infatuation

В окно с непрекращающимся возбуждённым гулом ночного Стамбула врывался жаркий южный ветер, необъяснимо сладкий и какой-то… вольный. Но Рине было неспокойно, даже несмотря на то что Вита, положив голову на её живот, с сонной улыбкой пересказывала свои детские воспоминания. — …А ещё, помню, один раз мы приходим на площадь перед Айей-Софией, а там людей — ну человек тысяча, не меньше! И все молятся, стоят на коленях прямо на плитке… А когда мы в следующий раз пришли, там перед входом стояла очередь из туристов не меньше километра… В общем, так мы и не попали в мечеть. Надеюсь, в этот раз повезёт больше. — Ага, — задумчиво откликнулась Рина, мягко поглаживая почти чёрные в полутьме волосы девушки. — Может, встать пораньше? Часов так в шесть? Вряд ли туристы в это время уже начнут собираться. — Встать в шесть?! — возмутилась Вита, резко поворачиваясь на её коленях и осуждающе заглядывая в лицо. — Ни за что! Раз уж ты выбила нам нормальную кровать, то грех не поваляться в ней как следует с утреца! Рина тихо рассмеялась, но где-то в глубине души притаилась горечь, которая окончательно проснётся только в ночи, когда Вита будет крепко спать. Пару часов назад у них случилась почти что баталии с администратором отеля. Почему-то тут решили, что раз две гостьи забронировали номер на двоих и они, судя по разным фамилиями, не являются сёстрами, то им обязательно нужны раздельные кровати. Когда их проводили в выделенный номер и они увидели две постели, Вита покраснела и хотела было — в очередной раз — промолчать, чтобы «не создавать лишней суеты, и так сойдёт, просто сдвинем их, зачем привлекать внимание?», но Рина, поджав губы, прямо попросила администратора дать им другой номер, с одной кроватью. — И никакой «суеты» и даже косых взглядов, как ты боялась, — с ноткой раздражения сказала Рина, когда им без всяких вопросов поменяли номер. Вита виновато повела плечом и как ни в чём ни бывало принялась собираться в путь: каждый час этого отпуска был чётко распланирован, ведь осмотреть Стамбул, в который Вита без памяти влюбилась ещё в детстве, за пять дней было едва ли осуществимо. Но они попытаются. Как обычно. Рина тяжело вздохнула. Эта поездка была незапланированной и даже не совсем финансово удобной, однако им обеим был просто необходим отдых в стране, где бы они были действительно анонимами, где никто бы не понимал их язык, где они были бы свободными. Турция показалась самым неплохим вариантом, хотя им и пришлось немного залезть в сбережения, которые они откладывали на открытие кафе. Вита взяла небольшой отпуск, а Рина… Рине не у кого было отпрашиваться. Работы у неё не было уже три недели. Собственно, из-за этого им и понадобилось хорошо отвлечься. Рина устроилась работать в эту фирму почти сразу после выпуска из университета, и это было просто идеальное место для неё: молодой коллектив, не считая её непосредственного начальника — мужчины под пятьдесят, — возможность быстрого карьерного роста и поощрение инициативности. А ещё вполне неплохая зарплата как для начинающего специалиста. Уже спустя пару месяцев навыки Рины оценили и назначали главным бизнес-аналитиком, и Рина без всяких проблем и с большим удовольствием проработала здесь год, намереваясь задержаться ещё на пару лет… Пока вдруг её помощником не назначили Игоря — новенького из другой компании, которого после этой «стажировки» должны были перевести в другой филиал фирмы на ту же должность, что сейчас занимала Рина. Она добросовестно обучала парня особенностям работы их фирмы, простодушно не замечая, что вскоре его внимание к ней стало не дружеским, а романтическим, пока Игорь после рабочего дня вдруг не спросил, не хочет ли она пойти с ним в ресторан — на свидание. — Слушай, — мягко начала Рина, не желая обидеть неплохого по сути парня, — прости, но у нас ничего не выйдет. — Я тебе не нравлюсь? — нахмурился Игорь. — Но ты ведь меня даже не знаешь! Просто сходим поужинаем, поговорим, и ничего больше, честно. — Я уверена, ты очень хороший человек, но меня это не интересует, понимаешь? — Почему? У тебя есть другой на примете? Это Артём из HR? Я видел, как вы с ним сегодня общались около принтера, но… Рина почувствовала раздражение от этих выдумок, покосившись на часы на запястье. Она задерживалась всего на пять минут, но ей нестерпимо хотелось домой: они с Витой планировали немного погулять около пруда, а потом приготовить вместе ужин — впервые за долгое время: они постоянно так уставали, что сил на качественное время вместе почти не оставалось. А тут этот Игорь со своими теориями заговора! — Послушай, меня не интересует ни Артём, ни ты, ни вообще мужчины. Мне приятно твоё предложение и всё такое, но ты сейчас очень не вовремя, — попыталась она немного смягчить свой отказ, но Игорь застыл перед ней соляным столбом, недоумённо выпучив глаза. — Т-то есть к-как, не интересуют?.. — промямлил он. — Ты встречаешься с девушками?.. — Это неважно, — лаконичный ответ и поспешное прощание. Домой, только домой!.. Оказалось, это было её ошибкой — считать Игоря «неплохим» парнем. Спустя два дня Александр Владиславович, её начальник, вызвал её к себе и спокойно попросил написать заявление об увольнении по собственному желанию. — И в чём причина? — побелевшими от злости и волнения губами