письмо! — кричит с первого этажа Мирожанна, в то время как старик сидит на втором и во всю пытается раскурить трубку, набитую табаком. Девушка ожидает, что мужчина соизволит спуститься вниз, но, так и не дождавшись этого, в итоге сама относит белоснежный конверт. — От кого? — лениво вытягивая ноги вперед, спрашивает он и вздыхает, видя, как подопечная неопределенно пожимает плечами. — Ну, Мирочка, буду рад, если прочитаешь вслух… — лукаво улыбаясь, говорит мастер. — Совсем распоясались… — устало вздыхает Штраус, поправив длинное платье, и усаживается в свободное кресло, разрывая конверт и открывая письмо. — Здравствуйте. Когда-то давно мы с вами были достаточно близко знакомы, и, к сожалению, сейчас наши пути круто разошлись. Я близкий человек вашего внука, который трагически погиб при выполнения задания… — Миражанна прерывается, остолбенело уставившись в лист бумаги. — Что? — поворачивается к девушке старик, роняя трубку, которая с глухим стуком катится по полу. — Его могила будет рядом с могилой матери, как он и хотел при жизни… — глотая комок в горле, тихо произносит беловолосая, не замечая, как несколько капель падает на письмо, пропитывая его влагой. — Извините, что не смогла должным образом сохранить вашего внука, но знайте, что в то время, когда он скитался, он о многом подумал и пришел к выводу, что был не прав. Лексус любит гильдию и считает ее своей семьей, поэтому не держите на него зла… — девушка поднимает голубые глаза на ошарашенного Макарова и громко всхлипывает, прикрывая ладонью рот. — Погиб? — недоверчиво переспрашивает дед, как будто не слыша ничего, кроме этого. — Похороны? — мужчина качает головой и опускает ее на свою грудь, кулаком ударяя в район сердца. — Какой же я глупый старый дурак… — на морщинистом лице появляются следы соленных дорожек, а небольшая фигура мелко сотрясается. — Миссис Дреер…

***

      Погода как назло выказывает свой характер и обрушивается на скопление людей бурным потоком, словно рыдая за них. Многие из них до сих пор в неведении и шоке, а кто-то принял известие о гибели самого сильнейшего мага Фиора как должное. Судьба — странная вещь. Сначала пропала Люси, потом испарились без следа Громовержцы, а сейчас Лексус Дреер лежит в этой земле, под белоснежной каменно плитой. Что будет далее, предугадать невозможно, но на сердце старика навсегда тяжелым грузом останется вина, которая каждый день будет напоминать о себе. Легко ныть ночью и притупляться днем, когда он будет с отцовской доброй улыбкой наблюдать за ребятами в гильдии, но сначала, эта рана должна подобающе затянуться, в чем так же поучаствуют его дети. Однако, о чем думал его внук, когда смотрел Смерти в лицо? Почему молодое поколение уходит раньше, чем старое, ведь у них еще целая жизнь, не то что у стариков, многое что повидавших? Почему жизнь внука закончилась именно так?       Старик совсем не реагировал на небольшие ручьи небесной воды, стекающей по лицу. Все его внимание было обращено на золотистые молнии, изображенные на хладной плите, что были так схожи с молниями его внука, которые то и дело витали по всей гильдии. Каждый согильдеец пришел сюда, дабы проститься с магом молний. Но не пришла его команда. Не пришла и та загадочная девушка, приславшая письмо. Гибель внука была покрыта мраком и тайной, сердце разрывалось от переполняющей его боли, а глаза были полны слез, но Макаров все равно был полон сил и уверенности, чтобы продолжить свой путь далее. — Мастер, пора… — тихо произносит Эльза, и звук ее голоса растворяется в шуме дождя. Старик встрепенулся, вскинул голову к небесам и от всей свой большой и доброй души улыбнулся. — Что ж, прощай, Лексус… — он произносит это тихо, самому себе, размышляя, что нужно что-то сказать на прощание близкому человеку.       А ведь если задуматься, его последние слова были не самые ласковые. Он выгнал свою кровь, сказав то, чего совсем не следовало, и вот теперь у него, старика, нет возможности сказать, как сильно он любит младшего Дреера. И эта возможность уже никогда не вернется к нему, в чем Макаров был совершенно уверен. Кладбище пустело, фейритейловцы уходили в гильдию, дабы там за спокойно обстановкой, тихо выпивкой проводить своего бывшего члена на небеса… — Ты не жалеешь? — Бикслоу внимательно всматривается в красивые черты лица Заклинательницы, которая сосредоточенно рассматривает издали дедушку Лексуса. — О чем конкретно? — спрашивает девушка, ниже натягивая просторный плащ, скрывающий ее от непогоды. — О том, что узнала всю правду, — уточняет маг, заглядывая в глубокие карие глаза. Бывшая Хартфилия отрицательно качает головой и слабо улыбается. — Я жалею лишь о том, что мы не смогли сделать ранее шаг навстречу друг-другу. Ничего этого попросту бы не было, — на ее лице застывает мечтательное выражение лица, и волшебник прекрасно ее понимает. — А сейчас пусть Лексуса нет рядом, но его крохотная частичка будет со мной всегда и главная задача — защитить ее! — Это точно, — он обращает взгляд на удаляющиеся спины друзей. — Уж постараемся сделать все для этого.

