На севере страны.

После смерти Крепуса атмосфера в поместье Рагнвиндр стремительно накалялась с каждым днем, и без того сложные отношения между братьями становились все более натянутыми; что Кэйа, что Дилюк уже не могли терпеть присутствие друг друга, несмотря на обилие пустых комнат в большом загородном доме. Уход отца стал еще более травмирующим для Дилюка событием, чем мог себе представить Кэйа. За столь короткий срок убийство главы семейства уже успело стать событием, вызвавшим общественный резонанс. В политике давно нет места чести и достоинству, расправы с неугодными совершаются грязными и бесстыдными путями, несмотря на то что такие действия со стороны властей осуждаются населением. Социальная неустойчивость, протесты, политические убийства – все это маркеры той эпохи, в которой жили названные братья, и имя этой эпохи – лихие девяностые. Как единственный родной сын и наследник идей отца, Дилюк, также находился в опасности – для Крепуса Дилюк был надеждой на будущее страны после своей смерти; отец предвидел свою преждевременную кончину, а вместе с ней и потенциальные пути отступления для своих двух сыновей. Несмотря на то, что братья были не в ладах, Крепус одинаково любил и заботился об обоих. В тот вечер братья были вынуждены собраться за последним совместным ужином в столовой, с целью попытаться обсудить план своих дальнейших действий. Было видно, что еда в тот момент не лезла им обоим, не смея заговорить друг с другом, они лишь уныло ковырялись в своих порциях. Когда Дилюк наконец решил разорвать тишину, Кэйа нашел это удачным моментом чтобы пригубить бокал красного. Он знал, что его пристрастие к алкоголю ужасно раздражало брата. – Мне уже одобрили политическое убежище. Улетаю завтра, рано утром. Что касается тебя, то заграницу ты не поедешь. – Ох? – отпрянув от бокала, Кэйа удивленно вскинул бровь. – А что же тогда насчет меня, м? – Ты вынужден остаться здесь, – отрезал Дилюк. – Поедешь в глушь и заляжешь на какое-то время. В документах как-нибудь смени фамилию на ту, что была дана тебе при рождении, это на всякий случай. Можешь вообще купить новый паспорт. А потом… Вырвавшийся смешок прервал инструкции брата. – С чего ты взял, что это будет гарантировать мне безопасность? – Это решил не я, а отец, – глаза метнули молнии, кулаки побелели от злости. – По большому счету, мне вообще плевать, будет ли тебе что-то угрожать или нет. Мне все равно. Это он сказал сделать нам следующее. Я просто передаю тебе его наставления. – Хорошо, – выдохнув, Кэйа облокотился на стол и прикрыл лицо ладонями. – Куда? – Неважно, куда. Для тебя это сейчас вообще не должно иметь значения. Билет на поезд уже куплен. – Поезд?.. – Ха, а ты ожидал, что полетишь в какую-то задницу на бизнес-классе? – Дилюка искренне позабавило недоумение братца. – Забудь об этом. Вот номер человека, ты его знаешь. Из кармана пиджака появилась маленькая слегка пожелтевшая бумажка с написанным от руки номером. Кроме цифр был выведен лишь один инициал: «А». Нахмурившись, у себя в голове Кэйа сразу стал перебирать всячески возможные варианты, однако на ум приходили лишь те, что были крайне маловероятными. Как мог оказаться в забытой богом деревне кто-то из его знакомых? Последний раз, когда он их видел, все они находились здесь, в столице. Неужели среди них есть кто-то, кто мог по команде Крепуса просто взять, и в одночасье оказаться на другом конце страны? Кэйа отпрянул от ладоней, сделав еще один глубокий вдох. – Кто это? – Какая сейчас разница, кто? – Ах, прости меня за то, что я просто хочу знать больше о том, что меня ждет дальше, – в ответ на слова брата Кэйа выдавил из себя ядовитую улыбку. – Ты всегда знал о планах отца все, знаешь и сейчас, уже после его смерти, в то время как я – ничего, – Дилюк едва заметно дрогнул, когда с губ брата слетело слово «смерть». – Мы все равно с тобой больше никогда не увидимся, я это понимаю. В наш последний вечер позволь мне еще немного подействовать тебе на нервы. – Кэйа вновь пригубил бокал. Дилюк отвернулся от лица брата, подпер подбородок ладонью и надолго уставился в высокое панорамное окно. Солнце снаружи почти зашло за горизонт. – Наш бывший одноклассник. Вряд ли это тебе о чем-то говорит, сколько его помню, всегда был тише воды ниже травы. Вопросы вроде «почему, как и зачем» потом сам задашь ему. Все, что тебе нужно знать на данный момент – также как и я едешь завтра. Он встретит тебя на вокзале в день прибытия. Вот, – все так же не смотря на Кэйю, из-за пазухи Дилюк протянул ему билет в один конец. Название пункта назначения не было известно Кэйе, но по названию региона было понятно, что это где-то на севере страны. Судя по всему, дорога будет долгой. – Касаемо денег – наличные лежат в твоей комнате, на кровати, там же и твой новый мобильник с симкой. На этом, пожалуй, все, – остыв, Дилюк наконец перевел взгляд на брата. После этой фразы оба на какое-то время замолчали. Кэйа продолжал пить вино маленькими глотками, смакуя каждый. – С твоего позволения я пойду попробую уснуть. Завтра ждет сложный день. Дилюк встал из-за стола и уже было направился на второй этаж в свою комнату, но пройдя пару шагов, вдруг резко остановился и обернулся, посмотрев на стол, за которым с бокалом в руке понуро продолжал сидеть Кэйа. – Не засиживайся. Сам знаешь, что тебе будет плохо на утро, а если перепьешь, то и подавно. Проспишь поезд – пиши пропало. Кэйа снова ухмыльнулся, на этот раз без привычной иронии. Кривая улыбка была искренней настолько, насколько это было возможно для него. – Спасибо. Спокойной ночи.