спросила Рина, сжимая кулаки за спиной. Нужно сдержаться. Нужно. Ради Виты нельзя устраивать скандал, а потом остаться без работы из-за плохих рекомендаций. Нужно успокоиться. Вдох. Выдох. — Я считаю, Ирина Александровна, что вы просто переросли нашу фирму, так сказать, — пожав плечами и почти с отеческой улыбкой сказал Александр Владиславович. — Вы хороший специалист, и, я уверен, вас ждёт очень успешная карьера. Мы же пока небольшая компания. Любим действовать проверенными стратегиями и бизнес-схемами. Ваши идеи, как бы хороши они ни были, порой кажутся нам несколько слишком, м-м… «прогрессивными», понимаете? Мы пока не готовы к таким рискам. «Что за бред?» — пульсировало в голове. Ещё вчера её «идеи» были поддержаны большинством на общем собрании, а теперь… — Полагаю, мне нужно отработать последние две недели, чтобы передать все дела… — Не обязательно, Ирина Александровна. Игорь уже вполне освоился с азами, он справится… Вы же можете отправляться в свободное плавание прямо сейчас, вам стоит лишь зайти в канцелярию, чтобы оформить все бумаги. Желаю удачи. Ну разумеется, Игорь! Надо было ожидать, что он что-то скажет начальнику после её отказа! Вчера он ходил до обеда хмурый, как туча, а после, выйдя из кабинета Александра Владиславовича, светился, как солнце. Неужели Игорь сказал ему о том, что ей нравятся девушки, и её поспешили уволить? Но это же бред! Как такое может произойти в современном мире в современной компании… Однако это произошло. Никак по-другому такого резкого решения руководства не объяснить. И она ничего не может возразить. Поспорить, добиться честного ответа, что причина увольнение — простая гомофобия, настоять на несправедливости такого решения, показать, что её любовь к одной потрясающей, идеальной для неё девушке не делает её хуже… Но в этом нет смысла: она ничего не добьётся. Таких людей не переубедить. Сжав зубы, Рина молча кивнула и вышла из кабинета. Наверное, ей надо порадоваться, что она ещё легко отделалась, но радости не было. Только злость, боль и непонимание. Впервые за долгое время ей по-настоящему хотелось плакать — уткнуться носом в волосы Виты и рыдать навзрыд. Целый день, пока Вита работала, она провела дома на диване, пытаясь осознать всё, что произошло, и как это всё преподнести девушке. Одназначно, нельзя сказать ей правду. Рина знала, как чувствительна она к этой теме и как больно ей будет столкнуться с реальностью, когда они столько лет прожили в мыльном пузыре надежд на счастливое и свободное будущее. Рина не может её так напугать, пусть эта ложь и дастся ей тяжело. В итоге, когда Вита вечером вернулась домой, с удивлением обнаружив Рину на кухне в фартуке и с уже готовым ароматным ризотто, Рина просто сообщила, что её уволили из-за серьёзной ошибки в одном из её недавних проектов. — Одна ошибка за почти полтора года работы? За такое не увольняют, не так сразу, — тяжело проглотив вязкий рис, негромко сказала Вита, пристально заглядывая в её глаза, словно чувствуя недосказанность. Рина натянуто улыбнулась. — Где-то ещё — может быть. А у нас фирма потеряла очень большие деньги и решила больше не рисковать со мной. Да ладно, не расстраивайся ты так, это же всего лишь работа — найду другую. В конце концов, мне всё равно дали неплохие рекомендации. — Но тебе же там нравилось, — голос Виты дрожал, и Рина поймала её лицо ладонями. — Я найду работу ещё лучше! — с жаром прошептала она. — Всё это так неважно, честно! Я пока поработаю репетитором — буду преподавать старшеклассникам экономику и математику, а параллельно буду искать другое место. Всё будет отлично! Виту её уверения мало утешили. Она будто каким-то шестым чувством уловила истинную причину её увольнения. Или её мнительность впервые привела её к правде. Однако внешне она позволила Рине убедить себя в этой выдуманной причине, и весь вечер они провели в кровати в обнимку, пересматривая старые уютные фильмы. В течение недели Рина, проводя несколько онлайн-уроков в неделю, пыталась найти работу и даже была приглашена на собеседование на место одной сотрудницы, которая планировала уйти в декрет — однако пока так и не ушла, и трудоустройство сорвалось. И вдруг Вита, которая всё это время ходила как в воду опущенная, предложила устроить небольшой отпуск — впервые с её выпуска и с момента начала работы Рины. И она согласилась. Им нужно было отдохнуть. Вспомнить, кто они и зачем всё это делают. Перезарядиться и снова вступить в бой с этим миром. Рина долго лежала без сна, слушая, как за окном гостиницы постепенно затихают голоса. Вита уже давно спала, утомлённая долгим перелётом и турецкой жарой, и Рина рассматривала её хмурое даже во сне лицо в отблеске фонаря с улицы, невесомо водя по нему кончиками пальцев. Длинные бархатные ресницы, чуть обветренные щёки, искусанные и зацелованные губы непередаваемого оттенка. Вся она была олицетворением жизни, яркой и непостоянной, — воспламеняющей и убаюкивающей одновременно. У Рины перехватило дыхание: ради этой девушки она сделает всё что угодно. Всё стерпит, со всем смирится. Преодолеет гордость, поступится своими принципами. Всё что угодно — лишь бы она вот так доверчиво лежала рядом с ней, лишь бы Рина могла словами и прикосновениями успокаивать её и вызывать несмелую улыбку. Всё это того стоит.