***

      Накручивая прядь волос на тонкий пальчик, девушка задумчиво изучала лежащего перед нею блондина. Обра что-то смешивал за своим рабочим столом, отвлекая наблюдающую от своих мыслей. Звук стекла раздражал не только ее, но и прислонившегося к стене Ивана, который, хрустнув костяшками пальцев, поспешил выйти из комнаты, дабы не повысить голос на подчиненного. Волшебник сорвался с места, бродя в поисках чего-то особенного, и, наконец найдя пропажу, коротко кивнул оживившейся Короне. Алые волосы мгновенно расплелись из ее косы и обвили тело мага молний, неподвижно лежащего на больничной койке. Дреер был прилично изранен, но жив. Его хриплое дыхание зачастую стало заглушать стук склянок, а конечности, которые оказались в надежной хватке темной магички, напряглись. Комната озарилась короткой вспышкой молнии, которую сразу же поглотило заклинание Обры. — Каждый раз, когда такое происходит, боюсь, что одна из них попадет в нас… — устало произносит волшебница, сильнее сжимая волосяной плен, ибо маг начинает слабо дергаться. — Да, такое вполне может произойти. Если он высвободит большую часть энергии и я не успею ее поглотить, она найдет, на кого ей перекинуться. Скажу сразу, бьет больновато, — предупредил заранее он и, приподняв голову Дреера, влил тому в рот приготовленное зелье. — Еще пару сеансов, и лакрима будет готова к извлечению из его тела. — Действительно могущественная штука, раз Ивану она так нужна, — делает вывод Флер, поправляя выбившийся из волос локон. — Жаль, что он не пошел на сотрудничество. Такой маг нам нужен. — Скажу тебе вот что, — посмотрев на напарницу, говорит волшебник и чуть останавливается, поглощая еще один бунт магии молний, — он хочет вживить эту лакриму в тело своего внука и отобрать его у той Заклинательницы, когда подойдет срок… Будет мешать — уберем со своего пути, как в свое время сделал мастер с его матерью. Затем мы своими руками воспитаем нужное нам оружие! — легко рассказывает о грандиозном плане предводителя Обра, смотря на девушку свысока, так как именно он подал идею части плана.       Дреер на кровати напрягается всем своим могучим телом, совсем не реагируя на ожоги и боль, которую получает от волос Короны. Обра испуганно охает и, отступив от небольшого разряда, переворачивает столик со склянками, которые вдребезги разбиваются и привлекают внимание Ивана за дверью. Девушка пытается усилить хватку, но все без толку: Лексус не чувствует боли — только невыносимую ярость от осознания, что его блондинку и ребенка хотят использовать в таких ужасных целях. Магия огромным разрядом высвобождается из тела Громовержца, поражая находящихся в комнате волшебников. Мастер темной гильдии, слыша душераздирающие крики подчиненных, только криво улыбается, сжимая кулаки. Приоткрыв дверь, он наблюдает за тем, как на полу, скорчившись и подрагивая от боли, темные маги со страхом взирают на обездвиженное тело. Пусть сейчас он и парализован магией отца, но душа его все еще пылает. Голубые глаза с искрами смотрят на вошедшего, обещая все муки ада, если тот действительно претворит свой план в жизнь. — Вы оба в моих руках, Лексус. Пути назад нет…